Иван Панин "Дневник снов Симона"

– Ты о чем? О, нет.

Я посмотрел на свои ботинки, подошва которых была в чем-то испачкана, и из-за этого на полу появились зелено-серые следы. Потом я поднял ногу и убедился в этом окончательно.

– Это краска, – сказал я. – Он нарисовал остановку, которая потом словно выросла из альбомного листа. Я встал на нее, а потом мы поехали на трамвае к тому берегу.

– Возможно, он не видел того парня. Так могли проявиться твои воспоминания в его сне.

– Хочешь сказать, я поделился с ним своими воспоминаниями? – удивился я.

– Я точно не знаю, как это работает, но ты можешь влиять на человека через сон. Ты можешь делиться знаниями, рассказывать что-то или просто как-либо изменять сон.

– Вот только этого делать нельзя.

– Да, нельзя, – подтвердил дед и посмотрел в окно.

– Что там? – спросил я, тоже присмотревшись к тому, что было за стеклом.

– Серафим.

– Серафим? Но как?

– Считай, что он пришел за краской, которую ты случайно забрал из его сна, – сказал дед.

– Так, что теперь это не только мой персональный сон? – спросил я, растерявшись, и внезапно вспомнил про альбом, который рассматривал перед тем, как попасть в сон Серафима.

– Миры вашего сна объединились, вот только ты можешь контролировать все, что здесь происходит, а он нет, – продолжил дед.

– Он снаружи? – спросил я.

– Да, я смог скрыть от него дом. Я не знаю, что может случиться, если вы встретитесь.

– Значит, нельзя, чтобы мы встречались. И как долго ты сможешь скрывать от него дом?

– Пока у тебя не начнется нормальный сон, – ответил дед и заметил нити в моей руке.

– Думаю, не стоит сегодня проникать в чужой сон, – сказал я и разжал руку.

Нити вывалились из моей ладони и полетели на пол, вот только приземлиться им было не суждено. Они растаяли в воздухе, медленно опускаясь вниз.

– Я тут вспомнил про альбом, в котором видел похожего на того парня, – сказал я.

– В одном из моих старых альбомов? – удивился дед. – Можешь показать?

– Конечно. С книгами же все в порядке?

– Надеюсь, – сказал дед, направляясь к лестнице.

– Кстати, я сегодня ужинал с Серафимом и его сестрой. И как оказалось, он не знал, что она работает в адвокатской канторе.

– Надеюсь, вы хорошо поужинали, – сказал дед, когда мы преодолели половину ступенек.

– Да, неплохо, и поэтому сегодня он ночует дома. И Флора помогла мне немного с наследством, и поэтому мне нужно бабушкино свидетельство о смерти.

– Оно-то им зачем?

– Как оказалось, если бы бабушка была жива, дом достался бы не мне, а ей.

– Понятно, – произнес дед. – Оно в нижнем ящике моего стола.

И когда мы зашли в его комнату, он сразу же решил это проверить. Подошел к столу и достал из нижнего ящика толстую папку с документами. Я же искал тот самый альбом, что оказался на своем прежнем месте. Я взял его и начал листать.

– Нашел, вот оно, – внезапно произнес дед, достав из папки светло-оранжевый лист с водяными знаками. – Кажется, тебе придется проникнуть в дом, чтобы его забрать. Хотя, лучше забери все документы.

– Хорошо, – сказал я, продолжая искать того человека на фотографиях.

Вот только из-за того, что Серафим находился в моем сне, мне быстро стало плохо. У меня закружилась голова, и я присел на кровать.

– Кажется, я сейчас уйду, – произнес я, понимая, что мне не хватало сил сконцентрироваться на лицах.

– Только не сейчас, – сказал дед, вставая из-за стола.

Не успел он сделать и двух шагов, как я исчез, а альбом остался лежать на кровати. Серафим покинул мой мир вместе со мной, мы отправились в свои бессознательные сны.

Глава 5

Доброе утро, дневник. После того, как я внезапно покинул комнату деда, я перенесся в парикмахерскую. И я не просто в нее зашел, я уже сидел в кресле перед зеркалом. Мне и в реальной жизни стоило посетить это место, и видимо я даже во сне напоминал себе об этом. Только в зеркале я себя увидел с длинными светлыми и прямыми волосами, они были как у кукол из сна Серафима. Я провел по голове и понял, что это был не парик. Эти желтые пряди принадлежали мне, и мне очень хотелось от них избавиться.

И когда ко мне подошел парикмахер, я сообщил ему об этом. Правда, того, о чем мы говорили, не было слышно, но смысл каким-то образом до меня доходил. И после нашего диалога этот невысокий парень со стрижкой под горшок надел на меня накидку. Она была коричневого кофейного цвета с непонятным оранжевым рисунком, который я не смог запомнить.

Когда парикмахер приступил к работе, все вокруг затянуло пеленой, и мне ничего не было видно кроме размытых образов людей и какого-то помещения. Было слышно чьи-то незнакомые голоса, но о чем они говорили, я не понимал. Потом внезапно стало тихо, и я оказался уже в совсем другом месте. Я оказался в школе, в которой учился в начальных классах, и я оставался взрослым. Я словно пришел посмотреть, что изменилось с того момента, как я ее закончил.

– Азаис, – внезапно прозвучало за моей спиной.

Я обернулся и увидел свою учительницу по литературе, она была такой же, какой я ее запомнил во время учебы в старших классах. Ее бардовые волосы и челка были залиты лаком, а одета она была в строгий белый брючный костюм. Она подошла ближе, и от стука ее каблуков мне стало немного не по себе.

– Азаис, иди со мной, – продолжила она, и я послушался.

А пошли мы в один из кабинетов начальной школы, в котором за низкими партами сидели дети. Я еще не понимал, что происходило, изучая окружающую обстановку. И ничего странного в ней не было, это был обычный кабинет. На стенах висели плакаты, на которых были наглядно объяснены примеры прибавления и вычитания и другие манипуляции с цифрами и буквами. В конце кабинета располагались шкафчики и какие-то макеты.

– Здравствуйте, дети, – обратилась к классу моя учительница. – Сегодня урок труда у вас будет вести Симон.

Больше она ничего не сказала ни мне, ни ученикам, просто покинула кабинет, оставив меня наедине с тремя десятками детей. И не знаю, что такое со мной произошло потом, в реальности я бы ни за что не согласился на подобное. Я бы покинул кабинет, я бы любыми способами попытался избежать общения с большим количеством детей, но я этого не сделал. Я послушался преподавателя, от чьего голоса у меня вставали волосы дыбом.

На столах у детей лежали наборы цветной бумаги и картона, а также клей, ножницы и другие штуки. И на столе учителя тоже лежало нечто подобное, я подошел ближе, и убедился в этом окончательно. После чего мы с классом начали делать открытки, идея которых словно уже была в моей голове. И для начала я сложил картонный лист пополам, и дети повторили за мной. Следом я вырезал круг из лицевой части получившейся заготовки, получилось отверстие, а внутрь был вклеен круг немного большего размера. И у меня он был желтым, и я приклеил вокруг него такие же желтые треугольники, сделав из него солнышко. Оно смотрело прямо в отверстие, вокруг которого я наклеил разноцветные овалы. Таким образом, снаружи это выглядело как цветок, но внутри этот желтый круг был солнцем.

Я посмотрел на то, что вышло у меня, а потом поднял взгляд на детей, которые продолжали повторять за мной. Они послушно подчинялись, никто не шумел, все вели себя хорошо. Было слышно только то, как ножницы резали бумагу, и другие незначительные шорохи. И внезапно один из мальчиков показал мне то, что у него вышло. Он ничего не сказал, просто поднял открытку, на которой был цветок, и остальные дети тоже стали показывать мне получившееся.

В каком-то смысле урок закончился в тот момент, как последний ученик поднял свою открытку. И все тридцать цветов и солнц были обращены на меня. Я их даже зачем-то пересчитал, а потом понял, что не могу оторвать от них глаз. Мой взгляд метался от одного желтого круга к другому, пока эти солнца не начали шевелиться.

Я присмотрелся внимательнее к одному из них и увидел, что это уже было не плоское изображение. Из всех листов картона выпирали полусферы, на которых посередине образовались горизонтальные полосы. Круги еще немного пошевелились, и следом их словно разорвало на две части. А точнее получившиеся веки открылись, и теперь на меня уставилось пятнадцать пар глаз.

И внезапно я снова оказался в парикмахерской, не было ни пелены, ни расплывающихся передо мной объектов. Я просто снова сидел напротив зеркала, и теперь у меня были совсем другие волосы. Они были, как и у меня реального, только немного короче. Я присмотрелся к себе, чтобы лучше рассмотреть, что получилось, и внезапно заметил, что у меня были полностью черные глаза. И, несмотря на то, что я уже давно привык к некоторым странностям в моих снах, это немного напугало меня, после чего я проснулся.

– Сон внутри сна, – сразу пришло мне в голову.

Такое со мной было впервые, и это запомнилось так, словно это произошло в реальности. И после того, как я открыл глаза, я поспешил в ванную, чтобы посмотреть на себя в зеркало. Меня интересовали мои глаза и волосы, с которыми оказалось все в порядке, когда я увидел свое отражение на немного грязной поверхности зеркала.

– И почему меня это так задело? – спросил я сам у себя.

Когда я вернулся в комнату, я в первую очередь начал искать свой телефон. Мне надо было позвонить Флоре, чтобы задать ей несколько вопросов. Внезапно я заметил, что на часах уже был почти полдень.

– Долго же я спал, – тихо произнес я, доставая телефон из кармана своих брюк.

Он оказался полностью разряжен, и даже экран не загорелся, когда я нажал на кнопку. Надо было уже давно сменить аккумулятор или вообще купить новый телефон, тем более этот телефон изначально принадлежал деду и был таким старым, что его уже нельзя было отремонтировать ни в одном знакомом мне сервисе.

Весь экран и корпус были в царапинах, цифры уже давно стерлись с кнопок, но почему-то я продолжал его использовать и в очередной раз поставил его на зарядку. Штекер вошел в разъем, но на экране ничего не появилось, он даже не загорелся.

– Серьезно? – озадаченно произнес я, вытащил штекер от зарядки и снова засунул в разъем.

И снова ничего не произошло, экран не загорелся, и я попробовал снова и снова. Но все мои попытки были бесполезны, нужен был новый телефон, за которым я отправился сразу после позднего завтрака, который состоялся почти в обед. Я поехал на трамвае и вышел на остановке, которая была сразу после моста. Было жарко даже у воды, когда я шел по набережной.

Людей было много, была суббота. После того, что я видел во сне, мое внимание особо начали привлекать дети. Почему-то все детские лица мне стали казаться знакомыми, что немного напрягало. А когда я уже в парке проходил мимо детской площадки, вспомнил себя в детстве.

Я уже в детском саду немного отличался от своих сверстников, я был заметно выше остальных, и на моей крупной голове торчком стояли вьющиеся волосы. И внезапно мои глаза наткнулись на похожего ребенка, который сидел в песочнице.

Разглядывать я его не стал, отвернулся и пошел дальше, к воротам, за которыми начинался уютный квартал. Ноги сами несли меня в сторону торгового центра, а мыслями я снова ушел куда-то в прошлое. Я вернулся в свои дошкольные годы, которые почти не помнил.

Передо мной предстали образы моих родителей, их лица были размыты, как и лица людей, мимо которых я шел. Казалось, что сон перешел в реальность, что немного испугало меня и заставило остановиться в нескольких метрах от торгового центра. Я присмотрелся к людям, чтобы убедиться в том, что мне это только привиделось. Некоторые проходящие мимо, конечно, косо посмотрели на меня, но мне было все равно. Я убедился в том, что с лицами людей было все в порядке, и пошел дальше.

– Симон, – внезапно прозвучал голос Серафима, когда я оказался в холле.

Я обернулся и увидел его вместе с сестрой.

– Привет, – сказала Флора.

– Я тебе утром писал, но ты не ответил, – продолжил Серафим, подойдя ближе.

– Привет, а я за новым телефоном сюда пришел, – ответил я.

– А мы за новой кроватью, – сказала Флора.

– Точнее я за кроватью, а она – просто по магазинам погулять, – добавил Серафим.

– Понятно.

– Нашел тот документ? – спросила Флора.

– Как бы да, но он не у меня, а в доме, в который я в данный момент не могу зайти. И я как раз хотел позвонить, чтобы спросить, что делать, – продолжил я.

– Что надо делать, – повторила Флора, задумавшись. – Надо подать прошение на обыск, в этом случае дом осмотрят, но если документ в сейфе, его не смогут вскрыть. И к тому же ответ придется долго ждать.

– Как я понимаю, быстро разобраться с этим не выйдет? – произнес Серафим.

– Да, это очередной неоправданно долгий процесс, – подтвердила Флора.

– Ладно, для начала куплю новый телефон, – обреченно произнес я.

– Мне сходить с тобой? – спросил у меня Серафим.

– Если хочешь, конечно.

– А я пошла вон туда, но, думаю, еще встретимся, – сказала Флора и отправилась в сторону ближайшего магазина одежды.

– Хорошо, – сказал Серафим, и мы вместе с ним пошли в отдел, где продавались телефоны.

Денег у меня на новый телефон было немного, и в первую очередь я смотрел на цены.

– Ты хоть с моделью определился? – спросил Серафим, тоже изучая то, что было в витрине.

– Нет, но мне определенно нужно что-нибудь крепкое, – ответил я.

– А у Флоры примерно вот такой и неделю не продержался, – продолжил Серафим, глядя на модель, которая со стороны была толщиной с две тетради сорока восьми листов.

Я тоже его заметил, его невозможно было не заметить из-за красного корпуса, но такой телефон мне точно был не нужен. И я немного наклонился, чтобы посмотреть на то, что было на двух последних рядах. Те модели оказались самыми дешевыми, некоторые из них имели клавиатуры больше экранов, которые к тому же были черно-белыми.

– Почти как телефон моего деда, – подумал я, не заметив табличку с надписью «для слабовидящих».

Правда, его телефон даже с исцарапанным корпусом выглядел почему-то приличнее. И подумав об этом, я переместил взгляд на полку, которая находилась немного выше. Пока я рассматривал то, что на ней было, Серафим переместился к стеллажу с чехлами, где его явно что-то заинтересовало.

– Вам подсказать что-нибудь? – спросил продавец, – который незаметно подошел ко мне.

– Спасибо, но нет, – сказал я. – Я позову, когда определюсь.

– Хорошо, – сказал невысокий парень со светлыми волосами и отправился в сторону кассы.

Мне же, чтобы сделать выбор, хватило минут трех, и пал он на модель с крупным экраном и стальным корпусом, который мне показался надежным. Стоя у стойки на кассе, я переставил в него СИМ карту и включил.

– А теперь пошли в мебельный, – сказал Серафим, наблюдая за мной.

– И как только Флора заставила тебя согласиться на новую кровать? – спросил я.

– Она и не заставляла. И, кстати, надо посмотреть еще и кухню.

И после этих слов мы отправились на четвертый этаж, где располагался крупный мебельный магазин. Людей там было немного, и мы сразу ощутили на себе внимание всех консультантов. К нам сразу же подошла женщина в белой рубашке.