ISBN :
Возрастное ограничение : 18
Дата обновления : 13.03.2024
– Я в курсе. Просто не хотел ломать твой план.
Хвазад смотрит на него.
– И как? Понравилось? – Он щурится и отчего-то улыбается. Расгард на секунду закатывает глаза.
– Мог бы подготовиться получше.
– Куда уж лучше? – Хвазад недоумевает, а Йохан настораживается. – Я ради тебя привел целый отряд светлых, разоблачил тебя, и ты недоволен?
– Не знаю, как ты смог привести лишь отряд, не сообщив при этом инквизиции, но благодарности не дождешься.
Хвазад смеется.
– Они сообщили инквизиции, прежде чем отправится на облаву.
Расгард хмурится, и останавливается. Лошадь замирает, Йохан вздрагивает. Повисает тишина.
– Так ты и был той инквизицией, которой все сообщили. – Хвазад улыбается, подтверждая предположение. – И не только, еще подделал указ Микеля, чтобы тебя, вернее Леса, взяли с нами?
– Да.
Расгард кривится.
– С каких пор ты проник к светлым?
Хвазад снова смеется, и ведет дергающую ушами лошадь вперед.
– Если ты думаешь, что я все эти столетия тихо мирно где-то сидел, ни во что не вмешиваясь и ни о чем не зная, то я в тебе разочарован, Рас. Не ты один меняешь личины.
– Но… – Расгард хмурится, пытаясь понять. – Ты же не умеешь?
Хвазад смотрит куда-то в сторону, чуть щурясь. На лице – привычная темная улыбка.
– За сотню лет и не такому научишься. Особенно когда даже после твоей смерти за тобой следят.
Расгард устало трет лоб. Йохан, казалось, вообще слился с пространством вокруг, стараясь по максимуму не влезать в важный разговор.
– Только не говори, что Микель – это ты.
На них оборачиваются из-за громкого хохота. Хвазад закрывает лицо рукавом, пытаясь сдержаться, его глаза горят хитрым пламенем. Наконец он выдыхает.
– Нет. К поведению твоего начальства я не имею никакого отношения. И могу морочить только низеньких светлых. – Он пожимает плечами, возвращается вся та привычная собранность и серьезность, за которую не один маг называл Хвазада мрачным. – Все же ты прав, лица я менять не умею. Я же не сбрасывающая шкуры змея.
Расгард шипит, почуяв выпущенную вместе с подколкой силу, но свою держит. Пока.
– А я не великий, которого убили сразу же.
Они замирают, взгляды схлестываются друг с другом над крупом лошади, как отточенные клинки. Хвазад ухает.
– Не я воткнул тебе кинжал в спину.
– Ты идиот, если веришь в светлые чувства темных.
Хвазад качает головой с неестественно оранжевыми глазами – верный признак готовой сорваться бури, – но лишь выдыхает. Радужка медленно темнеет. Привычно.
Хвазад улыбается.
– Что спорить о делах минувших дней? Благодаря той моей смерти ты и достиг уровня великих. Потому что кое-что украл. – Он растягивает слова, щекочущие Расгарда своей силой. Тот не отстает. Шипит.
– И правда. Оказался достаточно силен, чтобы не умереть, как третьесортный маг.
Они оба улыбаются, почти по-человечески дружелюбно. Йохану не по себе от их направленных друг против друга сил, но он молчит, лишь отчаяннее вцепляясь пальцами в деревянный борт – в ладонях заседает пара заноз. Ссора великих – не то, во что он может вмешаться. Дальше они идут в тишине, лишь цокот копыт раздается между ними.
Они не разговаривают вплоть до самого постоялого двора, к которому их отправили сторожевые тени. Молчат и дальше, заходя внутрь – Йохан сам берет три комнаты, расплачиваясь протянутым Расгардом золотом, – поднимаются наверх, Хвазад хлопает дверью. Расгард шипит, хлопая своей не тише. Йохан замирает в одиночестве. Иной мир тянет его наружу, и раз так повелось, он следует его воле, натягивает поглубже капюшон и осторожно, словно вор, спускается обратно в общую залу, выскальзывает на улицу, теряясь в сотнях неслышимых голосов. Они опьяняют, и ему хочется броситься в этот омут с головой, захлебнуться, попробовать недостижимый плод. Йохан вздрагивает, унимая трясущиеся руки, оглядывается по сторонам, словно крыса, и юркает в темный переулок. Он уже знает, как пахнет пролитая темным кровь, и оттуда ей разит больше всего. Тени смыкаются за его спиной, любезно приглашая на сцену. Занавес.
Глава 9.
Расгард оглядел свою маленькую комнатку на втором этаже и первым же делом проверил на наличие магии – низкоуровневые следилки рассыпались под его пальцами снопом искорок. Расгард не хотел, чтобы так вышло, они с Хвазадом давно не путешествовали вместе, прямо как в старые добрые, но этот ухарь сам нарвался, Расгард не жалел о чужих задетых чувствах, хотя его задели не хуже. Ему до сих пор снилось убийство Хвазада. Как он вонзает в него кинжал. Как ощущает бегущую по рукам вместе с силой кровь. Он ненавидел об этом вспоминать. Ненавидел. Пальцы сами нащупали тот самый злополучный кинжал под плащом, но вынимать его Расгард не стал. Просто огладил лезвие, в чехле, стиснул рукоять, да так и оставил, подходя к окну. За проемом лежала улица с рядом фонарей, между которыми пролегали длинные полосы теней. Как следовало темным, здешние жители предпочитали оставлять мраку достаточно пространства. Расгард прислонился лбом к теплому дереву. Вдох-выдох, отогнать от себя навязчивые ощущения липнувшего к коже иного мира, отогнать прочь чужую силу, заполнявшую комнату прямо за стенкой вместе с грохотом чего-то, разлетавшегося осколками и собиравшегося вновь. Расгард оторвался, окинул комнату скептическим взглядом: громить тут было нечего.
Он вышел, запирая за собой дверь магией – местные не смогут пробиться через защиту, – и с ноги распахнул соседнюю.
– Ты мешаешь.
Хвазад повернулся в его сторону, тут же мелькнули нечеловечески желтые глаза. Расгард шагнул внутрь, оценивая учиненный беспорядок: вся имевшаяся мебель была перевернута, а по полу разбросаны обломки и осколки созданных магией предметов. И повсюду, по стенам и полу, расползались кровавые линии.
– Нельзя психовать по тише?
Хвазад тяжело выдыхает, заправляя спутанные волосы назад.
– А кто меня вывел?
– Ну в этом мы квиты. – Расгард поднимает стул и садиться на него, закидывая ногу на ногу. Хвазад взглядом ищет второй. Садиться, устало опираясь о спинку.
– Вот ты мразь.
Расгард хмыкает.
– Не первое столетие знакомы.
Хвазад, кивая, рассматривает потолок. Произносит абсолютно внезапно.
– Мне не нравится это место.
Расгард прикидывает в голове возможные причины и со скрипом соглашается – слишком ненадежное, несмотря на все меры предосторожности, рано или поздно его раскроют.
– Но оно может стать силой.
Хвазад переводит взгляд на обломки мебели. Один щелчок пальцами, и сила тут же снимает иллюзию, комната снова становится опрятно-чистой.
– Только не нашей. – смотрит на Расгарда. – А вот Йохану этот город мог бы послужить.
Расгард едва удержался, чтобы скептически не хмыкнуть. Он не верил, что из мальчишки может выйти что-то настолько великое, только какая-то его часть, привыкшая доверять Хвазаду и следовать за ним, упорно твердила, что тот прав. Не оставалось ничего, кроме как неопределенно промычать.
Хвазад отряхнул руки, оправил рубаху.
– Может сейчас ты и не видишь, но в будущем он займет далеко не последнее место в темном мире.
– Я скорее умру, чем увижу его возвышение.
Хвазад лукаво улыбается, снова облокачиваясь о спинку стула.
– А если так написано в книге судьбы?
Расгард давится собственными вывернувшимися на изнанку легкими, вцепляется в брюки, то сжимая, то разжимая пальцы, не может сделать и вдоха. Хвазад смотрит на него лукаво, самый настоящий хищник, а потом резко смеется.
– Но мы этого никогда не узнаем.
Расгард отмирает тут же, словно невидимая рука богинь отпускает его сердце и душу. Он слишком многое отдал этой книге, чтобы пересечься с ней хоть еще один раз в жизни. Этого раза хватит для его гибели. Книга не простит вора. Как и не простят блюдущие ее боги: две светлые сестры и их карающий брат, вот уже не первое столетие следующий за Расгардом по пятам. Он мог видеть его везде: ветром в тенях листвы, силуэтом в непроглядной пелене тумана, слышать в шепоте птиц и ночных тварей. Расгард никогда не забывал о том, что сделал, временами гордился, никогда не корил и всегда боялся. Это был смелый шаг. Безрассудно смелый.
Расаград выдыхает сквозь стиснутые зубы и проклинает чужое знание. Хвазад кивает, уйдя куда-то в собственные мысли.
– Йохан станет великим темным. – Констатация. – Не сейчас, через десяток лет или сотню. В нем достаточно места для иного мира. Есть что заполнять.
– Какой ты оптимист.
Хвазад улыбается.
– Но это не мое сокровище. Не мне его взращивать.
– Хоть он тебе и приглянулся?
Улыбка Хвазада чуть дрогнула. Самую малость и всего на секунду.
– Я не отнимаю чужого. И не иду против судьбы. – Добавил он тише. – Ты его нашел, ты его и воспитывай. К тому же, – Хвазад усмехнулся. – Бояться я его научил.
Расгард вспомнил тот вопль по пробуждении от изнанки. Оскалился.
– Наглый мальчишка.
– Но этим он тебе и понравился, верно?
Расгард кивнул, вспоминая их бой в таверне-иллюзии.
– Тебе стоило быть крысой, а не совой.
Хвазад фыркнул.
– Поздно спохватился.
Расгард оскалился.
– Да. Как жаль.
Какое-то время они сидят друг напротив друга молча, просто выпуская силу, играясь с ней. То тянули один поток, то схлестывали его с другим, сводили вместе и разрывали, меряясь силой. Они часто делали так раньше. Еще до книги. До пробуждения и смерти. И могли сидеть так часами. Все равно для великих время не более чем иллюзия. Все равно у них друг с другом вечность.
***
Темнота обволакивала Йохана со всех сторон, служила уютным покрывалом, он ощущал ее на кончиках пальцев и вместе с тем где-то глубже, где-то прямо под сердцем, в вечной пустоте. Она заполняла что-то внутри его, вгрызалась в ребра, гравировала на костях темные символы. Йохан отодвинул рукой сумрачный полог, вполне реальный, скроенный из твердой шершавой ткани, и прищурился от яркого, ударившего по глазам света. Гул голосов не оглушал, а кутал в простынь звуков таверны или кабака, запахи пролитого и выпитого алкоголя смешивались со стойкими ароматами трав и крови, смутно знакомыми: так пахло от Хвазада, едва заметный шлейф трав тянулся за ним всюду, от Расгарда пахло чуть меньше, больше слежавшейся бумагой и пылью. Йохан потряс головой и огляделся, юрко пристраиваясь в ближайшем пустующем углу. Внутри откуда-то возникшего в переулке здания оказалось много людей, кто-то из них пил, кто-то вел тихие неслышимые беседы, а большинство собралось за огромным круглым столом, на котором были расставлены странные предметы: склянки, травы, колбы и котлы, книги, раскрытые на разных страницах и клетки. Прутья некоторых были сплошь покрыты кровавыми разводами, из каких-то доносилось едва слышимое карканье, чириканье и шебуршание. Йохан не мог оторвать от стола взгляда. Ритуал. Он почти не видел их, Расгард с Хвазадом не пользовались при нем чем-то столь изощренным, требующим тщательной проработки и вычерчивания сложных заклятий, а может им и не нужна была вся эта шелуха. А может просто не могли. Йохану было тяжело оценить силу наставников и пленителей, он слишком мало знал о темных, поэтому сейчас внимал всему происходящему с пылким интересом – первым в своей жизни.
Собравшаяся толпа что-то обсуждала вполголоса, редкие маги обходили стол, беря в руки то одну то другую склянку, перекладывали книги, двигали клетки, поднимая их и ставя обратно, переругивались, совали в котел и вытряхивали обратно травы. Йохан сам не заметил, как оторвался от стены, шагнул вперед, локтями расталкивая себе путь к столу. Он встал плечом к плечу с равными себе. Со своими собратьями. Встал в круг темного ритуала, не заметил, как потянулась вперед сила, вплетаясь в вычерченные с обратной стороны стола символы. Руки сами потянулись к рассветнице. Сами оборвали в котел нежные дымчато-розовые цветы. Сами полистали несколько страниц потертого гримуара – тот был хуже учительского, выведенный корявым почерком средненького темного, поплывший от старости и небрежного обращения, написанное на истертых страницах сливалось в единое нечитабельное полотно, но в голове иной мир сам нашептывал заклинания Йохану. Треском костей и последним ударом сердца. Он потянулся к клетке, достал оттуда маленькую опасливо вертевшую головкой во все стороны пичужку, подхватил со стола замаранный нож, не жалел и не думал. Бедная тварь.
Кровь полилась в котел, мешаясь с цветами, заклятие в голове подожгло массу синим пламенем, схлопнуло содержимое, выплевывая дым. Йохан смотрел на котел во все глаза. Обсуждение стихло. А потом мир взорвался. Взорвался, разлетаясь осколками: щепками стола, металлическими стрелами котлов и лезвиями клинков, кровавыми брызгами зверья, запертого в металлические шары из прутьев бывших клеток. Йохан увидел лишь вспышку, ощутил мощный толчок в грудь, куда-то под ребра, насквозь, ощутил, как ликует иной мир. И все вокруг накрыла тьма.
Глава 10.
– Аюмовский придурок!
– Не кипятись. – Хвазад посмотрел на мельтешащего Расгарда и откинул на пол насквозь пропитанное кровью полотенце, взял другое, прислоняя его к лицу. Тряпка тут же снова пропиталась кровью.
Расгард шипел, не замечая ползущей по телу чешуи, шипел рассержено и зло, пока ноги наливались свинцовой тяжестью – лечь и отоспаться, – но нельзя. Не сейчас.
– Надо было пришить его вместе с теми безумцами.
Хвазад ничего не ответил. Кровь все никак не хотела останавливаться, как бы сильно он не зажимал нос, бежала из ушей и иногда стекала по губам, вынуждая Хвазада заходиться в лихорадочном кашле.
Вместе с собой Йохан снес половину города.
С тех пор прошло три дня.
Хвазад ощутил новое заклинание первым, вскинулся посреди диалога, замер настороженно и бросился вон, Расгард заметил секундой позже, не сразу определил источник, но ноги сами понесли его за Хвазадом. Они не успели – маленький переулок взлетел в воздух, сдергивая не только пелену, но и саму сущность. Хвазад успел лишь вскинуть руку, выставляя барьер. Расгард подключился следом, защищая и их, и уцелевший к тому моменту город. Хвазад держал магов внутри пустоты, вытягивал их обратно в реальность, Расгард следил, чтобы их самих не снесло безудержной мощью. Приди они чуть раньше, жертв было бы меньше. Половина города не превратилась бы в провал реальности. Но они не пришли.
Расгард лишь успел заметить, как безвольно опускается рука Хвазада, как разжимаются пальцы, как падает на пол красная ткань. Плата за магию светлых была разрушительной. Но без нее они все были бы мертвы.
Расгард едва держал, Хвазаду было не легче. Они стояли плечом к плечу, отчаянно цепляясь друг за друга, пытались выстоять. Но их, даже их, сносило.
Хвазад не стал ничего говорить, Расгард сам почувствовал иной непривычный поток, заметил, как тот одной рукой достает из кармана какой-то артефакт, как тот сияет собранной силой. Нет ничего лучше светлой магии, чтобы погасить темную. Жаль только, светлых под рукой в тот момент у них не оказалось.
«Держи».
Все книги на сайте предоставены для ознакомления и защищены авторским правом