Москва разгульная
Ирина Геннадьевна Сергиевская
Москвоведение
Любители путешествий по делам или для впечатлений, добравшись до древней столицы Российской империи отмечали её необыкновенный образ в удивительных пропорциях сочетающий восток и запад. Это сочетание, превращенное в гармонию, привлекало, завораживало и оставалось навек в воспоминаниях и рассказах заморских и заграничных гостей. Эта книга расскажет вам как можно было «открыть» Москву и узнать, что за фасадами классических зданий, а главное, кто и как создал и приумножил образ хлебосольной и разгульной столицы на семи холмах.
В путешествии с этой книгой вас ждут места, где можно было вкусно и весело поесть «на все» и для всех, отметить праздник так, что будет что вспомнить. Эпизоды из жизни и квесты с приключениями встретят вас на страницах книги, убедительно доказывая, что жизнь – это подарок и от него нельзя отказаться. Дворянско-разночинный московский люд устраивал свой отдых и развлечения по своим правилам и представлениям об умеренности и достаточности, необходимости и обязательности, гостеприимстве и широте души. Раскройте книгу, вас ждут на бале, в аристократическом салоне, в игорном доме, на спиритическим сеансе.
Ирина Геннадьевна Сергиевская
Москва разгульная
* * *
© Сергиевская И. Г., 2023
© ООО «Издательство Родина», 2023
Вступление
«Если человек не курит и не пьёт, поневоле задумаешься, уж не сволочь ли он?»
А. П. Чехов
Русский человек, как известно, вредных привычек не имеет. Курит он только когда пьет, а пьет – только когда в карты проиграется. Курили в царской России не только табак, но, бывало, и опиум. Выпивали в питейных заведениях, где закуску не подавали, ибо, как известно, она крадет градус и мешает веселью, а вот отобедать или отужинать отправлялись в трактир (от немецкого глагола «traktieren» – «угощать»). Ну а после – в «Яр» к цыганам, а после – к жрицам любви, в гости к марухам, мамзелькам, кокоткам и «камелиям». Первопрестольная всегда славилась изобилием заведений, где без угрызения совести можно было предаваться подобным страстям.
Трактиры и ресторации были визитной карточкой старой Москвы. Они отражали всю палитру вкусов и пристрастий первопрестольной. Москвич мог ничего не смыслить в политике, не разбираться в театральном искусстве, но легко ориентировался в обилии рестораций и питейных заведений и мог точно сказать, где подают лучшие расстегаи, а где – самые вкусные кулебяки.
Большинство трактиров были простонародными, например, «Лондон» или «Обжорка». А вот широко по-московски отобедать знатная публика хаживала в Гуринский или Тестовский трактиры. Для желающих закутить по-настоящему существовало три места: трактир-ресторан «Эрмитаж», работавший под руководством Люсьена Оливье, загородный «Яр», знаменитый своим хором и, наконец, роскошный «Славянский базар», при самом дорогом московском отеле.
Были и трактиры с «криминальным» характером, здесь кутили, играли по-крупному и сбывали краденое. Самым известным из таких пристанищ был «Амстердам» на Немецком рынке, где кутили разгульные купцы и велась крупная карточная игра. Однако самыми криминальными считались «Ад» на Трубной площади и «Каторга» на Хитровке.
Рис. 01. Л.И. Соломаткин. «Утро у трактира»
За бесшабашным разгулом любители острых ощущений ездили в «Чепуху» за Крестовской заставой, или на Воробьевы горы, на «ночной сеанс» к тому же Крынкину, где, по свидетельству писателя В. Ходасевича, разомлевшие от цыганских романсов «бородатые купцы в роскошных поддевках и шелковых косоворотках начинали каяться, бить рюмки, вспоминать обиды и со вздохами и ахами плакать и рыдать, стукаясь головой об стол и держась рукой за сердце». Все трактиры объединяло одно: бесшабашный разгул!
Москвичи любили гульнуть и обожали всевозможные увеселения. Кроме трактиров и рестораций большой любовью пользовались всевозможные народные гулянья. С медведями, балаганными представлениями, скоморохами и разноцветными фейерверками в вечернем московском небе. По словам иностранцев, после хлебосольной и щедрой на веселье Москвы впечатление от праздников в Петербурге было явно не в его пользу. Особой любовью среди горожан пользовался маскарад и театр, особенно балет, и, конечно, балерины. Считалось, что внешний мир полон условностей и только в театре можно наблюдать подлинные и искренние чувства.
Маскарад – любимое развлечение москвичей. К. А. Сомов. «Книга маркизы»
Особой честью считалось получить приглашение на бал, где все без устали танцевали полонезы, вальсы, польки и котильоны. Мода на танцы быстро менялись. Но уметь двигаться в ногу со временем было жизненно необходимо, чтобы не ударить в грязь лицом.
В XIX веке у молодых дворян существовало множество способов, как развеять вечернюю скуку.
В большой моде были всевозможные салоны, в которых взбивались сливки светского общества.
В одних музицировали и говорили о литературе. Здесь можно было развеяться, обсудить последние новости, приобрести полезные и романтические знакомства. В других горячо спорили о политике и делились сплетнями. В-третьих – занимались новым заморским развлечением – спиритизмом, оккультизмом и магией.
Человек азартный находил отдушину в клубах или тайных игорных домах. Карты были очень популярны, но считались не самым пристойным развлечением. Их называли «позором гостиных», «растлением нравов» и «тормозом просвещения». Азартная игра встречала «решительное моральное осуждение», а в конце XVIII – начале XIX века была формально запрещена как безнравственная. Несмотря на это, в карты играли все и повсеместно.
И. Ф. Тупылев. Плутовская игра
По словам писателя Дорошевича, древняя российская столица во второй половине 19 века жила вольно, широко и по своим правилам. «Этот город не хотел знать ни в чем умеренности. Москва, где все принимало гомерические размеры: дела и кутежи, процессы и безобразие, – не могла жить без легенд. Среди них и поражавшие своим масштабом проекты московских денежных воротил, и их чудачества, и непомерные траты, и пожертвования на благотворительность, и безудержное веселье».
У каждого вельможи была своя страсть и свои причуды. Кто-то выстраивал безвкусный экстравагантный дворец из одного желания удивить, кто-то задавал роскошные празднества с фонтанами шампанского, кто-то, дурачась, мог снарядить жарким летом сани и прокатиться на них по голой мостовой, повелев насыпать на дорогу тонны соли, а кто-то выращивал огромных свиней размером с небольшую корову, гигантских стерлядей и невиданных размеров овощи.
В первопрестольной проживало самое большое количество чудаков и оригиналов. Здесь селилось богатые вельможи, оставившие двор, люди независимые и гордые. Они жили по-своему, забавлялись как хотели и мало заботились о мнении света. Чудачества москвичей были своеобразной формой протеста императорскому двору и чванливому Петербургу. А.С. Пушкин так писал о странностях москвичей: «Невинные странности москвичей были признаком их независимости… Бывало, богатый чудак выстроит себе на одной из главных улиц китайский дом с зелеными драконами, с деревянными мандаринами под золочеными зонтиками. Другой выедет в Марьину Рощу в карете из кованого серебра 84-й пробы… Надменный Петербург издали смеялся и не вмешивался в затеи старушки Москвы…».
По свидетельству иностранцев, Москва представляла собой какой-то ленивый, изнеженный, великолепный азиатский город, где как величественные призраки существовали все, кто был некогда в силе, и все те, кто был в немилости или считал себя обойденным на известной лестнице почестей. Некоторые старые вельможи до самой смерти, т. е. до середины 19 века, вопреки новым веяниям держались прежней моды. Они с завидным упорством продолжали являться на балы и ко двору, одетые по моде екатерининских времен: в пудре, в кафтанах и фижмах и непременно на красных каблуках, так как при версальском дворе красные каблуки означали знатное происхождение и носить их могло только высшее дворянство.
Вас ждет увлекательное путешествие на самое «дно» российской истории с интересными подробностями жизни москвичей, о которых не рассказывают на уроках истории. Вы узнаете о темных сторонах городской жизни: о тайнах хитровских ночлежек, лабиринтах Драчевки, опиумных и игорных притонах, подземных тайнах Неглинки, о скандальном квартале «Красных фонарей», о криминальных кабаках и злачных трактирах, о закулисной жизни богемных и магических салонов.
Вас ждут истории о курьезах «Аглицкого клоба», о разгульных ассамблеях и маскарадах, роковых страстях и «богомерзких забавах», о запретных удовольствиях и громких скандалах, знаменитых картежниках и дуэлянтах, о необузданных кутилах и сумасбродах, жрицах продажной любви и «червонных валетах», спиритах и чародеях, чудаках и оригиналах, а также великих аферах, знаменитых авантюристах и гениальных мошенниках старой Москвы.
1. Москва хмельная
1.1 От «Царёва кабака» до «сухого» закона Николая II
Одним из самых распространенных мифов о России занимает миф о русском пьянстве. Он оказался настолько сильным и живучим, что в него поверили не только иностранцы, но и сами россияне. Неслучайно наши сограждане считают, что русский человек пил всегда, а праздничное застолье называют национальной традицией. Историки же, напротив, утверждают обратное, а истина, как это часто водится, оказывается где-то посередине.
По словам историка Буганова, не было народа и государства, которые не испытывали бы тягу к вину. Даже христианская Византия, возвестившая миру аскетизм и сдержанность, не могла справиться с устоявшимся пороком. Сметая на своём пути, пьянство не обошло ни одну страну, ни один народ, но повесили ярлык спивающегося именно на русский народ. Россия никогда не держала пальму первенства в плане употребления алкоголя. Объясняется это просто: русичи не знали пьянящего виноградного вина, варили пиво, изготовляли брагу, квас, медовуху и употребляли эти лёгкие напитки нечасто, только по особым случаям. Однако небольшой процент людей, злоупотребляющих хмельными напитками, на Руси существовал всегда. Люди, страдающие этим пороком, подвергались общественному осуждению и осмеянию.
Рис. 1.1.1. Лубок «Пьянство – корень всякого зла»
Начало XV века ознаменовалось для России появлением таких напитков, как хлебное, варёное и горячее вино. И это были уже не безобидные хмельные напитки из винограда или меда, а самый настоящий самогон, который получали при помощи перегонки. Для его получения использовали привезенную с Востока «адскую машину», ныне известную как перегонный куб.
По словам исследователей, в 1386 году в России впервые появился спирт. Генуэзское посольство презентовало его Дмитрию Донскому под названием Aqua Vita, что в переводе означало – «Живая вода». Князь напиток оценил, но поскольку его крепость была слишком высокой, то его разбавляли. Вскоре россияне научились перерабатывать рожь и изготавливать чистый спирт, а также наладили производство водки.
Первый кабак на Руси появился почти пятьсот лет назад в Москве. Около 1552 года царский указ запретил продавать водку во всем городе и изготавливать крепкие напитки и на дому. В это же время на Балчуге, подальше с глаз добропорядочных обывателей, было построено питейное заведение «Царев кабак», посещать которое могли только верные государевы слуги – опричники. Еду в нем не подавали, зато можно было безнаказанно и бесплатно вкушать спиртные напитки.
Позже запрет был снят, и кабаки стали насаждаться царём. Это не удивительно, так как кабацкое дело приносило государству огромный доход. Владельцы кабаков получили разрешение открывать свои кабаки за откуп. В них продавали алкоголь, табак, а также карты и кости. В кабаки потянулись крестьяне и посадские люди. Государь разрешил пить в долг и под залог личных вещей, поэтому многие уходили домой совершенно голые. Должников, неспособных заплатить за выпитое, ждало жестокое избиение батогами, а тому, кто перешел все границы, светила тюрьма.
В 1584 году вступивший на престол царь Федор Иоанович велел прикрыть Царёв кабак, бывшее причиной «многия нарекания и погибели». Однако почин был положен, и искоренить его оказалось уже невозможным. Один за другим в бойких людных местах стали открываться кабаки, которые стали «клубами» для простого народа. Во время праздников, на ярмарках и торжищах действовали передвижные «гуляй-кабаки».
Управлял питейным заведением «кабацкий голова», или целовальник, принимавший при заступлении на должность специальную присягу (целовал крест). Он обязывался собирать «напойные» деньги с «великим радением» и по истечении года сдавал установленную сумму приказному начальству. За недобор «кабацких денег» целовальник расплачивался из собственного кармана, а в случае неспособности это сделать мог подвергнуться телесному наказанию, пока родственники или друзья не вносили за него недоимку.
Вклад в развитие пьянство внес Борис Годунов, при котором на территории Руси были безжалостно закрыты все корчмы, где подавали не только алкоголь, но и еду. Кроме того, вышел указ, запрещающий изготавливать в своём доме хмельные напитки и торговать водкой частным лицам. В результате, люди стали посещать питейные заведения всё чаще и чаще, а «казенные» или «царевы» кабаки получать огромные прибыли, шедшие в Государеву казну.
Русский лубок XVIII века
В середине 17 века началась серьезная борьба с пьянством и самогоноварением. Государь Алексей Михайлович постановил «во всех городах быть по одному кабаку, а в Москве – трем», запретил употреблять хмельное зелье в трактирах и корчмах, продавать водку в долг и повысил цены на нее в три раза! Кабатчики послушно вынесли свои предприятия за пределы городских стен, где развернулись с еще большим размахом.
Так появился легендарный кабак «Разгуляй», который находился на месте нынешнего дома № 38 по Старой Басманной улице. Кабак славился своими буйными попойками, сюда приезжали специально хорошенько «расслабиться». Позднее название популярного кабака закрепилось за площадью.
Бернгард Таннер, посетивший столицу во второй половине 17 веке, писал: «У них принято отводить место бражничанью не в самой Москве или предместье, а на поле, дабы не у всех были на виду безобразия и ругань пьянчуг. У них ведь обыкновенно тот, кого разберет охота позабавиться с женщинами да попьянствовать, уходит за город в ближайший кабак суток на двое либо на трое; приносит там „жертвы Венере с Бахусом“ и кончает большей частью тем, что пропивает кабатчику все до рубахи, а потом, проспавшись, является в город голый вполне или наполовину, где пьянчугу встречают рукоплесканиями и похвалой». Так, что выражение «уйти в запой» имеет под собою исторические корни.
По словам историков, именно иностранцы, оставившие многочисленные и не всегда правдивые воспоминания, создали миф о повальном пьянстве русских людей. Вот что рассказывал австриец Адольф Лизек о московских жителях: «Не раз мы были свидетелями, как мужья лежали пьяные, без чувств, а жены садились возле них и, снимая с себя одежду за одеждой, закладывали целовальнику на вино и пировали до тех пор, пока теряли употребление рассудка и даже возможность пить, и тут же упадали на своих мужей».
Прусский дипломат и историк 17 века Адам Олеарий, трижды побывавший в Московии, написал книгу о своих путешествиях в Россию, в которой уверял, что невоздержанность у русских проявлялась во всем, не только в потреблении алкоголя: «В пище они крайне не воздержаны, а в чувственных удовольствиях и пьянстве могут потягаться с кем угодно». По словам Олеария, он был поражён количеству пьяных, валяющихся на улице. Пили мужчины и женщины, молодые и старые, священники и светские люди, простолюдины и титулованные особы.
Дальше больше. По словам иноземцев, дурной пример стране подавал сам император Петр I и его учитель, а по совместительству собутыльник, Никита Зотов. Первый российский император не только сам потреблял алкоголь в огромных количествах, но и заботился о том, чтобы и его подданные не слишком от него отставали. Пьянство при дворе Петра I считалось чуть ли не доблестью, а участие в разгульных кутежах «Всепьянейшего Собора» и разгульных петровских ассамблеях стало признаком «уважения» к царю и лояльности к его реформам. К каждому из гостей на ассамблеях были приставлены прислужники, которые должны были напоить их до бесчувствия и побуждать к самым непристойным дурачествам. Отказаться от поднесенного кубка было нельзя – государь был человеком вспыльчивым и мог посчитать это за личное оскорбление. Никто не должен был уйти с ассамблеи трезвым!
В эпоху Петра I кабаки именовались кружалами и фартинами. Кроме того, появляется и новый тип общественного заведения – австерия (с австр. – харчевня) совмещавшая функции ресторации, клуба и питейного дома. В отличие от кабаков, вход сюда простой публике был заказан. Здесь собирались иностранцы, русские дворяне, состоятельные горожане – «кроме подлых и солдатства». Помимо вина, водки, пива и меда, гостям предлагались еда, табак и карты. Первая московская австерия находилась у Воскресенских ворот. В силу близости к Казанскому собору ее так и называли – «казанская». Поговаривали, что сам государь любил заходить сюда после обеда – пропустить чарку-другую и раскурить трубочку заморского табака.
Очень часто можно услышать, что история табакокурения на Руси началась в эпоху Петра I. Мол, воскурил царь адское безобразие, погрузив Россию в смрад и вонь «бесовского развлечения от скуки». Это не совсем так. Знакомство с вредным заморским товаром состоялось во времена Ивана Грозного благодаря английскому мореплавателю, а по совместительству заядлому курильщику Ричарду Ченслору, открывшему морской путь в Россию через Белое море в 1553 г. Первые английские корабли доставили «адскую траву» в Россию, где губительным зельем стали приторговывать иноземные аптекари и врачи.
Государь Михаил Фёдорович и служители церкви начинают упорную борьбу с табаком, ибо курение, по их мнению, «бесовство и дымный признак адского пламени внутри человека». Наказание было сурово: рвали ноздри, клеймили и отправляли в холодную Сибирь. Борьба с контрабандным зельем велась до времён государыни Софьи, при которой разрешили курить в Немецкой слободе и завозить табачок для собственных нужд. Именно здесь у иноземцев и пристрастился к дурной привычке молодой Пётр. В 1697 году выходит царский Указ, который разрешает свободную продажу табака. Поводом для снятия запретов на «бесовское зелье» стала обычная жажда пополнить казну.
В это же самое время в русский язык вошло слово «водка». Так называли «хлебное вино» низкого качества, чарка которого входила в ежедневный рацион матросов, солдат и работников верфей. Этот алкогольный напиток вначале презрительно называли «петровской водой», а потом – ещё более уничижительно: «водкой». Кстати, именно Петр I познакомил россиян с заморским ромом и коньяком.
Парадокс правления Петра I заключался в том, что издаваемые им указы и распоряжения зачастую противоречили друг другу. Постановление царя гласило: «Не гнать мужиков из питейных домов, покудова до креста нательного не упьются». Одновременно с этим, из-под пера государя выходят указы, призванные контролировать пьянство среди простого народа. Так, полагалось «пить умеренно и честно, ради увеселения и отрады, а не на погибель души своей».
Петр I требовал строго наказывать виновных, запретил винокурение в монастырях и учредил чугунную медаль «За пьянство». Вес этой железяки с цепью составлял около 8 кг и носить ее «награжденный» выпивоха должен был на шее, не снимая, целую неделю. Сегодня эту медаль можно увидеть в Государственном историческом музее в Москве.
Петр I учредил чугунную медаль «За пьянство», самую тяжелую в истории российских наград
