– Подавись ими!
– Ой, гордая мартышка! Опять в прорубь бросить? – догнал, и насильно схватил.
– А ну поставил меня на место!
– Радуйся, коротышка! Тебя взял на руки самый плохой и опасный парень в городе. Визжи от счастья, киса! – снял свою обувь, и отдал мне.
– Сколько самопожертвования? Льстить вздумал?
– Если замёрзнешь и умрёшь, кого мучить буду? С тобой весело, пока…
– Бешеный студент, забери свою куртку! Насколько же противен! – ворчала, а потом случайно поскользнулась, и он подоспел.
– Неуклюжая! Куда отнести?
– Убери свои руки, поганец!
– Злыдня, давай начнём наше знакомство иначе. Стукачка, как тебя зовут? – доставал своим трепом.
– Сначала подрасти, сучонок! И научись уважать старших, – стремилась его вразумить.
– Сердитая брюнетка! Я ведь изнасиловать могу. Повалю на снег и поимею, хочешь? – держал в своих сильных руках.
– Извращенец только посмей!
– Страшно, да? Спасибо хотя бы сказала. Доставил будто принцессу. Вот если бы любил тебя, ноги целовал. Но поскольку ненавижу, изгаляться буду, – нарочно нервировал, еле утихомирила гнев.
– Болван! Совесть совсем потерял. Люди не твои рабы!
– Зубы не заговаривай! Имя говори, – нервировал, и вот мы уже вышли из леса. Бедная женщина уже обыскалась. Застыла вместе с веником. Подметала ступеньки от снега.
– Ксюша! Что случилось? – вся встревожилась, а нахал посмел шепнуть.
– Опасайся меня. Я запомнил, как тебя звать, зануда! Ночью не мечтай обо мне, Ксюшенька, – нарочно бесил, стало неловко перед женщиной, которая буквально онемела.
– Мерзкий кретин!
– Не нервничай. Кстати наврал, коротышка, – за куртку притянул к себе и небрежно убрал прядь. – Понравился наш поцелуй. Скандалистка, не допусти, чтобы я влюбился.
ГЛАВА 5
Ксения
Убежал циничный мажор. Негодяй совершено не имеет уважать остальных. А пожилая дама уставилась с подозрением.
– Вы встречаться начали? Господи, девонька, одумайся!
– Тётя Тамара! Очнитесь. Я и этот мальчишка? Он безобразничает словно обиженный хам. С жиру бесится. Всё наготове, в роскоши купается.
– Ох, Ксюша. Правильно говоришь. Погубит тебя. Раз у вас разногласия, почему взяла его куртку? – расспрашивала она не отводя взгляда.
– Самозванец забыл! Озябла как! – ощутила невероятный озноб. Постарался накаченный кретин. Ещё вздумал целоваться. Касаюсь губ, они помнят, как их терзали. Удивительно в тот момент совершенно не ощущала холода. Всё хватит о нем думать. Я сдержанная, интеллигентная девушка и не позволю всяким сосункам засорять голову. Уселась в тесной ванне. Пришлось долго греться. Но всё равно слегла с сильным насморком. Истинную причину не стала называть женщине. А та всё носилась с банкой малины…
– На сквозняке сидела? Выпей, девонька! Носки точно надела?
– Да, шерстяные. Колются безумно. Ложитесь отдыхать. Целый день носитесь со мной, – тревожилась за старушку.
– Ксюша, но жар ведь. Доконала себя! – слегка ворчала. Не хочу возлагать хлопоты. И на следующий день, вместо того, чтобы отлеживаться в постели, убирала снег. Но всё спокойствие вмиг исчезло. Быков затормозил неподалёку.
– Горбатишься, зануда? Не мучайся, ложись в сугроб!
– Слушай, высокомерный болван, чеши отсюда, пока лопатой не ударила! – вся разозлилась, и внезапно напал кашель, вперемешку с насморком, улыбка засранца моментально исчезла.
– Простудилась, коротышка?
– Уходи, сказала.
– Лекарства есть? Дура, ещё снег убирает. Мозги растеряла! – вёл себя странно.
– А вот любезничать со мной не стоит, паршивый мальчик, который беспощадно бросил в прорубь! Уматывай по-хорошему! – продолжила работу, а он молча сел в автомобиль.
Правильно, пусть уезжает, так легче на душе. Но через полчаса вернулся, без сомнения нервировать. Во-первых, вырвал лопату, и не позволил разгребаться в саду.
– Эй, мускулистый психопат. Хватит командовать!
– Я король тут, замухрышка! Бегом пить жаропонижающее! – раздавал указания. Волосы дыбом от самоуправства.
– А морда от важности не треснет? С какой стати послушаюсь сопляка с хамскими манерами? – ругалась с ним в снегопад.
– Спорим, послушаешь как миленькая. Изнасилую ту раздетую сучку, – угрожал мерзкий тип.
Устроилась на диване, а тётя Тамара бедная едва не выронила половник.
– Быков, снег скребет? Ксюш, глазам не верю!
– Пускай, ему полезно. Испорченный разгильдяй! – поправила подушку, а мерзкий парень заскочил в дом.
– Сироп выпила, психованная брюнетка?
– А ты что волнуешься, да? Качок! – ответила ему дерзко.
– Безумно. Вот смотри если Ксюшенька загнется, кого гнобить тогда? Укройся, недомерок! – действовал на нервы, а после мы взяли случайно одну чашку…
– Чего уставился?
– У мартышки красивые глаза.
– Не заигрывай со мной, Быков.
– Боишься, что влюбишься? Хотя постой это уже случилось. А ну не отводи взгляд, – навалился поверх одеяла и…
ГЛАВА 6
Ксения
Нервы мотает, невоспитанный бунтарь. Хитро улыбаюсь, дав понять, что не ведусь на все его шутки.
– Слез, пока не ударила по яйцам! Взвоешь как раненый осел!
– Брюнетка сердится! Глазки почернели. Слушай, понял, почему настолько злая. Никто не целует!
– Сделай это и пожалеешь, Быков, – противостояла его чарам.
– Не вредничай, просто чмокну. Ладошки согреть? – начал проявлять ко мне заботу и нас застукала пожилая женщина.
– Батюшки! Вы чем тут занимаетесь?
– Спокойно, старушка. Ухаживаю за Ксюшей. Бедняжка заболела!
– Мерзкий сосунок всему виной! Он просто не принимает таблетки от бешенства! И заставляет людей мёрзнуть на холоде, – вся рассвирепела, а нахал проявил галантность.
– Сердитая Ксюша! Осторожно, я влюбляюсь в твой характер ещё больше… Ладно, пока займусь вашим огородом. Сугробы как в Арктике, – снова ринулся работать, ошарашенная женщина выпучила глаза.
– Девонька, он умеет быть обходительным?
– Верите болванку?! Задабривает нарочно. Подумаешь, взял лопату! – следила за ним, трудился не покладая рук.
– Ох, чувствую не доброе… – бросила странную реплику.
– Вы о чем, Тамара Васильевна?
– Как бы не влюбились по уши. Смотрите так.
– Чепуха полнейшая. Сами говорили, что бес. Измывается на всеми! – фыркнула я, и снова мой взгляд прикован к брутальному мерзавцу.
– Видимо понравилась ему. Раз подобрел.
– Так всё. Пусть этот накаченный паршивец уходит. Нервничаю, если рядом, – поправила я подушку, и тогда негодяй с голубыми глазами снова забрёл в дом. Отряхивает с нег, невероятно провоцируя.
– Слышал всё, бессердечная. Даже чаю не предложила!
– Дерзкий психопат! Немедленно вон отсюда! Помахал лопатой и думаешь всё простила? Похожа на дуру? Бедная девушка скрючилась на ёлке от холода.
– Я предупреждал, что дрянной парень, – не стеснялся баламут.
– Глухой? Убирайся, тут не проходной двор.
– Дикая крошка! Не нервничай, от этого становишься невероятно сексуальной. Тогда в первый день не разглядел, насколько симпатичная. А сейчас восхищаюсь личиком строптивой Ксюши! – поцеловал в щеку, ощутила странный озноб…
– Молодёжь, блинчики хотите?
– С удовольствием, голодный словно бык! – наглел, поражаюсь почему до сих пор терплю.
Сели за стол, явно не комфортно. Особенно когда дерзкий парень положил руку на колено. Косится на меня, избалованный подонок.
– Кушай, Игнат! Торчала возле плиты!
–Благодарю вас. Пальчики оближешь. Скажите, почему так долго прятали свою внучку? Уж, больно красивая. Сердце бешено колотится, – нарочно льстил, а я нервно пила чай.
– Оборзевший мальчик, мы сыты по горло твоим враньём! – осекла я, а он повернул своё лицо.
– Почему, гордая киса? Вдруг влюбился, – вёл себя безумно странно, вспотели ладони. Нужно срочно на воздух.
Отдышалась лишь когда ушёл.
– Заботливый парень.
Представляешь кредитную карту оставил!
– И вы взяли? Этот паразит, умышленно налаживает с нами отношения! Боится сесть в тюрьму за хулиганство, – искала в нем отрицательные качества.
– Ксюша, он очарован тобой.
– Глупость. Всего лишь раздолбай. Полежу немного! – улеглась на подушке, стремясь выбросить из памяти баламута.
***
Через два дня случайно столкнулась с теми отморозками, дружками нашего хамского парня.
– Где ошивается Быков?
– Запала на него, лахудра?
– Жаргон свой гнилой придержи, а не то схлопочешь! – разговаривала я весьма грубо.
– Дома отсыпается. Вчера бухали.
– Передай ему! Скажи не нуждаюсь в чужих вещах! – заявила я с суровостью в голосе.
– Погоди, вот он! – указал на автомобиль. И только из него вышел брутальный наглец, я побледнела. Быков прижал к себе девушку, и трепетно её поцеловал. Сердце странно кольнуло.
