– Не буду!
– Тогда поедешь с Ярославом. Если он, конечно, не передумает, глядя на твое отвратительное поведение. Не стыдно тебе, Нюта, такие концерты устраивать?
Она вспыхивает. Ей неловко.
Ну еще бы! Левинский отчитывает ее как маленького ребёнка, хотя она вполне себе взрослая девушка.
Я беззастенчиво разглядываю ее тонкую фигурку. У них с Лелей вообще нет ничего общего. У той шикарная ухоженная внешность, сочные формы: и грудь охерительная, и бедра, и задница такая, что руки сами тянутся шлепнуть. А здесь…
Хм.
Я продолжаю на нее смотреть и почему-то не могу отвести взгляд. А ведь она тоже очень симпатичная девочка, просто совсем иного типажа. И эти стройные длинные ножки, обтянутые узкими брюками, очень даже хороши. И эти разметавшиеся по плечам темные волосы.
– Ну что, Нюта, – напоминаю я о себе, – принимаешь мою помощь?
Она поворачивается ко мне, и ее взгляд вспыхивают от ярости. Красота! Вот глаза у нее, кстати, высший класс. Большие, с длинными пушистыми ресницами, серо-зеленые, а когда еще вот так полыхают от злости – так вообще загляденье.
– Принимаю, – едва не шипит она мне в лицо.
– Забыла сказать "спасибо", – напоминает ей отец.
– Спасибо, – выдыхает она. Хотя, судя по ее виду, она бы с большим удовольствием вцепилась мне в глотку.
– Не за что. Запиши мой номер, – небрежно говорю я. – Скинешь свое расписание и адрес, чтобы я знал, когда тебя забирать и куда везти.
– У меня телефон наверху, – качает головой Нюта. – На ужин его нельзя брать с собой.
Я едва удерживаюсь от удивленного «че бля?». У этого Левинского, походу, с головой не все в порядке. Интересно, что он еще запрещает своим дочкам?
Хотя, судя по тому, какая Леля опытная и раскрепощенная, любые запреты, при наличии ума, можно обойти.
Мне в целом плевать, какие порядки в этой семье, потому что моя задача – довести дело до свадьбы, и тогда все получат то, что хотят. Левинский выгодно пристроит дочку замуж и породнится с одной из богатейших семей этого города, Леля родит мне пару детей и будет жить припеваючи без надзора своего строгого папаши, мой отец получит управление заводом, которого не хватало нашей корпорации, а я наконец окажусь в совете директоров, стану полноправным совладельцем, получу свою долю и перестану чувствовать себя зависимым от отца. А то, что у меня вдобавок будет красивая образованная жена, которую и трахать приятно, и в свет вывести не стыдно – это приятный бонус.
Честно говоря, когда отец поставил передо мной условие, что мне надо жениться, и показал список вероятных кандидатур, я ожидал худшего. А Лелю, в целом, я бы и сам мог выбрать: она красотка, с мозгами, умеет себя подать да и сосет хорошо. Чем, кстати, далеко не все женщины могут похвастаться, особенно красивые и из хороших семей.
– Так что? – спрашиваю я у Нюты. – Пойдем за твоим телефоном?
Она неловко кивает.
Мы обмениваемся с Левинским рукопожатием, он еще раз сдержанно меня благодарит – видно, что вполне искренне, и я выхожу вслед за Нютой в прихожую.
– Телефон в комнате, – быстро говорит она и почему-то старательно отводит от меня глаза.
– Я пойду с тобой.
– Не надо!
– А что, – насмешливо интересуюсь я, – ты там что-то прячешь? Или кого-то? Тайного любовника?
Нюта густо краснеет и что-то бормочет себе под нос. Готов поклясться, это что-то матерное.
Я широко улыбаюсь. Черт, а она забавная.
– Вот сюда, – бросает она. – Вверх по лестнице.
Нюта поднимается первая, я иду за ней и без всяких угрызений совести рассматриваю ее сзади. Узкая спинка, ручки такие тонкие, хрупкие, а вот обтянутая узкими брючками попка очень даже кругленькая. Милая девочка! Милая. Не мой уровень, конечно, но…
Она так резко останавливается на предпоследней ступеньке, что я в нее едва не врезаюсь. А потом разворачивается и смотрит на меня сверху вниз. Вид серьезный до безумия, а я вдруг думаю о том, что она приятно пахнет. Чем-то нежным, сладко-терпким и свежим. Как цветы в нашем саду после дождя.
– У меня, – вдруг подрагивающим от волнения голосом начинает она. – У меня… Есть к тебе предложение.
– Внимательно слушаю, – насмешливо приподнимаю я бровь.
– Ярослав, давай ты будешь меня возить не на самом деле, а как будто, – торопливым шепотом предлагает она. – Я днем езжу, папы в это время обычно не бывает дома, а мама вообще не обратит внимания. Я просто буду такси себе вызывать, а папе скажу, что это ты меня отвозил. Ты ведь перед ним так выслуживаешься, да?
От ее последней фразы меня дёргает раздражением. Черт, а Нюта вовсе не такая глупая и недалекая, как ее описывает Леля. Впрочем, я это еще в прошлый раз понял.
И, хотя тот вариант, который она предлагает, действительно проще и удобнее нам обоим, но…
– Нет, – нежно улыбаюсь я. – Слишком большие риски. Так что ты будешь хорошей девочкой и послушно поедешь со мной. Кстати, когда?
– Завтра, – убитым голосом бормочет она. – В пять часов надо там быть. Это в центре. Я напишу адрес.
– Для этого тебе надо как минимум записать мой номер в свой телефон, – замечаю я. – А не стоять столбом на лестнице. Где там твоя комната?
Она молча разворачивается, перешагивает сразу через две ступеньки и подходит к двери, которая от нас по правую руку.
– Здесь подожди, я сейчас принесу телефон, – говорит она, а потом достает из кармана ключ и открывает комнату (там что-то настолько таинственное, что надо прям запираться?). Но едва я успеваю заглянуть внутрь, как перед моим носом захлопывают дверь. Я только успеваю почувствовать резкий запах красок и увидеть огромный стол и лежащий на нем нож (нож?!). Да уж, реально загадочная девчонка.
Через несколько секунд Нюта выныривает из комнаты с телефоном в руках.
– Я готова, – чуть запыхавшись, говорит она. – Диктуй…
Но я бесцеремонно забираю у нее мобильный и сам вбиваю туда свой номер. Там, где имя контакта, пишу – «Яр». Потом набираю себя же и, услышав гудение виброзвонка в кармане, удовлетворенно киваю. Вот теперь все в порядке.
– В пять, ты сказала?
– Да.
– Заеду за тобой в четыре.
И по закону подлости именно в этот момент я слышу за спиной возмущенный вопль.
– В смысле?! Ярик, это что вообще значит?
Я оборачиваюсь и вижу разгневанную Лелю, уже в каком-то домашнем платьице, не при параде. Она стоит в проеме двери напротив и выглядит так, будто хочет убить нас обоих.
Что ж, логично было предположить, что у сестер комнаты находятся на одном этаже, правда?
Логично было предположить, что Леля, которая со мной уже попрощалась, будет неприятно удивлена, увидев меня со своей младшей сестренкой, правда?
Логично.
Ладно, разберусь.
– До завтра, – коротко бросаю я Нюте, которая мгновенно, как зверек в норке, исчезает в своей комнате, а потом подхожу к Леле, которая уже начинает что-то визжать, и запечатываю ей рот ладонью.
– Спокойней, малыш, – командую я. – Поговорим?
Не дожидаясь ответа, заталкиваю ее в комнату и закрываю за нами дверь. Здесь все, от пола до потолка, завалено шмотками. Даже сесть негде. Впрочем, я ненадолго.
Убираю руку со рта Лели, и та начинает, задыхаясь от злости:
– Да как ты… Ты с ней…
– Что?! – когда я понимаю, о чем она подумала, то не удерживаюсь от смеха. – Ты считаешь, что я подкатываю к твоей сестренке? Лель, ты ебанулась? Меня просто твой отец запряг отвозить ее на занятия в город. Вот и договаривался с ней.
Зная отношение Лели к Нюте, я справедливо рассуждаю, что такой вариант она примет охотнее, чем если я скажу, что сам решил это сделать. Понятия не имею, почему ее так трясет от сестры, да и знать не хочу, если честно. Это их внутрисемейные разборки, меня они не касаются.
Но даже поданная в такой форме новость все равно выбешивает мою невесту.
– Папа совсем охерел? – шипит она, буквально полыхая от злости. – Я скажу ему, чтобы прекратил маяться ерундой. Ты ей таксист что ли?
– Тшш, малыш, не дергайся, – я притягиваю Лелю к себе и покровительственно целую ее в висок. Она сразу же обнимает меня обеими руками, вжимается в мое тело, а ее дыхание становится тяжелее и чаще. – Сама же понимаешь, что мне нельзя сейчас ссориться с твоим отцом. Если для того, чтобы я мог на тебе через несколько месяцев жениться, мне надо сейчас поработать таксистом для твоей сестры – я готов.
– Ярик, – выдыхает она и тянется к моим губам. – Ярик… Поцелуй меня. Пожалуйста!
Она пахнет каким-то кремом с резкой парфюмерной отдушкой, а ее губы на вкус как мыло. Я целуюсь с ней какое-то время, потом мягко отстраняю.
– Ладно, малыш, я поехал.
– Не хочешь «на дорожку»? – она с намеком кивает на мою ширинку и облизывает губы.
Она хорошо сосет. Но сейчас у меня нет настроения.
Не среди всего этого типично женского бардака с валяющимися повсюду кофтами, лифчиками и еще хрен пойми чем.
– Давай лучше с утра позавтракаем в «Four Seasons», – предлагаю я. – А потом там же в номере останемся. Как тебе такое?
– Не могу, – вздыхает Леля. – Я завтра буду весь день занята. Я пообещала маме помочь с организацией благотворительного бала. Ну не эту идиотку же ей просить, правда?
– Тогда послезавтра, – я снова целую ее, и в этот раз это гораздо приятнее, привкуса мыла уже нет. – Сама выберешь, куда мы сходим.
– Хорошо, – она обвивает мою шею руками, смотрит в глаза и шепчет. – Как я рада, что мы поженимся, Ярик.
– Это будет выгодно нам обоим, – напоминаю я, и Леля кивает.
Еще раз целую ее на прощание и выхожу в коридор. Дверь к Нюте плотно закрыта.
И почему-то при мысли о том, что надо будет завтра везти эту своенравную молчаливую девчонку в город, а потом еще и обратно, я чувствую не раздражение, а приятное предвкушение.
Глава 4. Кобальтовый
Без десяти четыре я уже стою перед воротами нашего дома. На плече у меня сумка с материалами, а в руках папка с работами. Несмотря на то что я должна была принести на занятие минимум три портрета, портрет там лежит только один, причем мой собственный, потому что он еще хоть как-то получился. Все остальное, что я вчера и сегодня утром рисовала, не выдерживает никакой критики, и нести это на строгий суд Георгия Исаевича – самоубийство чистой воды.
Без двух минут четыре я вижу выворачивающую из-за поворота машину. Красивая – редко встретишь такой насыщенный синий цвет, кобальтовый. Ярослав ее себе под цвет глаз подбирал? Впрочем, он такой сноб, что я не удивлюсь.
– Привет, Нюта, – он подъезжает прямо ко мне, опускает стекло и сияет улыбкой на миллион. – Отличный день, правда? Почти весна.
– Привет, – сухо говорю я, игнорируя его остальные слова, и сажусь на заднее сиденье, хотя мне уже предупредительно открыли дверь рядом с водителем.
Внутри очень чисто, приятно пахнет кожей и почему-то вишней. Ненавязчивый дорогой запах, который очень идет и машине, и самому Ярославу.
– Не хочешь сесть рядом со мной? Будет проще разговаривать, – замечает он, садясь за руль и пристегиваясь. – До города ехать минимум полчаса, и это если в пробки не встрянем.
– Не хочу.
– Садиться рядом или разговаривать?
– Ни то, ни другое, – отрезаю я. – Может, уже поедем?
– Ты чего сегодня такая злая? – усмехается Ярослав, с любопытством глядя на меня в зеркало заднего вида.
– Я всегда злая, – холодно говорю я.
И вдруг понимаю, что хотя сказала это не всерьез, но во многом это правда. Учитывая мой непростой характер и нелюбовь к людям, нет ничего удивительного в том, что в школе я так ни с кем и не подружилась. Удивительно скорее то, что две подруги у меня все-таки есть – Таня и Лия, которые из художки. Но, возможно, слово «подруги» слишком громкое для наших отношений. Мы просто видимся с ними пару раз в год и периодически общаемся в чатике – вот и все. И я никогда не обсуждаю с ними личные вопросы, мне это кажется…странным?
В общем, я не мастер общения. Иногда мне жаль, что я не умею вести себя так, как моя старшая сестра – весело болтать и мило улыбаться вне зависимости от того, что у тебя внутри. Именно поэтому родители перестали меня брать на всякие мероприятия типа благотворительных балов или ужинов с папиными друзьями, потому что я там, по выражению мамы, «все портила своим кислым лицом».
Что ж, хорошо, что у них есть Леля. Иначе и показать миру было бы некого. Я как образцовая дочь им явно не удалась. Мама вначале очень радовалась, когда я проявила интерес к рисованию, стала таскать меня на всякие выставки, а заодно и на балет с оперой, но быстро выяснилось, что и тут я ни к месту. Никакое искусство кроме изобразительного меня не интересовало, а на выставках модных современных художников я не хвалила картины, как было принято, а честно высказывала свое мнение. Ну а что мама хотела от девятилетнего ребёнка?
В общем, после того как я на выставке картин, которые рисовала жена директора парфюмерных магазинов, громко сказала, что «тетя совсем не умеет рисовать», мама меня больше с собой никуда не брала. Но, честно говоря, не то чтобы меня это сильно огорчило.
– Всегда злая? – весело переспрашивает Ярослав. – Сказал бы я, в чем может быть причина, но ты слишком маленькая для таких шуток.
– Мне девятнадцать, – зачем-то говорю я.
– Хочешь сказать, что уже взрослая? – поддразнивает он меня и нагло ухмыляется.
Я ничего не отвечаю и отворачиваюсь, глядя в окно. Да, будущий муж Лели очень обаятельный парень, он может и камень очаровать, но меня это не касается. Кроме того, я прекрасно помню холод в синих глазах, угрозу в низком голосе и понимаю, что все его поведение сейчас – игра.
Непонятно только зачем.
Я молчу. Проходит минут десять или даже двадцать, и Ярослав делает еще одну попытку.
