Даниил Путинцев "Ночной шум"

Потом ощутил спиной чьё-то присутствие. Резко обернувшись, посмотрел строго перед собой, зная, что по законам восприятия человек не видит именно то, что находится прямо под носом. И сразу устремился к тёмной аллее, заметив странную тень, похожую на змею.

Словно вуаль коснулась лица. Мимо него проскользнула эффектная брюнетка в огромных чёрных очках и длинном плаще. Загадочно оглянулась. В её фигуре ощущалось что-то змеиное. Он шагнул к незнакомке.

Но она опередила. Приложила палец к губам, совершила рукой странное движение. На миг он отвлёкся, моргнул, и она исчезла.

Высший пилотаж для любой спецслужбы или иллюзиониста. Но даже для них круто так пропадать. Всё-таки Оченёв прошёл выучку в спецслужбах и знал в этом толк. А что если она не человеческого происхождения, а инопланетного или из параллельных миров?!

Оченёв хмыкнул. Уж не перебрал ли он вина на заседании? Такие глупости в голову лезут.

Со стороны стройки снова донёсся механический надрывный вой.

Роман сплюнул, с досадой заткнул себе уши. Всё-таки наглость этих ночных строителей не имеет предела. Шум не прекращался, потом в нём послышались какие-то человеческие нотки. Решив, что показалось, он отнял ладони от ушей. Нет, так и есть! Невдалеке орал перепуганный человек.

Оченёв решительно пошёл навстречу.

Это был дворецкий. Он весь растрёпанный, в одной пижаме, босиком бежал по улице, ничего не видя, и походил на безумца.

Оченёв руками остановил его. Тот стал вырываться, пришлось пару раз хлестнуть по щекам.

Насмерть перепуганный человек, ничего не соображая, ринулся прямо на витрину. Роман подножкой подсёк его, иначе бы тот воткнулся головой в магазин стеклопосуды.

От падения на узорчатый тротуар дворецкий пришёл в себя и стал что-то соображать. Сфокусировавшись на сочувственных глазах Оченёва, он сбивчиво рассказал о страшной смерти, случившейся с его хозяином. Потряс Романа за руку, потянул за собой, умоляя пройти к особняку. Профессиональное любопытство взяло верх, и Оченёв, изрядно соскучившийся по оперативной работе, устремился за ним.

У особняка военврач поинтересовался, не видел ли тот странную женщину в длинном плаще. Дворецкий помотал головой, толкнул незапертую калитку и они осторожно вошли в дом.

Минуя коридор, дворецкий с ужасом шептал что-то невнятное, крестясь на все углы.

Потом выдвинул ящик серванта, выхватил оттуда пистолет и начал озираться вокруг.

Роман вопросительно кивнул ему.

Дворецкий уставился в одну точку и указал дулом на стену. Оченёв кинул туда быстрый взгляд.

Там висела картина Анатолия Голода «Рептилоид».

Раздался выстрел. Пуля прошила полотно, срикошетировала от стены в сервант. Оченёв быстро перехватил кисть взвизгнувшего дворецкого и неуловимым движением обезоружил его. Подул на ещё тёплый «макаров» и раздражённо спросил:

– Где пострадавший?

Дворецкий опустошённо указал на дверь спальни.

Роман осторожно, держа пистолет наготове, вошёл внутрь, попробовал зажечь свет, но выключатель не работал. Тогда он приблизился к кровати, на которой лежало неподвижное тело. Приложил палец к шее. Сердце не билось. Военврач вынул сотовый, посветил им в остекленевшие глаза мертвеца, в которых застыл ужас.

Оченёв нахмурился. Инфаркт или разрыв сердца. Припомнился бред, который всю дорогу нёс дворецкий. Он уверял, что видел рептилоида, который намеревался задушить хозяина. Неужели, это реально? Рептилоид… Или слуга сам замочил хозяина? А спихивает всё на Змея Горыныча. Третья похожая смерть. Хотя, Оченёв и неравнодушен был к мистике, но в реальной жизни не верил в неё. Надо бы выяснить: выгодна ли свидетелю смерть «олигофрена»? И связан ли он с двумя убийствами, о которых уже раструбила пресса?

Роман вызвал полицию, сообщил о трупе. Пока не приехал наряд, они обследовали все комнаты. Дворецкий, вне себя от ужаса, тихо бредил змеями и пришельцами. Оченёв с трудом вернул его на землю, поинтересовавшись, не исчезло ли что-нибудь. Нет, всё осталось, как есть.

Оченёв, оставив его на крыльце, с фонарём обследовал особняк изнутри. Стандартный набор гарнитуров, шкафов, спальной, кухонной и гостиной мебели, содранная из европейских журналов. Выделялись необычностью только картины Анатолия Голода. Да и те гигеровские… Из Москвы досюда докатилась мода на него. Мода, убившая владельца полотен.

Он внимательно оценил живопись с фантастическим сюжетом. Бронированный рептилоид на обезлюдевшей, изгаженной Земле. Сидит и изучает останки человеческой цивилизации в сумрачном синем свете. Нормальный средний авангард, но что-то в картине есть ещё помимо таланта. Какая-то дьявольская изюминка, заставляющая смотреть и смотреть…

Сзади послышались неуверенные шаги и частое дыхание.

– Вот эта картина ожила и сошла в коридор, затем проникла в спальную хозяина, – испуганно твердил дворецкий. – Когда я прибежал на его крик, всё было кончено, а монстр мгновенно исчез.

– Где у вас зажигается свет?

– Перегорели все лампочки в доме.

– Замените их. Вам больше нечего бояться.

В ожидании полиции Оченёв спустился в ночной сад. Никаких следов и улик.

Рядом раздалось лёгкое поскрёбывание. Он вздрогнул, ощутив, как непроизвольно сжалось подмышками.

За оградой снова возникла загадочная брюнетка. Она пальцами поманила его за собой.

Когда он вышел за ворота и приблизился к ней, чтобы лучше рассмотреть, та внезапно поцеловала его. Оченёв ошарашено отстранился, ощущая на губах жирный вкус вроде вазелина.

Она указала ему на номер дома.

Он повернул голову и запоздало вздёрнул веки. Брюнетка опять исчезла.

В конце улицы замаячила полицейская легковушка.

Оченёв представил ожидающую его рутину допроса, свидетельских показаний и заскучал. Не царское это дело…

Он отёр с губ поцелуй брюнетки-змеи и развернулся, чтоб уйти. Нога задела какую-то визитку. На ней был написан адрес гостиницы.

По дороге Роман спохватился, что исчез пистолет, который он всё время держал наготове. Тут же вспомнилось лёгкое касание кисти незнакомки его бёдер. Высший пилотаж обезоруживания!

Роман потоптался на крыльце в гостиницу, толкнул массивную дверь и вошёл внутрь. Консьержки на месте не было, наверное, спала. Заходи – не хочу. Он припомнил номер дома, откуда пришёл. Сорок шесть. Цифра совпадала с номером, в который его пригласила брюнетка. Любопытно.

Он постучал в дверь, ожидая увидеть за ней, в лучшем случае, гигантский террариум.

– Кто? – спросил из номера громкий, уверенный, знакомый мужской голос.

Потом отворили. На пороге стоял Гюйс.

В следующую секунду Оченёв заключил в объятия бывшего сослуживца.

Когда первые восторги улеглись, оба прошли к накрытому столу. Предусмотрительное мужское братство!

И подполковник Гюйс поведал, как оказался здесь.

В девяностые годы после службы в спецназе молодой лейтенант Геннадий Юрьевич Соборов попал в отдел по Расследованию Особо Секретных Случаев. РОСС. Помимо боевой подготовки там обучали нестандартному подходу к необъяснимым происшествиям. Особое внимание уделялось гипнозу и азам разведки, например, технике распознавания двойников и прочим тонкостям. О многих аномальных явлениях, разгадка которых была тщательно засекречена, он узнал в закрытых разделах архива КГБ.

Мощную некогда разведку развалили после перестройки в девяностых. Министр безопасности просто опубликовал список агентуры в СМИ на Западе. Лучшие профессионалы остались без работы. Чтобы прокормить семьи, не умея ничего другого, они и создали РОСС. Там Геннадий и получил прозвище «Гюйс» – аббревиатуру от своего имени. Буквально – «морской воротник».

Структура РОСС была тотально законспирирована, а сам отдел официально не существовал. В целях общей безопасности.

Единый координатор, генерал ФСБ, которого в лицо никто не знал, связывался с командиром подразделения, передавал заказ, и группа выезжала на расследование. После выполнения вызова каждому сотруднику перечислялся гонорар. Для карьерного стимула оставили воинские звания, поэтому девиз РОССа звучал: «Служу России».

Отдел имел передвижную химическую лабораторию, мгновенно устанавливающую природу изучаемого объекта. В штате числились ещё психолог и эксперт. Помимо этого каждый сотрудник имел личную агентуру, даже не подозревающую на кого работает.

В задачи РОСС входило: прибыть на место, помочь пострадавшим, разобраться и объяснить любые происшествия. Последний пункт был самым трудным, ведь отчёт писался сухим, милицейским языком протокола.

– Это как? – полюбопытствовал Оченёв.

Гюйс объяснил на примере. Однажды им поступил сигнал об аномалиях с сантехникой. Жильцы старой московской квартиры сообщили, что из сливного отверстия в ванной появляется некая агрессивная сущность, заглатывающая в себя всё живое и неживое. Сомневаться в психическом состоянии заявителей не приходилось, в чём и убедилась опергруппа, приехав на место. Они устроили засаду. Проще говоря, залегли с автоматами возле ванны в ожидании сверхъестественного, решив в случае чего применить оружие. Никто не мог отделаться от неясной тревоги. Как будто из сливного кружка за ними кто-то наблюдал.

Спустя шесть часов терпение лопнуло, и Геннадий ускорил развязку, пустив по краю ванны дрессированную мышь. Та побежала в сторону умывальника. Вдруг что-то едва видимое взметнулось вверх, схватило мышку и утащило её в сливной кружок. И всё снова стало тихо и спокойно!

Долго затем они морщили лбы, чтобы описать явления: «некая сущность», «качающийся полупрозрачный столб». У набравшего обороты Гюйса это выходило лучше остальных, его отчёты отличались точностью и образцовым научно-судебным стилем. Поэтому Геннадия охотней направляли на запутанные задания. Он успешно раскрывал преступления, похожие больше на чертовщину, но за которыми стояли вполне определённые лица.

Отделу противостояли неординарные интеллектуалы, люди с воображением из сферы искусства, науки, бизнеса. Но и Гюйс оказался не лыком шит. Опираясь на новейшие знания и практический опыт разведорганов и криминалистики, он справлялся со многими заданиями.

Наступило молчание. Подполковник прошёлся по комнате, остановился и задумчиво проронил:

– Случай, который я тебе привёл, напоминает недавние происшествия у вас.

– И ты решил проконсультироваться у дилетанта, не знающего специфику вашей работы?

Гюйс вздохнул, налил себе коньяку, выпил и закусил листиком кинзы.

– Если у тебя всё, я, пожалуй, почапаю, – неожиданно решил Роман и поднялся из-за стола.

– Что с тобой? – встревожился подполковник. – Столько не виделись, не поговорили толком…

– Ты не за этим со мной встретился и послал на место убийства своего человека.

Оченёв с раздражением швырнул на стол визитку гостиницы.

– Я никого не посылал, – твёрдо заявил Гюйс. – Я думал, это ты меня нашёл раньше, чем я собрался к тебе…

– А брюнетка?!

– Какая брюнетка?

Пришла очередь вздыхать Роману. Старый товарищ, и так врёт!

– Говори прямо, зачем я тебе? – отрывисто бросил Оченёв.

– Погоди, так сразу… Расскажи, как жил-был… Как искал артефакты в тайге…

– Шпионили за мной?

– Мне нужен врач в команду, предлагаю тебе присоединиться к нам. Если согласен, пиши заявление о приёме в РОСС.

Гюйс подвинул ему ручку и лист бумаги.

Оченёв задумался.

– Поверь, у нас премии не маленькие.

– Поверь, мне пенсии за глаза хватает!

– А семью заведёшь?

– С вашей работой заведёшь… – буркнул Роман. – Время на свидания не останется, как впрягусь.

– Значит, прямо на работе заведёшь!

В дверь постучали, и на пороге возникла умопомрачительная блондинка.

Оченёв украдкой сглотнул слюну, оценивая девушку, чьи точённые спортзалом формы и осанка выглядели безукоризненными. Профиль римской матроны с соответствующими образу вьющимися волосами, пухлые губы, лёгкая надменность. Одежда – стиль вечерней женщины, посетившей светский раут. Такой всё к лицу и ей всегда двадцать пять. Роман сразу пропал в этих бездонных синих глазах, зовуще направленных к нему.

Гюйс спрятал улыбку в свои усы-«подковкой».

– Роман… – зачарованно выдавил из себя Оченёв.

– У кого? – насмешливо осведомилась блондинка.

Роман растерянно повернулся к сослуживцу за поддержкой.

– Вам, гражданин Оченёв, слово «МОССАД» что-нибудь говорит? – строго нахмурился Геннадий.

Тот глупо кивнул, усиленно преодолевая наваждение. Как трудно оторваться от пухлых губок, которые прямо сейчас захотелось поцеловать!

Она невозмутимо поднесла ладонь к шляпке и отрапортовала:

– Старлей Марина Освальдовна Садовская. Моссад!

– И что? – не понял Оченёв.

– Вам товарищ подполковник уже сказал: МОССАД.

– А где он? – ошалело оглянулся военврач.

– Да вот перед вами!

Садовская сочувственно посмотрела на него. Как легко эти мужчины теряют головы от мало-мальски отлакированной женщины! Она протянула ему ладонь.