Хотя, буду справедлив, МиГ-15 большей частью совсем не плох. Особенно пушками. Если бы у меня стояли одни пулемёты, как на первом «Спитфайре» во время Битвы за Англию, я бы экипаж Б-29 только рассмешил, а не убил.
Главное, МиГ-15 вернул мне возможность летать, выполнять задание в мире живых, в перерывах между полётами греть морду под солнцем, иногда щупать грешниц. А не прессовать мёртвых бедолаг на мрачной загробной зоне.
[1] Автор слов – Олег Неменок.
[2] Для знатоков. В Корее применялись «Суперфортрессы» как старых серий, так и упрощённые с тремя пулемётами в хвосте.
Глава 7
Загробная мораль
Выше по течению Ялу, километров восемь от нашего аэродрома, на китайский берег упал «Тандерджет», один из участников налёта 12 апреля. Место – легендарное, хоть в полку никто об этом не знает, я напросился съездить и посмотреть, Пепеляев не возражал. Тринадцатого и четырнадцатого у американцев как отрезало. Отцы-командиры сообщали, что южнее злополучной параллели объявлен траур, часть самолётов, дотянувших до баз, годится только на лом, во всех вернувшихся Б-29 есть убитые, общее число потерь лётного состава свыше двухсот человек… Короче – ура-ура. Только Мошкин во мне уже не сильно радовался, начиная понимать, что такое загробное воздаяние, и что ждёт попавшие на зону души летунов.
Ехали мы не таясь, было недалеко, на глаз – километров восемь-десять. Каждый день теплело, напоминая о моём самом кровавом лете 1943 года в Северной Африке, когда добивали Роммеля. Не адская жара, но что-то около того.
В глубине Манчжурии преобладают степи. Здесь, ближе к реке, гораздо чаще попадались возделанные поля, отчего пейзаж казался более обжитым на вид и даже уютным, если бы не чёрные ящики. Они торчали из земли, напоминая о диковатом китайском обычае – складывать в них одиноких умерших, кого некому похоронить по правилам. Лучше уж в реку, вынесет в Западно-Корейский залив, там рыба оприходует трупы.
«Тандерджет» лежал на песке у самого берега Ялу, относительно целый, насколько можно таким оставаться, ударившись о Китай со скоростью километров двести в час. По крайней мере, плоскости и оперение на месте, не загорелся, и то спасибо. Останки лётчика, пытавшегося почему-то совершить вынужденную на брюхо вместо того, чтобы покинуть самолёт, уже увезли.
У крыла стоял часовой, отгонявший китайских пацанят от обломков. Нас пропустил, отдав честь. Лётчики 196-го иап по одному залезали в кабину, пытаясь понять, что видит американец и как себя чувствует, я же глазел по сторонам.
«Знаешь, что это за место, Володя? Здесь был Тюренченский бой!»
Разумеется, истинный хомо советикус Мошкин о нём не слышал. Их учили «настоящей» истории на славных битвах коммунистов в Гражданскую и во Вторую мировую, сиречь Великую Отечественную.
«В 1904 году, точную дату не помню, здесь произошло самое первое сражение Русско-японской войны. На этом берегу войск Русской императорской армии оказалось раз в пять меньше, чем японцев. Понимаешь? Им пришлось организовать оборону вдоль всего берега реки, а японцы выбирали, где им собраться всей кучей и ударить».
«Что на Ялу делали наши? Это же Манчжурия, Китай».
«Примерно то же самое, что и ты до моего появления. Защищал интересы своего правительства очень далеко от дома. Ляодунский полуостров российское правительство взяло у Китая в аренду. То есть здесь была ваша русская земля, пусть временно. А японцы напали, причём – первыми. Как вы на них в сорок пятом. Или вам тоже промыли мозги, что Советский Союз ввёл войска в Манчжурию и разбил Квантунскую армию, подвергнувшись нападению?»
«То была справедливая, освободительная война!»
«А в 1904-м году?»
«Империалистическая».
«Вот так. Защищая свою землю, пусть – временно свою, русские солдаты гибли в несправедливой империалистической войне. А напав на Японию в 1945 году или сейчас, поддерживая Северную Корею против Южной, хоть южане ничего плохого лично вам не сделали, вы ведёте, так сказать, справедливую войну. У тебя до моего вселения хоть капля мозгов была? Или её заменила сплошная пропаганда?»
«Ты рассуждаешь как враг!»
«Нет. В сорок пятом я воевал за американцев, потому что та война была справедливая, именно японцы напали на американский флот в Пёрл-Харборе. К твоему сведению, одного джапа сбил, он оказался каким-то особо прославленным воздушным самураем. То есть фактически за вас тоже, союзничков. Сейчас опять воюю за вас, заметь – результативно. Не потому, что меня в бой послал гений товарища Сталина, помноженного на талант товарища Мао. А потому что вы – меньшее зло. Я воюю и убиваю, чётко понимая кого и зачем. Ты – потому что тебя оболванили. Чувствуешь разницу?»
«Пшёл ты…»
«Пойти можешь только ты. В преисподнюю. Или пойти убивать по приказу, не понимая, где благо, где грех».
Он заткнулся, а я продолжил голосом экскурсовода:
«Где-то здесь, когда упало полковое знамя, священник отец Стефан Щербаковский поднял над головой крест и пошёл на японцев. Солдаты двинулись за ним и потеснили врага, пока священнослужитель не упал, получив сразу несколько пуль. Удержать рубеж ваши не смогли, но задержали японцев. Отступили только по приказу. Вспомни пограничные бои Красной армии в сорок первом и сравни. Вот…»
«Что – вот?»
«На этих примерах нужно воспитывать вас, желторотых. А не на трескучих штампах о беспримерном подвиге и беззаветном мужестве. Отца Стефана я в преисподней не встречал. Но знаю, такой поступок много грехов смоет. Не пришлось ему страдать».
Здесь бы какой памятник поставить. Если чья-то добрая душа положит к нему цветочки, то усопшим грешникам, павшим за Россию на Ялу, на миг станет легче в преисподней. Это дорогого стоит. Я сорвал придорожный невзрачный цветок и опустил его на булыжник, цветок тотчас унёсся на ветру. Не важно, что сдуло, тут главное – жест.
Толстокожие товарищи комсомольцы унд коммунисты не чувствуют особую ауру места, где бились насмерть и погибали тысячами. Где был такой взлёт духа, что песок и камни светятся до сих пор. Правда – в невидимом для советских диапазоне.
По возвращении в часть нас ждала новость: в числе выпрыгнувших с парашютом и отловленных корейцами нашёлся-таки пилот «Сейбра». Мне как «специалисту» по общению с американцами после беседы с расистом из Б-29 на роду было написано: участвуешь.
После обеда поехали в Андун, в здание местной полиции (или народной милиции – один чёрт). Со мной был начальник полковой разведки и, конечно, замполит полка, дабы вражеский воздушный диверсант не оказал на нас разлагающего воздействия. В комнату для допросов, пропитанную довольно неприятным запахом, ввели молодого парня, не старше двадцати пяти, чернявого и стриженого, с характерным семитским носом и разрезом глаз. Неизбежный фонарь от корейского гостеприимства синел под правым глазом, но в целом пленный выглядел неплохо по сравнению с экипажем «Суперфортреса». Только руки ему не развязали. Минутой позже явился советский переводчик с английского, с ним особист из авиадивизии.
Началось всё с общих фраз – как зовут, какая авиачасть, а я не мог оторвать взгляд от круглой дырки на его термобелье, надеваемом под высотный костюм. Есть, конечно, шанс, что это не его прикид, но… Тревожное предчувствие не покидало.
Я поделился наблюдением с начальником разведки. Тот посмеялся: если бы янки схлопотал в брюхо снаряд от пушки МиГ-15, перед нами не сидел бы живёхоньким.
– Где его высотный костюм?
– Сразу в Москву уехал. Толку, правда, ноль. Главное оборудование разбито в самолёте.
Да. В «Сейбре» стоит компрессор, накачивающий воздух в комбинезон. Без него костюмчик бесполезен, а в СССР ничего подобного не придумали.
За время моего короткого диалога с разведкой общение переводчика с американцем зашло в тупик. Сообщив анкетные данные, тот вежливо улыбнулся и отказался что-либо говорить далее.
– Можете подвергнуть меня истязаниям. Можете убить, отправив в преисподнюю. К пыткам мне не привыкать.
Дырка в пузе, от которой кто угодно другой дал бы дуба, – раз. Привычность к пыткам – два. Готовность падать в преисподнюю – три. Всё складывается.
– Понимаешь идиш?
– Зихер! – с любопытством ответил тот, что означает «конечно».
– Назови отряд зэ-га, срок, режим, дату смерти в прошлом теле.
Идиш я знал поверхностно, вынужденно вставляя загробную латынь.
– Ты рехнулся? Четвёртая канцелярия седьмого уровня! Коль уж раскусил меня, знай, я – ангел, а не пошлый демон.
– Что он говорит? – встревожились переводчик и разведчик, я им был благодарен за паузу в диалоге с еврейским ангелом.
– Он – еврей, ну а я рос рядом с еврейской семьёй, знаю идиш, он похож на немецкий. Сказал гаду, что я тоже еврей. Постараюсь разболтать его.
Наверно, только Мошкин узнал, какая буря взорвала мои внутренности. Вселение демона в тело живого грешника – нечто охрененно редкое. Про вселение ангела я не слышал ни разу вообще за девятнадцать веков. По сравнению с этим фактом явление Христа народу – просто ежедневная обыденность.
– Какого чёрта ты делаешь в теле американца?
– Выполняю задание.
– Это я выполняю задание! От какой-то там канцелярии шестого уровня, помешать американским засранцам начать Третью мировую ядерную, переполнив Великое Ничто миллионами душ, до которых просто никому нет дела…
– Рядовой летун в линялой китайской пижамке и в белой панамке спасает мир? На себя в зеркало посмотри.
– Ты с фингалом на морде не лучше. Обожди, немного развлеку товарищей коммунистов, – я перешёл на русский. – Американец говорит, что издалека обнаруживает наши самолёты, потому что у него стоит радарный дальномер, совмещённый с оптическим прицелом. На расстоянии до полутора миль, это больше двух километров, в прицел автоматически вводится поправка дистанции.
– Вот это да… Терзай его дальше! – оживился начальник разведки, особист вытащил блокнот и начал яростно в нём чёркать.
Политрук насупился. Вдруг пленный агитирует меня в пользу империалистов? А политработник не контролирует процесс со стороны политотдела! Непорядок…
– Облапошил их? Слушай. Не знаю, сколько ты болтался в преисподней, главного так и не понял: мир под солнцем – мелкий довесок к загробному, а ещё поставщик пополнения. Сколько здесь болтается душ? Миллиарда четыре или пять? Там – под сотню. Здесь живёт молодняк, максимум – сотня лет. У нас многотысячелетние, все знания и опыт человечества, на девяносто пять процентов мёртвого! А сейчас расплодились, твари. Если в Китае, где больше шестисот миллионов без Тайваня, сохранится тот же уровень рождаемости, это – катастрофа! Их будет пять-шесть миллиардов к следующему веку при средней продолжительности жизни пятьдесят-шестьдесят лет, все будут ссыпаться к нам. Нам не нужен такой приток грешников! Тем более – с азиатским менталитетом. Их численность надо сократить на порядок, пока не размножились.
Я переваривал услышанное, вслух глаголил про устойчивость «Сейбра» при выходе из пикирования, пользование воздушными тормозами и форсажем, а также прочую лабуду, памятную по единственному полёту на американском истребителе осенью пятидесятого. Думаю, вся разведка СССР не выведало столько об этой машине, сколько вытекло из единственного допроса.
– Что вы планируете?
– Многоходовочка. Знаешь, что Макартура с треском сняли? Теперь позиции ястребов ослабли. Чтобы начать войну с СССР, нужно снова расчистить дорогу к Ялу. Тогда ядерный удар, чтоб нас остановить, неизбежен. Главное сейчас, чтобы узкоглазые не настроили аэродромов на Севере Кореи. После 12 апреля всё сильно осложнилось. Но по-прежнему возможно. Как только русские бахнут атомной бомбой, даже такая тряпка как Трумен отдаст приказ к налёту на Шанхай и Пекин. Сорок миллионов в Ничто? Переживут.
– Почему тебе не вселиться в Трумена и не отдать прямой приказ?
– Есть ограничения на такой вариант, тебе лучше про них не знать.
– Я должен сообщить своему куратору.
– А что тебе известно о разногласиях между шестым и седьмым уровнем? Мы служим одной цели, но по-разному понимаем пути к ней. Есть простое предложение. Я позабочусь, чтобы тебе поменяли куратора на нашего. Взлетишь на МиГе, перелетай на юг. Гарантирую сокращение срока на зоне и приобщение к Божьей Благодати гораздо скорее, чем ты думаешь.
– Нет.
Готов побиться о заклад, моя неуступчивость принесла свои плоды. Ангел-еврей-американец принял какое-то решение, и мы быстро узнали о нём. Он вскочил, отшвырнул переводчика и китайского охранника. Часовой, ожидавший снаружи, тоже не задержал беглеца.
Разведчик кинулся вдогонку, через несколько секунд шум раздался на улице. Я выглянул в окно. Грохнули две автоматные очереди. Парень упал.
Наверно, только я понял, что тот совершил самоубийство. Мог сразу соскочить, прямо в разговоре со мной, и прихватить душу хозяина тела, мне пеняли бы – довёл пленного до инфаркта. Но отчего-то говнюк из седьмого уровня поступил иначе. Помимо всего прочего, спешил связаться со своими раньше, чем я с куратором-атеистом? Тогда для чего было откровенничать со мной? Логики – ноль. Чёрт его знает, этого святошу.
– Что он сказал тебе? Почему убежал? – вцепился в меня особист.
– Предложил перелететь к американцам, обещал неземные блага, чтоб там я просил замолвить словечко, чтоб его обменяли на корейских и китайских пленных. Послал его подальше. Вот он и расстроился.
Конечно, будет детальное расследование по авиакорпусу, нужно писать рапорты. Но у меня появилось срочное дело.
«Володька! Прости!»
«Чего?»
«За то, что я тебе наговорил утром у реки. Не обижайся. Пропаганду и пропагандонов терпеть не могу, в том числе все ваши политотделы и комиссаров. Но в загробном мире, а именно его имею честь представлять, паскудства не меньше, а скорее – даже больше. Истребить полмиллиарда одном махом здесь ни одна гнида не додумалась, там – в порядке вещей. А что, был уже Всемирный Потоп, можем повторить! В общем, говно там, говно здесь, но у живых пять, за гробовой доской – девяносто пять процентов. Сейчас поедем в казарму, по пути остановимся, куплю пару пузырей. Разрешаю нажраться. Вы, русские, нашли нормальное решение проблем. Эх-х! Скот прав – человечество мертво. Но мы с тобой – в той маленькой части, что ещё живая. Давай выпьем за здоровье временно живых».
Чтобы сообщить ангелу Юрию о случившемся, мне нужно нырнуть в загробный мир, оставив Володьку в ступоре, чтобы не натворил дел. А если тревога, вылет?
О происках конкурентов, хотя сама мысль о конкуренции среди ангелов ещё недавно казалась еретической, начальники Юры наверняка в курсе. Вряд ли лишняя деталь что-то существенно изменит. А меня он вряд ли просветит, потому что сам мало знает. Среди крылатиков без году неделя, салага. Что ему наплетут, то и делает.
А что делать мне? По большому счёту – ничего нового. Просто гнём ту же линию.
Глава 8
Асы
Наутро Пепеляев рвал и метал, услышав рассказ о допросе пленного. Машины уехали на аэродром. Командир полка оставил меня и снимал стружу.
– Ты – балбес, Мошкин! У тебя в личном деле появилась запись, что подвергался обработке врага с целью склонить к измене! Кто тебя за язык тянул?
Самое обидное, он – прав. За месяцы в Андуне я так и не втянулся до конца в роль сталинца-комсомольца, могу брякнуть что-то против шерсти комиссарам, не понимая последствий. В своё время после моих выходок в теле Вани Бутакова командование авиабригады поспешило избавиться от бузотера, сплавив в Испанию. Здесь отстранят от полётов и вернут в СССР.
– Я отстранён от полётов, товарищ полковник?
– А как ты думал?
– Есть… Разрешите идти?
– Сиди, герой хренов. Ты нам ещё одну головную боль подкинул. Про радиоприцел «Сейбра» ничего не напутал?
– Не могу знать. В идиш нет слов «радар», «тангаж», «упреждение». В школе учил немецкий. Объяснялись как могли.
– Зачем он тебе это выболтал? Из-за еврейской солидарности? Брехня. Ты скорее за негра сойдёшь, Мошкин, чем за еврея.
– Никак нет. Он рассказывал, какая у них классная техника, хвастался, уговаривал: перелетай – и будешь в шоколаде. Разрешите уточнить, товарищ полковник, про головную боль.
– Всю ночь радиообмен с Москвой шёл. Создадут группу учёных, чтобы сделать прибор на каждый МиГ, сообщающий о сигнале радиоприцела «Сейбра».
– Я мало что в электронике мыслю… Но тут эфир весь забит передачами и сигналами постановщиков помех. Нужно знать частотный диапазон и характер сигнала, чтобы его выделить.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=70428328&lfrom=174836202&ffile=1) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
