Наталья Юрьевна Царёва "Башня из слоновой кости"

– Это не должно вас беспокоить.

– Но беспокоит, черт побери! Что же меня ждет?

– Вас ждет подробное разбирательство вашего дела… и суд, высший в государстве. Советую вам хорошенько подумать, не желаете ли вы добавить что-то к изложенной вами версии.

– Мне нечего добавить.

Начальник дворцовой стражи, кажется, улыбнулся.

– Я сказал «подумайте».

Он закрыл дверь, и я осталась одна.

Глава девятая. Златоволосая Ви

Подробное разбирательство и королевский суд.

Разбирательство, в течение которого выяснится, что никакого папаши Флёр не существует в природе, а ведьма Тана никогда не жила в Вершене.

Суд, на котором мое инкогнито будет раскрыто.

Я закрыла глаза.

Даже если бы я и могла связаться с Беросом, едва ли он мне бы чем-то помог. Стены королевского дворца непроницаемы, а опальному магу не стоит в них появляться.

Возможно ли, чтобы я сохранила свою тайну, и Урсула не узнала во мне дочь Марка?

Я не могла сказать. В любом случае ложь будет раскрыта, и это навлечет самые мрачные подозрения.

Но разве у меня был выбор, разве могла я избежать этой лжи?

Я в отчаянии покачала головой, когда в замке снова повернулся ключ.

У меня мелькнула мысль, что это вернулся начальник дворцовой стражи, но я ошиблась.

На пороге стояла принцесса Виолетта. Златоволосая Ви, как ее называли в народе.

Я уцепилась за спинку стула.

Волосы ее действительно напоминали золото – расплавленное золото, льющееся по плечам. Длинные, до талии, они так не походили на темные, почти черные кудри Агнессы. Глядя на них, вообще сложно было поверить, что они сестры. Яркие, грубо чувственные черты старшей из сестер мало напоминали тонкое, прекрасное строгой, классической красотой лицо Виолетты. Видимо, Агнесса пошла в мать, а Златоволосая Ви – в отца.

В нашего общего отца. Марка Великого, по праву занимавшего трон в Кайне.

Она успела переодеться, теперь на ней было простое, совсем простое платье, даже странно, что августейшая особа могла надеть такое. Единственным украшением было жемчужное ожерелье, но и оно выглядело очень скромно.

– Вы очень хороши собой, – изучающе рассматривая мое лицо, заметила принцесса. – Агнесса не сказала об этом.

– А должна была? – вырвалось у меня.

– Я ждала от нее подробного рассказа, – протянула Виолетта. – Скажите, вы действительно покушались на маму?

– Разумеется, нет!

– Да, я тоже думаю, что это было бы крайне неблагоразумно с вашей стороны… Ни один человек в здравом уме не пойдет на это.

– Значит, это дело рук сумасшедшего?

– В каком-то смысле, конечно, да. Кто бы он ни был, участь его будет незавидной.

Я растерянно смотрела на посетительницу.

– Я не покажусь нетактичной, если спрошу, зачем вы пришли?

– Любопытство кошку погубило, – улыбнулась принцесса. – Ужасно хотелось взглянуть на ту, кого подозревают в попытке убийства ее величества.

– И как впечатления? – язвительно осведомилась я.

– Я уже сказала, – и снова улыбка. Да с чего это, в самом деле, столько дружелюбия? – Кстати, как вас зовут?

– Корделия.

– Хорошее имя. Должно быть, ваши родители мечтали о преданной дочери.

Я пожала плечами.

– Почему вы мне доверяете?

– А разве я вам доверяю?

– Во всяком случае вы пришли сюда одна, без охраны, и разговариваете со мной так, как будто уверены в моей невиновности.

– Ну, во-первых, я не верю, что вы способны причинить мне какой-нибудь вред, принцесса Кайны вполне способна постоять за себя. А во-вторых, да, я сомневаюсь, что вы были той, кто заложил эту бомбу. Слишком уж глупо вы вели себя для этого – бросились бежать, а потом еще вступили в сражение с Агнессой… Да и возраст и пол говорят в вашу пользу. Молоденькие девушки не занимаются политическими убийствами.

Я устало потерла лоб.

– Если вы так хорошо настроены, может быть, вы ответите на несколько вопросов?

– Смотря что это будут за вопросы.

– Кого-нибудь, кроме меня, задержали?

– Всех, кто был в парке в момент взрыва, допрашивают. Проводится расследование.

– Подозревают кого-то еще?

– Серьезно, по-моему, нет. Организовано все, что ни говори, было здорово, улик почти нет.

– Ясно. Когда я убегала, я видела радугу…

– Защитный экран поставила мама. Ей по-прежнему нет равных ни в скорости реакции, ни в умении сохранять хладнокровие.

– Значит, никто не пострадал?

– Ну не совсем, конечно. Все, кто оказались за экраном, отделались легким испугом. Не повезло тем, кто был с другой стороны – верноподданным зевакам, пришедшим полюбоваться на прогулку ее величества. Среди них действительно есть серьезно пострадавшие. Но никто не погиб, остается радоваться этому.

– Как странно… Неужели тот? кто это устроил, не понимал, что ее величество сумеет защитить себя и своих людей…

– Возможно, бомба взорвалась раньше, чем следует, – на этот раз без улыбки сказала Виолетта. – Боюсь, окажись мы в эпицентре взрыва, мамино Искусство вряд ли бы нас спасло. Разве что удалось бы придержать время… Но заклинание хронопаузы требует длительной подготовки и совместных усилий нескольких сильнейших чародеев… Словом, всем нам здорово повезло.

– Видимо, да.

– Вы хотели бы узнать что-то еще?

– Только когда меня выпустят отсюда,

– Этого я не знаю. Должна вас предупредить: мама настроена крайне скверно. Это первое покушение за последние десять лет… и она просто мечет громы и молнии.

– Не сомневаюсь.

– Может быть, вам что-нибудь нужно?

– Только зеркало… и щетка для волос. У меня ведь ничего нет.

– Да, волосы у вас чудесные… Я прикажу принести все необходимое.

– Принцесса… Почему вы все-таки так добры ко мне?

– По воскресеньям я всегда особенно милостива. Не обольщайтесь на мой счет. Вы просто заинтересовали меня и все. Это ничего не значит.

– Хорошо… Я учту.

– Да… И не говорите Яну, что я была у вас. Если, конечно, хотите увидеть меня еще.

Я склонила голову в знак согласия.

– Вот и все. До свиданья, Корделия.

И принцесса Виолетта ушла.

Я в растерянности опустилась на кровать.

Вот я и познакомилась с сестрой.

Как странно, что она пришла сюда. И почему она не хочет, чтобы я говорила об этом начальнику дворцовой стражи? Неужели принцесса может бояться какого-то челядина?

Интересно, что сказала бы она, узнав, что только что разговаривала не просто с пленницей, подозреваемой в покушении на королеву (и подозреваемой без всяких веских оснований), а со своей сводной сестрой, плодом преступной любви короля и тетки, конец которой к тому же окрашен в весьма зловещие тона? Катарина не могла покинуть Марка, это несомненно, тем более вскоре после родов. Причиной исчезновения была Урсула, иначе и быть не может.

Я должна бежать. Виолетта вряд ли могла помнить Катарину и, кажется, ничего не заподозрила. Но Урсула не сможет не заметить сходства…

И тогда… лучше не думать об этом.

Глава десятая. Фокус с зеркалом

Виолетта не обманула, и скоро угрюмый низкорослый стражник принес мне зеркало, щетку и кувшин воды, а также поднос с едой. Очевидно, даже самых страшных преступников тут не морили голодом, что, конечно, заставляло порадоваться такому расцвету гуманизма в тюрьмах королевства. Если все это, разумеется, не было милостью принцессы.

Златоволосую Ви любили в народе гораздо больше другой сестры. О ее красоте слагали легенды, многие огорчались, когда она отказала принцу Кару, наследнику даккарского трона. Газетчики превозносили ее доброту, девочки вешали ее портреты над своими кроватками… Сколько правды, а сколько лжи в этом созданном журналистами образе, я не знала. Во всяком случае пока казалось, что они не врали. Даже удивительно.

Смогу ли я когда-нибудь назвать ее сестрой?

Если это даже и случится, то явно не в ближайшее время.

Ладно. К черту сантименты, главное дожить до этого замечательного момента, да что там, главное вообще дожить до чего-нибудь хоть сколько-то отдаленного.

В том, что Урсула не остановится перед убийством, я не сомневалась.

Однажды она уже отдала приказ отнести в лес невинного младенца. Тот факт, что младенец жив, должен привести ее в ярость.

Нужно бежать.

Ни будь двор окружен такой мощной магической защитой, при которой ни одно боевое заклинание не сработает или сработает, но не так, как предполагалось в оригинале, все было бы, конечно, гораздо проще.

Однако приходится играть теми картами, что сданы.

Впрочем, защита не препятствует ведь делать фокусы. А фокусы я любила с детства.

Я поела и выпила кофе, размышляя, как быть. Неизвестно, когда у меня выдастся время на еду в следующий раз, так что упускать представившуюся возможность не следовало.

Потом я тщательно умылась над тазиком, а слитой водой ополоснула зеркало. Подождала, пока оно высохнет, и села перед ним, рассматривая свое отражение.

Это был один из самых интересных фокусов с зеркалом, о которых я читала в купленной в вершенской лавке книге.

– Иди ко мне, не бойся. Ты мне нужна. Очень.

Это было истинной правдой.

И я принялась вынимать отражение из зеркала. Выглядело со стороны это, должно быть, чудно. Поскольку зеркало было небольшое, отразиться во весь рост я в нем не могла. Поэтому приходилось, вынув одну часть (руку, к примеру), отражать другую и заниматься уже ей. Отвлекаться на что-либо другое было нельзя, сил этот процесс отнимал много, так что под конец у меня даже голова закружилась.

Я водила руками по зеркалу, звала своего двойника и медленно, по чуть-чуть, вынимала отражение из зеркала. Темным серебром блестел двойник, освобожденный из зеркального плена, но постепенно набирал краски, и скоро отличить нас можно было бы только по расположению родинок на теле – та, что была у меня на правом плече, у него оказывалась непременно на левом и так далее.

Жизни ему было двенадцать часов.