–Ты рассказывал о домах Гаупны так, будто сто лет здесь живешь, а сам не отсюда. – Люси накрыла ладонями макушку, солнце жарило с огромной силой.
–Просто я часто здесь бываю. Папа периодически сдает некоторые дома здесь, в том числе и ваш, а я пару раз ездил сюда с ним. – На секунду замолчав, Берг младший все-таки решил поделиться с девочкой своими наблюдениями. – На самом деле странно, что на Белом озере совсем не бывает туристов. Я любуюсь им каждый раз, когда приезжаю. Это место меня притягивает и завораживает. Вот так сажусь на песок и рисую, каждую секунду пейзаж совершенно разный – с отличной эмоцией, с другим дыханием. Бывает, я сижу у во-он того дерева и раз в полчаса делаю зарисовки озера, а потом сравниваю листочки друг с другом и понимаю, что смотрю на абсолютно разные картины. У природы тут свое дыхание и жизнь, а я в свою очередь люблю улавливать эти мимолетные изменения. Поэтому ты можешь встречать меня тут очень часто.
–Ого…– Совершенно не ожидая такого эмоционального потока от Энму, Люсия даже не успела продумать в голове возможные ответы на предполагаемые вопросы. Но ни ответов, ни вопросов не последовало.
–Смотри, иди за мной, я покажу. – Энму подбежал к единственному дереву на песке и помахал, приглашая подойти знакомую поближе. – Даже от ракурса все кардинально меняется. Сядь вот тут и еще раз взгляни на озеро.
Младший Берг возбужденно хлопнулся обратно на песок. Это место его и правда будоражило до самых кончиков пальцев. Создавалось ощущение, что он смог бы прожить на этом пляжу сотню лет и ни разу не захотеть с него уйти. Не спеша Люсия прошла по горячему песку к парню, приятная тень от кроны старого дерева накрыло худощавое тело вуалью. Зажмурившись, она присела на коленки и отсчитала до трех, Один, два, три… Медленно открыв глаза Люси на мгновение перестала дышать от восторга, все тело покрылось мурашками. До этого чистейшая прозрачная вода теперь представала перед ней безгранным синим полотном, а камушки на дне, которые раньше можно было спокойно рассмотреть, сейчас пылали мутным огнем. Все переливалось и бурлило, горы стали еще живее и даже казалось, будто начали двигаться в такт легкому ветру. Песок стал еще белее и словно яркой вспышкой бил своим светом в глаза. Была видна граница воды и начала скал, тонкая хрупкая линия отделяла синеву от каменных гигантов. Теперь Люси полностью понимала Энму и его дикую тягу к этому невероятному месту. Под разным углом оно выглядело совершенно иначе и так и хотелось пробовать каждый, разглядывая эти мельчайшие изменения. Несколько минут два силуэта под деревом в тишине своих голосов завороженно смотрели на живую картину, пока маленькая Лукойе не решила остановить молчание. Под впечатлением она рассказала о своих переживаниях, касаемых переезда и нового дома. Ей так не хватало человека, с которым можно было обсудить волнующие темы, но, к своему счастью, на безлюдном пляже в глубине леса она его нашла. Энму внимательно слушал девочку, теперь с неподдельным интересом участвуя в диалоге.
–Мне было очень страшно переезжать, накануне я не могла уснуть всю ночь, а в самолете мне снился жуткий сон. С каждой секундой приближения к Совандеванну я пыталась высчитать насколько одиноко мне здесь будет. И эти мысли приводили меня в ужас. Когда мы шли на посадку, моя рубашка полностью промокла насквозь от страха.
–А как ты чувствуешь себя сейчас?
–Если честно, то я рада, что мы познакомились. Еще не знаю какой ты человек, но ты кажешься хорошим. Ты смотришь на мир по-другому, сквозь призму любви и нежности. Глаза художника всегда видят жизнь яснее обывателя. – Люси прощупывала почву доверия, насколько Энму готов принимать ее сердечные высказывания. – Даже если ты окажешься придурком, то я все равно провела этот день не одна. Сейчас я чувствую себя более спокойно, мне даже кажется, что я на своем месте.
–Это хорошо. За пару дней ты освоишься тут, найдешь себе еще друзей, может иногда будешь приходить сюда и болтать со мной.
–Нет, что ты! Мне подумалось, что мы бы могли хорошо подружиться…
–Ладно, вставай и пойдем. – Энму кряхтя поднялся с песка и подал руку девочке, которая не сильно спешила вставать, – или ты хочешь остаться здесь еще?
–А ты уже уходишь? Солнце ведь только-только вышло из зенита.
–Отец ждет, поеду обратно в город. Я итак нахожусь здесь с самого утра, не помешало бы хотя бы пообедать.
–Ты можешь зайти к нам, мама наготовила огромную кастрюлю ухи сегодня, – Люси внутри себя понимала, что не хочет отпускать нового друга так рано. Это означало бы, что ей придется весь оставшийся день скитаться одной.
–Люси, спасибо тебе за предложение, но я пошел. Ты со мной?
Девочка ухватилась за парня и неловко поднялась. Энму перекинул через плечо огромную сумку и кивком позвал подругу за собой. Дети не торопясь поднимались вверх по тропе, вокруг снова обвисала ольха и махала своими лапами, но на этот раз прощаясь. Всю дорогу до дома Энму оживленно рассказывал о том, как на прошлой неделе сильно замерз в тумане, но зато смог вживую увидеть: какого это, когда земля исчезает из под ног. Люси показалось, что после того, как парень показал ей что-то очень важное и волнительное для него, он стал более открытым к ней и проявлял уже искренний интерес в разговоре. Как-будто поделился некой личной частью своей жизни с незнакомкой и сразу та в его глазах стала другом. По крайней мере ей хотелось в это верить. Берг младший вызывал доверие и смотря на него, Люсия постоянно прокручивала в голове мысли, что он кажется ей до боли знакомым человеком. Чувство дежавю снова поглощало с ног до головы и не отпускало. У “желтого” дома дети дружески обнялись на прощание и, неловко отстранившись, Люси осталась наблюдать, как парень нелепо запрыгнул на свой зеленый велосипед, припаркованный у конца дороги, и умчался, освещенный дневным солнцем. Возвращаться домой так рано не было никакого желания, поэтому ноги сами повели девочку на исследование Гаупны. Деревушка была очень приветливой и светлой, почти все стены домов были окрашены в красный или белый цвет, а крыши покрывал старый мох. Вся местность была окружена густым лесом, но каждый житель знал, что за ним находились глубокие Фьорды, откуда шел морской запах. Где-то вдалеке было слышно меканье коз, а чей-то пес непрерывно нарушал деревенскую тишину. Люсия осторожно проходила вдоль заборов, с интересом изучая дворы, в безуспешных попытках найти хоть одного человека. Людей совсем не было видно, будто все спрятались в своих картонных домиках от невыносимой жары. Внезапно из-за угла, наверное, самого большого дома в деревне донеслось тихое пение. Приятной внешности девочка, на вид лет восьми, в ситцевом голубом платье сидела на огромных ступеньках и напевала с причудливым акцентом песенку из детского шоу про сказки перед сном:
«Ложись в кроватку, маленький,
Снов мгновения узри,
Когда будешь старенький,
Забудешь все свои мечты.
Пока есть мгновение,
То скорее спи,
Чтобы сновидение
Смог увидеть ты.»
Девочка заметила застывшую Люси и мягко помахала ладонью, приветствуя.
–Как тебя зовут? Подойди поближе, что ты там встала.
–Это ты мне? – Люси неловко посмотрела по сторонам, но рядом никого больше не было.
–А кому еще?Я же смотрю тебе прямо в глаза, смешная ты. Так как тебя зовут?
–Люси Лукойе – Девочки наконец поравнялись, Люсия присела на ступеньку ниже. – А тебя как?
–Я Алесса Фаррел, и, если тебе интересно, то значение моего имени «защитница»! – Малышка гордо вскинула нос и зажмурилась. Смотря на ее миловидное круглое детское лицо, длинные тоненькие волосы и худое, еще не сформированное, телосложение, значение ее имени казалось чем-то абсурдным и нелепым. К тому же девочка сильно тянула последние слога, а ее британский акцент и иногда неправильно построенные предложения еще больше создавали милый образ крошечного безобидного создания, нежели чего-то сильного и способного защитить. «Может, когда Алесса вырастет, она будет крупной и смелой, тогда гордость за значение ее имени будет оправдана. А сейчас это странно», – Думала про себя Люси, пока смотрела на миловидную мордашку напротив.
–Ты же из смешного дома? – зачем-то в этот момент Фаррел забавно скорчила рожицу, как будто подозревала Люси во всех преступлениях мира.
–То желтый дом, то смешной. Почему-то дети в этой округе любят давать странные названия совершенно обычным вещам – Люсия проговорила свою мысль про себя, а потом продолжила знакомство с девочкой. – Да-а, именно из смешного дома. Мы приехали сюда с семьей сегодня.
–Как есть здорово! И нравится тебе это место?
–Думаю да, правда я еще не сильно много успела посмотреть.
–Как здорово! А то мне тут та-ак скучно, теперь у меня будет соседка подружка!
–А почему ты сидишь тут одна? – И так маленькая Алесса казалась еще меньше, сидя на холодных ступенях огромного дома.
–Мама и папа всегда заняты, поэтому я одна. Но далеко от дома мне нельзя уходить, мама говорит я могу потеряться. Приходится сидеть здесь.
–И что же, ты сидишь тут целыми днями?
–Конечно нет! Иногда я сижу в саду. – Алесса произнесла это так, будто редкая смена ее нахождения сильно меняла ситуацию.
–А друзья? У тебя же они наверняка есть, неужели тебя не отпускают гулять даже с ними? – Алесса нахмурилась и тут же стала похожа на котенка, которого обделили любовью или отобрали вкусную сосиску.
–Ну-у, я дружу с маминой женщиной подругой, Рози приезжает к нам раз в несколько месяцев. А еще с соседским котом.
–А сверстники? Друзья со школы?
–Маме никто не нравится, она кричит и злится на всех, поэтому ребята меня избегают. – Малышка непроизвольно подняла плечи, будто сама негодуя от собственных слов. – Вот бы моя мама тебя одобрила.
Люси молча присела на ступеньку ниже и обернулась на девочку, чтобы еще раз посмотреть на нее и понять, что она не врет. По еле уловимым эмоциям на детском лице можно было понять – Алессе очень одиноко и это ее сильно ранило. Строгая мама ограничивала передвижения своей маленькой дочери, оправдывая это ее безопасностью. Она запрещала ей общаться со сверстниками из-за своей причуды выборочно относиться к людям. Ее и без того минимального присутствия в жизни ребенка стало еще меньше, так что Алесса проводила все свои дни, полностью отгородившись от внешнего мира. Мисс Фаррел заключила своего ребенка в невидимую клетку. Алесса в клетке. Это крошечное беззащитное создание вызывало у Лукойе умиление и жалость, ей вдруг захотелось, чтобы они с Алессой подружились. Какое-то сестринское чувство охватывало Люси, когда она смотрела на нее, а малышка в ответ недоуменно пучила свои гигантские глаза с припухшими веками. Скромный разговор первого знакомства незаметно перерос в обсуждение Совандеванна и Гаупны. Люсию удивило, что, несмотря на невозможность открыто передвигаться по местности, эта маленькая девочка знала о каждом камушке и каждом доме.
–Когда мои родители ссорятся, то из их ртов я узнаю о том как сегодня ужинали Барксы из крайнего дома, как на неделе Питер, сын главы деревни, упал с дерева и сломал ногу, как пропал кот Льюисов месяц назад и его нашли вчера у белого Озера.
–Значит твои родители часто ругаются? Раз ты так много знаешь… – Остановив себя, Люси решила извиниться за свое любопытство. – Прости за такой вопрос.
–Я привыкла, мама говорить, что так во всех семьях и я ей верю. – Не хотелось разочаровывать итак глубоко внутри опечаленного ребенка, поэтому Люсия предпочла больше не расспрашивать Алессу о ее ситуации в семье.
–Кстати! А ты была там? – Пыталась перевести тему Лукойе младшая.
–Где, Люси? Не понимаю тебя, озвучь вопрос до конца, прошу. Норвежский дается мне тяжело, особенно когда люди не формулируют вопросы нормально.
–Да, прости. На Белом озере. Я сегодня впервые увидела его невероятную красоту и была поражена! – Люси даже привстала на секунду, снова охваченная восхищением от увиденных утром красот природы.
–Нет, мы никогда туда не ходили. Но я знаю где это – за твоим смешным домом протоптана дорожка через лес.
–Как же так, ты знаешь даже о тропинке, но вживую ни разу не видела куда она ведет?
–Мои глаза повсюду, милая Люси. Скажи, Энму Берг твой друг?
–Откуда ты знаешь? – Удивлению не было предела, эта маленькая девочка словно витала в каждой крупице воздуха, зная абсолютно обо всем.
–Говорю же – глаза. – Немного замешкавшись, Алесса смущенно спросила, – я могу доверить тебе секрет?
–Конечно, я никому не расскажу. – Люсия жестом руки показала свое безмолвие.
–Тогда слушай…Иногда я покидаю сад или эти скучные ступени и, пока мама занята своими делами и теряет бдительность, хожу близ дома, подсматривая за жизнью людей.
–Значит ты увидела нас с Энму, когда сбежала?
–Так и есть. Когда я гладила старого кота Льюисов у конца дороги, увидела как вы вдвоем выходите из леса.
–Вот значит как, ты маленькая шпионка!
–Может и так… Люси, могу я доверить тебе еще один секрет? – Лукойе молча кивнула, с интересом выжидающе смотря на девочку. – Когда я вас увидела, мне стало так завидно. Это чувство окутало меня до самых кончиков пальцев. Как я хотела также свободно гулять и любоваться Белым озером, о котором все так много говорят! Прости меня, что в тот момент я возненавидела вас так сильно, хотя даже не была знакома…Как я тогда хотела идти вместе с вами по той тропе и также весело что-то обсуждать.
–Алесса, что ты…Ты не виновата в строгости своих родителей. Не извиняйся, прошу, твоя эмоция в тот момент родилась от обиды, а не искреннего зла. – Девочка заглянула в Люси в глаза и после длительного зрительного контакта она, как-будто понимая, что правда может доверять, робко потянула новую подругу в свои хрупкие объятия. Для этого искреннего детского доверия достаточно было обычного понимания и симпатии. Люси соответствовала этим двум составляющим, поэтому была щедро награждена порывом раскрытия секретов из детских уст. Может, от великого одиночества и скуки, а может просто из-за юной наивности и доверчивости, Алесса практически сразу почувствовала некую связь с новой соседкой. Остаток вечера Люсия провела с маленькой подругой, гуляя вокруг ее дома, ни шагу дальше, или сидя в терновнике, попутно набирая в рот созревший тёрн. С закатом повел морской ветер и обжег открытые девичьи плечи. Как только за горизонт зашли последние лучи, мисс Фаррел, как по часам, грозно вышла на крыльцо и позвала дочь-беспризорницу.
–Алесса! Сколько еще можно тебя звать? – Женщина агрессивно взмахивала алым кухонным платком, как быка заманивая дочку домой.
На новое лицо, сидящее рядом, она практически не обращала внимания, всем своим видом демонстрируя свой недоброжелательный настрой. Мисс Фаррел обладала необъятным внешним очарованием – тонкие приятные черты лица, активная мимика и звонкий высокий голос. Но стоило ей уронить с тонких губ хоть одно слово или ограничиться лишь строгим взглядом – сразу вставало понимание, что перед тобой не самый добродушный человек, каким мог бы показаться с первого взгляда. В интонации мисс Фаррел прослеживалось “Меня раздражают все, прошу, не трогайте меня, иначе я взорвусь”. Казалось, что эта вечерняя сцена – единственное время во внутрисемейной жизни Алессы, когда маленькой девочке удавалось получить небольшую долю внимания от своей матери. Алесса виновато проводила подругу взглядом и безмолвно прошептала: “увидимся завтра?”, прежде чем матушка силой затолкнула ребенка в дом и показательно хлопнула тяжелой стальной дверью. Люси осталась одна стоять на бетонных ступенях холодного дома семейства Фаррел. Стемнело уже настолько, что остальные крошечные домики утопали в синеве ночной дымки, что медленно нарастала, как плесень норвежского сыра. День подходил к концу и все, что ей оставалось – возвратиться домой. “Интересно, за меня там вообще волнуются?” – Люсия медленно развернулась и не спеша отправилась к своему дому.
Тихую Гаупну накрыла пелена ночи. Луна одиноко сияла в черном небе, светом заглядывая в окна. Шелестела трава, сверчки трещали ножками, будто шепотом перекидываясь друг с другом историями о прошедшем дне. Девочка остановилась у дома – в окнах виднелся суетливый силуэт мамы, которая не спеша готовила какой-то вкусный ужин. Послышался голос папы, взбудоражено рассказывая своей жене о знакомстве с остальными учеными из штаба.
–Мистер Оливер очень мутный тип. Саманта, я спросил у него когда они брали последний анализ воды, на что он монотонно пробормотал мне что-то вроде: “На прошлой неделе взяли один, результаты не установлены, повторных проб не проводилось”. И как мне понимать с чем работать, когда не сообщаются базовые результаты уже проводимых исследований?
–Угу. Милый, тебе подлить еще супа? – Мама поддерживала разговор секундными кивками, но все, что ее правда волновало – достаточно ли супа она налила мужу и насколько хорошо проварился картофель.
–Да, спасибо. Так вот, я ему отвечаю “И где же мне увидеть результаты?”, а он лишь посмотрел на часы и сказал, что его ждет доктор Роу! А остальные – сборище недо-ученых, им совершенно неинтересен предмет исследования!
–Какой ужас. Ты не видел Люси?
–Думаю она скоро вернется. А я вот просидел бы всю ночь в штабе, мне только дайте результаты! Одни бездари! Саманта, картошка сыровата.
–Прости, я просто торопилась успеть приготовить к твоему приходу.
–Нарежь мне хлеба, с ним может посъедобней будет. – Папа ковырял ложкой суп и всем своим видом показывал недовольство.
Еще немного насладившись тишиной улицы и шумом голосов из нашей обеденной, Люсия все-таки вошла в дом. Услышав звук открывающейся двери, навстречу сразу выбежала мама.
–Люси, милая, где же тебя носило до самой ночи? Ужин готов, смотри, папа тебя не дождался и уже почти все съел! – Тарелка папы была полной, а на столе моментально появилась еще одна с ароматным горячим супом.
–Я гуляла, познакомилась с местными ребятами. – Скинув сланцы в прихожей и параллельно споткнувшись о порог кухни, девочка уселась за стол.
–Новые друзья это хорошо. Твоего возраста? Возьми еще хлеба. – Саманта, словно пчелка, стала бегать вокруг членов семьи, как официант обслуживая каждого.
–Один мой ровесник, а вторая совсем кроха. Алессе лет 8, но она очень наблюдательная и умная. – Люси поразило, что родители с неподдельным интересом желали послушать о ее новых знакомствах.
–И как их зовут? Кто их родители? – Мама положила на отдельную тарелку только что нарезанный черный хлеб и поставила перед Люси и Сэмюэлем.
–Энму Берг и Алесса Фаррел.
–Берг? У нашего риэлтора такая же фамилия, – вмешался папа, – не его сын случаем?
–Как бы забавно это не было, но так и есть.
–И что же, он такой же бледный и торопливый, как его отец? – Папа засмеялся от собственных наблюдений и, с интересом слушая дочку, позабыл на мгновенье о своих рыбах.
–Да! Они похожи как две капли воды, даже голосом! Я сама так удивилась. – Люси на мгновение почувствовала себя комфортно, сидя за обеденным столом и рассказывая своей семье о новых друзьях. Чувство непривычности ситуации мурашками прошлось по ее телу.
–А Фаррел ведь не норвежская фамилия, она иностранка? – Мама наконец наложила еды и себе.
–Да, она из Англии. Говорит с сильным акцентом, но очень старается.
–Надо же! Из Англии переехали в какую-то крохотную деревню в другой стране. – Папа словно позабыл, что их семья сделала практически также. – И как давно они тут живут?
–Я не знаю. Но мама у нее очень строгая, даже не поздоровалась со мной.
–Это ничего, англичане все такие, сами выбирают с кем им разговаривать, а с кем нет, при этом прикрываются фальшивой любезностью.
–Сэмюэль! Что ты такое говоришь? Моя тетя родилась в Англии и никогда такими особенностями поведения не обладала.
–Может твоя тетка просто была норвежкой? – Мама фыркнула и ничего не ответила на колкость от мужа. – Если бы в моем штабе не работали эти напыщенные англичане, то наша работа шла бы быстрее!
–Сэмюэль, ты только приехал, думаю, вы еще успеете сработаться.
–Ах, если бы все было так! Доктор Роу позволил мне провести завтра вскрытие, вот тогда и посмотрим кто как будет работать.
Отец снова завел тему о своей работе и придурках-коллегах. Люсия сразу же потускнела, как поняла, что ею больше не заинтересованы и вектор родительского всего внимания снова сместился. “Ну да, а меня здесь снова нет. Интересно, мама вообще отдыхала сегодня?” – Девочка грустно доедала свой суп с хорошо проваренным картофелем. Когда Сэмюэль доел и, не благодаря за ужин, ушел в спальню, мать и дочка остались доедать ужин в тишине. Мама не решалась спросить что-нибудь еще, до сих пор чувствуя вину за ложные обещания в машине. Не выдержав неловкого молчания, девочка залпом выпила весь бульон и, с детской любовью чмокнув маму в щеку, выбежала из обеденной. После всех вечерних процедур, Люси расстелила себе свое новое спальное место и залезла с головой под одеяло. За окном хрустели ветки, скорее всего лиса пробегала мимо дома, возвращаясь в свой родной лес. В голове засыпающей девочки всплыли фантазии о семье лисички. Вот она прибежит к своим детям и будет внимательно слушать как у тех прошел день, а потом она обнимет каждого лисенка и нежно поцелует. В комнате стояла приятная прохлада, а запах от близ стоящей сосны у дома бил в нос. Изрядно устав от дневных похождений и знакомств, Люси практически сразу поглотило царство Морфея. Прежде чем полностью уснуть, ей представилось как она, словно лежа на черной платформе, медленно опускается вниз – под кровать, под бетонные балки дома, под землю.
Открыв глаза, Люси оказалась в узком коридоре, что отделялся от других комнат двумя дверьми по обе стороны. Запыленные окна были украшены коричневым витражом, сквозь покоцанный рисунок которых проскакивали тусклые лучики света. В коридоре пахло сыростью и гноем. Гробовую тишину резко нарушил приближающийся топот. Все вокруг задрожало, с потолка посыпался песок, казалось, что вот-вот в коридор забежит что-то невероятно массивное и тяжелое. Испугавшись, девочка подбежала к концу коридора и в тот же миг ее прибила к стене грубо распахнувшаяся дверь. По коридору бежал нескончаемый поток огромных псов, проминая своими гигантскими лапами гнилой пол. Поднялось ужасное облако пыли, что мешало хорошо рассмотреть происходящее. Не останавливаясь мимо нее пробежало около сотни черных, как смоль, псов, ни один из которых даже не обратил на девочку внимание. Спустя несколько минут животное цунами закончилось, оставляя после себя лишь две раскрытые на распашку двери по оба конца коридора и Люси – удивленную, что продолжала не двигаясь стоять у стены. Вновь настала тишина. Немного погодя она решилась выйти из укрытия и, заглянув в дверной проход, поймала на себе взгляд, наверное самого огромного из всех увиденных, пса. Он молча смотрел на нее своими пустыми впалыми глазами, изредка роняя слюну из раскрытой пасти на свои лапы. Безумно испугавшись, Лукойе медленно начала пятиться назад в коридор, а пес встал на задние лапы и широко улыбнулся, демонстрируя все свои острые осколки зубов. Тело застыло, девочка больше не могла пошевелить даже кончиками пальцев, она снова была прикована невидимыми цепями. Дикий страх иголками прошелся по телу. Собака же плавно подняла лохматую лапу и, указывая на дрожащую Люсию, грозно зарычала. Следом яростный лай перерос в человеческий грубый крик, сквозь который с трудом можно было распознать несколько слов “Нельзя”, “Уходи” и “Опасно”. С узлов грязной шерсти потекла густая черная вода, как-будто кто-то невидимый опрокинул н животное ведро с жидкостью. Слияние лая и визга начинало сводить с ума, темный коридор сужался, будто придавливая поближе к кричащему в гневе псу. Внезапно пес расслабил свой оскал, встал обратно на четвереньки и пятившись, исчез из виду, оставив за собой дорожку из мокрых липких следов. Стены опять загромыхали, послышался знакомый топот, но уже со второй двери, в которую в первый раз забегала стая. Понимая приближающийся ужасающий поток черных чудовищ, Люси, вскрикивая, проснулась. Простынь вся промокла и неприятно липла к коже.
За окном продолжали хрустеть ветки и Лукойе даже показалось, что она слышала отчаянный лай где-то в глубине леса. Сердце билось о ребра с неистовой силой, появился страх встать с кровати. Мрак комнаты охватывал полным ужасом от увиденного кошмара. Лишь с первыми лучами рассвета, когда за окном наконец наступила тишина, она смогла снова уснуть.
Глава 3. Первый кошмар
Ветви Ольхи мохнатыми лапами царапали шершавые стены дома. Утро пропитало деревню бледным туманом, накрывая одеялом терновый сад Алессы, оставленный у начала дороги зеленый велосипед Энму и желтую крышу “смешного” дома. В глубине леса кто-то истошно кричал, заставляя спящих жителей проснуться. Один за другим загорался желтый свет в окнах сырых домов. Лесной вопль сменился на еле слышный шелест ветра, затерявшись в вуали утреннего тумана.
