– Возьми, – кивает он мне сейчас.
Мол, что тут такого – угощайся. Что я терпеть их не могу, именно их и только этот сорт, он за все годы так и не понял.
– Нет-нет, я… Желудок желатин не принимает.
– Да, Линда сейчас их тоже не может есть.
Я рада сменить тему и интересуюсь:
– Когда у вас?..
– Не скоро. Пять месяцев еще. Чуть больше.
Этого срока мне не вспомнить, поскольку так и не пришлось на нем побывать, думаю машинально и безэмоционально.
– Как ты?
Это он – мне и это уже лишний вопрос. Спросил бы еще впридачу, что там показал сегодня мой экспресс-ковид-тест – с него станется.
– Нормально, в общем-то. По обстоятельствам.
– Все мы так, – замечает он степенно и спокойно. – Все это еще до-олго будет нас сопровождать…
А я беру курс, чтобы вылавировать от назревающего корона-смолл-тока, а то, глядишь, сейчас пойдем друг другу рассказывать последнюю инцидентность:
– Да-да, – говорю, – корона-атрофия. Плюс грядущая паскудная берлинская зима. И – тендера, тендера… Куда мы столько хапаем, ума не приложу.
– Да, и мы, – живо кивает Миха.
Да что – вы?! – хочу вдруг крикнуть, но сама себя осаживаю.
– А вообще слава Богу, хоть работа есть по нынешним временам.
Пожалуй, Миха был единственным, от кого я пока не слышала этой поговорки – вот, услышала теперь.
Как-то незаметно добрались, проезжаем Алекс. По Карла Либкнехта обгоняем желтый двухэтажный автобус, такой же удивленный, как моя разворошенная и развороченная память.
Черт, кажется, накрапывает дождь. Прежде чем капли успевают леденющей сеткой покрыть лобовое, замечаю, как слева от нас на площади плиты, которыми вымощен Алекс, меняют цвет от дождя. Это наводит меня на мысль об обиде или заболевании. Насчет заболевания как раз подходит.
По правую сторону на Карла Либкнехта – кабаре-бар такой. Кабаре – так тут называют стэнд-ап-камеди. «S?ndikat» гласит его название. Это игра слов. S?nde – значит грех. Излишнее святошество да морализм – дело, конечно, тоже неправильное, но в Берлине, скорее, от обратного. И та форма, в какой этот самый грех подают и выставляют напоказ здесь – программа кабаре-бара сулит «берлинское камеди» – тоже ничего хорошего не предвещает.
Сканирую все это безэмоционально и – устало, кажется. Уже. Вот, блин. Миха, что ли, допек своими мишками? Скорее всего, просто снова впала в привычное для меня в это время дня состояние.
Борюсь с желанием откинуть вниз зеркало – проигрываю, откидываю. Да нет, ничего. Если подцепила-таки ту гадостную штуку их трех букв, думаю бесстрастно, то по мне этого не скажешь. Не зря сегодня проспала – хоть выспалась по-человечески. Ни красных тебе пятен на лице, ни мешков под глазами, глаза вообще блестят – воспоминания, что ли, впрок пошли… Эх, на мелирование бы попасть, подмечаю, приглаживая волосы, а так – нормально. Вон, даже Миха засмотрелся сбоку – или сказать чего хотел, опять повспоминать про Линду, мол, не смотрится больше в это зеркало, тошнит ее от этого. Смотрел бы лучше за дорогой.
Внезапно Миха резко бьет по тормозам, меня хорошенько толкает вперед, и я даже не успеваю определиться, подумать ли мне: «твою мать, хоть бы сработал эйр-бэг…» или «хоть бы, мать твою, не сработал…». Но мы уже стоим, как вкопанные. Стоит перед нами, как вкопанный, и пешеход, шедший… на таран михиному Лексусу? Спешивший на стрелу на Алекс, где какие только стрелы не забивают? Просто шедший по своим делам.
Он как-то странно поворачивает голову на нас с Михой – оборачиваясь всем корпусом, будто… да какого…
И я внезапно понимаю, что передо мной стоит и глядит прямо мне в глаза, не мигая тот самый… ну… Он. Взъерошенный. Сканирую взглядом его нарочито-небрежный прикид, натянутый на голову капюшон.
Пока Миха соображает, высунуться ему и орать возмущенно на того или же, наоборот, извиняться – тот с едва заметной улыбкой на лице оглядывает меня, затем начинает шарить в карманах и, отвернувшись, переходит дорогу.
Пару секунд «веду» его взглядом – он успешно закурил и с сигаретой в углу рта топает дальше, руки в карманах – да, на Алекс, точно.
Каким-то образом Миха инстинктивно сечет и спрашивает, когда мы продолжаем путь:
– Знаешь его?
– Да нет, – отвечаю с поспешно-показушным удивлением.
Мол, Миха, что за вопрос, мы ж в Берлине, кого здесь вообще знаешь? С чем Миха, видимо, мысленно соглашается.
Остаток пути мы с ним проводим в безмолвии. Все-таки он чуть человека не сбил, хоть и не разобрался, по чьей вине.
Если честно, теперь я вообще не уверена, что это был он. Так, он мне уже мерещится, что ли? Не пойдет.
Но если все-таки он… Ловлю себя на том, что с досадой гадаю, какого ему в будний день в это время суток понадобилось на Алексе. Я понимаю, «это Берлин, детка», наркотики тут повсюду… Неужели ко всем прочим своим недостаткам он еще и нарк. Или бомж. Или косящий под бомжа и с этого живущий. Блин, надо срочно провериться. И сейчас, и потом еще.
– Слушай, большое спасибо. Выручил.
Это мы очнулись на Ку‘Дамме перед работой, где меня высаживает Миха.
Вместо того, чтобы дальше рассыпаться в благодарностях за такси-сервис, внезапно спрашиваю:
– Кого ждете-то? Мальчика, девочку?
– М-ма… д-де… н-не… – отчего-то мямлит Миха, затем выкладывает: – Не знаем пока. Не хотим знать. Сюрприз.
– А-а.
Сюрприз. Не люблю я сюрпризов, говорила уже. С детства не люблю.
Кажется, нелюбовь к сюрпризам – это признак взросления, хоть, кажется, ничто теперь так не характерно для детства, как нелюбовь к сюрпризам – вспомнив брата, думаю, что современные дети четко знают, что им хочется получить.
– В пол седьмого заканчиваешь? – крайне неожиданно спрашивает Миха, затем объявляет, не дожидаясь ответа: – Я за тобой заеду.
Вот это уже ме-е-ега-странно. Правда.
– Да нет, что ты. Сама доберусь.
Не знаю, где он сейчас работает, все ли еще в Объединенном Ипотечном.
Бью наугад:
– Тебе ж не по пути с Митте.
Оказываюсь права, но Миха непреклонен:
– Ничего. Метро же не ходит.
Не фиг. Пусть дует к Линде:
– Не надо.
– Нет-нет, обязательно подъеду. В пол седьмого жду.
М-да. На этом самом месте. И чтоб, блин, не задерживалась.
***
Глоссарик
год и месяц – вообще-то, не год и месяц, а срок более года, во время которого по немецкому законодательству требуется жить раздельно, чтобы семейный суд дал разрешение на развод; возможны отступления от этого правила в случае отягчающих обстоятельств в виде супружеской измены, домашнего насилия и т.д.
Панков, Веддинг, Трептов, Шарлоттенбург – районы Берлина
Политэкнико или «Полими» – политехнический университет в г. Милане
Шёнефельд – аэропорт в Берлине, более не действующий
УниКредито Итальяно – название итальянского банка
Мальпенса – аэропорт г. Милана
ICE – скоростной поезд интер-сити-экспресс
Алекс – площадь Александерплатц, площадь им. русского царя Александра I, самая большая и самая известная площадь в Берлине
Митте – дословно «центр», один из центральных районов Берлина
Шпре – Spree, река, протекающая через Берлин
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Мокка-бэйлиз
За неделю заметно похолодало, но ДольчеФреддо еще работает. А в Берлине, если что работает, то туда, значит, и ходят. Не то, глядишь, закроют – когда потом снова ждать открытия? А не закроют, так забастовка. Вон, как с транспортом.
Бастующее мороженое, думаю и давлюсь от непроизвольного смеха, стараясь не разбрызгать свое «блюберри-чизкейк-макадамия». Под ним меня ждет «мокка-бэйлиз», а «печеное яблоко» было «он топ» – с ним я уже расправилась.
– Так, а сегодня чего стрясло-ось? – требует Рози пояснения моим хихиканьям.
Сама при этом умудряется подарить ослепительно-приветственную улыбку каким-то знакомым, хотя только что брюзжала, что я сбиваю ее с курса со своими новоявленными «тремя шариками», ставшими неизменными. Однако на мое предложение не вестись ни на чью замануху и самой решать свою судьбу громогласно объявила на кассе, что нуждается в поднятии серотонина. У нее, мол, все выходные был исключительно плохой секс.
– А это… – Рози с сомнением бросает взгляд на меня, будто прикидывая, вынесу ли я горькую, но неоспоримую правду и решает, что вынесу: – …это гораздо хуже, чем если бы его не было совсем.
Подстывшие, недельной давности, воспоминания о сексе, якобы несуществующем в моей жизни, вспыхивают с новой яркостью.
Интересно, «все выходные» у Рози – это только суббота и воскресенье или пятница вечером – тоже? Потому что, думаю, если без пятницы, да еще секс плохой (у Рози это обычно означает, что его попросту мало), то я тогда, пожалуй, того… веду по очкам.
Огонек горит все жарче, жжет, можно сказать по мере того, как доедаю ягодки чернички и орешки макадамия.
Черт, хотела же записаться, обследование пройти. Торопливо набираю координаты своего врача и через онлайн-формуляр получаю очередь на общее обследование и сдачу анализов на этой неделе. ВИЧ-тест, только что сделанный на работе, показал «минус», но ведь и рано еще. Придет время – продублирую. Молодец.
Сегодня нет пацанчика-официанта, но душераздирающие излияния Рози про плохой секс подслушаны мороженщиком-баристой, и на лице его читается искреннее сопереживание и рьяная готовность помочь исправить ситуацию. Я уже упоминала, что хожу с ней сюда исключительно, чтобы поднять себе настроение? В ее компании позволителен любой эпатаж: что ни откинешь – на ее фоне экстремалом не покажешься.
Насчет секса Рози вовсе не собиралась надо мной издеваться. Вместо возмущенного возгласа в ответ на ее инсинуации я, с бессовестным наслаждением поглощая мокка-бэйлиз, вдруг пытаюсь побороть неконтролируемый приступ смеха. Рози как-то настораживается, решив, что что-то тут нечисто.
– Прости, – только и могу, что выдавить из себя я.
– За что это?
– Что… худеть тебе не даю… – в попытке не рассмеяться перехожу на полушепот.
Она не расслышала – в ДольчеФреддо всегда шумно, вдобавок ставят итальянские шлягеры – и кричит-спрашивает опять. И хоть это нагоняет на мои глаза слезы от подавляемого смеха, я все же повторяю ей.
«Тут ни одного итальяшки нет» – поведала мне Рози как-то по секрету. «Одни румыны».
«И бариста?»
На это она с сомнением посмотрела тогда на баристу и пожала плечами, а он, заглядевшись на нее, пролил чей-то кофе.
– А я раздумала худеть, – парирует теперь Рози громче, чем того требует перманентный шумовой уровень. – Меня все во мне устраивает. И не только меня. И вообще – а вдруг правда размер уменьшится? Нет…
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=70437202&lfrom=174836202&ffile=1) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
