Измена во имя семьи
Амелия Борн
– София? – выдохнул муж с таким неподдельным изумлением, что сразу стало ясно – он в шоке. На руках Рома держал младенца, которому было от силы полгода. В сердце кольнуло острой болью – у меня ведь тоже был ребенок, которого теперь воспитывал чужой, по сути, человек. – Да, Ром… Это я, София. Твоя бывшая жена. И я вернулась, чтобы забрать обратно свою жизнь… Авария, в которую мы с мужем попали два года назад, отняла у меня все. Полтора месяца в коме, а следом – долгий период реабилитации. Рядом был лишь мой старший сын и больше никого. Он и рассказал мне простую, но в то же время страшную правду: его отец за это время женился на другой, у них появился малыш… А нашего кроху Роман отдал на воспитание своему отцу. Теперь я обязана вернуть то, что принадлежит мне… И нет, бывший муж в этот список не входит. Хоть теперь он и уверяет, что на измену, о которой я узнала в день аварии, он пошел… во имя семьи.
Амелия Борн
Измена во имя семьи
Дом в городе – моя мечта, которой я грезила чуть ли не с детства, – был точно таким же, как и два года назад. Разве что краска на фасаде чуть поблекла, да от хмеля, что оплетал высокий забор, Алехин все же избавился.
В остальном – все выглядело ровно таким, каким я его и запомнила. Металлические огромные ворота темно-зеленого цвета с острыми пиками наверху, темно-коричневый кирпичный забор. Когда только покупали этот дом, я шутила, что к нам не проедут даже на танках. А муж смеялся и отвечал, что его персона в мире бизнеса хоть и важная, но не настолько, чтобы к нам в дом кто-то возжелал заехать на бронетехнике.
– София, вы сказали, что пока просто посидите, – напомнил мне приятель моего сына Ивана.
Сам Ваня всю неделю был очень занят, вот и не смог забрать меня из клиники, где я провела последние два года жизни. Он предлагал мне перенести день выписки на другой день, но я не могла больше ни секунды находиться в больничных стенах, пусть и выглядели они не как тюрьма, а как дорогой санаторий. Просто не находила в себе сил на то, чтобы и дальше продлевать свою агонию.
– Да, я пока просто посижу, но если вам нужно ехать, то…
Я запнулась, подыскивая слово. После травмы не все функции мозга еще восстановились, а какая-то небольшая часть и вовсе была утрачена навсегда. Но я справилась, выстояла, даже память уже почти меня не подводила. Значит, буду жить, причем счастливо.
– Нет, мне не нужно ехать, – искривил красивые губы в улыбке парень.
Его звали Арсением и это имя казалось совершенно неподходящим для довольно брутальной внешности. Наши взгляды встретились в зеркальце заднего вида. Арсений потер заросший длинной щетиной подбородок и сказал:
– Давайте проедем по поселку еще один круг.
Не дожидаясь ответа, он завел двигатель и отъехал от ворот нашего с мужем дома. Я с сожалением посмотрела на то, как в зеркале показались ворота, которые стали отдаляться. И в то же время испытала облегчение. Так у меня больше шансов на то, чтобы все же собраться с силами и сделать задуманное.
А состояло оно в том, чтобы просто вернуться домой, взглянуть в глаза Романа Алехина, моего бывшего супруга, и потребовать ответа на простой вопрос: за что?
За что он так со мной? Почему настолько просто и быстро вычеркнул из своей жизни, хотя был виноватым во всем? В том, что мне изменил, в том, что мы тогда разбились а аварии. И в том, что во время столкновения вывернул руль так, что пострадала лишь я…
А еще он какое-то время делал вид, что ему интересно, как я там поживаю в коме, а потом резко потерял ко мне интерес. Откупался деньгами, которые пересылал в клинику, где я находилась, в остальном же полностью положился на нашего сына. А когда прошло три месяца, быстро развелся со мной, женился на своей актрисе погорелого театра и даже состряпал с ней сына…
Об этом я узнавала от Вани, из которого приходилось тянуть информацию клещами. Он нехотя и сухо рассказывал о том, какой вольготной и свободной жизнью живет мой муж, его отец, уверенный в том, что я никогда не восстановлюсь после произошедшего. А меня это неимоверно злило. Злость придавала сил, и, наверно, во многом благодаря именно этой эмоции я и оказалась в итоге здесь.
– Ванька о вас немного рассказывал. Говорил, что именно вы пережили. Вы очень сильная женщина, Соня…
Я не без удивления перевела взгляд на парня, что сидел за рулем. Сколько ему лет? Не восемнадцать же, как Ивану? Вряд ли… Для такого возраста он выглядит слишком взросло. Интересно, где они познакомились? Может, в университете, где Арсений учится, скажем, на последнем курсе?
– Ванька слишком много болтает, – вздохнула я, не желая развивать тему. – Но за комплимент спасибо.
Он кивнул и с самым серьезным видом сосредоточился на дороге. Я машинально залипла взглядом на предплечье Арсения, которого мой сын именовал не иначе как Арсэн. Оно было испещрено вязью разноцветных татуировок…
– Нравится? – поймав меня на поличном, поинтересовался парень.
Я поспешно отвела взгляд и испытала совершенно идиотское чувство, понимая, что щеки мои залил румянец.
– Мне все равно, – передернула плечами и принялась смотреть в окно. – И давайте уже все же доберемся до моего дома.
Арсений вздохнул и кивнул. Разговор у нас не особо клеился, но я и не способна была сейчас на пространные беседы. Все мои мысли крутились вокруг предстоящей встречи с Романом.
Он, разумеется, не знал ничего о том, что меня не просто выписали, но я, ко всему, еще и прямо сегодня возвращаюсь домой. После развода и раздела имущества, на котором я не присутствовала по понятным причинам, но мои интересы представлял адвокат, я осталась владелицей половины нашего коттеджа. В остальном Алехин подстраховался – бизнес был оформлен на его отца, который и забрал нашего младшего сына на воспитание. А те деньги, которые зарабатывала фирма, Роман вкладывал в недвижимость, которую тоже оформлял вовсе не на себя.
Но с этим всем я планировала разобраться после того, как верну себе свою жизнь. И все то, что у меня за эти два года украли…
– Я вас провожу, – сказал Арсений, когда мы вновь остановились возле ворот.
Протестовать я не стала, меня сейчас, когда покину его машину, наверно, и ноги совсем держать не будут.
Дождавшись, пока парень выйдет и откроет передо мной дверцу, я вложила руку в протянутую ладонь. Ощутила, какая она горячая и едва удержалась, чтобы не отдернуть свои пальцы. В отличие от друга Вани, у которого не было поводов для того, чтобы его колотила нервная дрожь, моя рука наверняка была ледяной.
– Спасибо, – поблагодарила, выбравшись из машины.
Поправив сумочку на плече, направилась к воротам. В голове, словно выжженное прямо на черепной коробке клеймо, вспыхивали цифры 1505 – день моего рождения. Именно такой код был установлен на замке калитки, и его, если верить Ивану, Роман не сменил.
Зайдя на территорию, я приостановилась и чуть покачнулась от нахлынувших эмоций и воспоминаний. Они затопили меня с головой, показалось даже, что я поймала состояние дереализации, когда весь нынешний мир показался выдуманным, ненастоящим. А вот те обрывки памяти, которые заполонили мою душу, воспринимались мною как нечто настолько правильное и существующее в действительности, что меня перетряхнуло.
Вон детские игрушки на газоне, который из-за теплой погоды весь в проплешинах снега. Часть из них я узнала – например, большой красный, теперь уже выцветший трактор, в который так любил играть мой младший сын Аркаша. И еще некогда яркий мяч, на котором был изображен герой из мультика…
Прошагав к крыльцу, я обернулась и убедилась в том, что Арсений следует за мною по пятам. Сейчас его присутствие было как нельзя кстати. Казалось, что так у меня есть хоть какая-то точка опоры.
«Мам, Арсэн с тобой? Ты добралась до отеля?» – пришло сообщение от Ивана в тот момент, когда я собиралась дернуть ручку двери и войти в дом.
Мне стало некомфортно от того, что я солгала Ване. Обещала ему, что из клиники отправлюсь прямиком в снятый для меня номер шикарного отеля, где отдохну и дождусь возвращения сына, а уже потом поеду сюда, к родным пенатам. Но как только села в машину Арсения поняла – больше не выдержу и секунды. Вернусь к бывшему мужу и буду зубами и когтями выгрызать то, что он у меня украл за эти два года. В первую очередь – моего маленького сына…
«Я добралась, со мной все хорошо», – приврала Ивану и все же протянула ладонь и дернула ручку.
Дверь не поддалась. Она была явно заперта изнутри. Но ведь возле подземного гаража стоит машина Ромы, которую он так и не сменил… Значит, он должен быть дома.
Я вынула из сумочки ключи, вставила один из них в скважину. Попыталась повернуть, но ничего не случилось. Значит, Алехин сменил замки.
Тогда я принялась колотить по металлу кулаком, а успокоилась только тогда, когда дверь открылась и я увидела Романа.
На его руках восседал пухлощекий младенец, которому было от силы полгода. Он вовсю насасывал кулачок, и на этой картине я зависла взглядом. Сердце затопило горькой нежностью при виде этого чужого ребенка…
– София? – просипел муж, на лице которого разлилось настолько неподдельное изумление, что стало ясно – Алехин находится в полнейшем шоке.
– София, – кивнула я и перешагнула через порог. – Ты прав, Ром. Это я, твоя бывшая жена. Которая вернулась, чтобы забрать свою жизнь обратно.
Прозвучало довольно пафосно, но эта фраза как нельзя лучше подходила сложившимся обстоятельствам. Алехин забрал у меня все, включая то, что было дороже всего на свете, и я планировала с этим разобраться.
– Как так… что случилось? Почему ты не сказала, что с тобой все в порядке? – залепетал Рома.
Он выглядел таким жалким и растерянным, что в этот момент в душе родились первые крохотные ростки моего удовлетворения.
– Почему я не сказала, что со мной все в порядке? – уточнила я, вскинув бровь. – Потому что это далеко не так.
Я прошла вглубь дома, машинально отмечая про себя те изменения, которые здесь произошли. В огромной кухне-гостиной теперь все было иначе. Та дорогая дизайнерская мебель, которую мы с мужем заказывали в Италии, исчезла. Вместо нее был кухонный гарнитур в стиле хай-тек, который совершенно не подходил убранству в остальных помещениях. Или в комнатах, где каждая мелочь была продумана мною и выбрана с таким тщанием, с каким не работают и самые распиаренные дизайнеры, тоже теперь все по-другому? Может, там цветет и пахнет такая же безвкусица, созданная руками этой актрисульки?
– Твоя Анжела не дома? Ты за няньку? – спросила я у мужа, который следовал за мной по пятам.
Я обернулась к Роме и снова залипла взглядом на его сыне. Конечно, первым делом я могла поехать к Аркаше, который наверняка уже даже забыл, как выглядит его мать, но был один нюанс… Я не знала, куда именно переехал жить отец Алехина. И куда он увез моего малыша. Ваня не знал этого тоже, потому что был своего рода «неугодным внуком».
– Соф… Послушай, я просто в шоке! – озвучил очевидное Рома. После чего вдруг крикнул в сторону кухни: – Свет! Забери Вика, пожалуйста!
Через мгновение к нам подошла молоденькая девчонка, которой самой бы в куклы следовало играть. Она забрала младенца у Алехина и унесла его в ту сторону, где раньше находилась детская. Видимо, менять расположение этой комнаты Рома и его новая жена не стали, просто убрали из нее одного ребенка, а вместо него поселили другого.
– Давай присядем… – попросил Алехин, указав на диван. – И все обговорим… Я не знаю, что сказать…
Направившись в указанном направлении, я поймала себя на мысли о том, что совсем позабыла про Арсения. Впрочем, это воспоминание так же быстро выветрилось из головы, как там появилось. Со мной такое в последнее время бывало часто.
– Соня, я… – начал Алехин, но я его оборвала:
– Ты не знаешь, что сказать и в шоке. Это я поняла. Поэтому говорить стану сама. Я вернулась домой, Рома. Мой адвокат предоставил все бумаги, которые я изучила. По закону половина этого дома принадлежит мне, здесь я и собираюсь жить. Но сначала я хочу, чтобы мне вернули сына.
Я вцепилась взглядом в лицо Алехина. Сначала на нем появилась растерянность, но ее очень быстро сменила злая уверенность. Я не знала, в каких-таких своих мыслях убедился сейчас муж, но понимала, что мне плевать на то, что он там думает и чего желает.
– Почему ты не созвонилась со мной и не сказала, что восстановилась? – потребовал он ответа. – Я узнавал у врачей – ты была в коме! Никаких положительных прогнозов они не давали!
Он был так искренне возмущен тем, что я не только вернулась с того света, но еще и стала относительно здоровой, что это было бы даже смешно. Если бы не вызвало у меня волну ответной агрессии.
– Это было года полтора, а то и два назад. Да, точно, почти два… Именно тогда ты признал меня недееспособной и со мной очень быстро развелся, не так ли? Каким чудом моему адвокату удалось оттяпать у тебя законную половину дома, я ума не приложу! Но у меня для тебя новости, Алехин. Дееспособность я себе вернула. Это станет первым шагом к тому, чтобы ты отдал мне все, что украл.
Мы сидели друг напротив друга, бесконечно далекие люди, которые когда-то были самыми родными. Возможно, так казалось только мне несколько лет назад, когда наша семья с Ромой была настолько счастливой, насколько этого в принципе можно пожелать. Но теперь все в прошлом.
– Почему все это происходило без моего участия? – чуть ли не взревел Алехин, вскочив и заметавшись по гостиной.
– Потому что тебе было неинтересно, что происходит с твоей женой, которую ты списал со счетов, Рома, – спокойно ответила я. – Да и Ваню ты вряд ли спрашивал обо мне, не так ли? Вы же не обсуждали меня за милыми семейными ужинами?
Я задала этот вопрос и по реакции мужа поняла, что я очень многого не знаю. Он метнул в мою сторону удивленный взгляд, и по глазам Алехина я прочла: так Ваня был в курсе и тоже молчал!
– Иван здесь уже давно не живет, – отчеканил он, и эти слова ввели меня в состояние ступора.
Сын ведь ни словом не обмолвился о том, что у него новое место жительства… Эта парочка – мой муж и его новая супруга – выгнали Ваню из собственного дома? Или он ушел сам? Скорее всего, второе, ведь Иван, несмотря на свой весьма юный возраст, был гораздо более взрослым, чем иные сорокалетние мужики.
– Я хочу, чтобы мне вернули Аркашу. Ваня тоже приедет жить сюда, Алехин, – процедила я, поднимаясь с дивана.
– Я против! – чуть ли не выкрикнул Роман. – Да, дом наполовину твой, но лишь на бумаге! Ты здесь не жила два года, Соня… Здесь теперь все иначе и совсем другие порядки!
Он чуть ли не слюной стал брызгать, говоря мне все это. Эмоции бывшего мужа тоже стали приятной приправой к тому, какую ситуацию я не только создала, но и которой руководила.
– Порядки на то и порядки, чтобы их менять, – пожала я плечами, чувствуя острую необходимость в том, чтобы подняться к себе и отдохнуть.
Хотя, наверно, это самое «к себе» тоже уже перекроено вдоль и поперек. И моя спальня превратилась во владения актрисульки. Что ж, плевать и на это. В доме достаточно комфортных и уютных комнат.
– Ты здесь не останешься, – угрожающим голосом сообщил мне Алехин, когда я направилась к лестнице, ведущей на второй этаж.
Обернувшись на первой ступени, я приподняла бровь, но ответить не успела. В гостиной появился Арсений с моими сумками в руках. Он прошел прямиком ко мне и сказал:
– Идем, любимая. Я провожу тебя в комнату, а пока ты отдыхаешь, съезжу за своими вещами и перевезу их сюда, как и договаривались.
Я немного пошатнулась и крепко впилась пальцами в перила в попытке остаться стоять на ногах. Что это еще за импровизация?
На лице Арсения было безмятежное выражение. А вот Рому этот пассаж явно задел – кислая мина искривила его черты, а на моего «любимого» бывший муж воззрился с видом: что это за насекомое?
– Какого черта происходит? – процедил Алехин. – Я сейчас же вызову полицию, пусть разбираются с незаконным проникновением в дом.
Он потряс в воздухе телефоном, но пока угрозу в жизнь претворять не стал.
– Вызывай, конечно, – пожала я плечами. – Покажу им выписку о собственности. Уедут так же быстро, как и приехали.
Арсений взял меня под локоть и, не глядя на Алехина, повторил:
– Идем, любимая… Тебе нужно больше отдыхать. А генералу Ларину я сам отзвонюсь и решим с ним все вопросы заранее.
Мы стали подниматься на второй этаж, оставив порядком растерянного мужа внизу. Я тоже испытывала чувство потерянности, потому что весь мой план, написанный буквально «на коленке», летел в тартарары.
Пока Арсэн следовал за мной, я прошла и заглянула во все комнаты второго этажа. В нашей с мужем бывшей спальне действительно обнаружился будуар актрисульки. Причем, судя по обстановке, проживала она в нем без Романа. Всюду были ее вещи, некоторые валялись то тут, то там. Интересно, куда подевалась домработница? Она бы не допустила, чтобы в этой комнате был бардак. Или Анжела избавилась от персонала, который я подбирала так тщательно?
