МАТЬ
И что же было в этом письме?
АЛЕКСАНДР
Я вспылил и попросил, как и упомянул в разговоре, заменить мою домашнюю ссылку отправкой в одну из северных крепостей. Потом положил конверт в общую стопку писем, я, когда раздумал его отправлять, оно было уже в пути.
МАТЬ
Вы оба с ума меня сведете!
АЛЕКСАНДР
Письмо может не дойти, ему могут не дать хода. Как на дуэли: стоишь под дулом пистолета, сплевывая косточки вишен, и думаешь, попадет ли пуля в цель или пролетит мимо…*
Мать в ярости. Раздается звонкая оплеуха. Александр потирает щеку.
* Сюжет «Выстрела» Пушкин позаимствовал из собственной жизни.
АЛЕКСАНДР
Моя жизнь богата событиями: предательство отца, оплеуха матери.
Раздается вторая звонкая оплеуха.
МАТЬ
Михайло!
Через пять минут Михайло уже мчится в Псков на перехват письма.
Архип!
Скачи в Тригорское – спроси, не в Опочке ли нынче генерал-губернатор Адеркас. Александра Ивановна как раз собиралась к тетке в Опочку, ежели ещё не уехала, скажи, чтобы обождали.
Александр Сергеевич и Сергей Львович вызвались ей в попутчики.
ОТЕЦ
Мы вызывались?
АЛЕКСАНДР
Конечно, мы вызывались красавице в попутчики.
ОТЕЦ
Ах да, мы готовы.
СЦЕНА 22
В коляске едут Алина (Александра Ивановна), экономка Тригорского Акулина Памфиловна (нельзя же молодую девушку отправлять одну) и Александр с отцом.*
* Путешествие в Опочку приходится как-то обыграть.
ОТЕЦ
Милая Александра Ивановна, довольны ли Вы, что мы сопровождаем Вас?
АЛИНА(воспитанно)
Да, конечно.
В это время навстречу едет другая коляска, сидящие в ней бурно приветствуют коляску Тригорского и, поравнявшись, с любопытством разглядывают пассажиров.
Воспитанная гримаска слетает с лица Алины, на её лице появляется страх и смятение, она прячется вглубь коляски и прикрывает лицо шалью.
АЛЕКСАНДР
А мне кажется, Александра Ивановна не очень довольна, что её застали с нами в одной коляске.
АКУЛИНА ПАМФИЛОВНА(оправдываясь)
Хлопот теперь не оберешься объясняться перед соседями – зачем ехали, куда ехали…
АЛЕКСАНДР
А кто это был?
АКУЛИНА ПАМФИЛОВНА
Вы не знаете? Это Шушерины!
Те самые, где отец семейства грозил спрятать своих дочерей, если Вы заявитесь к ним на порог!
АЛЕКСАНДР
Чем же я заслужил такую немилость?
АКУЛИНА ПАМФИЛОВНА
Ходят сплетни, что Вы, прости господи, как бы это выразить. большой дамский угодник. Видимо, нажили Вы себе врагов с длинными языками!
АЛЕКСАНДР
Не в этой губернии.
ОТЕЦ
О, этот недостаток быстро восполняется.
Посмотрите, сын мой, мы совсем напугали своими разговорами бедную девушку.
Почитайте нам лучше что-нибудь дорожное, безобидное.
АЛЕКСАНДР
Извольте:
Хоть тяжело подчас в ней бремя,
Телега на ходу легка;
Ямщик лихой, седое время,
Везет, не слезет с облучка.
Отец настороженно поворачивает к нему голову.
С утра садимся мы в телегу;
Мы рады голову сломать
Глаза отца расширяются и наполняются тревогой.
И, презирая лень и негу…
Кричим: пошел! *
* Полная строка должна была звучать как: Кричим, пошел, Е. на мать.
ОТЕЦ (спешно прерывая его, чтобы святотатственная матерная крамола не оскорбила слух юной соседки)
О, я слышал, Вы читали это будто брату Льву или мамушке.
Александр сморит на него насмешливо и с упреком, что его подслушивали. Отец понимает его без слов.
Случайно слышал.
Далее про полдень жизни. ведь так?
АЛЕКСАНДР(улыбаясь пируэту отца)
Именно так.
Но в полдень нет уж той отваги;
Порастрясло нас; нам страшней
И косогоры, и овраги;
Кричим: полегче, дуралей!
Катит по-прежнему телега;
Под вечер мы привыкли к ней
И, дремля, едем до ночлега —
А время гонит лошадей.
СЦЕНА 23
ОТЕЦ и АЛЕКСАНДР едут вместе в коляске обратно.
ОТЕЦ
Видно, отвыкли Вы от нас в своих странствиях, писали нечасто, да и мы отвыкли от старшего сына, что уж говорить. Олюшка и Левушка-то все время при нас. У меня было сходное чувство, когда Вы вернулись из Лицея. Шесть лет говорили «дитя на обучении», «отрок в Ликее», а потом на пороге появился кудрявый чиновник десятого класса и заявляет: «Подайте мне бальные башмаки с пряжками».
Сергей Львович при этом весело прикрякивает.
У меня были великолепные итальянские башмаки, из кожи ягненка, изумительной выделки, только чуть маловаты, оттого одел я всего их один раз, не мог в них танцевать. А Ваша нога меньше моей, поэтому хотел отдать их Вам. Сейчас-то таких башмаков не сыскать. А пряжки, какие пряжки! Хоть Вы и не взяли тогда моих башмаков, дамы говорили потом, что Вы чудно танцуете. Первый, как говорили, в фехтовании и танцах.
АЛЕКСАНДР
В Сибири мне танцевать не придется.
ОТЕЦ
Бог даст, обойдется. А здесь можно ездить в Опочку.
АЛЕКСАНДР
Если я буду лихо отплясывать в Опочке, история с моей аневризмой будет выглядеть чистым обманом.
ОТЕЦ
Это верно… Из Ваших лицеистов хорошо танцуют ещё Корф и этот… забыл фамилию. А помните ли дуэль свою с Корфом? За то, что он Никите подзатыльника дал. Как мы тогда перепугались.
АЛЕКСАНДР
Не подзатыльник, а оплеуху, и по спине палкой огрел с набалдашником.
ОТЕЦ
Оскорбление слуги – это есть оскорбление барина, но дуэль из-за этого старого хрыча – это уж слишком. Я бы этого Никиту в порошок стер. Высек бы плетьми при всей деревне. Да что толку? Если он до седин дожил, а ума не нажил, то уж и не наживет.
АЛЕКСАНДР
У этого старого хрыча есть одно достоинство, ценнее прочих: он не продаст ни за 30 сребреников, ни даже за 50.
ОТЕЦ
