– Ага, прекрасный принц и Золушка, – усмехаюсь я. – Я в такую хрень верю только в книгах.
Но начало рабочего дня вынуждено прервать наш разговор: совсем скоро у постояльцев отеля завтрак, и нам нужно успеть вынести некоторые блюда и сервировать столики, прежде чем гнев Кристины обрушится на нас за то, что мы задерживаем трапезу.
Зал медленно наполняется людьми. Среди них я вижу Давида с той самой длинноволосой блондинкой. Правда, на этот раз ее блестящие то ли от ботокса, то ли от кератина волосы, собраны в длинный гладкий хвост. На девушке строгая белая блузка с золотистым бейджем на груди, короткая черная юбка-карандаш и туфли на высоченных шпильках. Увидев меня, Давид поднимает руку в знак приветствия, и я едва заметно киваю головой. Очевидно, заметив наше невербальное общение, блондинка тут же начинает проявлять чрезмерную тактильность: то звонко смеется, ухватив Давида за плечо, то кладет на него голову. От этого зрелища хочется блевать, настолько ненатурально и неискренне оно выглядит.
Когда я отношу очередной поднос с грязной посудой в зону мытья, то тихонько тычу локтем Гузель.
– Ты не знаешь, кто та блондинка с длинным хвостом рядом с Давидом?
– Ты, наверное, про Элис?
– Понятия не имею, как ее зовут, – пожимаю плечами я.
– Секунду.
Гузель ставит поднос с грязной посудой в раковину и выглядывает в зал.
– Да, это Элис, – сообщает она через минуту, вернувшись. – О, неужели ты еще не сталкивалась с ней? Элис – главная змея в этом логове, поэтому лучше держись подальше от этого длинного хвоста.
– У них с Давидом отношения?
– Я периодически вижу их вместе, но не думаю, что это что-то серьезное. Больше похоже на небольшую интрижку.
Я вновь усмехаюсь и иду в зал, чтобы продолжить работу. Не хочу впутываться в сплетни.
– Девушка! – в тот самый момент, когда я наклоняюсь к одному из столиков, чтобы забрать чашки, меня окликает незнакомый женский голос. У меня нет глаз на спине, но по надменным нотам в его тоне я уверена, что знаю, кому он принадлежит. И оказываюсь права.
– Вы что-то хотели?
– Вы принесли мне кофе с волосом. Вас что, не учили сбрызгивать волосы лаком после того, как соберете их в хвост?
Эта претензия настолько ошеломляет меня, что какое-то время я просто стою, не зная, что ответить.
– Элис, это мог быть волос баристы! – слышу голос Давида. В нем играют гневные нотки.
– Кого Кристина только понабрала сюда в качестве официантов? – хмыкает она.
Я растерянно бормочу: «Извините, сейчас я принесу вам новый кофе» и спешу скрыться. А, развернувшись, снова слышу за своей спиной полушепот Давида.
– Зачем ты к ней прицепилась?
– Потому что каждый должен выполнять свою работу качественно, Давид.
Продолжения разговора я не слышу. В баре прошу баристу переделать кофе. Бариста, кстати, оказывается почти наголо выбритым парнем, поэтому вряд ли волос в кофе Элис принадлежит ему. Может, это была действительно моя оплошность? Или в ее кофе вообще не было никакого волоса? Скорее всего, я уже никогда этого не узнаю.
Вернувшись в зал, замечаю, что столик, за которым пару минут назад сидели Давид и Элис, пуст. А на белоснежной скатерти красуется, стекая на пол, светло-коричневое пятно. Очевидно, тот самый кофе, в котором Элис якобы нашла мой волос. Это прибавляет к моему рабочему дню как минимум один час: нужно отнести грязную скатерть в прачку, постелить на ее место новую и убрать все вокруг. От досады с силой закусываю щеку, чтобы не расплакаться прямо на месте, и, кажется, даже начинаю чувствовать во рту металлический привкус крови.
– Кто же такая чертова свинья? – рядом со мной точно из-под земли возникает Гузель. – Неужто это…
– Да, насчёт змеи ты была права…
В обеденный перерыв я решаю не ходить на море, а остаться в номере. Эпизод, произошедший утром, портит все настроение, и мне уже не хочется ни пляжа, ни солнца, ни бесплатных коктейлей. Я чувствую себя бесконечно уставшей, и мне даже удается немного вздремнуть.
Из-за дневного сна голова кажется ужасно тяжелой и одновременно разбитой. Думать о продолжении рабочего дня совершенно не хочется. К счастью, на обед в отеле приходит совсем мало людей, и это намного упрощает наши с Гузель задачи.
Перед обедом Элис ловит меня на входе в ресторан.
– Ты не только волосы забирать не умеешь, но и нормально прибираться? Возле нашего столика сплошные коричневые разводы!
У меня настолько нет сил и желания с ней спорить, что я лишь коротко выдаю:
– Ты издеваешься?
– Что ты сейчас сказала?
– Я сказала: пошла ты к черту, – пожимаю плечами я и резко обхожу стерву, не давая ей себя остановить.
Через три недели, когда придёт моя первая зарплата, я поплачусь за свою выходку солидной суммой штрафа. Уверена, Элис не оставит это просто так. Но сейчас мне все равно.
– Представляешь, – горько жалуюсь я Гузель, – Элис подловила меня в коридоре и предъявила за плохо помытый пол.
– Эта сволочь еще и на обед приперлась, хотя обычно всегда обедает в городе. Не волнуйся, я возьму ее столик на себя. Пусть попробует хоть слово пикнуть.
Я с благодарностью обнимаю Гузель и спешу подготовить оставшиеся столики к обеду.
Вечером, убрав посуду за последними гостями, я снова спешу к себе в номер. Я планирую провести этот вечер с чаем и книгой, которую привезла с собой из дома, но до сих пор не успела начать читать. Но стоит мне только прилечь, на телефон тут же приходит смс. Конечно же, от Алекса. Кстати, я не видела его сегодня в ресторане. Хотя он редко пропускает завтраки.
«Заеду за тобой через час».
Какая наглость! А как насчет того, чтобы спросить: “Будешь ли ты свободна?”
«Прости, Алекс, но сегодня был тяжелый день. Я бы хотела отдохнуть», – печатаю ответ.
«Пожалуйста, ну хотя бы ненадолго! Я успел соскучиться. Кстати, я хочу показать тебе еще одно место, тебе там понравится. Обещаю вернуть не поздно».
Долго ломаться не получается, и я соглашаюсь.
«Еще одним местом» оказывается небольшой уютный итальянский ресторанчик, в котором нет почти никого кроме нас. Что ж, Алекс оказался прав: мне здесь нравится. Здесь так тихо и спокойно, что, пожалуй, этот выход стоил того, чтобы оторвать свою пятую точку от кровати. К тому же, я обожаю итальянскую еду.
– Ну, рассказывай, – требует Алекс, когда официант записывает наш заказ и отходит от столика.
– Что рассказывать?
– Что у тебя случилось и почему ты такая грустная?
– Говорю же: тяжелый день.
Интересно, если расскажу ему про Элис, у меня появятся какие-нибудь преференции? Все таки он близкий друг Кристины а значит, теоретически, может повлиять на нее, а та, в свою очередь, на Элис.
Но я решаю не впутывать Алекса.
– Просто небольшие неприятности на работе. Пришлось столкнуться со своенравными гостями.
– Уверен, что бы там ни произошло, в этом нет твоей вины.
Как же он прав.
– Еще скоро день рождения мамы, – решаю сменить тему я. На самом деле, это еще одна вещь, которая не дает мне покоя. – А я даже не могу…прийти к ней.
– Когда? – коротко спрашивает Алекс.
– Десятого октября, через девять дней.
Пока Алекс копается в телефоне, я вспоминаю, как мы отмечали последний день рождения мамы. Это было в загородном доме наших друзей. К тому времени на улице на удивление рано выпал первый снег, поэтому мы спрятались в теплом доме, разожгли камин и весь вечер пили вино и играли в настольные игры. Это был один из лучших семейных праздников за всю мою жизнь.
– Девятого октября в девять вечера, – голос Алекса вырывает меня из сладких воспоминаний.
– Что девятого октября? – не понимаю я.
– Твой рейс в Россию. Обратный – двенадцатого утром, это как раз будет воскресенье.
– В смысле?
– В смысле я купил тебе билеты.
– Алекс, ты шутишь? Но…я не могу, у меня работа.
– Я уже договорился с Кристиной, она отпустит тебя.
– Ты сейчас серьезно? – я до сих пор плохо осознаю происходящее.Я только что сказала Алексу, что скоро у моей мамы день рождения и я хотела бы побывать на ее могиле в этот день, и он тут же договорился с Кристиной, чтобы та дала мне пару выходных, и купил билеты. Разве так бывает?
В знак доказательства Алекс протягивает мне телефон, на экране которого я вижу свои фамилию и имя рядом с эмблемой известной авиакомпании.
– Боже мой, Алекс, это… Ты… – мне сложно найти слова, чтобы выразить свою благодарность.
Я встаю из-за столика и крепко обнимаю Алекса, вовсе не спешащего меня отпускать. Но в ту секунду я не задумываюсь ни о неловкости, ни о чем-либо еще. Единственное, что я хочу понять – чем заслужила такое к себе отношение. Я давно перестала верить в сказки. Жизнь научила одному жесткому правилу: если кто-то усердно пытается сделать для тебя что-то хорошее, значит, ему от тебя что-то нужно.
Но потом я вспоминаю слова Гузель. Может быть, я действительно просто накручиваю себе и на самом деле всего навсего нравлюсь Алексу? И в его действиях вовсе нет никакого подвоха?
Как Алекс и обещал, мы не задерживаемся в ресторане надолго. Быстро разделавшись с невероятно вкусной пастой, мы выходим из уютного помещения и идем к машине Алекса, припаркованной в тихом уголке около кустарников роз. Аромат, доносящийся от них, едва не сводит меня с ума. Ох, нет, вся эта романтика не входила в мои планы, но этот чертов итальянский ресторан, теплая южная ночь с небом, полным звезд, пьянящий аромат роз и этот поступок Алекса…не оставляют мне шансов.
– Послушай, Вера… – Алекс останавливается около своего Феррари, но не спешит разблокировать двери. – Может быть, сейчас не самое подходящее время говорить об этом…
Алекс что, чувствует неуверенность? Разве такие люди как он вообще могут быть неуверенными?
– Что-то случилось?
– Нет, просто я… В общем, может быть, дашь нам шанс?
Слова застревают в горле, и я молчу, не зная, что ответить. Алекс выбрал подходящее время. Время, когда я наиболее уязвима. Что ж, хороший расчет.
Видя мое смятение, он спешит добавить:
– Прости, я не должен был обрушивать это на тебя. Ради бога, извини, глупая была идея.
В эту секунду он выглядит таким разочарованным и уязвимым, что мне становится неловко и даже немного стыдно.
– Нет, нет, – спешу успокоить его я. Он столько всего делает для меня, что разочарование – последнее, что я могу дать ему в ответ. – Это просто…было немного неожиданно. Но…почему бы и нет?
Губы Алекса растягиваются в широкой улыбке. Его белоснежные виниры сияют в черноте этой ночи. Как же мало человеку нужно для счастья!
– Ну, может, поедем? – улыбаюсь я, стараясь прервать неловкий момент.
– Нет, подожди, это еще не все, что я хотел сказать.
В следующую секунду он целует меня. Я чувствую его влажные губы на своих. Это…непривычно. Изо всех сил напрягаюсь, пытаясь найти те самые бабочки внутри себя. Но…ничего не чувствую. Ни искр, ни взрывов, ни пресловутых бабочек. Ничего, что обычно в таких случаях описывают в книгах. А должны ли они вообще быть? Наш первый с Сережей поцелуй был настолько давно, что я совсем не помню своих ощущений. Мы тогда были еще почти детьми. Может быть, это нормально и я должна просто немного привыкнуть к Алексу в новой роли? Ведь мы теперь вроде как пара?
