Мария Шендель "Я тебя чувствую"

– Да, мама, я все прекрасно понимаю.

Раньше, когда мы путешествовали, то я чувствовала, что мать меня поддерживает, понимает, и так оно и было. Ведь врачи делали очень плохие прогнозы моему зрению. А сейчас мне было противно от самой себя. Я не могла отказаться от всех развлечений, при этом в глубине души понимала, что я иждивенка, которая ничем полезным не занимается.

Как говорится, ветер подул в другую сторону, произошла смена погоды. Раньше позиция «смотреть мир» реально была правильной, а теперь все изменилось.

Я ведь уже совершеннолетняя и должна двигаться дальше, но что-то останавливало меня при мысли о переменах. Как говорят психологи, это «страх нового» и боязнь выхода из моей комфортной и весьма уютной скорлупы.

Ну, кто захочет работать, если есть возможность этого не делать? Хотя нет, я знаю, кто захочет. Человек с каким-либо врожденным талантом, который просто не может не делать свою работу. Но у меня, к сожалению, или, к радости, таких талантов обнаружено не было. А в спорт я просто не могла вернуться из-за зрения и возраста, пропустила слишком много и потеряла форму.

Меня посещало такое отвратительное чувство, когда я думала об учебе. Думаю, что почти каждый его испытывал. Это, когда ты понимаешь, что тебе необходимо что-то сделать, но не делаешь, потому что очень не хочется. При этом неизбежность придет, но ты все оттягиваешь и оттягиваешь, надеясь неизвестно на что. Чтобы это чувство пропало, нужно просто взять и сделать, но не получается переступить грань, чтобы начать пойти себе наперекор. Вот, примерно так я себя ощущала.

Занималась прокрастинацией и сама от этого страдала. Осознавая необходимость выполнения конкретных важных дел, я постоянно все откладывала на потом, на завтра, послезавтра. Но страдания мои из-за собственной несобранности и слабоволия были недолгие, потому что вскоре все изменилось.

В последнюю ночевку у подножия Домбая, мне приснился странный сон. Опять этот солдатик, которого я видела во сне несколько лет назад. В прошлый раз я долго не могла его забыть и достаточно сложно отходила от такого реального и красочного сна.

Я увидела все ярко, будто наяву. Он шел в ущелье, между гор, а вокруг снежное пространство и темные вековые леса. Я могла рассмотреть лишь неясный размытый силуэт и военную форму. Очертания лица были нечеткими. Он шел ко мне навстречу. В один момент я услышала его слова громко и четко, будто он шептал мне в ухо: «Дай мне посмотреть в твои глаза в последний раз».

После этих слов я быстро и резко проснулась в холодном поту. По коже, от ощущения реальности, бегали мурашки, и разум окутывал страх. Что ему от меня нужно? Этот вопрос не выходил у меня из головы.

Вообще, мне часто снятся сны, но не такие. В этом сне чувства и краски были даже ярче, чем в жизни. Когда я слышала слова солдата, мне даже показалось, что ощущала дыхание на своей шее рядом с ухом. Я потрогала кожу в этом месте, а она была холодной.

«Наверное, я не укрылась, а тут сквозняк!» – мысленно успокаивала я сама себя.

Обычно, наутро я забываю сон или он остается каким-то размытым воспоминанием. Почему я так резко просыпалась сейчас, будто мне снился ночной кошмар? Там ведь не было монстров и вообще ничего кровавого или ужасного. Только лишь силуэт вдали и горы.

До утра я почти не спала. Боялась, что это мой подсознательный предвестник по поводу зрения, не отпускали плохие предчувствия. Несколько раз вскакивала с кровати, смотрела в окно, чтобы понять, все ли хорошо со зрением.

Утром меня разбудила мама.

– Быстро вставай, а то проспишь последний день!

Я открыла глаза, потерла их кулачками, навела резкость и посмотрела в потолок.

«Таааак! Вроде, все нормально. Фууух! Вижу!» – выдохнула я и довольная, пошла собираться на завтрак.

У подъемников, как обычно, мы с мамой разошлись в разные стороны. Она поехала на самый верх, а я осталась развлекаться внизу.

Как правило, во время поездок, мы с кем-то знакомились. Так было и в этот раз. Я развлекалась внизу с новичками, с которыми познакомилась пару дней назад и мы приятно общались, вместе обедали и, конечно, делали массу классных фото.

Мама же поехала наверх с профессионалами, прикрепила на шлем камеру, чтобы заснять свой очередной гениальный спуск и показать мне. Я заметила, что один крупный мужчина ходит рядом с ней уже не первый день.

Во время обеда мы созвонились.

– Ну что, дочура, твоя мама просто гениальна.

– Что там?

– Я сейчас только что спустилась с такого крутого склона, что до сих пор сердце колотится и адреналин зашкаливает.

– Это и по голосу понятно. Такое ощущение, что ты скоро начнешь заикаться от страха.

– Руки трясутся до сих пор.

– Мама, через пару часов машина приедет. Не профукай время, а то закатаешься. Я тебя, неугомонную, знаю.

– Ну да, не первый день знакомы. Я буду спускаться до самого низа. Жди меня там.

– Хорошо. Если останется время, то покатаешься со мной в «лягушатнике», – ответила я.

Все костюмы и снаряжение мы всегда брали напрокат. Нам достались яркие одеяния, мне синий с красными вставками, а маме ярко зеленый с оранжевыми.

Прошло некоторое время. Я смотрела вдаль и искала зеленое пятно. В один момент увидела, как крупный мужчина на лыжах тащит на себе что-то зеленое.

Я начала присматриваться и поняла, что перекинутое через плечо тело – это моя мама.

«Ничего себе!» – подумала я. Получается она не только накаталась там, но и нашла себе нового ухажера. На самом деле, давно пора. Ведь с папой они расстались, а мама весьма привлекательная женщина и может снова создать семью.

А этот мужчина не промах. Видимо, она подвернула ногу, ну или сделала вид, что пострадала, а он ее героически спас и несет.

Интересно, она действительно травмирована или хитрит? Мне так хотелось узнать, но я решила не влезать в их отношения. Тем более, что у меня тут был ухажер. Правда, он ухаживал и делал знаки внимания, а вот мне было глубоко на него плевать. Ну, не цеплял он меня.

Мужчина доехал до самого низа и положил маму на снег. Вдруг вокруг начали скапливаться люди, и из одного здания выбежал мужчина с сумкой, на который был красный крест.

Мое чувство радости за мамины новые отношения резко сменилось тревогой, и я побежала туда. Протолкнувшись сквозь толпу, я увидела ее.

Она лежала с закрытыми глазами и не двигалась. Я села рядом, схватила ее за голову, начала трясти и кричать.

– Мама, очнись, очнись…

Реакции никакой не было.

Дальше все происходило, как в тумане. Ничего не помню. Уши заложило, слезы застилали глаза и я слышала только стук своего сердца.

8. Борис

Очнулась я в отеле только на следующий день. Рядом со мной был тот мужчина, который на плече принес тело мамы с горы. Он сидел рядом на стуле, опустив голову вниз и обхватив ее руками.

Мне было все равно, кто он и что тут делает. Я пыталась понять, что происходит, это сон или нет? Может сейчас из дверного проема выйдет тот самый молодой солдат, и я сразу пойму, что это сон? Но никто не появлялся. Зазвонил мой сотовый. Я встала.

– Ты уже проснулась? – спросил тот мужчина.

Я продолжала молчать.

– Ты как?

– Где моя мама?

Сначала он немного помолчал, а потом ответил быстро, четко и весьма информационно.

– В морге.

– Это не смешно. Ты врешь!

– Я понимаю, что тебе тяжело.

– Почему я должна тебе верить? Ты здоровый, наглый мужичара, который подбивал к ней клинья! Это ты навредил моей маме?

– Ты не в себе! Может врача вызвать?

– Мне не нужен врач!

Я подошла к столу, там лежали какие-то документы. Я взяла первый попавшийся и начала вчитываться.

– Вот смотри! – указала я на него бумажкой. – Тут же черным по белому написано: «Медицинский протокол осмотра». Нет ничего про смерть!

– Девочка, это только первый листок, смотри дальше.

Я взяла следующий, а там большими буквами сверху было написано: «Протокол констатации смерти». По телу сразу пробежала дрожь. Там ведь имя мамы!

– Нет, не может быть! – я заревела. – Ну, это же неправда!

Мужчина тихо подошел ко мне и легко положил руку мне на плечо.

– Хочешь чего-нибудь? Вплоть до алкоголя могу принести. Мне обычно немного помогает.

– Кто ты вообще такой?

– Я – Борис. Мы с твоей мамой все эти дни катались в одной компании.

– Ну, так и иди к своей компании и оставь меня в покое!

– Не могу! Мои друзья уехали сегодня утром, а я остался, чтобы тебе помочь.

– Мне не нужна помощь!

Я отвечала ему дерзко, резко переходя на рыдания. Шквал эмоций было невозможно остановить. Мне просто хотелось, чтобы он ушел.

– Ты уверена? Я не знаю номера твоих родственников. До сих пор никто не в курсе о несчастном случае.

– Несчастном случае? Ты хочешь сказать, что произошла случайность?

– Давай об этом потом? Ты пока что не готова.

Борис немного задумался, застыл, достал телефон, потом убрал его обратно.

– Так, дай мне номера твоих родных и адрес, где живешь.

– А адрес зачем?

– Нужно организовать транспортировку тела.

– Ладно, – растерянно пробормотала я и дала Игорю все, что он хотел.

Позже, конечно, я была ему невероятно благодарна. Ведь в тот ужасный момент я не могла все правильно организовать. Мало того, что потеряла самого близкого человека на свете, так еще и далеко от дома. Рядом совсем никого не было и некому было меня поддержать.

Через некоторое время зазвонил телефон. Сначала позвонила тетя Люба, потом папа. Мы долго беседовали, но как говорится, «беседами сыт не будешь» и нужно было срочно решать вопросы.

В данной ситуации Борис стал просто незаменимым, не оставлял меня без своей опеки, быстро решал все организационные вопросы и непосильные для меня проблемы. Оказалось, что перевозка тела – дело не простое, очень много тонкостей. В итоге я узнала, что для транспортировки тела человека на большое расстояние, во-первых, нужно обязательно забальзамировать его каким-то особенным способом, а во-вторых, разрешено перевозить без цинкового гроба только в машине. В самолетах, поездах такая перевозка запрещена.

Конечно, если на дороге остановит наша доблестная полиция, то нам нужен необходимый протокол, но от Домбая до Питера очень далеко. Ехать нужно с остановкой на ночлег.

Я не знала, что мне делать. Кто повезет меня и тело матери. Бориса я даже просить не могла об этом. Ведь после того, как я незаслуженно его оскорбила, мне было стыдно за свое неразумное поведение.

Тетя Люба уже собиралась ехать ко мне, чтобы помочь с перевозкой. Сама она не водила машину, но могла поспособствовать с организацией, чтобы не оставлять меня в беде.

Неожиданно Борис сам предложил помощь. Мне было неудобно соглашаться, но, когда я мямлила ему о том, что это не совсем удобно и уместно, он ведь не родственник и вообще мы друг друга знаем всего пару дней, он ответил всего одной фразой.

– А у тебя есть выбор?

Ну, что я могла на это ответить? Конечно, выбора не было. Он прав!

Жаль, что они с мамой не познакомились поближе. Он бы ей понравился, в ее вкусе. Крупный, высокий, с такой стильной бородой, качок с татухами. Мама любила таких брутальных мужчин, хотя вышла замуж за папу, который ходил в пиджаке и в очках.

Как говорится, нравятся нам одни, а в брак вступаем с другими.

Тогда получается, что нужно обращать внимание на тех, кто мне не нравится. Так, что ли?

А кто мне не нравится? Так, практически все. Эх, как хорошо. Мне повезло больше всех. Самый большой ассортимент, никаких проблем с муками выбора.

Прошло не так много времени, и мы отправились в путь. Конечно, я была в депрессивном состоянии. Что тут говорить, рыдала по ночам в подушку от безысходности и горя, глаза на мокром месте, ощущение невосполнимой потери не отпускало.

Представьте себе ехать в одной машине с телом матери. Какие мысли в этот момент будут кружиться в вашей голове, что вы почувствуете?

У Бориса оказалась своя огромная черная машина, которую можно было использовать, как катафалк. Видимо, как знал, что пригодится по жизни. Да, брутальные мужчины любят большие машины.