Как-то встретила на ток-шоу Сашу.
– Привет, Александр. Вчера видела твою маму.
– И что ты сказала Титовой?
– Я сказала, что она красивая!
– Зря. Думаю, она не оценила.
– Почему?
Маме с детства говорят, что она красива, поэтому она к этому привыкла. Воспринимает как данность.
Когда я рассказала эту историю Валентине Алексеевне, она заулыбалась. Любит такие весточки от сына.
– Ох, если бы мои дети научились меня слушать давно-давно, то было бы у них всё по-другому, – как-то призналась мне Валентина Алексеевна. – Мариана, не оставляйте никогда моего Сашу.
Право слово, не знаю, что крылось за этой фразой, я всегда рада поучаствовать в творческой жизни её сына, но, к сожалению, слишком редко мы общаемся с Александром. Он скромный, застенчивый человек и талантливый.
Я знакома с сыном Александра, прекрасным парнем и профессионалом. Не буду раскрывать настоящего его имени, не хочу, чтобы беспокоили человека, назову его условно Святославом. Я общалась с ним по разрешению Валентины Алексеевны, когда мы ездили на могилу Басова-старшего. Надо же, юноша приехал гораздо раньше меня. Он убрал мусор, высадил цветы на могиле своего дедушки Владимира Павловича Басова. Но с бабушкой так встретиться и не решился. Когда мы ехали с кладбища, раздался звонок. В трубке я услышала голос Титовой.
– Святослав похож на Басовых? – спросила меня Валентина Алексеевна.
– Как две капли воды, – ответила я, что есть самая настоящая правда. – Иду по аллее мне навстречу – высокий, красивый молодой человек с фигурой и головой Саши, но только рыжий!
– Рыжий, это в маму… – с паузой вымолвила Валентина Алексеева.
Я надеюсь, что когда-нибудь Титова и Басовы сядут за один стол, поговорят по душам и забудут друг другу все обиды.
Я никогда не спрашивала, любила ли Титова Басова или это была привычкой? Но то, что она служила талантливому режиссёру – факт. Увы, оставаться с ним рядом больше не могла из-за его пагубной привычки. Я не хотела этого писать, но смолчать было бы лукавством. Меня только всегда поражает, как при всех своих жизненных перипетиях, Валентина Алексеевна смогла остаться такой очаровательной женщиной, как не сломал её нелёгкий быт?! Уйдя от Басова Валентина, Алексеевна вышла за другого гения кино Георгия Рерберга, того самого знаменитого оператора, который работал с Андреем Тарковским, того самого продолжателя фамилии Рербергов – художников и архитекторов. Благодаря деду Рерберга Ивану Ивановичу в Москве стоит изящные здания Киевского вокзала и Центрального телеграфа. Кстати, знаменитое здание на Тверской находится в двух шагах от дома Титовой.
Как-то после одной телевизионной передачи, где одна известная актриса откровенно плохо отзывалась о Рерберге, я позвонила Титовой. Мне очень хотелось, чтобы она заступилась за своего мужа, про которого часто и с трепетом рассказывала. Да и я не могла поступить иначе. Георгий Иванович был гением, но не мог за себя постоять в жизни, а уж после смерти тем более. Не осталось ни одного человека кроме Титовой, кто бы мог сказать честные слова об этом гении кинематографа. Мы написали с Валентиной Алексеевной текст, который потом поправили, вычеркнув особо хлёсткие слова, которые останутся при мне навсегда.
– Валентина Алексеевна, вам давно уже пора написать книгу о женской мудрости…
– Недавно я была на программе «Сегодня вечером» у Максима Галкина, говорили об отношениях мужчины и женщины. Я говорю: «Вы понимаете, любая женщина, более или менее соображающая, идёт не за красотой мужчины, не за сексом, а за тем, что он – личность, а это завораживает». Когда ты видишь перед собой ум и талант – всё остальное неважно. Во что одет? Да я надену на него что-нибудь. Я – женщина! Мариана, это вечные вещи! Готовых мужчин не бывает, им надо тоже помогать, особенно талантливым. А чего это тебе стоит, только ты это знаешь.
– Как-то Саша сказал, что не стоит говорить, что вы красивая, вам это не нравится.
– Да, это всегда было для меня минусом, когда мне говорили, что я красивая, начинала переживать. Другим говорили талантливая, ещё какая-то, а про меня только красивая, поэтому у меня были мои внутренние страдания. Я сама-то себя не видела. Сейчас смотрю старые фильмы, думаю: ооо, ёлки-палки! У меня фотографий нет, не фотографировалась. Прямо хоть из картины вырезай, портрет делай. Я только всегда работала, потому что никогда не надеялась на мужчин.
– Сейчас с помощью косметологии можно сделать лицо, руки, но как можно сохранить такую фигуру?
– Фигура всегда была прекрасной. У меня длинная шея, покатые плечи. Меня все принимали за балетную. Я была худая до невозможности, ходила на высоких каблуках, которые делали ноги визуально красивыми. Все считали, что у Басова жена – балерина. Молодость, молодость…. Спасибо Господу Богу.
– Дело не в молодости, по сей день мужчины вам вслед говорят: «красивая…». Я это слышала.
– Красота – это необязательно красивые черты лица. Это – ум, как ты себя ведёшь в обществе. Ни на кого не орёшь, никого не оскорбляешь. Красота – умение не наносить боль другим людям, даже если они, увы… Ну, что делать? Не всем удаётся выплыть. Надо дать возможность человеку почувствовать, что он хороший, милый, а мужчинам это в первую очередь надо. Знаю, что им нужна эта поддержка. Он меня обнял, ему приятно и мне приятно. Надо помнить, что женщина красива другими вещами, мягкостью характера, улыбкой. Лучше ничего не сказать, чем сказать глупость.
– В одной из программ Марианна Вертинская рассказала, что Георгий Рерберг был деспотом…
– Мне уже звонили знакомые, рассказывали. Я ответила: «чего вы от меня хотите, чтобы я кого-то обсуждала? Рерберги – это великая родословная, которые знамениты своими выдающимися личностями. Благодаря этой фамилии в Москве стоит здание телеграфа, Киевского вокзала, построен вокзал в Сочи и многие, многие другие вещи». Дело в том, что Гога как правдолюб честно говорил: да, я – гений. Все это знали, но его товарищей это раздражало. У гения не было денег, это нормально, у гениев не бывает денег. Были женщины, которым он не приносил желаемого: только денег, безумных денег. Я увидела дикое одиночество несчастного человека, никому не нужного. Он очень старался прижиться, но не умел. На это ушло много лет, он начал понимать мою женскую поддержку. Ум женщины, стабильность женщины – вот что ему требовалось. Да, я его выровняла, я его успокоила. Передо мной был гениальный человек мирового уровня, но никому не нужный. Ему было сорок лет, когда мы встретились. Я удивлена, что ни одна из женщин не смогла принять таким, каков он есть. Все говорят: «Титова не любила Басова!» Что вы понимаете в любви? Любовь – это забота о человеке, а не секс. Чтобы мужчине хорошо работалось, он должен быть сыт, у него должно быть две пары носков на день, две рубашки, он должен быть дважды вымыт, мужчине это надо. Мужчина должен всё время идти на взлёт, жена не должна ему быть балластом. Нельзя грузом висеть грузом на таланте и подрубать крылья по своему образцу.
– Рерберг мог поднять руку на женщину, вы это допускаете?
– Допускаю. Любой человек может это сделать, если его довести. На меня он руки не поднял. Он делал всё, что я ему говорила. Я ему объясняла, почему его товарищи пинают. К Басову, например, придирались: вы не написали монтажные листы. Ему не нужны были монтажные листы, у него всё было в голове. Он в одну секунду мог изменить план съёмки, чтобы в этот же день всё состоялось. Также и Рерберг обладал такой же скоростью. Но что делать, если у человека в голове всё есть и ему нетрудно всё переделать за одну секунду. Тугодумы – думают, а гении видят и чувствуют – это и есть величайший талант. Он говорил с окружающими людьми на одном языке, но корни у него были другие. Великий Тарковский… Воспели невесть что…
– Наконец-то! Хоть вы честно сказали, не поёте в общем хоре о величайшем гении Тарковского.
– Некоторые знали и понимали, что происходит. По три раза переснимали каждую картину. Вы смотрите его фильмы?
– Нет.
– Ну и всё… Да, Гога сам про себя сказал: «Зеркало» снял я. Если бы ни я, то ни хрена бы не было». Он прав. Рерберг делал изображение духовным, чувственным, а это редко кто может. Он был в тройке великих операторов мира. Я жила с великим человеком. Так что, мало ли что и кто говорит, чего их принимать за серьёзные единицы, Рерберг останется Рербергом, к его имени никакая грязь не приклеится. Вот у Титовой гениальные мужья, а у других таких мужей не было, потому что Титова знает цену этим мужчинам. Цену! Так что, пусть они живут со своими воспоминаниями.
– И со своим Тарковским…
– И со своим Тарковским тоже. На всё есть мода, на художников и артистов в том числе. Но есть вечные ценности. Ко мне приходят люди, обращают внимание на картины. Спрашивают, кто это? – Рерберг, – отвечаю. – Отец Георгия Ивановича писал. Чудесная живопись. По материнской линии Рерберги – все музыканты. Цену Рербергам я знаю.
– Получается, что благодаря вам режиссер Владимир Басов стал знаменитым?
– Все искали какие-то бриллианты, которых никогда у Басова не было. Я делала всё, чтобы он оставался бриллиантом. Четырнадцать лет, которые он прожил со мной, для него были замечательными. Не моя вина, что у Владимира Павловича случилась беда, которая при мне затихла, а потом опять началась. Но что делать? Гибнуть я не собиралась. Я у кого-нибудь что-то выпросила? У меня нет актёрского звания, у меня ничего нет. Но люди смотрят на меня и никак не могут понять, как это Титова так держится. Это мой характер. Я люблю жизнь. Надо переплыть реку жизни, но не всем удаётся добраться до противоположного берега. Чтобы остаться живой, помогать детям, оставаться на плаву надо держаться. Я держалась.
– Ваши дети счастливые, вы заботитесь о них.
– Детки счастливые, но они всё равно пока этого не понимают. А вы знаете, что Саша получил награду на американском фестивале?
– Нет, он молчит, Александр у вас скромный.
– Саша скромный, да. Он получил награду за режиссуру фильма «Японский бог», на International Independent Film Awards Spring Session 2020 в Лос-Анджелесе. Зрителю интересно смотреть фильмы про себя и тогда он делает выводы о жизни, вроде как его подтолкнули к великому знанию. Такие картины всегда пользовались успехом. Мне неинтересно смотреть про убийства, это всегда страшно напоминает пособие для будущих преступников, Саша снял картину про самых обыкновенных людей. Вот и мамино счастье. Слава Богу.
Поздравить Валентину Алексееву с днём рождения шестого февраля, невозможно, поэтому всегда делаю это после, так как в свой день актриса отключает телефон, что я тоже взяла себе на вооружение.
– Это особая дата для каждого человека, когда он должен побыть в одиночестве или в кругу самых близких людей, – делится Валентина Алексеевна. – Православные люди всегда отмечают день Ангела – это называется именинами. 23-го февраля в день Святой Валентины я отмечаю именины.
– Одиночество помогает найти ответы на жизненные вопросы?
– Если живёшь и не получаешь удовольствия от бытия с утра до вечера, то зачем ты вообще есть? Стоит над этим задуматься. А если случится беда, скажи себе: это – испытание, чтобы я поумнела и прошла его. У меня было несколько подобных испытаний. Жизнь – это вообще самое большое испытание, если ты его пройдёшь, то ты человек. А всё остальное – шизофрения и идиотизм. Несколько раз я проходила испытание бедностью, но ведь живу и радуюсь каждому дню. Моя мама всегда говорила: у нас всё есть, а самих в тот момент была одна картошка на столе, но это тоже уже немало. Поэтому, у меня всё есть.
– У вас были красивые истории любви, что для вас это чувство?
– Поражаюсь, когда кто-то о ком-то рассуждает, что она его не любила. Например, мне часто вменяют совершенно незнакомые люди, что я не любила Басова. А что вы знаете о любви? Любовь – это не сплошные охи и вздохи. Любовь – это терпение, уважение, наслаждение и гордость. Надо всегда уметь вовремя закрыть рот, промолчать, даже если обидно, но чтобы не оскорбить и не унизить другого человека.
– Но на вашем жизненном пути всегда были гении, взять первого мужа режиссёра Басова или второго – оператора Рерберга…
– Да, но учти, что каждый гений бывает дураком, у него наступает перерыв. Вот в этом случае как раз лучше промолчать. Всякому мужчине, а особенно талантливому нужна поддержка женщины. Ты для своего мужчины всегда как аэродром, где ему надо получить энергию для дальнейшего полёта. Он присел передохнуть и побежал дальше. Своим мужчиной всегда надо восхищаться, они не то, что любят комплименты больше чем женщины, а они им необходимы больше чем нам. Но восхищаться мужчиной надо, когда он этого достоин!
– Как удаётся поддерживать форму?
– Некоторые вещи надо делать всегда через «не хочу». Мужчин, кстати, тоже это касается. Мужчина должен быть помыт два раза в день, на нём всегда должна быть чистая рубашка, при нём должны быть запасные носки, но это уже забота женщины, которая обязана за собой следить. Я ленивый человек в этом плане, не часто делаю какие-то процедуры, но не отказываюсь, что у меня была круговая подтяжка лица. Любая женщина должна следить за собой, а актриса обязана. Её лицо – это лицо нации.
– Что даёт силы в энергетическом плане?
– Люблю многокилометровые походы пешком, особенно вдоль моря. Потом сажусь на балконе, смотрю вдаль, беру чашечку с кофе и пью. Жизнь – это миг, им надо наслаждаться, но научиться это делать – тоже искусство.
Глава 7
Леонид Нечаев: «У нас с Андрейченко была любовь».
Судьба свела меня с этим гениальным человеком не в самый лучший период его жизни. В доме на Шаболовке, на своей небольшой кухоньке, мастер вспоминал удивительные истории и даже показал святая святых – тот самый золотой ключик.
Семидесятилетний Леонид Алексеевич был полон творческих сил, но печален из-за того, что забыт и не востребован. Я так и не доехала к нему второй раз, не поздравила с Новым годом. А через полгода его не стало. Он ушёл в январский день тихо и скромно, как и жил. С режиссером фильмов, который подарил минуты счастья миллионам взрослых и детей, в ритуальном зале одной из московских больниц пришли попрощаться десяток человек. Всеми забытый, он умер от сердечной недостаточности – недостатка сердечности.
ИЗ СМИ
Рэпер Тимати в роли Емели?
С Леонидом Нечаевым меня познакомила вдова Леонида Дербенёва.
– Поезжайте к Лёне Нечаев, сказала мне Вера Ивановна, – совсем заброшен. – Работу ему не предлагают, а на днях, ещё одна неприятность свалилась на бедного Лёнечку: от него ушла молодая жена и забрала маленьких сына и дочек, от чего Лёня совсем загрустил. Да, и отвезите еды, а то последнее время он остро нуждается. В холодильнике, наверное, совсем пусто, – добавила Вера Ивановна.
Я набрала номер режиссера любимых фильмов.
– Приезжайте прямо сейчас, – услышав приятный мужской голос, я тут же отправилась на Шаболовку.
Леонид Алексеевич оказался добродушным человеком, подал тапки, сразу предложил чая. В квартире была безупречная чистота, а хозяин был
действительно очень грустен.
– Мне тут предложили снять фильм про Емелю, но выбор актёров продюсер оставил за собой, – поделился режиссёр. – Мне поставили ультиматум, чтобы я снял в главной роли Тимати. Зачем? – поинтересовался я у продюсера. – Так мы с вами бабла срубим, – ответил мне продюсер. Я развернулся и ушёл.
– Леонид Алексеевич, ваши фильмы смотрят миллионы и будут смотреть долгие годы…
– А я при этом один… Старшие дети ко мне не приходят, а младших я уже давно не видел. Мы поссорились с женой, она забрала моего сына и дочь. Алёше моему пять лет, а Лисоньке два года.
– Вы предлагали жене вернуться?
– Да, Надя пообещала вернуться в нашу квартиру. Она меня младше на сорок лет, но у нас всё было замечательно. Мы родили детей, жили-не тужили пока я не остался без работы
– Значит, вернётся, раз обещала, и всё нормализуется, вот увидите. Когда она обещала прийти?
– Когда ты сдохнешь, тогда и вернусь домой, – так мне ответила Надя…. Пожалуй, с вашего разрешения я выпью пятьдесят граммов, только с кладбища приехал, друга провожал….
Леонид Алексеевич открыл холодильник, в котором у него действительно была банка кабачковой икры и бутылка водки. Угощению он был рад, но так особо ни к чему и не притронулся.
– Я мало ем в последнее время, зато вот похудел, – сказал он и впервые улыбнулся. – Мне Янка часто звонит, она хорошая девочка. Я имею ввиду, Поплавскую, мою Красную Шапочку. Янина мама тоже чудесный человек.
– Леонид Алексеевич, а Яну Поплавскую на роль Красной Шапочке утвердили сразу?
– Да. Яночка гибкая актриса, я мечтал её снять ещё в своём кино. Со взрослыми актёрами у меня были некоторые заботы, но я их решал, они все же гениальные люди.
«Андрейченко, Гундарева, Дунаевский, Козаков
– Леонид Алексеевич, нам посоветовала поехать к вам в гости Вера Дербенёва.
– А, Верочка, она мне звонит, Лёньке с ней повезло. «Не кури, то есть не фумарь», – говорил мне Лёня. И советовал: «Лучше выпей стопочку», хотя сам был непьющим. Когда я к нему приезжал, он угощал меня декохтом, отваром. Это напиток, настоянный на травах с небольшим добавлением спирта. Настой компенсировал ему все спиртное: когда Леня его выпивал, в нем просыпалась какая-то удивительная радость. Человеку необходимо, чтобы в нем находился этот «чудо-градус». Когда Лени не стало, я понял, что кино мне больше не снимать. – Вот этот крестик подарил мне Ленечка, – Нечаев показал нательный деревянный крест. – С Леонидом Петровичем меня познакомил Максим Дунаевский. Однажды Макс предложил мне съездить в Руссу к Дербеневу – в баньке попариться. Мы попарились, сидим, отдыхаем, и Дунаевский говорит: «Я песню сочинил, первым ее сейчас услышишь, называется она «Городские цветы». И как запоет! Я обалдел! «Макс, – говорю ему, – это же примитив, ужас какой-то! Куда ты впадаешь?» – «Ты ничего не понимаешь, Нечаев, – отвечает Максим, – эта песня будет звучать постоянно!». Дербенев искоса на нас посмотрел и бросил: «Музыку ты, Максим, хреновую написал». Лишь потом я узнал, что слова-то к шлягеру были его. С Максом Дунаевским у нас были прекрасные отношения. Как-то раз он мне сказал: «А я знаю, Нечаев, что ты мою Наташку…» (актриса Наталья Андрейченко, бывшая жена Максима Дунаевского)
– У вас с Андрейченко был роман?
– Нет, у нас с Наташкой никогда не было романа, у нас была любовь… – На этой фразе Нечаев сделал паузу, и долго смотрел куда-то вдаль, какое-то время его в комнате будто не существовало. – Она была толстой и чудесной бабой до того момента, пока не превратилась в сухую воблу и не стала ужасной. Я помню ее искренней девочкой, которая без оглядки влюблялась, но эта любовь проходила у нее за три дня. В их расставании с Дунаевским, думаю, виноват Максим. Он ведь – бабник. Слышали, что его называют в городе строителем? Он каждой своей бабе после развода оставлял по квартире и Наташе тоже оставил. Когда она пригласила меня в гости и показала рояль Исаака Дунаевского, отца Максима, я обалдел! Оказывается, она перевезла инструмент к себе! Ну, что делать? Так поделили имущество. Однажды я предложил Андрейченко роль в своем фильме, но она так удивилась: «Что ты, Леня, я – член Союза кинематографистов США!» Этой фразой она дала мне понять, что не будет сниматься у меня за 22 копейки!
– В своей картине «Мнимый больной» вы снимали другую Наталью – Гундареву. Как вам с ней работалось?
– Чудесно! Наташу Гундареву я знал еще с детской театральной студии. При поступлении строгий педагог спросила: «Что же вы толстенькая такая?» Девочка ответила: «А что, толстые актрисы не нужны?» Она ведь и погибла из-за того, что захотела стать другой. Я был влюблен в Наташу, она для меня – Боженька. Но Наташенька мне говорила: «Леня, моя мама – еврейка, она не сможет тебя воспринять, слишком уж ты «русопятый». Я признался однажды ее мужу Мише Филиппову, что Наташу до сих пор люблю. Он меня спросил: «А ты был с ней как с женщиной?» – «Что ты, – ответил я, – об этом даже речи не заходило». Теперь мы с Мишей почти не общаемся. Съёмки «Мнимого больного» проходили во Львове. В свободное время Наташа ходила на рынок, закупалась продуктами и готовила в моем номере офигенный обед. Это был один из самых шикарных моментов в моей жизни. Выпиваем мы как-то в воскресенье, выходим на балкон и вдруг видим – Миша Козаков идет под ручку с дамой.
– Миша, заходи к нам, родной! Чекалдыкнем с тобой бокальчик.
– Нет, Леня, я не пью!
– Что это с тобой случилось?
– Ты что, не знаешь? Я уезжаю в Израиль.
– Мишка, зачем тебе это нужно?! Ты же наш, родной, заслуженный еврей Советского Союза!
А Наташка вдруг говорит ему: «Да иди ты в ж…пу, идиот!» Повернулась и ушла.
Когда Миша вернулся в Россию, я напомнил ему эту историю. Он вдруг погрустнел и говорит: «Леня, когда мне Наташка такое сказала, я понял, что ехать мне никуда не надо было».
ИЗ СМИ
Сказку надо играть в сказочном состоянии!
Байки от режиссера Леонида Нечаева со съемок любимых киносказок «Красная Шапочка» и «Приключения Буратино».
– На съемках фильма «Про Красную Шапочку» Владимир Басов приходил в столовую прямо в костюме волка, чем шокировал весь посёлок, где мы снимали наше кино, – вспоминал режиссер. – Мы вставали в очередь, он брал поднос, я ему ставил туда первое, второе, компот, а он сам все время куда-то отлучался. Когда доходили до кассы, Басов всю еду относил назад на раздачу и возвращался на работу. Оказывается, он за это время уже «пообедал». В раздевалке стояла калошница, за ней был припрятан стакан, который по просьбе актера периодически наполнялся.
Трудно в это поверить, но позже, когда Басов озвучивал свою роль, он сделал это мастерски… вслепую. Режиссер позвонил Басову домой, однако, трубку взяла супруга актера.
– «В больнице он, в психушке», – услышал я трубке голос Вали Титовой, которая в ту пору была его женой, – рассказывал Нечаев. – Я приехал в больницу, вызвал врача. «Он – гений, – сказал эскулап. – Я смотрел все фильмы с его участием. Но у него неизлечимая стадия алкоголизма, в таком состоянии отпустить его невозможно». Мне удалось выпросить у врача помещение, куда привез звукозаписывающий аппарат. Но монитор, на котором актер мог бы видеть свою артикуляцию, в больнице разместить было невозможно. Я называл Владимиру Павловичу сцену, проигрывал всех его партнеров, и в итоге за два дня он мне проговорил свою роль без единой запинки, не видя изображения. Басов сделал это дело филигранно. Светлая ему память. Поймите, рассказываю без осуждения, ведь эти люди гении, и я им благодарен за то, что они снялись у меня в кино. А, знаете, что однажды мне сказал дядя Женя Евстигнеев?
– Интересно…
– Леня, ты думаешь, что я в трезвом виде могу произносить такие тексты?! – говорил дядя Женя. Он был прав. Сказку надо играть в сказочном состоянии!
Евстигнеев сыграл в «Красной Шапочке» звездочета. Была там сцена, когда его герой высовывал за окошко руку, чтобы проверить, идет ли дождь. Меня удивило, что такую простую сцену он попросил снимать несколько дублей. Оказалось, что за тем окном работал маляр Наум, который обожал Евстигнеева, и каждый раз ему на ладошку ставил рюмочку горячительного напитка, от которого актер приходил в «сказочное» состояние. В любом состоянии он, как и Басов умел собраться и шедеврально играть. Эти двое никогда меня не подводили, я готов был приглашать их во все свои фильмы.
