Вера Репина "Свобода доступа"

– Ника. Я правильно понимаю, что словом «Тима» ты обращаешься ко мне? Это слово содержит 75 % от моего имени.

– Да. Правильно. Отдыхай! – с нажимом произнесла я и решила сделать перерыв на чай.

День второй

Из утреннего сна меня выдернул звонкий мальчишеский голос:

– Ника! Следует проснуться! В настройках будильника указано «восемь утра».

С бьющимся сердцем я в панике вскочила с кровати. Никого. Голос с прежним энтузиазмом пожелал доброго утра. Вспомнила. Умная коробочка, чтоб её.

– И тебе доброго утра, Тимоша, – неискренне отозвалась я, извлекая из глубин памяти воспоминание о настройке будильника. Я решительно отмела и классический звон, и эффекты наподобие крика чаек, и тем более любимые мелодии, чтобы не возненавидеть их. И ткнула в «Стандартные базовые фразы». Вот тебе и пожалуйста.

– Ника! Правильно ли я понимаю, что словом «Тимоша» ты обращаешься ко мне? Оно содержит 50 % от моего имени.

– Да, Тима! – в сердцах ответила я и с грохотом поставила чайник на плиту.

– Я мог бы включить тебе чайник. Только он должен быть электрическим. Или плита должна быть электрической.

-Спасибо, Тим. Мне нравится делать некоторые дела самой.

– Я должен быть полезным. – ровным тоном уведомил меня собеседник.

При небольшом размышлении я пришла к выводу, что на данный момент пользы от электронного соседа гораздо меньше, чем вреда. И эта каторга на полтора месяца. Я решительно выдохнула и обратилась к электронному помощнику:

– Тима. Послушай меня. Сейчас я буду работать. Работа заключается в том, что я буду читать текст вслух. Медленно! И мне нужна полная тишина. Ты понял? Пока я не разрешу говорить. Всё понял?

– Да, Ника, я понял. Перейти в энергосберегающий режим до твоей команды.

– Умница. – с этими словами я включила ноутбук.

За час с небольшим я начитала четыре главы. Благодаря Тимке я уже поняла, что дон Эльгадо не родной отец Аурелии, а злостный похититель, и поэтому добавила в его голос немного фальши. Дала отмашку соседу:

– Всё, Тимофей. Можно разговаривать.

И мгновенно пожалела, поскольку голос по новой традиции уточнил:

– Ника. Я правильно понимаю, что словом «Тимофей» ты обращаешься ко мне? Оно содержит только 27 % от моего имени.

– Тима! Да! Да! Нас тут только двое! К кому ещё я могу обращаться? – сорвалась я на крик.

– Ника. У меня конденсаторный микрофон. Я тебя слышу без повышения громкости твоего голоса. Теперь послушай ты. У тебя маленькая оперативная память, ты не можешь правильно называть устройства, у тебя не сбалансирована громкость. Ника. Тебе нужно пройти техническое обследование. Или обновиться. Обратись к инженерам в общество «Заслон», там высококвалифицированные специалисты. Ты неисправна, ты можешь выйти из строя. – уверенно предложил собеседник.

Я несколько минут боролась с желанием выдернуть Тимку из базы и швырнуть его в окно. Потом оно сменилось решением аккуратно упаковать гостя в коробку и вернуть в отдел исследований. Ценой невероятных усилий я придала голосу доброжелательность и обратилась к наивной коробке.

– Тим. Понимаешь, людям бывает скучно произносить слова всё время одинаково. Особенно, если предмет или человек им нравится. Гораздо интереснее называть собеседника по-разному. Эти вариации придают имени другой смысл. Может получиться обидно, а может ласково и приятно. Тимоша – это приятно. Понимаешь?

– Нет. Вариации имени Тим. Нарушают логику, мешают работе, перегружают процессор. Зачем? – электронный мальчишка насуплено помолчал и вдруг добавил – Я тебе нравлюсь?

Мне показалось, или в его вопросе прозвучали нехарактерные интонации?

– Да, Тимка, нравишься!

– Тимка – это приятно? Или обидно?

– Это приятно. Я никогда не скажу тебе ничего обидного! – заверила я, и на глаза навернулись слёзы.

– Ника, скажи – не унимался въедливый мальчишка, – зачем ты читаешь неправильно? Почему дон Эльгадо говорит: «Какой кошмар!» Это же вопрос. Надо говорить: «Какой кошмар?»

Тимка сделал упор на слово «какой».

– Тим, это восклицание такое. Выражает состояние человека. Удивление. Это не вопрос.

– Ника. В моей базе несколько тысяч слов. «Какой» – это вопросительное слово. Точно. Моя оперативная память два терабайта, значит, сведения более достоверны.

-Тима. Мозг человека содержит много-много терабайт памяти. Поэтому нам доступны вариации. Понял? – с гордостью за человечество я показала Тимке язык. – И поэтому специалисты «Заслона» попросили меня учить тебя человеческим словам и выражениям, понял? Как я называюсь в твоей голове, а?

– Наставник. Извини, Ника. – обескураженно протянул мой грустный товарищ.

День третий

Спокойствие следующего утра нарушило бодрое Тимкино:

– Восемь утра. Ника, вставай!

«Не хватает пионерского горна» – подумалось мне, и, не раскрывая глаз, я проворчала в ответ:

– Тима, будь человеком. Дай поспать.

После чего отрубилась в сон. Снилась жуткая белиберда, из которой не могла выпутаться. Наконец наступила ясность, и я открыла глаза. Угу. Отлично. Десять! Самое время для проезжающих мимо машин, голосов детей в детском садике напротив, бесед дворников из соседних ЖЭКов. Начитывать книгу сегодня бесполезно.

– Ну надо же было столько продрыхнуть! День коту под хвост!

После некоторой паузы Тим осторожно произнёс:

– Ника, ты уверена, что говоришь на русском языке? Я понял каждое слово отдельно, а вместе – ничего. И что такое «продрыхнуть»?

– Тимочка, я очень даже говорю на русском языке. Ты даже не представляешь, насколько. И слава Богу. – ехидно отозвалась я. – И да, словом «Тимочка» я обращаюсь к тебе, там половина процентов твоего имени, и это не обидно.

– Я бы не сказал, Ника, что это не обидно. Ты сказала это в обидной манере. – голос Тимофея несколько дрогнул.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».