– С тех пор, как ты стал оптимистом. Я должен тебя балансировать, как-никак, – парировал Мангуст.
Тут же в зал стремительной походкой вошла Ниания. Первым делом учинила разнос Мангусту:
– Опять пиво?! А ну убирай, живо! Я не хочу, чтобы неофитка уверилась, что мы тут все пьянь подзаборная. Я ведь чуяла, что тут будет либо алкоголь, либо Дрэгон. Специально спустилась проверить.
– Ты разве не с ней? – удивился Шрам. Мангуст поспешно опрокинул в себя пиво, побежал относить кружку под барную стойку.
– Я оставила её наверху. Если бы тут был Дрэгон, я бы его выперла. Он ведь тоже может нагрянуть с минуты на минуту, я предупредила Боба и Тага, чтоб уболтали его. Всё, вроде чисто здесь, пойду за ней.
Ниания ушла. Мангуст присвистнул:
– Обалдеть, столько церемоний ради этой девушки! Кто она?
– Скорпион разве тебя не просвещал? – спросил Шрам. – Это неогермитка, мы должны натаскать её по нашей методике.
– Я слышал, что неогермитка! Но почему алкоголь нельзя держать на столе, даже пиво? У неё что, аллергия? И раз с Поставщиком ей нельзя пересекаться – значит, на вампиров тоже аллергия?
– Дело не в аллергии, Мангуст, – улыбаясь, пояснил Шрам как неразумному ребёнку. – Эта девушка культурная, и от нас ждёт того же самого.
Открылась дверь, теперь вошла Ниания вместе с девушкой. Их пара представляла собой разительный контраст. Ниания, стройная, высокая молодая женщина, с ярким макияжем, больше напоминающим боевую раскраску, вся в чёрном, в коже, в металле – браслеты, шипы, чёрная бондана на голове, длинные чёрные прямые волосы. Рядом с ней – ангельское создание, худенькая и хрупкая дева, примерно на полголовы ниже Ниании. Натуральная блондинка, волосы нежными локонами обрамляют лицо – одухотворённое, с громадными голубыми глазами. Одета в белую блузку, длинную целомудренную юбку классического покроя, из украшений – лишь изящный кулон с камушком под цвет глаз. Ниания рядом с ней выглядела сущим демоном, порождением и воплощением Черноты. Именно невольно – сама Ниания одна из самых рьяных воительниц против Чёрного Ордена!
И этот контраст подчёркивал Белизну, нежность пришедшей девушки. Девушка волновалась, оказавшись в окружении колоритных ребят. Мангуст принялся галантно представляться, протягивать руку, Шрам и Коллинз тоже представились. Девушка назвала своё имя:
– Очень приятно. Меня зовут Айрэнн Бенинг. Можно просто Айрэнн.
– Нам тоже чертовски приятно! Упс, я хотел сказать – чрезвычайно приятно! – Мангуст поправился под строгим зырканьем Ниании.
Их отношения напоминают отношения старшей вечно одёргивающей сестры и младшего шкодившего братишки. Но таков сценарий их «игры». Ниания и Мангуст – такие друзья, что глотку друг за друга перегрызут с гораздо большей вероятностью, чем друг другу.
– Я надеюсь, наш союз будет долгим. Я, правда, так рада, что нас… соединили, – Айрэнн попыталась сказать речь, но продолжала волноваться. Она то смотрела в глаза ребятам, то пугливо отводила взгляд. – Конечно, хотелось бы, чтобы это единение было не при таких обстоятельствах, как сейчас. Я готова сделать всё, чтобы помочь общему делу. Но знаю очень мало. Я поняла, что нам угрожают силы, превосходящие все армии мира. Не могли бы вы… просветить меня поподробнее? Видите ли, я… кое-что могу, почти два года практикуюсь, и благодаря моим друзьям-неогермитам овладела заклинаниями. В основном это магия природы и земли. Но сейчас ситуация такова, что любой вклад, даже самый малейший, будет полезен. А я бы не хотела, чтобы мой вклад был малейшим, я хочу больше.
Айрэнн эта речь далась не просто в силу природной стеснительности и новизны обстановки. Она вымученно посмотрела на ребят. Трое парней явно заворожены этой девушкой – настолько она походит на ангела, спустившегося с неба. Мангуст, Шрам и Коллинз долго ничего не говорили, лишь смотрели на Айрэнн, готовые внимать её голосу бесконечно. Спасла неловкое положение Ниания. Ласково положив ладонь поверх робко сжатых кулачков неогермитки, рокерша тихо произнесла:
– Да, наш союз будет долгим. Мы все друзья, мы все Белое Братство. Даже те, кто считают себя тёмными. Мы научим тебя тому, что знаем, и научимся сами у тебя. Отныне Скомато – твой дом, мы все – твои братья и сёстры. Давайте же ознаменуем наш союз угощением. Мангуст, разыщи, пожалуйста, Мака или хотя бы Вангелиса, пусть организуют чаепитие! Коллинз, почему так тихо в зале, где музыка?
– Я репетировал, музыку выключил, мешала. Я готов сыграть свою музыку, лично для тебя, Айрэнн, в честь знакомства, – Коллинз улыбнулся одной из своих самых загадочных и обаятельных улыбок.
Айрэнн лишь робко опустила глаза, большая часть её белых волос упала вниз, закрыв лицо. Ниания проговорила с юмором:
– Коллинз у нас музыкант знатный. Когда он предлагает кому-то сыграть или спеть – это значит, этот кто-то ему очень понравился. А завоевать его расположение ух как непросто!
– Ниания шутит! Я предельно открытый и компанейский, я вообще рубаха-парень! – усмехнулся Коллинз.
– Понеслось, – добродушно проворчал Шрам. И обратился к Айрэнн: – О наших делах, военном совете, обсуждении мы ещё поговорим. Мы бы не хотели, чтобы первая встреча с нами превращалась в бюрократию. Поэтому да, Ниания права, отдыхай, расслабляйся. Считай – это тоже часть процесса обучения!
То ли Шрам нашёл нужные слова, то ли Айрэнн потихонечку адаптировалась к новым лицам, но она расслабилась немного. Мангуст разыскал бармена Мака в закромах Скомато и велел ему уважить гостью – иначе от грозной мадам Ниании не поздоровится! Мак весело полетел исполнять служебный барменский долг, а Мангуст чуть задержался в коридоре. Вернее, задержали его! Прямо из стены выскочил Поставщик. Он же Дрэгон. И он же никто иной как Роджер Уильсон.
– Что, не ждали? – хохотнул он. – Тысяча чертей, решил я швырнуться по вашим этим катакомбам. Крысы у вас хоть куда! Но кошки будут вкуснее. Здорово, Мангуст, разрази тебя гром!
Мангуст на мгновение оторопел, но быстро успокоился. Поставщик решил шмыгнуть в Скомато с чёрного хода – через старые и местами заброшенные подземелья, да ещё и с Теневой Стороны. Этим объяснялось то, что он вышел прямо из стены.
– Ух, напугал! Здорово, здорово.
– Напугал?! Тебя!? Мельчаешь, брат! Я-то думал, тебя на мякине не проведёшь!
– Ты слишком скромный, называя себя мякиной. Ты тот ещё крепкий орешек, Дрэгон, – широко улыбнулся Мангуст.
– Оставь эту лесть! Я всего лишь обычный вампир, я всем об этом говорю, напропалую, на каждом углу, да! Всем своим – я имею в виду. Ну да ладно, отставим сантименты. У нас война, малыш. Думаю, ты в курсе, – Дрэгон, снабжавший Скомато ромом и свежими сплетнями, стал серьёзнее тучи.
Он взял Мангуста за плечи и заглянул в глаза:
– Скорпион у вас был?
– Был, – кивнул Мангуст и вздохнул. – И тоже мы с ним поговорили о войне.
– И у меня он был. Велел мне следить за могильщиками. Он уверен, что Трёхглазка им что-то задала вытворить непотребное. Держим ухо востро.
– Держим-то держим, только поздняк метаться. Ключ Инферно проворонили.
Поставщик помрачнел ещё больше:
– Значит, всё-таки Ключ. Скорпион узнал, значит, да.
– Мы узнали, совместно. Он, Шрам и Коллинз провели магический акт. А потом Скорпион послал к нам девушку, неогермитку. Чтобы мы за ней присматривали, как телохранители, – зашептал Мангуст особенно тихо. – Она вон у нас там сейчас сидит, наши ей зубы заговаривают. Милая девушка, тихая только. Скорпион считает, что Трёхглазая нанесёт первые удары по вагантам. Вот у тебя есть ваганты, Дрэгон?
– Есть одна, – уверенно ответил он. – Милая девушка, только ни черта не тихая. Такая Трёхглазку в бараний рог закатает, едва я возьмусь за её подготовку, – Дрэгон воинственно потряс кулаком. И снова вздохнул, повторяя: – Значит, Ключ. Дежа-вю. Вспоминаю шестьдесят шестой, пресловутый, чтоб ему акула в глотку…
– Тысяча девятьсот шестьдесят шестой? – спросил Мангуст.
– Куда загнул? Тысяча шестьсот шестьдесят шестой! – прошипел Поставщик, лицо его перекосилось от злобы. Было это умелой актёрской игрой или на самом деле больным воспоминанием – Мангуст так и не понял. Чёрт поймёт, вампиров этих. – Знаешь, как всё пойдёт, Мангуст? Только между нами, усёк? Скажу тебе, потому что ты вагант Скорпиона, а Скорпиона я уважаю. Сначала один Ключ. Потом на очереди второй. И третий. А потом Трёхглазка такое учудит – что мама и не снилось! Готовьтесь к Армагеддону местного масштаба.
– То, что ты говоришь, Дрэгон – капитан Очевидность, – вздохнул Мангуст. – Нет, я не сетую, что спокуха закончилась. Спокуха для нас всегда непруха, нам самый кайф от прорухи! Я боюсь. Не за себя – за друзей. За тех, к кому привязался. За тех, кого успел узнать, полюбить. Вот поганая эта война. Зачем их только придумывают?! Войны людей бессмысленны. Войны не-людей – по мне так ещё бессмысленнее.
– Нет, малыш, нет, – Дрэгон отеческим жестом приобнял взгрустнувшего Мангуста за плечи. – Видишь ли, войны не-людей нужны для того, чтобы люди продолжали не просто выживать – а жить. Продолжали дела. Продолжался круговорот душ, эволюция душ. А привязанности – их быть не должно, вообще, никак и никаких. Никакой любви, никакой семьи. У людей поговорка – один в поле не воин, лучше уж гуртом. У нас всё с точностью наоборот – один в поле воин, каждый умирает в одиночку. Когда война – да, мы объединяемся для масштабности, но любая привязанность, любой намёк на созависимость – и мы погибли. Только бесстрастность, только самоконтроль.
– Я понимаю это, – ответил Мангуст. – И всё равно, страх никуда не уходит. Ты ведь тоже боишься, Дрэгон, признайся.
– У каждого свои страхи. Ты вот боишься, что твои друзья – Чёрная Леди, З, Шрам – падут в бою. А я боюсь другого. Не буду тебе говорить, чего. Выстоим. Прорвёмся. И не через такие абордажи проходили. Желаю тебе Бесконечности и Тьмы, брат. Тьма укроет, Бесконечность даст мудрость.
Поставщик помолчал немного и потом тихо прошипел:
– Раз Чёрная Леди и остальные ребята заняты тихой милой девушкой – мешать не буду. Передай им, что я приходил, и что могильщиков я взял на себя. Ежели что – чтоб я вам не мешал на городских кладбищах, а вы – мне. Бывай, брат. Скорпиону привет, как увидишь.
Мангуст моргнул, а когда открыл глаза, Поставщика рядом уже не было.
– Эй, Мангуст, где ты там застрял? Приходи пить чай, Айрэнн с тобой хочет познакомиться поближе! – услышал он весёлый зов Ниании.
Мангуст с теплом улыбнулся. Чай, посиделки с друзьями. Покой, идиллия. Редко такое бывает, потому что спокуха – это непруха. Когда воин не воюет – он мёртв. Но чай, посиделки с друзьями – так прекрасно. За такие редкие мгновения этой непрухи не грех иногда и душу заложить. Он быстро побежал обратно в зал.
Зелёные черви не любят сморчков
Мы с Эдди мигом нашли друг в друге деловых партнёров. У меня не было неловкости, когда я ему позвонила после посещения Базы, никаких мыслей – «ой, да что он про меня подумает?». У Эдди тоже не было неловкости. Напротив, он сразу стал меня зазывать в гости, заверил, что в этот вечер – сегодня – он свободен.
Эдди живёт в другом конце города – в тех краях, где и Джейн, на соседней с ней улице Гордости. Там неподалёку есть кладбище, где мы с Питом два года назад, в самом начале карьеры, имели миссию, выслеживали одного гипнотизёра.
Приехала к Эдди уже довольно поздним вечером. Он мне сразу предложил чаю. Я не отказалась.
– Я, вообще-то, люблю какао. Но за компанию выпью чаю. Или, может быть, тебя угостить какао?
– Если ты любишь какао, я тоже за компанию выпью с тобой какао. Мне без разницы, я люблю пить всякое, – улыбнулась я гостеприимному хозяину.
– Что, прям всякое? И серную кислоту тоже? – хихикнул Эдди.
Ох уж эта мне серная кислота! Уже второй раз за день про неё слышу. Ох уж это мне какао! Я люблю какао. А ещё его любит Скорпион. Мой начальник Майло Стимвитз. На Базе я его сегодня так и не видела.
Кухня у семейства Симони маленькая, но уютная. Чувствуется любовная женская рука опытной хозяйки. Должно быть, мама Эдварда замечательная женщина. Что, в сущности, я знаю об Эдди? От Джейн я знаю одно: он классный, он «нашей породы», «в доску свой», ему можно доверять. От самого Эдди я знаю, что у него дед увлекается охотой и сам Эдди не прочь обзавестись огнестрельным оружием.
Мы поднесли кружки к ртам одновременно. Эдди пришла мысль чокнуться:
– За совместную удачную миссию! – усмехнулся он.
Мы чокнулись. Я избрала деловой тон:
– Знаю, куда вляпалась твоя соседка, и сейчас расскажу. А ты потом расскажешь про соседку.
– Мне импонирует такой подход, – одобрительно кивнул Эдвард. – Так что, это секта? Это ты вычитала в книжках или на форумах? Я так понял, у них вот этот знак, по которому они узнают друг друга – что-то вроде метки членов тайных обществ.
– Это и секта, и субкультура в одном лице. К сожалению, я не вычитала в книжках. Мне пришлось иметь с ними дело год назад. Они тогда чуть не захапали Пита. По этой причине я настаиваю, чтобы ни Пит, ни Джейн не знали, что мы с тобой занимаемся этим делом.
– Питера?! Не может быть! Он совсем не производит впечатление зомбанутого!
– Мы с Джейн и ещё с парой друзей его вытащили. Поэтому и не производит.
– Ну вы даёте! И давно вы этим занимаетесь? Борьбой с сектами?
– Эдди, дай мне, пожалуйста, договорить, – попросила я. – Это дело деликатное. Я должна решить, что нужно сказать, а что нет – не потому что не доверяю тебе – тебе я как раз очень доверяю – а чтобы тебя не запутать.
– Понял, извини. Спасибо за доверие, я ценю это, – Эдди протянул мне руку, я пожала её.
– Не стоит. Итак, наши враги называют себя томберами. Это общество людей, помешанных на смерти, мертвецах, кладбищах. Заправляет этой шайкой-лейкой организация «Могильщики». Они занимаются гипнозом, психологическим оружием, технологиями, воздействующими на мозг. Они привлекают изучение магии, потусторонних сущностей, чтобы получить ещё большую власть и влияние на людей, на своих жертв.
Затем я рассказала Эдварду о томберах и Могильщиках всё, что знала и видела сама – не понаслышке.
Томберы, они же Могильщики занимаются распространением аномальных явлений, призывом их себе на службу и самовольным вмешательством в жизнь людей.
После того, как трое их главарей – цыганка-мошенница Мэри Зиг, её брат гениальный физик Пауль Зиг и сумасшедший маньяк-учёный Дэннис Корим объединились, они основали секту томберов. В секту вступают подростки и молодые люди.
Основная идеология: есть особая раса – мертвецы. Те, кто отказался от мира живых людей, кто прошёл через мистические обряды. Мертвецам якобы доступны тайные знания и сверх способности, например, быть неуязвимыми, по-другому ощущать мир. На самом деле эти «сверх способности» достигаются психической обработкой, переходом в трансовые, изменённые состояния сознания. И есть живые – враги мертвецов. Основная цель мертвецов-томберов – выискивать себе подобных среди живых, убеждать их, что они – их братья, привлекать на свою сторону. Используют гипноз, убеждения, мистику, оккультизм. Любят песни про мертвецов. Похожи на готов, а точнее, на помесь готов и сатанистов.
Цель – когда мертвецов будет достаточно, они составят армию мёртвых, к ним явится их Избранный Предводитель, Главный Мертвяк. И поведёт их в бой уничтожать всех живых.
Особо продвинутых, преданных мертвецов-томберов Масочник, Химера и Профессор Зло раньше отслеживали и переводили в главное подразделение Томберов – в саму организацию «Могильщики». То есть секта – это кузница кадров.
Одно из подразделений этой организации носило название Школа Зомби Химеры. Это был большой воспитательный полигон. Ранее он находился в катакомбах заброшенного кафельного завода в ближайшем пригороде Укосмо.
Их стихия огонь, обряды связаны с огнём, со сжиганием. Знак – Луна во мраке. Многие делают себе такую тату. Их слоган Смерть есть Начало. А также внушение: Ты мёртв – ты свободен.
Чтобы стать томбером, следует пройти обряд на кладбище – пройти через символическую смерть и огонь, а ещё набить тату. Многие томберы, кто высокой касты или претендуют на более высокий уровень иерархии, должны пройти через убийство. То есть убить живого, жертву на алтаре.
Их сборища часто происходят на кладбищах. Они обожают всё, что связано с кладбищами, смертью, мертвецами, могилами, склепами, могильными памятниками.
Безусловно, идеология и таинственность этой секты привлекает подростков – не таких как все. Их в этой секте принимают, почитают за своих. Подросток отказывается от реальности, уходит в секту и начинает уже жить в особых местах, где собираются Томберы. Он ведёт двойную жизнь, при этом внешне не меняется – его родители поздно что-либо замечают, а кто-то и вовсе не бьёт тревогу, списывая всё на подростковый период.
Стадии и ранги (по нарастающей иерархии):
Неофит – самая начальная ступень, посвящённый.
Зомби-ученик – тот, кто зачислен в Школу Зомби недавно и проходит Семь Кругов Посвящений.
Зомби-солдат (робот-убийца, машина-убийца) – специально обученный воин. Их обучают не чувствовать боль и не чувствовать ничего другого – ни сожаления, ни упрёков совести.
Вербовщик – более продвинутый томбер, которого обучают не только убивать, но и навыкам гипноза, обработки.
Главный Жрец-Зомби – наиболее приближённый к Мастерам томбер, фаворит. Владеет большими полномочиями, властью, имеет высокий уровень знаний о гипнозе, о технологиях. Вправе их применять по своему усмотрению. Пользуется наибольшей свободой воли, но при этом почитает Мастеров своими отцами и матерями.
Мастера (их трое) – Химера Фобос, Профессор Зло, Масочник.
Главный Мертвяк – личность Х. Тот, кто курирует и крышует Могильщиков.
Неофитов ещё не приводят в святая святых, то есть в логова томберов. Они ограничиваются только базовыми удовольствиями вроде обрядов на кладбище. Чтобы стать зомби-учеником в Школе Зомби, нужно, чтобы неофит убил кого-то или совершил иное достижение, по усмотрению Мастера или Главного Жреца-Зомби. Иногда неофит становится жертвой для другого неофита, чтобы дать ему входной билет в Школу Зомби. Иногда Главный Жрец-Зомби может принести неофита в жертву на глазах у других неофитов для подтверждения власти и авторитета Главного Мертвяка. Неофит считается полностью обработанным, когда считает высшим счастьем и блаженство умереть от рук Главного Жреца-Зомби на глазах сотоварищей, и предстать перед Главным Мертвяком уже посмертно.
Также неофиту необходимо пройти через символическую смерть: порвать все связи с миром живых, отречься от всего дорогого, от людей, увлечений. Неофит обязательно должен взять имя мертвеца.
В моде культа Томберов придумывать себе истории и легенды о том, как они умерли. Взяв имя умершего человека, часто вычитанное на могильном камне, томберы стараются узнать, догадаться или придумать, как тот человек умер. Они почитают могилы этих умерших. Иногда пытаются вызвать их духов. Всё это происходит во время обрядов на кладбищах.
Томберов вычислить сложно: продвинутые и те, кто занимаются вербовкой, похожи на обычных людей или одиночек с редкими увлечениями – оккультизм, спиритизм. В миру Томберы могут одеваться обычно, у них нет дресс-кода или отличительных признаков. То есть они не обязательно ходят выряженные как готы. Этим они и опасны, что шифруются. Общаться они тоже могут вполне обычно, на обычные темы.
Томберы обожают мрачную музыку. Чем мрачнее – тем лучше. Многие томберы творческие люди, пишут стихи, песни, исполняют их в своём кругу. Есть также несколько чисто томберских музыкальных групп, негласно признанных таковым. Одна из таких групп – Шалый Вопль.
Вербовщиками чаще становятся красивые утончённые девушки – соблазнительницы, суккубки. А Роботами или зомби-солдатами – юноши крепкой комплекции. Иногда бывает наоборот. Обычно вербовка происходит с противоположным полом.
