Выдвинулись пять часов назад из города на двух машинах по Ухтинскому шоссе. За три часа однообразной тряски пересекли Студенец, затем Усть-Вымь, Черный Яр, Айкино и наконец за Яренгой подъехали к Вожскому – последнему населенному пункту, не захваченному чудовищным порождением техногенной катастрофы. Дальше – периметр Зоны, но места безлюдны уже тут. Все жители небольшого поселения либо уехали сами, либо были эвакуированы в отдаленные от аномалии места.
Неудивительно, что здесь, несмотря на постоянное патрулирование силами правопорядка, время от времени кто-то проникает за периметр, либо объявляются такие вот «экстрасенсы», которые дурят честной народ. Разница между Зоной и так называемой Большой землей хорошо заметна только в холодное время. Контраст поразительный. А вот в летние месяцы легко смошенничать. Так и самому безопаснее. Не нужно подвергать себя риску, засовывая голову в пасть лешим или русалкам. Хотя вот эта толстуха со своими подельниками все-таки осмелилась пробраться за периметр. Видимо, цена вопроса была внушительной. Иначе зачем так рисковать своей жизнью? Поэтому она так и испугалась возникших из ниоткуда чужаков.
Ко всему этому майор относился с известной долей скептицизма и даже сочувствия. Последнее он испытывал к таким вот девочкам, как та, что осталась на попечении Клёна. Маленькая, глупая дурочка. Ведь что может заставить притащиться в лес, да еще выложить за это крупную сумму? Только серьезная проблема. Но вместо того, чтобы обдумать причины и разработать решение проблемы, подобные розовые феи идут по самому легкому пути, вверяя решение задач чужакам, правдивость слов которых даже нельзя проверить. Ну на самом-то деле! Какая, к чертям собачьим, магия?! Полнейший абсурд, начиная с самых безобидных ее проявлений в виде всевозможных гороскопов.
Нет, можно предположить, что человек, рождающийся в определенный месяц, будет по каким-то характеристикам отличаться от человека, рожденного месяцем раньше или позже. Тут все логично и вполне объяснимо. Земля проходит теоретическую зону влияния двенадцати созвездий. Тут еще что-то можно понять. Но почему тогда у всех знаков зодиака в один и тот же день разные прогнозы? Если планета целиком и полностью находится под влиянием, скажем, Скорпиона, то неужели это созвездие действует избирательно на все двенадцать частей восьмимиллиардного населения? Куда более логичным было бы понимание, что в это время везет только одним Скорпионам, а остальные пребывают в угнетении и тревоге.
Или, скажем, те же самые привороты. Ведь если исходить из логики вещей, любое магическое воздействие – это затрата собственной энергии. И вот эта толстуха никак не может ее отдавать или излучать. Ну, в общем, тратить. Она же просто жирная. А жир, как известно, создан природой именно для того, чтобы эту самую энергию накапливать. Это базовые процессы выживания организма. А значит, поскольку организм сам себе не враг, то хрен он будет отдавать накопленную энергию для каких-то магических изысканий.
В общем, ерунда все это. И будь он, майор, дурой с наращенными волосами, уж к толстой гадалке ни за что не пошел бы.
Полчаса назад, добравшись до периметра, сгрузили велосипеды, прошли формальную проверку документов на блокпосте и, перекинувшись последними новостями со скучающими гвардейцами, начали крутить педали уже внутри Лукоморья.
А все-таки он был неправ. То, что это именно Зона, было заметно сразу даже летом. И в первую очередь бросалось в глаза заметное отсутствие тут человека. Майор усмехнулся. Отсутствие присутствия. По-другому и не скажешь.
Яркая, сочная листва, даже возле обочины, где обычно уже ко второму месяцу лета трава и листья имеют характерный серый цвет от слоя пыли и грязи. Сама же дорога за прошедшие два года во многих местах заросла травой и молодыми проростками кустов или деревьев. Словно природа, избавившись от двуногого угнетателя, старалась как можно быстрее и яростнее расколоть асфальтовые кандалы.
Первое время вдоль обочин еще попадались оставленные людьми транспортные средства. С открытыми дверями, покрытые пылью и опавшей листвой, осевшие на спущенных колесах. Стоявшие здесь со времен первых попыток проникнуть на территорию изменившегося физического пространства. В те дни их еще оттаскивали в сторону, оставляя центральную часть проезда свободной.
Вскоре велосипедный отряд поравнялся со стоящей посреди дороги машиной, ознаменовавшей собой барьер, за которым человечество сдалось. Дальше начиналось другое царство.
Двигались в среднем темпе, преодолев за два часа порядка двадцати пяти километров.
Попавшийся первым на пути следования поселок Мозындор оказался пуст. Ни одного из зарегистрированных тут ранее девятиста жителей найти не удалось.
Собственно говоря, на такую удачу особо никто и не рассчитывал.
Следующие два часа молча крутили педали, обшаривая окружающую природу глазами. Через тридцать километров добрались до поселения Ёдва, также оказавшегося пустым.
– Двигаемся дальше. Судя по карте, впереди еще Междуреченск и за ним более крупный Усогорск. В нем с девятнадцатого года зарегистрировано пять тысяч жителей. Может, кто-то из них еще бродит там.
Продолжили путь, останавливаясь дважды на вынужденный ремонт. У одного из велосипедов оказалась пробита шина. Во втором случае пришлось ставить на место колесо, начавшее выдавать «восьмерку». К счастью, более серьезных поломок со старыми механизмами не случилось, и еще через полтора часа группа достигла Междуреченска.
– Надо искать дальше, – резюмировал майор после осмотра пустого поселка и короткого отдыха. – Судя по карте, еще плюс тридцать километров. Это около двух часов езды. К тому времени стемнеет, ничего видно не будет. Огонь, говорят, может привлечь что-то пострашнее мертвых жителей деревни. Так что слушай команду: ночуем здесь. Ищем большой дом и отдыхаем. Выдвигаемся завтра с рассветом.
Подходящее здание нашлось на Интернациональной улице. Бывший детский сад.
Перекусили всухомятку, выставили караул, после чего повалились спать в одной из комнат, на снятые с детских кроватей матрасы. По проверенному совету проходников первый из стоявших в карауле солдат поставил рядом с собой маленький приемник и вывернул ручку громкости.
– …А часы на стене зашипели, захрипели все громче и громче, но никак не могли пробить двенадцать. Мари глянула туда: большая золоченая сова, сидевшая на часах, свесила крылья, заслонила ими часы и вытянула вперед противную кошачью голову с кривым клювом. Часы хрипели громче и громче, и Мари явственно расслышала:
– Тик-и-так, тик-и-так! Не хрипите громко так! Слышит все король мышиный. Трик-и-трак, бум-бум! Ну, часы, напев старинный! Трик-и-трак, бум-бум! Ну, пробей, пробей, звонок: королю подходит срок!
И – «бим-бом, бим-бом!» – часы глухо и хрипло пробили двенадцать ударов. Мари струсила и чуть не убежала со страху, но тут же увидела, что на часах вместо совы сидит крестный Дроссельмейер, свесив полы своего желтого сюртука по обеим сторонам, словно крылья. Она собралась с духом и громко крикнула плаксивым голосом:
– Крестный, послушай, крестный, зачем ты туда забрался? Слезай вниз и не пугай меня, гадкий крестный!
Но тут отовсюду послышалось странное хихиканье и писк, и за стеной пошли беготня и топот, будто от тысячи крошечных лапок, и тысячи крошечных огонечков глянули сквозь щели в полу…[3 - Щелкунчик и Мышиный король (Эрнст Теодор Амадей Гофман)]
Майор прислушался. Так называемый Кот вещал отрывок из сказки. Какое-то время до слуха доносился текст знакомого с детства произведения, после чего солдат, видимо, крутанул верньер приемника вправо.
Слушай, путник из дальних мест,
Наш рассказ про старинный лес.
Притаился, но не исчез
Здесь волшебный дух.
Башня та, что недалеко,
Много видела богов,
Что за несколько веков
Суд вершили тут.
А мы – лесной крылатый народ,
Из года в год
Древнюю память храним,
И наш род здесь не пропадет,
Если ты знаешь о нас.
Коль не знаешь, то не поймешь,
А почувствуешь – замрешь,
Тело вдруг охватит дрожь,
Под взглядом множества глаз.
Нас прости, добрый господин,
Любопытен не ты один,
Но лишь если мы захотим,
Ты увидишь нас.[4 - Фейри (Людмила Савостьянова, группа «Марко Поло»)]
Было ли у этой песни окончание, майор так и не узнал.
Утро началось с доклада дежурившего вторым Байкала. Выяснилось, что ночью рядом с домом боец заметил силуэт большой собаковидной твари. Животное несколько раз обежало здание детского сада, после чего, усевшись во дворе, какое-то время просидело неподвижно, словно в ожидании.
И показалось, что среди переплетения ночных теней, в дальнем краю площадки как будто появилась огромная волосатая тень. Но было ли это правдой, караульный подтвердить не мог. Луна и отчетливо видимые на чистом небе звезды тут не могли помочь: мешала тень одного из домов, охватывающих полукольцом заброшенное учреждение.
Сидящая же в пределах видимости зверюга вскоре сорвалась с места и скрылась в темноте. Остаток ночи прошел спокойно.
Наскоро перекусив, отряд продолжил движение.
Через два часа бегущая впереди с шелестом велосипедных шин дорога сменилась перекрестком. Вскоре отряд выехал к заброшенной АЗС. Остановились. Майор достал бумажную карту.
– Слева администрация поселка, пара школ, детский сад и ДК. Двигаемся в сторону центра, – майор перевел взгляд на выцветший баннер «Программа развития – будущее республики. Строительство 11 спортивных сооружений». Под ним стоял старый автобус с распахнутыми дверями и выбитыми стеклами.
«Пятьсот тринадцатый, – мысленно прочитал командир. – Село Козлан с заездом в Усогорск. Заехал, блин».
Свернув налево, проехали по улице Дружбы, пока справа не показалась пара длинных домов. Чуть дальше можно было увидеть скопление еще каких-то зданий, и бойцы спешились. Оставив одного стеречь транспорт и перевозимый груз, майор повел людей дальше по улице.
Должен же остаться хоть один мертвяк! Ладно в тех поселках порой до тысячи не доходило. Но здесь-то в пять раз больше. Не могли же они все передохнуть.
Вот он!
Майор поднял руку в предостерегающем жесте. Бойцы затаились возле стены дома, наблюдая за стоящим у дальнего угла здания зомби. Гниющий ходячий труп. Были отчетливо видны темные пятна в местах, где плоть отвалилась от тела, и огромный жировой фартук, свисающий до середины ног.
Из администрации поселка, что ли? Ну и кадавр… Сколько он весит? Килограмм сто пятьдесят, если не больше. Такого долго придется везти. Но если он тут единственный, кто остался…
– Погоди, – майор положил руку на плечо присевшего рядом стрелка. – Может, еще кого найдем? Такую тушу тащить желания мало. Фтор, Глобус, двигайте за дома и идите вперед, вдоль улицы. Надо осмотреть площадку со стороны. Только чтобы вас не засекли. Если эти упыри хотят толпами, может статься, что рядом с этим «депутатом» будет и его «помощник».
Обозначенные командиром бойцы скрылись, и майор продолжил наблюдение.
За прошедшие минуты толстый мертвец ничего не предпринимал. Просто стоял возле дома, медленно поворачивая разлагающееся обрюзгшее тело под солнечный свет то одним боком, то другим.
«Загорает, что ли?» – пронеслось в голове, и в следующую секунду взгляд зацепился за новое движение.
– А вот и наша цель.
Возле «депутата» появилась маленькая худая фигура бывшей девушки. Полусгнившая нога придавала ее медленной походке корявость, заставляя мертвячку заваливаться на один бок. Безвольные бледные руки качались при каждом шаге двумя маятниками. Зомби вышла на середину дороги и замерла, тупо глядя перед собой.
– Крот, по команде стреляй в нее дротиками. Манул, на тебе депутат. Целься в голову.
– С удовольствием, – осклабился боец.
– Готов, – подтвердил Крот.
– Огонь.
Два выстрела слились в один. Голова толстяка брызнула в стороны белесыми ошметками костей и мозговой ткани. Девчонка неуклюже дернулась и громко зашипела. Повернулась и торопливо пошла в сторону, откуда был сделан выстрел.
– Не действует?
– Давай еще.
Стоящий на одном колене Крот быстро прицелился и выстрелил второй раз. Даже без оптики было видно, как в неестественно белой, гниющей плоти намертво засел дротик с транквилизатором.
– Есть попадание.
– Ждем, – майор оценивающе смотрел на набирающую скорость и переходящую на подобие бега мертвячку.
– Еще один.
Хлопнул выстрел. Ускорившаяся девчонка вновь дернулась. Пробежала несколько шагов, неуклюже упала лицом вниз и осталась лежать.
Несколько секунд никто не двигался.
– Идем, – майор первым направился к нежити. За ним последовали двое солдат.
Девчонка продолжала лежать неподвижно. Майор несколько раз носком ботинка ткнул распростертое тело. Никакой реакции.
– И как мы узнаем, что она не померла от этих дротиков? – Манул подошел ближе.
– Да хрен ее знает, – командир присел возле тела. – Никто не заметил, они вообще дышат? Грудь двигается при дыхании?
Оказалось, что на этом моменте никто внимания не заострял.
– Ладно. Вяжем ее и валим отсюда. Доставай ремни и намордник.
Выстрел со стороны соседнего дома остановил начавшуюся возню с добычей. Следом за ним коротко и сухо стрекотнул автомат. За ним второй. Ушедшие в обход бойцы перешли со стрельбы одиночными на очереди. А затем из-за угла здания показались Глобус и Фтор, бегущие со всех ног к основному ядру группы. В следующий миг на пустую улицу вслед за солдатами выплеснулся отряд живых мертвецов. Около двадцати зомби, завидев других живых, рванули к ним.
Майор вскинул автомат и махнул рукой двум приближающимся бойцам. Те поняли сигнал, резко сворачивая к стене ближайшего дома.
Грянули очереди.
Несколько бегущих впереди мертвецов свалились на землю. На них налетел второй ряд, образуя небольшую кучу, через яростное и неуклюжее копошение которой уже перепрыгивали следующие.
– Ложись!
Гулко громыхнул подствольный гранатомет. Центр копошащейся кучи полыхнул короткой вспышкой взрыва, разбросавшей по сторонам голые тела. Над вжавшимися в землю бойцами просвистели осколки, выбивая пыль из стены дома.
Вскочившие на ноги и успевшие сменить магазины бойцы дали новую очередь, после чего, убрав автоматы за спины, достали пистолеты и ножи. Перешли на дистанцию ближнего боя и встретили набросившихся на них мертвецов.
Стоящий первым майор уклонился от протянутых в его сторону рук, нажал на курок. Близкий выстрел в голову оставил вокруг себя едкий запах пороха, залепив ошметками плоти лицевой щиток шлема. Второго мертвеца, невысокого щуплого паренька, удалось опрокинуть ударом ножа, добив его, пытающегося подняться, выстрелом в облезлый череп.
