Уношусь прочь от прошлого и остаюсь в настоящем.
Я жена этого мужчины. Здесь нет акта насилия.
Моя память, это моя ноша. Не его.
Будет хуже, если в это вмешается отец.
Нет.
Вдох – разгибаю кулаки, держащие подол длинной юбки.
Выдох – медленно моргаю, прогоняя морок.
И все равно вздрагиваю, когда обнаженного плеча касаются чуть прохладные пальцы.
Касаются и будто проверяют на мягкость кожу.
Водят туда и обратно, захватывая все большую территорию.
– Повернись ко мне, Кара.
Так мягко говорит. Словно обещая нежность и ласку.
Разворачиваюсь, и на весь номер раздается только шелест платья.
Поднимаю голову и смотрю в его глаза.
Глаза черного тумана, блуждающие по моему лицу, шее и верхней части груди.
Не раздевает… пока что. Просто смотрит.
Мужская ладонь поднимается в воздух и рассекает его, опускаясь тыльной стороной на ключице.
Сглатываю вязкую слюну, но горло пересохло и вот-вот раскашляюсь.
Виктор резко отходит и разлив по бокалам алкоголь, подносит его нам.
Делаю глоток, пока он выпивает все разом.
И в этот момент замечает шрам.
Снова.
Проводит подушечкой пальца по нему, а после приблизившись близко, целует его.
Поражает, заставляет закрыть глаза.
Слезам не место здесь.
Снова возвращаюсь обратно. В этот момент. В эту комнату, где мой муж встает ко мне вплотную, губами находит мои губы, а руки заносит за спину и резким движением разрезает шнуровку моего платья.
Успеваю среагировать и ловлю его руками.
Виктор отходит на шаг и вопросительно поднимает брови.
– Ах да, мое разочарование. Я так понимаю, это оно? – указывает бокалом на мое платье, которое я держала по-прежнему на груди.
Он вальяжно растягивается на диване и поставив бокал на тумбу рядом скрещивает руки на груди в ожидании.
– Я готов, Кара. Разочаровывай. Надеюсь, ты очень постараешься.
Мы сталкиваемся глазами и будто битва, между нами. Будто уже проигрываю. Но еще стою на ногах.
Вытягиваю шею и смотрю на него сверху вниз. Гордо выпрямив спину.
Отпускаю ткань и она, струясь, собирается на бедрах.
Сейчас на мне белый корсет. Идеальное тело приковывает взгляд мужчины. Прозрачный лиф заставляет дышать глубже и протяжно.
Виктор тянет руку к галстуку-бабочке и сдирает ее, расстегнув пару верхних пуговиц по пути и закатав рукава.
Я вижу татуировки, спускающиеся к предплечьям, покрытым венами. Но не заостряю внимание.
Поддеваю платье и сбрасываю его выпрямляясь. Места, где останавливается его взгляд, горят огнем.
Выпуклые, уродливые шрамы на ногах.
Но я не стою просто так.
Я расстегиваю крючки на бельевом корректирующем корсете, на котором настояла мама и откидываю его в сторону, обнажив и живот. С одним длинным и другими мелкими шрамами.
Снова поднимаю голову. Смотрю на него.
Жду.
Хотя бы что-то.
Но Виктор просто сидит и смотрит на мое тело, блуждая загадочным взглядом от одной точки до другой строя какой-то свой маршрут.
Затем он поднимает глаза, и черная ночь распахивает свои объятия, поглощая целиком, когда он встает на ноги и шагает ко мне.
Глава 12
Делаю глубокий вдох и жду. Каким будет его вердикт.
В данный момент я даже не задумываюсь о том, что стою фактически обнаженной перед мужчиной. Тем, кто для меня чужой, пусть и стал моим мужем несколько часов назад.
До этого лишь Адамо видел меня голой. И должна признать, что он был бы разочарован моим нынешним телом. Он из тех мужчин, которые любят блеск и изысканность во всем. И если это женское тело, то оно должно быть идеальным. Без изъянов.
Даже мои растяжки на груди, ягодицах и бедрах после беременности его смущали. Но потом он вроде бы привык, или же научился скрывать свой взгляд.
За своими размышлениями я упустила момент, когда Виктор подошел ко мне совсем близко и остановился напротив.
– Я попросил смотреть на меня, Кара, – с нажимом повторил, видимо, второй раз свою просьбу, и я подняла голову, оторвав взгляд от упавшего из моих рук бокала.
Он запустил свои пальцы в мои волосы, обдавая своим ароматом, который не отвращал, а даже в чем-то нравился и стал распутывать волосы, пока те не упали на мои плечи черным водопадом.
Затем обошел и, положа руку на поясницу, подтолкнул вперед.
– Пошли. Ты должна видеть то, что вижу я.
Я не понимала его.
Не понимала вообще ничего. Но сделала несколько шагов в спальню. А после, он подвел меня к зеркалу и остановился за спиной.
Я видела отражение молодой черноволосой девушки. Полуобнаженная. В чем-то красивая. И мужчину за ней.
Он возвышался над ней. Доминировал. Но смотрел не так, как должен. Не так, как смотрела на себя она.
А должен ли?
– Ты ведь тоже видишь это Кара. Ты должна это видеть.
Его голос был сладким и зыбким, словно песок, который осыпался на мое тело и душу.
Виктор убрал несколько прядей назад и не опуская рук, провел пальцами по моей спине. Вниз до самой резинки белоснежных трусиков и вверх, остановившись на застежке бюстгальтера.
Поддев ее, он сразу же освободил меня от него. На деле же мои легкие стали наполняться кислородом больше и чаще.
Мои руки дернулись вверх, но взгляд в отражении запретил прикрываться…, и я опустила ладони вниз.
Что я должна была увидеть, смотря на себя в зеркало? Я вижу это каждый день на протяжении многих лет и каждый раз одно и то же.
Ладони мужа не покинули мое тело. Они двинулись к плечам и обойдя их, направились к ключицам затем к ложбинке между грудью и по животу.
Втягиваю его, не сумев удержаться. Но мужчина не желает видеть протест.
– Такая идеальная кожа… Мягкая и чувствительная, – заговорил вдруг глубоким голосом, медленно обводя каждый шрам, будто это он их только что нарисовал. – Красивая грудь, – поднялся выше и накрыл ее своими руками, сначала погладив соски большими пальцами, заставив их сжаться в смущении и дрожи. А затем сжав пальцами, слегка выкручивая.
Потеряв равновесие, я ошеломленная картинкой, где я главный участник, пошатнулась и облокотилась на Виктора. Который с легкостью меня поймал и устроил в своих руках, бережно придерживая.
– Смотри на себя, моими глазами… Ты должна видеть каждую деталь, что заставляет желать тебя.
И только сейчас я почувствовала, как он возбужден, расслабившись и, позволил бедрам коснуться его бедер.
– Ты такая красивая, Кара, – шепнул, целуя кожу моего плеча. – Восхитительная, – взялся за мои бедра и сжал их, тяжело дыша в затылок.
В горле пересохло, потому что мое собственное дыхание подстраивалось под него.
Все казалось умопомрачительным и сексуальным. Сводящим с ума.
Я не думала, что такое возможно со мной… Не думала и не хотела…
– Раздень меня, Кара.
Без промедлений я развернулась на своих высоких каблуках и встретившись с его глазами, начала расстегивать рубашку.
Дойдя до пояса его брюк, я выдернула остатки и раскрыла ее, обнажая Виктора.
Обнажая многочисленные шрамы, количество которых не могла сосчитать так сразу.
Мои пальцы дрогнули, но я продолжила. Стянула вещь с его широких плеч, для чего встала вплотную и коснулась острыми пиками сосков его тела.
Мы оба резко вздохнули в борьбе взглядов и также вдвоем посмотрели на ремень, на его бедрах.
– Справишься?
Он снова бросал вызов. Снова пытался меня вывести на эмоции.
Слишком резко я дернула за кожаный ремешок, выдергивая тот из петель и расстегнув его вместе с пуговицей и молнией снова посмотрела в его глаза.
Он прищурился и наблюдал, как я опускаюсь на колени и стягиваю его брюки с массивных бедер.
Виктор без слов поднимает каждую ногу, переступая, и я откидываю их в сторону.
Кривая ухмылка меня поддела, стоило понять, что прямо перед моим лицом его пах с немалой эрекцией.
Поэтому, прежде чем я успела сообразить, мои руки уже подцепили черные боксеры и стали тянуть их вниз.
Но задерживаться внизу я не стала, поднимаясь на ноги, когда Виктор подал мне руки.
– С носками ты справишься сам?
Он не ответил.
Обхватил затылок огромной ладонью и поцеловал в губы.
Мощно и так властно, что я, не ожидая от себя, стала отвечать.
Меня так давно не целовали. И я успела забыть, что это может быть прекрасно.
