Мария Шендель "Я тебя чувствую"

Сам Борис был не из местных, но не говорил, откуда именно приехал.

– Я с центрального Черноземья.

Но такое уточнение – это понятие растяжимое. Хотя, какая мне разница, откуда он?

Я была уверена, что родственники заплатят ему за транспортировку меня и тела, и мы больше не увидимся. Вообще, все организационные вопрос меня не сильно волновали. Видимо, Борису моя мама нравилась, и ему стало жалко меня, молодую и неопытную, поэтому пошел навстречу и помог.

По плану, нам нужно было остановиться на одну ночевку. По приезду домой, необходимо сразу ехать на кладбище, где уже будет организовано погребение.

Борису придется преодолеть весь этот путь в компании с депрессивной девушкой и холодным телом ее матери.

На ночь мы остановились в придорожном мотеле, спали в разных номерах и мой призрак опять мне приснился. Почему этот солдат появляется только тогда, когда случается что-то плохое?

Во сне мне удалось первый раз рассмотреть его лицо. Он стоял совсем рядом, смотрел на меня. Молодой и симпатичный, высокий, с веснушками и глубокими карими глазами. Он молчал, и тут я не выдержала и спросила:

– Ты кто?

Он продолжал смотреть и молчать. Ветер развевал пряди волос, которые выглядывали из-под фуражки.

– Что тебе нужно от меня?

– Я потерял себя!

Он начал разворачиваться ко мне спиной, чтобы уйти. Я протянула руку, хотела остановить, положив руку на его плечо, но как только коснулась, то тут же проснулась. Открыла глаза, как обычно, в полном ужасе.

Полезла в сумку за успокоительным, которое купил мне Борис. Включила свет. Тут заметила самое страшное. Мое зрение резко упало. Все расплывалось и имело нечеткие очертания

Ну нет, только не сейчас! Я не смогу, не выдержу, почему именно сейчас?

Быстро одевшись, я начала ломиться в комнату Бориса. Даже не заметила, что уже три часа ночи. Он, взъерошенный, открыл дверь, представ передо мной только в одних трусах и футболке.

– Что случилось?

– Дай ключи от машины?

– Зачем?

– Там в чемодане лекарства.

Я выбежала на парковку. Борис за мной.

– У тебя все хорошо? Что за лекарства нужны? Может у меня есть!

– Таких лекарств у тебя просто не может быть.

В машине я оставила чемодан со своими основными вещами. Я не видела смысла брать его в мотель всего на одну ночь. В номер взяла лишь самые необходимые вещи.

Открыв машину, я достала чемодан и перерыла содержимое. Лекарств не было! Совсем не было! Скорее всего, в порыве эмоций после смерти матери, я просто оставила их в прошлом отеле.

Я понимаю, что эти лекарства не лечат слепоту, но я их всегда возила с собой и каждые полгода пропивала полный курс медикаментов для профилактики. Надеялась, что они остановят этот всплеск снижения зрения, надеялась на чудо.

Я посмотрела налево, потом направо. Вокруг поля, темнота, машины едут и ветер гуляет.

Если бы я сама была за рулем, и в машине отсутствовало тело, то попробовала бы доехать до крупного города в аптеку.

Хотя, мои лекарства из тех, которые не всегда есть в аптеках. Мама всегда заказывала эти лекарства через интернет.

Борис стоял, смотрел на меня. Благо, он успел накинуть халат перед выходом.

– Нашла? – спросил он.

– Нет!

– А что там за важные лекарства?

– Да не важно. Забей! Иди лучше спать. Тебе завтра весь день за рулем ехать.

Я медленно побрела обратно к себе в номер. Засыпала в надежде лишь на то, что это просто сбой в глазах из-за стресса и завтра все наладится.

Наступило утро и не принесло улучшения, лучше видеть я не стала.

Даже нет, не так. Я стала видеть еще хуже. Перед левым глазом вообще было размытое пятно. Но правый все еще видел неплохо.

Я как-то собрала свои вещи и спустилась на первый этаж в кафе, где уже завтракал Борис.

– Ну что, будешь кушать?

– Ничего не хочу.

– Тебе надо поесть, нам ехать далеко.

Он поставил передо мной тарелку с двумя круассанами.

– Любишь с шоколадной начинкой? Очень свежие и вкусные.

Я решила немного поесть. Взяла один круассан и в этот момент почувствовала, как другой рукой неловко задела чашку, которая упала на пол и разбилась вдребезги.

– Ой, не заметила. Простите меня! – воскликнула я.

– Да, ничего страшного. Не переживай. С кем не бывает.

Борис встал и пошел к официантке. Та посмотрела в мою сторону и куда-то ушла.

Я понимала, что дело не в моей невнимательности, а просто боковым зрением я не заметила эту чашку.

Ко мне подошла девушка с новой чашкой свежего кофе.

– А можно мне веник и совок. Я уберу за собой.

– Девушка, успокойтесь. Сейчас уборщица подойдет и все устранит.

В голове у меня был туман. Полная потеря себя в пространстве. Я не осознавала сколько сейчас времени, и вообще, где конкретно мы находимся.

Я как-то что-то вроде бы съела. Борис загрузил наши сумки, и мы поехали дальше. Гроб матери, конечно, давал о себе знать особенным запахом бальзамирования, что не позволяло ни на секунду забыть о случившемся. Мне казалось, что уже все просто пропиталось этим запахом.

У нас была задача, как можно скорее приехать домой, где уже все родственники ждали меня на кладбище. В дороге мы молчали. Борис пару раз попытался завести со мной диалог, но безуспешно. Потом он включил музыку, посмотрел на меня и выключил. Видимо, по моему внешнему виду было понятно, что делать этого не стоит.

Потом я начала засыпать. Несмотря на все, что творилось у меня в душе, физиология брала свое. Я то засыпала, то просыпалась.

В один момент я очнулась. Открыв глаза, увидела, что сижу в машине одна на пустой бензоколонке. Вокруг не было никого. Я начала смотреть по сторонам и тут на противоположной стороне дороги я опять увидела этого солдата.

Что ему от меня нужно? Я вышла из машины.

– Что тебе от меня нужно? – крикнула я.

Он стоял, молчал и просто безучастно смотрел на меня. Как же он меня достал! Сколько можно уже? В этот раз я решила не терять времени и выяснить все более основательно.

Уверенным шагом двинулась на него, пока он снова не испарился у меня на глазах, похоже, я была в моем сне.

Тут неожиданно меня что-то резко потянуло обратно, и перед носом пролетела фура, издав глубокий и громкий сигнальный звук. Я испугалась и, будто очнулась.

– Ты что творишь?

Борис смотрел на меня испуганными глазами и сжимал мою руку так сильно, что наверное там точно останутся синяки.

– Тебе жить надоело?

Я взяла себя в руки. Осознавая, что это был не сон, а может быть сон наяву, я запросто могла лишиться жизни! А возможно, я уже начала ходить во сне? Мне стало настолько страшно, но оправдываться я не была намерена, поэтому отшвырнула его руку и молча пошла в машину.

Я не смогла найти в себе сил извиниться, или уж тем более объяснить ему, что произошло. Борис отогнал машину за заправку и припарковался.

– Мне нужно немного прогуляться, сиди на месте, – сказал он и, не дожидаясь моего ответа или комментария, вышел из машины.

Я осталась сидеть в полном одиночестве. Если я скажу ему правду, что вижу солдата, то он мне поверит? Подумает или скажет, что у девушки на фоне стресса просто поехала крыша и еще, не дай бог, отправит на лечение в психушку.

До этого мои слабовидящие глаза сами закрывались от долгой бессонницы, но теперь спать я вовсе боялась. Вдруг опять явится этот непонятный предвестник плохого и случится новое несчастье.

Зрение подводило в самый не подходящий момент. Почему кому-то в этой жизни везет меньше, чем остальным? Пусть у меня не было бы такой хорошей внешности и денег для путешествий. Я была бы не против жить в деревне в захудалом доме, но зато с живой матерью, любящим отцом и хорошим здоровьем.

«За что мне это все?» – вертелось постоянно в голове.

Есть же люди, которые ведут себя по жизни просто ужасно. Предают, кидают, проклинают или даже убивают и при этом жизнь их так не наказывает. Где та самая вселенская справедливость, о которой так много твердили нам в детстве? Скорее всего, существует негласный закон вселенской подлости!

Я больше не верю фразе «что посеешь, то и пожнешь»! Это все придумали слабаки, чтобы оправдать себя и свою никчемную жизнь. Можно сеять что угодно, и ничего за это не будет! А еще мне всегда твердил папа: «Когда одна дверь закрывается, то непременно открывается другая». Какой бред! Кто-нибудь вообще в это верит? Родители с детства вкладывают в нас свои постулаты и убеждения. А где гарантия, что это верно?

Вот я сейчас сижу в машине с трупом моей матери, почти слепая. Дома отец меня не ждет. Куда еду, вообще не понятно!

«Где моя новая дверь? Где свет в конце этой темноты? Когда уже моя жизнь станет лучше, и я увижу надежду на будущее?» – твердила я сама себе, но хотелось это все высказать именно отцу.

В этот момент в машину сел Борис. По его лицу было видно, что он успокоился и пришел в себя.

– Мороженое хочешь?

Он протянул мне шоколадный пломбир. Откуда он знает, что я так люблю именно шоколадный?!

– Нет, не хочу! – ответила я, скрестив на груди руки и отвернувшись в окно.

– Ну, как хочешь. Значит мне придется съесть за двоих.

Я молчала.

– А ты знаешь, что мороженое поднимает настроение? Значит, у меня будет вдвойне хороший настрой.

Он открыл упаковку и начал есть. Громко облизывал, чавкал и издавал максимально раздражающие звуки. Мой живот, видимо, совсем не ладил с мозгом. Будто они не в одном организме находятся. Разум утверждал, что мне сейчас не до мороженого, но желудок включил чувство голода, решил все за меня и начал урчать.

– Да, я слышу, как ты не хочешь есть.

– Я и правда не хочу!

Борис продолжал издеваться и громко, жадно есть.

– Блин, как вкусно!

– Если я возьму мороженое, то ты прекратишь чавкать?

– Ох, так мы перешли на «ты»? Это отличный знак. Ну так что, будешь?

Он опять протянул мне мороженое. Я, конечно, взяла, чтобы он просто отстал от меня, и мы поехали дальше.

Позже Борис, видимо, решил, что лучший способ поддержать меня – это не давать мне ни минуты покоя. На протяжении всего оставшегося пути, он врубал свой рок и жизнерадостно подпевал музыкантам. Иногда даже двигался в ритм песни и делал вид, что руль – это гитара, на которой можно играть. Я, кстати, вообще не люблю такую музыку и, видимо, он это понимал.

– Пожалуйста, выключи это безобразие.

– Что подразумеваешь под словом «это»?

– Ну, вот эту фигню.

– Между прочим, как ты сказала, вот эту «фигню» слушают и признают миллионы людей.

– Ну, а мне до тошноты противно.

– Моя машина. Что хочу, то и слушаю.