– Да я верю, но…
– Больной! – строго произнесла Наташа. – Вам вредно волноваться!
– Да как же тут не волноваться! – воскликнул я. – Если такая девушка вечером меня покинет!
– Ох, уж эти мужчины… – вздохнула медсестра. – Женатые, неженатые… Все одинаковые… Я вам номер своего телефона оставлю. Выпишитесь – позвоните… А то ведь вы только здесь все такие ласковые, а как только за порог, от вас ни слуху, ни духу…
– Я позвоню, – пообещал я.
Наташа вынула из кармашка блокнотик и ручку, написала несколько цифр, оторвала листочек и положила его на тумбочку.
– Номер я вам написала, – сказала она. – А имя – нет. Если забудете, значит, не судьба, а так ваша жена не станет лишний раз переживать…
И тоже ушла. Признаться, мне не было ни капельки стыдно. Да, я искренне считал, что после того, как мы с Илгой стали жить вместе, ни одной женщины у меня больше не будет, но ведь я и не собираюсь ей изменять. А номерок взял просто, на всякий случай. Вдруг мне потребуются услуги медсестры, которая столь изумительно безболезненно делает уколы!.. Особенно, если за мною и впрямь охотится Сильвестр Индустриевич… И все-таки, кто меня шарахнул по башке?.. И зачем?
И ведь, сука, подкрался сзади совершенно бесшумно!.. Услышь я хотя бы шорох, не стал бы ждать покуда меня треснут… И как треснули!.. Отключили сразу, но при этом не убили и даже не нанесли слишком уж тяжкого вреда здоровью. Для обычных уличных хулиганов слишком высокий класс работы… Нет, тут наверняка действовал профессионал… Вот только в чем заключался смысл этой акции?..
У меня родились две версии – первая изощренная месть рогоносца Сильвы, вторая – это действовали те, у кого Кеша взял диски на реализацию… Взял-то он, а ОБХСС изъяла их из моей комнаты… Решили наказать?.. Но какой смысл наказания, если наказанный и не догадывается об этом?.. Могли бы сказать, а потом всласть отметелить, чтобы впредь не кидал серьезных людей… А может, они боялись меня?.. Ведь в городе я слыву каратистом… Что ж, похоже на правду… Как бы то ни было, я чувствовал, что на вчерашнем нападении история не закончилась.
В палату заглянула давешняя нянечка.
– Тут к тебе опять девка какая-то, – сообщила она. – Пущать?
Глава 3
– Какая еще девка? – удивился я.
– Тебе виднее… – пробурчала нянечка. – Так пущать?
– Пущайте! – кивнул я.
Кто бы это мог быть? Если – «девка», значит, еще молодая, не Пелагея Ивановна, не Аграфена Юльевна. Кроме Илги, которая уже была, это может быть и Тигра и Женя Красильникова и Маша со швейной фабрики и даже – Маринка… Дверь палаты открылась и вошла… Симочка! Вот уж не ждал… Она была в халатике, как и прочие посетители, с авоськой, набитой какими-то свертками. Глядя на меня округлившимися глазками, Егорова просеменила к моей койке и… вдруг разрыдалась.
Цена ее слезам мне известна, но сердце у меня не камень, поэтому, поднявшись с койки, я погладил ее по голове.
– Ну, чего ты?.. – спросил я. – Как видишь – жив я, и даже не слишком ранен.
– Я такая дура, – пробормотала она. – Прости меня, пожалуйста, Саня…
– Давно простил, – сказал я. – С чего ты вдруг вспомнила?.. Тебе больше нравился наш военрук, ну так это нормально… Каждый выбирает по себе…
– Да я не об этом… – отмахнулась посетительница. – Я – за вчерашнее…
– То есть?! – опешил я. – Это ты меня ударила?!
– Не-е-ет, – прохныкала она, – не я-я-я…
– Ну тогда причем тут ты?!
Серафима Терентьевна вынула из дамской сумочки носовой платок, вытерла слезы, высморкалась и проговорила:
– Это все Славка, мой жених… Он жутко ревнивый… Ну и подговорил дружков, чтобы они… Ну проучили тебя…
– То есть, у этого твоего Славки кишка тонка, поговорить со мною по-мужски, так он дружков подослал?..
– Он не знал, что они тебя ударят по голове…
– Слушай, Егорова… – устало проговорил я. – Шла бы ты отсюда…
– Я сейчас уйду, – пообещала та. – Я вот тебе домашних пирожков принесла, колбаски…
– Забирай свои пирожки с колбасками и проваливай! – потребовал я. – А если хочешь, чтобы я не сдал милиции твоего Славика, скажи ему, пусть завтра сюда придет. Я с ним поговорю… Да не дрожи, не буду я его бить…
– Хорошо, я ему скажу… – повеселела Серафима Терентьевна. – Только не надо в милицию, пожалуйста!..
– Ты меня слышала!.. Или Славик твой придет завтра или пойдет по уголовке, как организатор преступления…
Прихватив авоську, Симочка пулей выскочила из палаты. Я не сомневался, что ее Славик завтра припрется, как миленький. Я не собирался его сдавать, но мне очень хотелось повидаться с его дружками и выяснить, кто из них долбанул меня по башке? Нельзя такие дела спускать, да и за ментов прятаться – тоже. С волками жить, по волчьи выть. И местная шпана должна знать, что с физруком из двадцать второй школы шутки плохи… Еще не хватало, чтобы всякие хлюпики подсылали ко мне гопоту!..
Больше в этот день посетителей не было. Я не стал позориться с судном, сходил в сортир самостоятельно. Слопал ужин, который состоял из пюре, небольшой котлетки и стакана какао с печеньем. Вечерком прибежал мой лечащий врач, которого зовут Олег Борисович. Расспросил о моем самочувствии, похвалил за бодрый вид, но велел больше лежать. Перед отбоем заглянула медсестра, но не на Наташа, а – Вера, худая, высокая брюнетка. Она спросила – нужен ли мне укол обезболивающего? Я отказался. Чувствовал я себя и впрямь неплохо. Так иногда голова кружилась, но жизнь снова заиграла интерсными красками.
Ночь я проспал, как убитый. Рано утром вошла Вера, измерила мне давление, дала какие-то таблетки. Потом приперлась нянька, делать уборку. Затем был завтрак. После него – обход. Олег Борисович сказал завотделением, что сегодня за мною еще понаблюдают и если не возникнет осложнений, завтра утром меня выпишут. Молодой заведующий величественно кивнул. Когда обход закончился, пошли посетители. Как я и думал, первым приперся Симочкин хахаль.
Кто-то поцарапался в дверь. Я громко разрешил войти. Белая створка приоткрылась и в щелочке показалась очкастая и прыщавая физиономия незнакомого парня, лет восемнадцати. Я, конечно, сразу понял, кто это.
– Можно войти?
– Входи-входи, Славик, – милостиво разрешил я.
Он просочился целиком, что с его телосложением было не трудно. Натуральный дрищ. Руки, ноги тонкие, будто палки. Свитер и штанцы болтаются, как на вешалке. Очки то и дело сползают с курносого шнобеля. Понятно, почему этот Отелло сам не рискнул на меня рыпнуться… Ну сейчас я из него фаршмак сделаю. Я нахмурился и жестом велел ему приблизиться. У Славика затряслись губы, он коротким шажками стал подбираться к тому месту, на которое я ему указал.
– Как зовут? – спросил я.
– С-славик… – промямлил он.
– С-славик, – передразнил я его. – Ты мужик или сопляк из детсада?.. Как по-человечески тебя кличут?
– Мирослав…
– Хорошее имя, – одобрил я. – Особенно, в качестве отчества… Как только твоего сынка не станут величать – и Мимосраловичем и Милосраловичем…
Славик совсем поник. Я понимал, что поступаю не педагогично, но ведь педагогика тоже разной бывает. Иной раз и по рылу можно съелозить. Так что моральное унижение не самый негуманный метод для таких уродов.
– Что же ты, Мирослав, ко мне сам не подошел, если имеешь что предъявить?..
– Я… У меня… к вам нет претензий, – заблеял он. – Это все Серафима… Понимаете, она надо мною смеется… Говорит, что к физруку опять уйдет, если я…
– Если ты – что?
– Ну-у… не объясню вам, что вы должны оставить ее в покое…
Я аж обомлел от такой наглости.
– Это я-то ее должен оставить в покое?!
– Она говорит, что вы… проходу ей не даете…
– А кто ей еще проходу не дает, она тебе говорила?..
Парень уставился на меня ошарашенно и выдавил:
– Н-нет…
– А ты ее пораспроси, скольким еще дуракам, вроде тебя, она одновременно мозги пудрит!
Славик обреченно кивнул и повернулся к выходу.
– Э-э, нет! – окликнул я его. – Мы еще не закончили.
Он обреченно кивнул и снова повернулся ко мне.
– В школе тебя, наверное, не учили, что подговаривать других избить твоего соперника это нехорошо, – тихо, почти ласково начал я. – Если хочешь почувствовать, насколько это плохо, я могу тебе показать… – Он затрясся. – Ну да ладно, Мирослав, я слабых не бью, но в знак благодарности, ты назовешь мне имена и адреса своих дружбанов, которых на меня натравил.
– Я на вас никого не натравливал, – еле слышно прошептал он.
– Это ты брось! – прикрикнул я. – Нечего мне тут вола крутить!.. Адреса, имена, кликухи?!
– Вернее – не я сам, – поправился Славик. – Он меня заставил…
Чем дальше в лес, тем толще партизаны…
– Кто он?! – рявкнул я. – Имя на бочку!
– Я не могу сказать, – прохныкал тот. – Боюсь…
Я понял, что еще немного и он оправдает отчество своего будущего сына. Если тот у него будет. Поэтому я не стал на него давить, а пошел другим путем.
– В хреновую историю ты вляпался, Мирослав, – озабоченно проговорил я. – Получается, что ты соучастник преступления, может быть даже член банды… Понятно, почему ты боишься выдать ее главаря… Тот прикажет и твои же подельники тебя на ремешки порежут…
Реакция нового Симочкиного хахаля стала для меня совершенной неожиданностью. Он вдруг радостно улыбнулся и заявил:
– Ну что вы! Какая там банда… Разве может милиционер руководить бандой!
– Милиционер? – переспросил я. – Какой еще – милиционер?!
– Я не знаю, – ответил Славик. – Он не представился… Сказал, что в интересах проводимого следствия нужно, чтобы хулиганы напали на вас… Их задержат в момент нападения… Ну я и обратился к пацанам с нашего двора… У нас трое уже отсидели по малолетке… Говорю, надо проучить одного мужика, он у меня девушку отбивает… А потом, я вам проставлюсь… Я же думал, их задержат… А они вчера меня подловили и говорят, проставляйся… Пришлось всю степуху потратить… А тут еще Сима мне говорит, физрук в больницу угодил, его твои дружки по голове ударили и он грозится в милицию на тебя подать заявление… Ну я и испугался. Думаю, раз пацанов не задержали, значит, что-то не так пошло. И теперь на меня могут свалить нанесение тяжких телесных повреждений…
– Погоди! – прервал я его скороговорку. – Тебя этот мент попросил, чтобы ты на меня дружбанов дворовых натравил, дескать, это в интересах следствия, так?..
– Да.
– А почему – именно тебя?
– Не знаю… Я из техникума домой шел… Подходит ко мне мужик, корочки красные показывает и говорит: «Гражданин Гроздин, Мирослав Владиславович?». Я ему: «Да! А в чем дело?». Он: «Органам требуется ваша помощь!» Ну я, конечно, согласился. И он мне все это, насчет нападения хулиганов, и выложил… Гражданин Гроздин, Мирослав Владиславович? – Не знаю… Я из техникума домой шел… Подходит ко мне мужик, корочки красные показывает и говорит: «Гражданин Гроздин, Мирослав Владиславович?». Я ему: «Да! А в чем дело?». Он: «Органам требуется ваша помощь!» Ну я, конечно, согласился. И он мне все это, насчет нападения хулиганов, и выложил… Да! А в чем дело? – Не знаю… Я из техникума домой шел… Подходит ко мне мужик, корочки красные показывает и говорит: «Гражданин Гроздин, Мирослав Владиславович?». Я ему: «Да! А в чем дело?». Он: «Органам требуется ваша помощь!» Ну я, конечно, согласился. И он мне все это, насчет нападения хулиганов, и выложил… Органам требуется ваша помощь! – Не знаю… Я из техникума домой шел… Подходит ко мне мужик, корочки красные показывает и говорит: «Гражданин Гроздин, Мирослав Владиславович?». Я ему: «Да! А в чем дело?». Он: «Органам требуется ваша помощь!» Ну я, конечно, согласился. И он мне все это, насчет нападения хулиганов, и выложил…
– А Симочка тут при чем?
– Ну-у… – понурился «гражданин Гроздин». – Я похвастаться хотел, что вот какой человек ко мне за помощью обратился…
– А она что?
– Ну она говорит, что правильно, пусть хотя бы твои дружки этого физрука немного проучат, а то он мне проходу не дает…
Вот же тварь!
– А мужик этот, с корочками, небольшого роста, с залысинами? – уточнил я.
– Ну да, – кивнул Мирослав, – он такой… такой…
– Плюгавенький, да? – подсказал я.
– Да, похоже…
– Так как дружков, говоришь зовут?
– Ну они же не виноваты… – заканючил он.
– Ни хрена-се, не виноваты!.. А если бы они мне черепушку проломили?..
– Только вы не говорите, что это я навел…
– Не ссы, С-славик…
– Фимка Хромов, кликуха Фомка, Колька Борзиков, он же Борзой и Пашка Саранский, по кличке Сарай, – перечислил Гроздин.
– Адреса?
– Да они все в нашем доме живут, на Заречной десять…
– Ладно, Мирослав, – сказал я. – Можешь быть свободен. Держи язык за зубами, и никому о нашем разговоре. Тем более – Симочке… И вообще, мой добрый совет – держись от нее подальше, пока она тебя до беды не довела…
– Спасибо! – пробормотал тот. – До свидания!
– Покедова!
