Анастасия Максимова "Кошки. Мышки. Волейбол"

Игра в гляделки закончилась диким румянцем и красными щеками Ники, а потом ее тихим:

– Ну, он позвал меня, а я отказалась.

Я была готова ко многому, но не к этому. Внутри взыграло странное чувство. Все еще утаскивая ее в сторону, с искренним возмущением спросила:

– Это чего это?!

Глава 12. Кошкина

– Итак, полуфинал! Если хотите костюм, то будьте любезны, выиграйте его. Вы все умеете, просто наслаждайтесь и набирайтесь опыта, а еще…

Ну, как всегда. Василич шевелил умами, раскладывая нашу пару на молекулы применительно к игре местных суперзвезд. У меня же коленки тряслись. Это же не просто случайные соперники! Это Милешкина и Иноземцева.

К нам на этап они не поехали, как и Буева с Соколовой. Мол, мелковато, и фонд призовой не по их достижениям. Золотые медали прошлого и позапрошлого года. Участницы олимпиады дошли до четвертьфинала, где проиграли в трех партиях самым титулованным тогда олимпийским чемпионкам на пике карьеры.

Короче, круче этих дам только Собакин и Пантелеймоненко. И то не факт. Вместе друг против друга они не играли. И мы сейчас выходим на площадку против них. Мамочки!

Что я там говорила насчет своих планов на олимпийский Олимп? Можно мне ненадолго отмотать? Ну, самую малость. Я передумала! Мне достаточно нашего этапа и своих пары минут славы. Судя по выражению лица Черепашкиной, она недалеко ушла в своих желаниях.

Василич же мне сейчас напоминал бога Грома. Только вместо повязки на глазах у него были усы. Ну, еще эта футболка его модная. Другого цвета уже, между прочим.

Да чтобы наш тренер и целых две футболки а-ля профессионал международного уровня заказал… Это как же он в нас верит. Просто суперсила какая-то.

– Егор Василич… А может, мы это? Того?!

Черепашкина, как всегда, была красноречива, но я не могла ее осуждать. Сама такая. Даже не думала, что трепать так станет. Так-то бить в лицо Собакина было проще. Хотя, перед глазами снова встала стоимость очков…

Фух, чутка отпустило…

– Что, Ника? Давай, я тебе расскажу, что ты сможешь купить на деньги со следующего этапа, в котором дают за третье место так-то сто пятьдесят тысяч.

Наши с Никой лица вытянулись. Это за третье-то место? А за первое тогда сколько? Это же мы сможем не только покататься, но даже, и правда, трусы себе фирменные купить! Ох, это же еще и на костюмы с вышивкой именной хватит!

– Василич, ни слова больше. Мы их порвем.

Тренер усмехнулся. Да простит меня романтическая натура моего отца, который всегда умилялся медалям, бабки меня пока мотивируют больше. Как там у умного дядьки, фамилия которого похожа на масло?

В пирамиде потребностей сначала надо закрыть самый примитивный уровень. Он же базовый. Чесслово, если мы возьмем какое-то место на этом этапе, я себе куплю умную книжку по философии!

Черепашкина же просто кивала. Не знаю, как там у профессиональных спортсменов, у нас же все прозаично. Вот как станем уважаемыми дамами, и наши фамилии не будут у Жорика ассоциироваться…

– А вот и наши самые юные, но уже такие звездные спортсменки! Кис… Кошкина и-и-и-и Черепашкина!

Должно быть, у меня лицо перекосило, потому что Ника меня легонько так пинком под зад выпихнула вперед, а потом вышла сама, улыбаясь и махая рукой. Я услышала со стороны трибуны:

– Ну, что же вы, Кошкина! Улыбайтесь, спонсоров на такое кислое лицо больше не станет.

Кажется, я знаю, кто встанет вторым в списке моих личных волейбольных противников после Собакина. Жора! Я бы ему ответила, да мое лицо снимали три камеры с разных ракурсов.

Настрой настроем, а вот необходимости играть с именитыми противницами никто не отменял. Они разминались, делали все так профессионально, выверенно. Прям любо-дорого глянуть.

Мы, наконец-то, сосредоточились на игре. Точнее, на разминке. На ней обычно все трясут своими… Достижениями. Ну, там ударить поэффектнее, подачу засадить.

Я же отчаянно била в сетку, и аут. Даже Черепашкина косилась. Сначала на меня, а потом на трибуны. Народу там, кстати, было поболе. Все же полуфинал. Вечером финал играть будем… Надеюсь, мы.

Подходя к сетке за мячом, споткнулась о колючий взгляд Иноземцевой. Она как-то так ехидно усмехнулась и из-под низа тихо сказала:

– Куда же твоя подача делась знаменитая? А? Кискина?

Я споткнулась и выронила мяч, а эта коза пошла, как ни в чем не бывало, к задней линии. От такого хамства я опешила. А жаль! Я-то думала, мы в большой спорт дорожку пробиваем, а тут, оказывается, первый класс вторая четверть! Ну, ничего себе, заявочка.

Хорошо, что Черепашкина не слышит. Она, хоть, и сильная у меня, но иногда прям цветочек нежный. Может и прописать мячом между глаз. Случайно. А наши козыри еще не время доставать!

В общем, разозлилась я неслабо. Да так, что, выйдя на подачу, подала сразу эйс. Глядя прямо в глаза чутка смутившейся сопернице, поняла, что это один-один. Но… Дальше игра пошла отнюдь не по нашему сценарию.

Мы смотрелись достойно, но первую партию продули двадцать один – восемнадцать. Василич не орал, но смотрел задумчиво и многозначительно. А еще он рыскал по трибунам в поисках кого-то.

Я уже старалась на нервах чутка подерзить, мол, он себе там новых игроков высматривает али как, но тут наш верный и усатый тренер радостно воскликнул:

– О! Собакин! Ну, наконец-то…

А потом с веселой ухмылкой повернулся ко мне. Я же, правда, увидела насупленного Славу и широко улыбающегося Пантелея. Он даже помахал мне ручкой!

– Так, Кошкина! Если не хочешь быть Кискиной, слушай сюда… А ты не лыбься, Черепашкина. Сейчас у нас с вами будет коварный план…

Глава 13. Кошкина

– Это ма-а-а-атч бо-о-о-ол!

У меня тряслось все на свете. Наша последняя игра, финальная, так сказать, на этом этапе. И я на подаче. Можно завершить все одним четким ударом. В такие моменты даже не до Собакина.

Хотя, этот самодовольный чемпион тут! Смотрите на него, любите его, болейте за него… Кожей его чувствую. Но все равно все мысли и инстинкты сейчас там, между двумя соперницами.

Что там Вика с Витой говорили? Буева и Соколова не любят силовые? Я их штук семь подала в первой партии. Три навылет. Потом прицел сбился, но мы все же ведем с разницей в одно очко.

Двадцать – девятнадцать, риск неимоверный, но я вдруг чувствую острую необходимость именно что бахнуть силовую. Черепашкина мне харакири сделает в случае чего, но даже не это смущает.

Как потом отреагирует Собакин?!

Все эти мысли проносятся в моей голове с какой-то космической скоростью, и вот свисток. От души прикладываюсь и фигачу силовую в прыжке. Приземляюсь и на секунду позволяю себе мысленно матюкнуться. Потому что уже знаю итог!

– Вот это да! Вот это дерзость! Вот это победа! Это суперэйс, супер-супер э-э-э-эйс!

Трибуны ликовали. Да, получилось красиво, не спорю, но глазами я искала даже не Василича. Чтоб его кошаки задрали или рюкзак его пометили! Не тренера. Собакина. А тот сидел, смотрел.

Он что теперь, каждую игру будет тут присутствовать? Ладно я, мы как бы все уже, отыграли… А у него через две игры так-то за первое место матч. Но он что-то зло сказал Пантелеймоненко, а потом демонстративно поднялся и пошел. Ах, ты ж…

– А теперь награждение!

Жорик стрелял в меня полубезумным взглядом, не забывая и про мою Черепашкину. Шутил, спрашивал нас, но Ника микрофон близко к моему рту не подносила и, на удивление, крепко держала оборону, мотивируя это тем, что я обомлела от радости.

Еще бы, наше первое третье место! Да еще с какими соперниками. Это вам не случайности в нашем Мухосранске. Конечно же, в матче с Милешкиной и Иноземцевой мы продули. Вытрепали им все нервы, устроили фееричное шоу, как сказал судья, достойное матча за первое место, и слили в самом конце.

Василич даже доволен был. Потирал свои усы с видом человека, который хакнул эту жизнь. Ну-ну. Я же была расстроена. Если бы я приложила больше усилий, если бы…

– Ах, ты, наглая девица! Эйс она подала. Откуда только нервы такие берутся!

– Селедки хочу…

– Я ее тренирую, тренирую, а она, оказывается, вон, как умеет! Беру свои слова обратно, выиграть в предыдущей игре было надо!

– Пошли в магазин, Стась, а?

И кого из этой крейзи парочки слушать? Безумного тренера-усача или напарницу? На кой ей селедка, а этому ворошить прошлое? Перехватывая чек на семьдесят тысяч, я переводила взгляд с одного на другую.

Василич же переглянулся с Черепашкиной. Деловито осматривая меня, эта парочка делала какие-то свои выводы. Я же искала Собакина глазами. Надо сказать Нике, что на финал она меня не затащит!

Мне и этого этапа хватило. Подруга усадила меня смотреть едва ли не под дулом пистолета, и я искренне весь матч болела против наших суперзвезд. Но, в отличие от нас, их боевая машина осечек не давала. Через игру они будут стоять намертво за первое место.

После их полуфинала же мы спускались с трибун, и я услышала ехидное:

– Вот так надо побеждать, Кискина!

Гад! Захотелось нарисовать плакат ему. Как собаки еб… Вылизывают кошек! Хотя нет… Боюсь, такой сюжет он не поймет. Мозгов не хватит. Я тогда ответила:

– Как так? Чуть не слил концовку первой партии. Шесть подач не подал, когда в этом не было никакой необходимости, да и соперник не вашего уровня. Вы должны были из десятки не выпускать, если б кто-то не выпендривался.

Короче, нас реально едва ли не растаскивали. С одной стороны, Черепашкина, у которой откуда-то взялись силы после нашего фееричного матча. Она вообще нормально себя чувствовала? Какого тогда там не выложилась? Я вот, как и положено, после игрового дня и борьбы за медали без сил!

А с другой стороны – Пантелеймоненко, который с улыбкой оттаскивал брыкающегося Собакина. Финальную точку в нашем противостоянии, набиравшем опасные для репутации обороты, поставил Жорик:

– А ну-ка, брейк! Вам надо ваши проблемы в постели решать, а то как кошка с собакой…

– ЧТО-О-О?

Кажется, впервые за все время с Собакиным мы были солидарны. Чемпион окинул меня оценивающим взглядом, словно перед ним был скунс-вонючка, источавший канализационные ароматы, и выдал:

– Какая с ней постель, Жорик, ты в своем уме? Да я с ней ни за какие деньги не лягу?!

Я задохнулась от возмущения. Это сейчас что было? Оскорбление такое? А ничего страшного, что… Что… В общем… От обиды я даже не смогла ответить ничего сначала. Лишь зло раздувала щеки, благо, на помощь пришла верная Черепашкина:

– Товарищ Собакин, я, конечно, понимаю, что вы спать с девушками только за деньги привыкли, но поверьте, иногда можно и по взаимному согласию. Это если объект нравится и воспринимается как потенциально удовлетворяющий потребности. Хотя, понимаю, чемпион на площадке вовсе не означает…

Почему-то говорила она, а челюсть отвисала у меня. И у Жорика. И у Пантелея, который заржал первым. Даже меня улыбнуло. Это моя Черепашкина такое выдала? Умница, скромница, девственница?

Что я там говорила про снайперские способности напарницы? А нечего было меня обижать! Мы своих не бросаем, и, где я замешкалась, спину прикроет друг.

В общем, растащили нас тогда по разные стороны, а на матч за третье место я пошла заряженная, как истинный заяц из рекламы батареек, и, конечно же, сейчас не собиралась идти на финал. Хотя хотелось очень. Там снова дерби, красивое очень, с Макеевым и Амаровым. У них всегда такие матчи эмоциональные.

Чую, у нас так же с Милешкиной и Иноземцевой будет. Вот не знаю почему, но чую!

– Стась, пошли вон там в уголке сядем.

– Нет.

– Что значит нет? Собачитесь вы, а финал пропускать должна я? А вот фиг тебе! Пошли, а то, зная тебя, пока первое место из Москвы не увезем, из виду не выпущу!

Черепашкина из состояния милой инфантильной девушки разгонялась до бравой воительницы за один пирожок. Который она сейчас уминала, с возмущением глядя на меня. Кто, хоть, только ее подкормить успел? Эх…

А она же защищала меня так сегодня. Вон, Собакина опустила и на место поставила. И на кой совесть просыпается в совершенно мне невыгодные моменты? Да что ж такое-то?! Буркнула:

– Будь проклят тот день, когда я села с тобой за баранку этого драндулета!

Ее лицо растянулось в победоносной улыбке. Я же поднялась с ней на трибуны, накинув обычный спортивный костюм. К вечеру стало прохладно. Кепку натягивать не стала. Ибо все равно спалят.

Ладно! Что я, не могу посмотреть, как финалисты играют? Я, между прочим, буду болеть за Амарова, наверное. Этим и собиралась заняться, выбешивая одного наглого, до невозможности заносчивого…

А вот они! Собакин, если ты сейчас будешь косячить… И сердце забилось с дикой скоростью, когда я глянула на моего противоречивого кумира.

Глава 14. Кошкина

– Черепашкина, где вся вода?!