– Да, – понижает голос, – пришел с какой-то дылдой, почти с него ростом, а через полчаса исчез куда-то.
– А дылда?..
– Там осталась, но… потом тоже пропала.
Ого! А магнат, оказывается, не свободный.
По плечам, рукам и спине от затылка колючие мурашки расползаются.
– Странно, да?
– Ага… Мне кажется, наша Эмка понравиться ему хочет. Лебезит, в рот заглядывает… – проговаривает быстро, оглядываясь по сторонам, – сообщения ему наяривает…
– Ты откуда знаешь?
Боже, меня вообще не должно это интересовать. Но я стою в одних трусах и лифчике посреди кабинета и не дышу, в ожидании ее ответа.
– Он сам вчера сказал при всех, что она заспамила его телефон. Жесть, да?..
Да, Данилов просто Мистер Тактичность.
– Она обиделась?
– Нет! Перевела все в шутку, – хмыкает, многозначительно играя бровями, – Жан, ты прости меня, пожалуйста, но не сдавай меня Эмме!..
– А что тебя сдавать?.. Я сама догадалась.
Маринка вроде успокаивается. Аккуратно складывает костюм в пакет и выходит из кабинета, не закрыв за собой дверь.
Я поправляю на ягодицах резинки трусов и слышу звуки шагов и голоса в коридоре. Решаю поторопиться, иначе по закону подлости сюда обязательно кто-нибудь ввалится.
На носочках дохожу до стула, где лежит моя одежда и беру из нее джинсы.
Тихо скрипнувшая дверь за спиной поднимает все волоски на моем теле. В поясницу ударяет горячая волна.
Машинально прижав к себе джинсы, оборачиваюсь.
На пороге, опираясь задранным вверх согнутым локтем в дверной косяк, стоит Макс. Плотоядно улыбаясь, облизывает губы.
– Выйди! – выкрикиваю, срываясь на хрип.
Кожу обдает жаром и тут же обсыпает мурашками. Во рту все пересыхает.
– Закрой дверь с другой стороны, Данилов!.. – рычу, поднимая с пола свой кроссовок и замахиваясь на него.
Конченный, растягивая губы в улыбке, отрицательно качает головой.
Бросаю обувь, целясь в лицо, но тот, ловко увернувшись, демонстративно поправляет рукой пах.
– Я заору!
Но плевать он хотел на мои требования и угрозы. Почесывая подбородок, проходится по мне тяжелым, как каток взглядом и снова облизывается.
– Убери джинсики, – просит негромко.
– Может, сразу трусы снять?!
В глазах Макса огонь вспыхивает. Отклонившись немного назад, он выглядывает в коридор, хмурится, пальцы в волосы свои запускает.
Я просто дар речи теряю. Он что, думает, я буду с ним… здесь?!
– Когда ты сказала, что собираешься свести меня с ума, Дженни, я даже не предполагал, насколько решительно ты настроена.
Глава 9.
Максим.
Повариху колотит от ярости, глазищи молнии высекают, а поделать ничего не может.
Я же просто в кайф с головой ныряю. Ее эмоции крышку срывают. И, блядь, у меня реально встает.
– Пошел вон, извращенец! – шипит змеюка, – не смотри на меня!
Пялюсь во все глаза, понимая, что вот-вот представление свернется, и цирк уедет. А посмотреть есть на что – округлые бедра и аппетитная задница тут же включают мою фантазию.
До трясучки желая еще и потрогать, делаю шаг в ее сторону, но в этот момент в кабинет заходят ее подружки. Одна из них тут же бросается вперед и закрывает повариху своим телом.
– Ты с ума сошла?! – шипит на нее, – быстро одевайся!
– Пусть он выйдет, и я оденусь.
– Давай быстрей! – хватает со стула ее одежду и сует ей в руки.
Вторая, по-моему, Марина, стоит, прижав обе ладони к своим щекам и быстро хлопает глазами.
Я, понимая, что больше ничего интересного не будет, молча выхожу в коридор и иду в кабинет Кира, которому обещал с новым договором помочь. Стараясь не светить бугром, захожу, падаю на стул и ногу на ногу закидываю.
– Вот. Я распечатал, – говорит Кир, всовывая в мои руки договор на поставку и сервисное обслуживание звуко – светоаппаратуры.
Так у ж вышло, что в вопросах юриспруденции я смыслю гораздо больше, чем в тонкостях нефтедобычи. Более того, в тайне от отца после школы подал документы, сам поступил на юрфак и даже закончил первый курс. А потом закончились накопления, и иссяк энтузиазм, потому что отец обнулил все карты и деду запретил мне помогать.
После этого я бунтовал еще год, и только на следующий отец прогнул меня, заставив поступить на нефтедобычу. Срыв случился после второго курса, я забил на учебу и вообще свалил в Дубай на три месяца.
Отец ждал, просил, угрожал. Затем снова прекратил финансирование, и я вернулся. А со следующего года возобновил учебу.
Читаю доки, вношу небольшие правки и слышу голос Эммы через щель приоткрытой двери.
– Кир, мы уходим.
– Мне тоже пора, – говорю, поднимаясь на ноги, и обращаюсь к его сестре, – поваренок еще здесь?
– Кто?.. – округляет она глаза.
– Жанна.
– А, Жанна?.. Эмм… не знаю, наверное, уже убежала, – заправляет прядь волос за ухо, – а тебе зачем?
– Прокатиться с ней хотел.
– С Жанной?! – ахает Эмма и, очевидно, решив, что это шутка, закинув голову, начинает смеяться.
Я, попрощавшись с Киром взмахом руки, выхожу из кабинета, и сразу вижу Дженни в узком коридоре, судя по ее рюкзаку на плече, она действительно собирается свалить.
– Поехали, – говорю, подталкивая ее в спину.
Повариха шалеет от моей наглости, а я, пользуясь заминкой, буксирую ее в сторону выхода.
– Максим, – догоняет голос Эммы, – может, и нас с девочками подвезешь?
– Не выйдет. У нас с Дженни много дел.
Открываю перед Жанной дверь, выталкиваю ее наружу, а в следующее мгновение получаю ощутимый тычок в бок.
– Ты… ты что себе позволяешь?!.. Какие у нас дела?
– Да ладно, не кричи так, – смеюсь, начиная спускаться вниз, – подружек твоих позлить хотел.
– Они и так думают, что я для тебя стриптиз в кабинете танцевала!
– А разве нет?
– Только под дулом пистолета я стану танцевать для тебя, – заявляет стерва.
Спускаюсь с последней ступени и разворачиваюсь к ней.
– У меня есть пистолет, под дулом которого ты точно захочешь станцевать, Дженни.
Смотрю на нее, с жадностью впитывая все оттенки ее эмоций. Розовые щеки, россыпь веснушек на носу, яркие губы и мерцающие нереальной синевой глаза.
Девчонка смущена, немного сбита с толку, но пытается спрятаться от меня за маской своего гнева.
– Сомневаюсь я, что твоя пукалка заставит меня снять хотя бы солнечные очки.
– Я бы на твоем месте не зарекался, – смеюсь, подталкивая осторожно в сторону своей тачки, – называть Кольт Анаконда 44 калибра пукалкой не очень дальновидно.
– Я с тобой не поеду, – вдруг останавливается перед капотом как вкопанная.
– Хочешь, чтобы подружки увидели в окно, как ты идешь пешком на остановку? Правда?.. После того, как я сказал, что у нас с тобой дела?
Задумывается. Бросает взгляд наверх, на окна их офиса, и с досады кусает губы. Я, сняв машину с сигнализации, открываю переднюю пассажирскую дверь.
– Можешь высадить меня у остановки, – проговаривает, усаживая на сидение свой аппетитный зад, – мои соседи обещали посадить тебя на кол, если ты еще хоть раз появишься в нашем дворе.
– Я думал, мы ко мне поедем, – продолжаю провоцировать, выезжая на дорогу, – ты же трусы собиралась снимать.
– Пусть это приснится тебе в сладком сне, Максим.
Чувствуя, что не успокоюсь, пока не узнаю, что скрывается под простыми светло – серыми хлопковыми трусишками, демонстративно облизываю губы.
Надо узнать, надо… Характер у поварихи бешеный. Вместе мы зажжем.
– Ты не представляешь, от чего отказываешься, Дженни.
– Жанна, – поднимает указательный палец вверх, – меня зовут Жанна.
– Стюардесса по имени Жанна?
– Ладно, Дженни.
Блядь.
Она просто нереальная. Если бы у меня на нее не стоял, я, клянусь, стал бы ее корешем. Полное совпадение по темпераменту, юмору и, уверен, уровню интеллекта.
Почему она учится в кулинарном и общается с теми, чей IQ чуть выше плинтуса, мне вообще не понятно.
– Почему в вуз не поступила?
– На вуз баллов не хватило, – говорит после небольшой паузы, – потом, если будет возможность, поступлю.
– Почему именно кулинарный?
– А чем он плох? – вскидывается неожиданно, – мне нравится!
– Родители тоже повара?
Подрезав двоих, перестраиваюсь в соседнюю полосу и смотрю на Дженни.
– Нет. Их профессии ничего общего с кулинарией не имеют, – вздыхает с усмешкой, – мой выбор стал для них ударом.
– Они против?
– Да.
– И ты все равно сделала по своему?
