* * *
Эти дикари не имели никакого отношения к тем ползунам, пугающие орды которых наводили ужас на Директорию пятнадцать лет назад. Те выглядели как ожившие мертвецы, передвигались толпами и могли за сутки пройти тридцать миль, не останавливаясь ни на секунду. Они все неожиданно вымерли году в шестьдесят третьем или шестьдесят четвертом. Точно – до шестьдесят седьмого. Какая-то эпидемия скосила их с такой скоростью, что оставалось только радоваться этой внезапной удаче. Дважды – что это было так стремительно и что болезнь ползунов не перекинулась на обычных людей. Но грозная слава уже вымерших ползунов к тому времени настолько распространилась по пустошам, что сразу же нашлись хитрые дикари, которые взяли себе их наименование. Так появились Громовые, Кровавые, Собачьи, Пустынные Ползуны и еще штук пять ранее безымянных племен, обитавших между техасской Колорадо на востоке и Ореховой рекой на западе. Все они были дикарями и людоедами, уже практически потерявшими человеческий облик. Ближе к Рио-Гранде они не заходили, северо-восточнее их тоже обычно не видели. И вот сейчас отряд Спринггета находился прямо на северо-западной границе этой группы племен.
Машина Спринггета легко катилась по плоской пустоши, иногда чуть подскакивая на кочках и ухабах. Раньше здесь проходило шоссе, но оно уже почти скрылось за наслоениями песка. Спринггет сидел впереди, справа от сосредоточенного и вцепившегося в руль Призрака. Ему пришлось надеть очки, чтобы пыль не забивала глаза. Тканевую крышу машины они сняли и свернули, поэтому сзади, у пулеметного шкворня, сейчас расположились еще двое – снайпер Кэролин Дрей и сержант Бенджи Динтон. Он сейчас сидел на пулемете в лихо надвинутом красном берете, а Кэролин стояла, держась за поручень, и что-то высматривала на горизонте. Ее автомат болтался у нее на груди.
Спринггету надоело ехать спереди, и он попросил Призрака остановить машину. Походил пару минут, чтобы размять ноги, и потом поменялся местами с сержантом. В кузове было довольно тряско, но хотя бы пыль не забивалась в глаза и рот. И на Кэролин было смотреть приятнее, чем на бесконечный однообразный пейзаж. Она придерживала автомат рукой, и он чуть плющил ее грудь, отчетливо выделявшуюся под грязной майкой. «Красивая девушка, только почему-то очень грязная всегда», – подумал Спринггет. Она, кажется, заметила, что генерал ее разглядывает, и чуть усмехнулась, но продолжала стоять, а ее волосы, закрученные в конский хвост, развевались на ветру. Наконец они покинули тряские пустоши и полузасыпанное шоссе и выехали на «десятку».
Дорога к Добрым Друзьям шла по сравнительно хорошо сохранившейся десятой интерконтинентальной трассе. Глазоеды, Друзья, Стоктон и Рейдвилль были насажены на нее, как бусины, с востока на запад. Гивин был тут же неподалеку, между Друзьями и Стоктоном, заметно ближе к последнему и недалеко от Ловцов Ветра. В тех краях действительно над пустошами возвышались старые ветряные турбины, уже почти все с отломившимися и упавшими лопастями. Ветер, который они когда-то ловили, теперь властвовал над пустошами безраздельно. На пустом хайвее периодически попадались брошенные машины, уже много лет бывшие покорными пленниками времени. Асфальт, когда-то манивший скоростью и притягивавший желающих жить быстро и недолго, грустно тянулся серой полосой в бесконечность, словно стонущий старик. От этого пейзажа на Спринггета накатывала тоска, но никто из его спутников, кажется, не разделял его настроения. Возможно, дело было в том, что их колонна шла со скоростью уставшей лошади, да и сама дорога была далеко не в лучшей форме – им периодически приходилось делать остановки и расчищать ее от мусора. Катаклизм, унесший жизни людей много лет назад, превратил в пустыню когда-то заполненный автомобилями хайвей, где теперь лишь природа была благословлена на бессмертие, бесконечно находясь в ожидании иного солнца в иной эпохе.
Лилу и Река Бензина. 21 ноября 2072 г.
Лилу медленно обошла свой отряд, выстроенный для смотра, благо для этого хватило всего дюжины шагов. Все пятеро встали почти ровно и даже имели достаточно опрятный вид. Слева стоял коротышка Мотто в своей кожаной броне и редком шлеме с откидывающимся прозрачным забралом. Оно было уже в мелких трещинах, а на поясе у него висел старенький кольт, в руках же – южный «тихуанский» автомат. Грубое, но эффективное оружие, которое крупными партиями штамповали в Тихуане, может стрелять даже с горстью песка в затворе, магазин на двадцать четыре патрона. За ним переминалась с ноги на ногу непоседа Салли, которую чаще звали просто Косичка за ее прическу. У нее тоже был пистолет и за спиной рычажная винтовка в каком-то редком калибре и с самодельным оптическим прицелом, представлявшим собой трубку, едва ли не длиннее винтовочного ствола. Впрочем, убогость этого агрегата компенсировалась естественным глазомером Косички, так что на своего снайпера отряд обычно не жаловался. Одета она была как бродяга: руки и ноги в несуразных обмотках, а на теле – остатки видавшего лучшие годы кардигана. А может быть, это когда-то было пальто. Следом за ней выглядывал Фингал, прозванный так за татуировку вокруг правого глаза. Он был в громоздкой броне тихуанцев и с многозарядным ремингтоном. Фингал прибился к отряду недавно и был из дезертиров картеля, поэтому, можно сказать, находился еще на испытательном сроке. Ну и завершали строй два неразговорчивых брата откуда-то из-под Песчаных Озер – Билли и Бобби. Старший, Билли (штурмовая винтовка, как у Мотто), был лысый, как коленка, но с вислыми усами, а младший, Бобби (короткий дробовик с барабаном и пистолет двадцать второго калибра со встроенным глушителем), наоборот, с копной волос и всклокоченной бородой, но без усов. Бобби был разведчиком отряда. У них обоих были перекинутые через плечо кожаные патронташи, куда братья умудрялись запихивать такое количество боеприпасов, что в любой затянувшейся перестрелке к ним вскоре начиналось паломничество за «лишней обоймой».
Сама Лилу, в тяжелой армейской каске с надписью «Рождена, чтобы убивать», модных черных очках, отличной кожаной куртке с патронташем и зеленых бриджах с высокими шнурованными ботинками, с обмылком сигары в углу рта, была образцом стиля и объектом для подражания. На правом бедре в чехле у нее висел нож, слева – автоматический пистолет под «девяточку» – самый распространенный калибр, а в руках она держала, заботливо поглаживая, самую настоящую машину смерти – новенький автомат Томпсона в калибре «точка и сорок пять», с дисковым магазином на девяносто патронов. Автомат и кое-что из амуниции ей выдали со склада в Тристаре, а все остальное снаряжение она добыла самостоятельно.
У всех, кроме Фингала и Лилу, на одежде красовались треугольные нашивки армии Директории, где молния пересекала орудийный ствол под тристаровской звездочкой. Фингал был дезертиром, а Лилу – вольнонаемной, и ей такая нашивка не полагалась. И это были все, кто у нее остался после того, как еще семеро бойцов вышли на соединение с отрядом Анкмана. Негусто для того, чтобы демонстрировать в окрестностях «присутствие крупных сил нашей армии», как было упомянуто в приказе.
– Бойцы, вольно! – решительно скомандовала Лилу, и сразу же Косичка задала вопрос, который придумала, вероятно, только секунду назад:
– Лилу, а вот скажи, когда ты была рейде…
– Я. Никогда. Не была. Рейдером. Заруби себе на носу! – отчеканила Лилу, держа руку на поясе с пистолетом.
– Воу-воу, полегче! Я же не хотела…
– Сталкером. Это называется сталкер. Я была сталкером.
– Ну да, типа того. Когда ты была этим вот самым сталкером, тоже таких уебков видела?
– Не, – помотала головой Лилу. – Такого, как сейчас, в те времена не было, – задумчиво добавила она, – время было другое. Не такое, как теперь.
– Но ты же видела заговоренных?
– Конечно! У меня у самой был в группе такой чудик – все считал, что пули от него отскакивают, и всегда лез на рожон.
– И что?
– Ну как что. Убили со временем, конечно.
– Вот и я думаю, – обстоятельно сказала Косичка, – губители совсем не заговоренные, просто либо торчки лютые, либо просто везет им.
– Точнее стрелять надо, подруга, – сказала Лилу и, воспользовавшись секундным ступором Косички, легонько щелкнула ее по носу, а затем, напевая что-то себе под нос, пошла прочь. – Бобби в дозоре! – бросила она через плечо.
– Но рейдеры-то знаменитые хоть были заговоренные? – не унималась Косичка, вприпрыжку следуя за командиром.
– Эх! – махнула на нее рукой Лилу. – Рамон, Ханна, Жанет Наповал – веселые были ребята, но не бессмертные. Давно уже их косточки греются в пустошах…
Оставив Косичку в размышлениях, Лилу пошла в свой тенистый уголок под полуразрушенной стеной, куда вчера притащила найденное неподалеку автомобильное кресло, и собралась часок вздремнуть перед ночным патрулем. Бойцы отряда уже разбрелись по лагерю и начали заниматься своими делами, а Бобби пошел на наблюдательную вышку, прихватив винтовку Косички в качестве бинокля. Лилу вспомнила, как они неделю патрулировали окрестные пустоши и группа Анкмана регулярно передавала весточки, как за это же время имела уже пять контактов с противником, в которых потеряла одного бойца, но и уничтожила полтора десятка бандитов, а они все ходили по пустым полям совершенно пустыми. И вот вроде бы в ничем не примечательных руинах они столкнулись с этими «губителями».
Их было четверо, и они были замотаны в какие-то грязные тряпки, как бродяги или мертвяки. Ни брони, ни тяжелого оружия у них не было – пара с пистолетами, а один вроде бы вообще с ножом. Сначала бойцам Лилу улыбнулась удача, и один из мерзавцев моментально откинулся с простреленной головой, а остальные трое проворно попрятались где-то в руинах.
– А-а-а! Шлепнула как муху! – заорала откуда-то сверху Косичка.
И вот этих троих они не могли взять, как ни старались. То ли дело было в том, что уже наступили сумерки, то ли губители были действительно заговоренными, но пули попадали куда угодно, только не по ним. Пришлось пойти на сокращение дистанции, но все обошлось – они нашпиговали ублюдков свинцом, и оказалось, что те никакие не заговоренные, а просто верткие и удачливые подонки.
* * *
Разведчики расположились рядом с поселением, названном своими обитателями Река Бензина, и бог знает что было у этих обитателей на уме, когда они выбирали такое название для места, где собрались жить и, возможно, умереть. Поселком этот гадюшник было назвать сложно – обычная грязная деревня. Под мрачным небом, серым, как асфальт близлежащих шоссе, и таким же потрескавшимся, она раскинулась вдоль извилистой речки, вода которой словно струилась вязкой мазью, изуродованной пятнами мазута и бензина. Дома, бывшие единственным прибежищем для жителей этого места, будто специально были сложены из мусора и грязи, добытых на ближайшей свалке. Каждая кривая стеночка поселка – а ровных стен тут не было, – сложенная из осколков прошлого, словно хотела что-то рассказать проходящему мимо путнику. Или, возможно, просто тихо шептала всякие непотребства.
Лагерь Лилу разбила в разрушенной церквушке, а сама деревня находилась отсюда в миле на северо-восток. Места тут были действительно безрадостные. Когда-то это были поля, а после Катастрофы вследствие аварии на нефтеналивном терминале большая часть рек превратились в зловонные безжизненные канавы, радующие глаз разноцветной водой, но смертельные для людей и животных. На севере торчали исполинами остовы ветряков, на юге до горизонта расстилалась выгоревшая равнина.
Лилу уже почти задремала, как до нее донесся разговор, в котором участвовали Косичка Салли и Мотто. Мотто, как она знала, был родом из столицы, но отсутствие денег и неспособность к праведному труду привели его в итоге в армию Директории.
– Все, Салли, больше в Тристаре такого нет, как бывало раньше…
– Вообще нет? Типа сухого закона?
– Ну вообще нет, как есть говорю. Пару раз стрельнут за ночь – и это все. Не так, как раньше, когда Скрамбл всю ночь в фейерверках, а наутро приезжают репортеры и все чинно да благородно описывают, всю вереницу трупаков, что набили за ночь. Я, бывало, по тридцать и даже больше видел…
– Да пиздишь ты!
– Хозяйками поклянусь!
– Так, а как теперь-то? Скрамбл уже все, получается? – сокрушенно произнесла Косичка.
– Не все. Все как раз на месте – казино там, бордели, ставки, собачьи бои. Все есть. Но семьи все держат вот так вот.
– Вот дела! Давай скорей рассказывай, чего и как…
– Первая это, конечно, Доча и ее банда. Черная Ласка Элеонора – слышала, наверное? Такая вся из себя правильная красотка, умная, как ее папаша, но ворочает делами почище, чем любой мужик. У нее самые отборные ребята сидят на ставке. Вторая семья – это Кларки. Ну, они из бывших складских, поднялись на леваке всяком. Третья – это семья китайца этого, Лавенжа, группировка его, в общем. С ними вообще никто не связывается, потому что они и разведку Директории уже давно за пояс заткнули…
– Да ты что?!
– Ага, вообще бешеные психи, хуже налетчиков. Ухлопали Сокаля, а он был третьим человеком в старой разведке, еще при нашем генерале поднялся. И им хоть бы хны! Кто им дорожку перейдет – найдут за воротами в канаве с рейдерским галстуком. Знаешь про рейдерский галстук, Салли?
– Знаю, мы его галстуком мертвяка называли.
– Что, реально кто-то мертвяку в рот пальцы свои совал?
– Не знаю, галстук этот на моей памяти только людям делали. Так что там с семьями? И они между собой не срутся?
– Ага, даже без перестрелок обходятся, вот какие времена настали, подруга! Кларки и Лавенж вроде враждуют промеж себя, а клан Дочи поддерживает как бы перемирие с ними.
– И как это им удалось так?!
– А они поделили все. Доча занимается салонами и игорными столами, Лавенжи приторговывают оружием и бухлом, Кларки – эти по части наркоты больше, хотя и казино свое тоже держат.
– Хитро устроились. Но, мыслю, до поры до времени это…
– Думаешь?
– Конечно, эти пауки в одной норе долго не просидят.
Глава третья
делающая необходимое отступление
в историю картеля Тихуана, а затем
описывающая ситуацию, сложившуюся
с подготовкой, оснащением и снабжением
войск Директории
Руководствуясь желанием ввести читателя возможно глубже в круг вопросов и условий боевой деятельности техасских войск в данной кампании, авторы сочли необходимым предпослать изложению собственно боевых действий детальное описание противника. Как всем известно, Тихуанский картель проявил себя как влиятельная криминальная сила уже с первых лет после Катастрофы. Изначально картель происходил из южной Калифорнии (обширная местность на западном побережье, не являющаяся в настоящее время частью республики), но, будучи, как и прочие организации, законные или криминальные, совершенно разбит катастрофическими событиями Конца Света на множество осколков, выжил, вероятно, только на границе Техаса и старой Мексики. Нам, по крайней мере в настоящее время, неизвестно о существовании организации с подобным названием в Калифорнии или же в других частях страны. О ранней истории этого преступного образования почти ничего не известно, кроме того, что отряд полковника Джонса с военной базы Инглесайд вел с наркобаронами ожесточенную войну во второй половине 50-х годов. Результатом этого конфликта стало серьезное ослабление картеля, в результате чего до крайности обострились противоречия между его главарями. В 2062 году в своей резиденции в Нуэво-Ларедо с помощью подложенной бомбы был взорван тихуанский лидер по кличке Вега-Вега, а вместе с ним погибла и часть его прихвостней. Вскоре после этого захват власти в Нуэво-Ларедо совершил высадившийся на берега Рио-Гранде отряд командира О’Хисти из все того же Инглесайда. Вероятно, это была не санкционированная полковником Джонсом операция, поскольку помощи со своей базы отряд далее не получал и, по сути, являлся мятежным. О’Хисти пытался реформировать сам картель и прежде всего его вооруженные силы, восстановив производство оружия на заводе близ Нуэво-Ларедо и создав некое подобие регулярной армии. В это же время Даллас, а точнее обширная область его руин, был занят Директорией, а затем последовала кампания по покорению земель дикарей, продлившаяся до 2070 года. Таким образом, единственное законное правительство Техаса взяло под свой контроль район вплоть до Друзей. А поселок Добрые Друзья, как известно, находился уже в непосредственной близости от земель картеля.
В Тихуане же в 2066 году началась очередная междоусобица. В первой половине года вспыхнул бунт против военных, во время которого О’Хисти погиб, а его «новая армия» распалась. Нуэво-Ларедо на три года погрузился в хаос постоянных кровавых столкновений между бандами. В этот период среди прочих главарей и наркобаронов выдвинулась фигура некоей Терезы Виал, которую вскоре стали называть не иначе как «Королева Ягуар» и «Царица Картеля». Она взяла под свою руку значительную часть вооруженных бандформирований картеля и в ходе ожесточенной борьбы одержала победу, а затем смогла изгнать за пределы города объединенные силы так называемых «фамилий картеля».
Мы так подробно остановились на описании истории картеля лишь потому, что в описываемой нами кампании 2072—2073 годов значительную роль играла поддержка, оказываемая кланам рейдеров со стороны наркобаронов. Именно Нуэво-Ларедо снабжал неустойчивые формирования «полковника налетчиков» Грейс Хаммер боеприпасами и оружием (располагая, кстати, собственным производством легкого стрелкового вооружения), а также новобранцами. Поэтому было бы правомочным говорить о том, что соперничество Техасской Директории шло именно с картелем Тихуана, который использовал банды налетчиков лишь как иррегулярную часть своей вооруженной силы. Впрочем, отряды собственно картеля также принимали участие в боевых действиях, и мы подробно об этом расскажем в положенное тому время.
Вернемся же к описанию подготовки войск Техасской Директории к боевым действиям. С некоторым сожалением мы вынуждены констатировать, что снабжение армии Директории в этой кампании, по сути, не осуществлялось. Какие-то запасы были сделаны в опорных пунктах до начала похода на юг, но в целом отряды ветеранов-рейнджеров, как обычно, полагались только на собственные силы, а ополчение республики еще только начинало формироваться и еще не имело своих тыловых частей. Все это приводило к большому количеству ошибок и курьезных накладок в боевом питании и снабжении частей армии. В частности, минометы ополченцев были снабжены учебными минами вместо боевых, а значительная часть присланных интендантской службой Тристара в войска винтовочных патронов была марки». 303 British Mark VII» и не подходила к винтовкам «Гаранд», которыми были вооружены солдаты. При этом армии приходилось решать свои проблемы самостоятельно. Так, часть винтовок была кустарным образом переделана под новый патрон, а найденные на складах мины M50A2, снаряженные инертным составом вместо взрывчатки, планировали использовать как пристрелочные, поскольку они оставляли баллистический след и давали хорошо заметное облако от разрыва заряда черного пороха.
Как уже было упомянуто выше, в войска были переданы несколько тысяч британских патронов в коробках по 250 штук, соединенных матерчатой лентой. Как следует из интендантских документов того периода, «этот патрон образца 1910 года, с остроконечной оболочечной пулей массой 147 гран и зарядом бездымного пороха, снаряженный пулей с легким носиком и бакелитовым вкладышем, обеспечивает отличное поражающее действие». Но остается удивляться, как эти боеприпасы пережили Катастрофу и вообще как именно оказались на складах Директории. Существует версия, что они были обнаружены в запасах одного их техасских оружейных коллекционеров или же имеют свое происхождение из какого-нибудь исторического музея.
При этом руководство вооруженных сил Директории осознавало имеющиеся проблемы и уже начало готовить соответствующую инфраструктуру для будущих операций на западной границе. Позаботились и о пополнении: в Песчаных Озерах шло формирование второй и третьей рот ополчения, а в Далласе под руководством майора Энджела тренировались четыре разведывательно-диверсионных отряда («Остин», «Буллет», «Команч» и «Даллас»).
В это же самое время, то есть к началу декабря 2072 года, основные силы генерала Спринггета заканчивали сосредоточение у Добрых Друзей. Сюда прибыли штаб Спринггета и его личная охрана, а также группа союзных дикарей вождя Синие Ноги. Здесь они встретились с отрядом Сони (около 30 бойцов). Четыре взвода первой роты ополчения Песчаных Озер (еще около 90 бойцов) шли сюда же из поселка Григгинз пешим порядком. Сводная рота разведки Анкмана все еще находилась близ руин Дессы, но после ее зачистки также должна была выдвигаться на соединение с основными силами армии. Тем временем генерал Джон Спринггет и его офицеры приступили к планированию операции против рейдерского клана Гивин.
Зачистка Дессы. 29 ноября 2072 г.
Сорок лет – большой срок, и после четырех десятилетий, проведенных во власти пустошей, город было уже не узнать. Если бы житель небольшого городка Одесса в западном Техасе из какого-нибудь 1972 года переместился волшебным образом на сто лет вперед и очутился на заброшенных улицах руин Дессы, он бы даже не узнал родные места.
Город пострадал от пожаров, весенних паводков, гулявших по пустошам торнадо и был, в общем-то, полуразрушен. Уцелевшие улицы то зарастали травой и деревьями, то снова очищались огнем или раскаленным солнцем, и каждый раз от города оставалось все меньше. Даже сейчас, в конце засушливого сезона 2072 года, как минимум три четверти всех улиц, площадей и тротуаров Дессы были покрыты пожухшими растениями, терпеливо ожидавшими зимних дождей.
В руинах домов большая часть бытовых предметов была уничтожена временем или украдена бесконечными волнами мародеров, рейдеров, сталкеров и просто путешественников – в пустошах уже давно не было права частной собственности. Впрочем, и поживиться теперь тут было нечем: бытовая техника пришла в негодность от пыли и ржавчины, одежда и обувь почти истлели, а фотографии и старые купюры были разъедены прожорливой плесенью. Из неразумных тварей руины Дессы населяли ненормально большие пауки-скакуны и две разновидности ядовитых змей, а из разумных обитателей в бывшем городке обосновалась банда «Славные Ружья», и неизвестно, кто из них был хуже. Лилу открыла помятую и засаленную тетрадь на последней исписанной странице и с выражением прочитала:
– «Припорошенный пылью отдаленный городок, расположенный где-то на просторах Техаса, выглядит словно памятник своему собственному упадку. Здесь нигде не найти потоков жизни или даже искорки надежды. Вместо этого разрушение и опустошение царят во всей своей власти».
– Ну как? – заглядывая ей в глаза, спросил Бобби.
– Неплохо. Не скажу, что я книжный червяк, Бобби, но мне нравится. Про «потоки жизни» прям хорошо. Продолжай!
И с этими словами она было отдала тетрадку, но Косичка, сидевшая на торце обвалившейся стены и наблюдавшая за окрестностями, замахала на нее руками.
– Ты дальше почитай, командир! Там вообще закачаешься! – с восторгом сказала она, выпучив глаза. – Так складно слова ложит, что прямо… прямо… – Она затруднилась сформулировать и еще раз нетерпеливо помахала рукой с зажатым биноклем.
– Эй, ты смотри прибор мне не грохни! Шкуру спущу! – пригрозила ей Лилу и продолжила читать: – «В этом опустевшем месте, под пронзительным небом, настороженность таится на каждом шагу. Опасности могут поджидать из кустов, готовые напасть на бессильных или неосторожных. Здесь ходят дикие звери, неуправляемые и свирепые, способные истребить все, что кажется им уязвимым. Одичавшие люди роятся во мраке этого погребенного в забвении городка, утрачивая последние осколки человечности».
– Отпад! – сказала Косичка, закатывая глаза.
– Не, чё-то тут не так, – задумалась Лилу. – Ты извини, Бобби, но так не говорят. Это не по-людски.
– Что? – удивленно спросил Бобби.
– Ну вот это, например: «одичавшие люди роятся» – ну как так? Люди не роятся, Бобби, это же не ебаные муравьи или пчелы какие там.
Косичка хихикнула. Бобби задумался и сказал:
– Ну, ты, командир, прямо как этот… который всех обсирает…
– Кто?
– Ну этот – стендап-комик?
– Ага. Он самый!
– Ну да, – гордо сказала Лилу, – в точку! Самый настоящий комик. Я вам не рассказывала, как водила дружбу со знаменитой артисткой Бетти Фивер?
Прибывшая к заброшенному поселку Десса утром 25 ноября «сводная рейнджерская рота Анкмана – Лилу», численностью едва достигавшая взвода, обнаружила в развалинах лагерь банды «Славные Ружья» и стоянку еще одного отряда рейдеров – вероятно, уже из Мохока, бывшей столицы Конфедерации налетчиков. Общая численность бандитов превышала сотню голов, однако они были плохо организованы и весьма посредственно вооружены. И, поскольку Десса была важна силам Директории как база для действий против следующей цели кампании – Гивина, оставлять такой гнойник в тылу генерал Спринггет не пожелал, и здесь также началась операция «по зачистке территории от бандитских формирований и прочих нежелательных элементов». Анкман сформировал две группы по шесть опытных ветеранов, которые поочередно начали прочесывание развалин. Поскольку их снаряжение и количество боеприпасов также оставляли желать лучшего, рейнджерам приходилось использовать тактику «бей и беги», тревожа расположение бандитов и отступая, в каждом столкновении убивая одного или нескольких налетчиков. Освоившись таким образом на местности и немного испугав бандитов, бойцы Анкмана усилили свой напор и начали теперь уже дневные операции.
Последние несколько дней руины Дессы днем и ночью сотрясали грохот стрельбы и истошные крики раненых. Отряды разведчиков Директории расположились в пустошах вокруг поселка, блокировали банду и теперь вели планомерную осаду, понемногу пуская «Славным Ружьям» кровь. Старая и проверенная временем тактика, которую Анкман довел до идеала еще во время зачистки Далласа. Бандиты значительно больше любят грабить, чем сражаться, поэтому боевая стойкость – не их сильная сторона. Очень быстро они начинали нервничать и делать глупости, ссориться между собой и пытаться спасти свою шкуру, прорываясь из кольца небольшими группами. Как дикие звери на загонной охоте. Люди Анкмана были лучше подготовлены, хорошо мотивированы и готовы биться таким образом неделями, отстреливая зазевавшихся мародеров тут и там, вызывая у них панический ужас одним только фактом того, что теперь на них охотятся, как на животных.
Лилу облокотилась на кусок стены, служивший ей убежищем последние пару минут перестрелки, глухо стукнувшись о камень каской. В горле пересохло, но воды уже не было. Эта история все меньше и меньше ей нравилась. Наверное, впервые она так сильно кляла себя за то, что вообще вписалась в эту авантюру и пошла в армию Директории. Будучи вольной охотницей, она бы и на десять миль не подошла к «Славным Ружьям». Это сильная, большая и всем известная банда, рыл на сто, не меньше. Да даже когда она сидела в тюрьме у рейдеров в Ланкастере, она не чувствовала себя так безнадежно!
По стене сверху от нее снова прошла очередь, которую пустил засевший в руинах напротив рейдер с красным гребнем на голове.
– Да сколько же у него патронов?! – возмутилась Лилу, отряхиваясь от просыпавшейся на нее пыли.
– Я бы справа его взял. Прикрыть бы, – тихонько процедил лежащий рядом с ней Бобби. Свой дробовик он с самого начала боя хотел пустить в дело, но дистанция до Красного Гребня была великовата.
– Эй, пидор! Сдавайся! – крикнула Лилу через улицу, внимательно следя, чтобы не высовываться никакими частями тела.
– Отсоси у меня, шлюха! – заорал в ответ Красный Гребень и снова пустил длинную очередь.
