В первые месяцы 1953 г. Джон Кристи стал распродавать мебель и практически перестал выходить из дома. Он был уволен с работы и, по-видимому, не имел никаких источников дохода. Продажа дома в таких условиях, по сути, была единственной возможностью получить деньги.
Кроме убийств, совершённых Джоном Кристи, с домом на Риллингтон – Плейс, 10 была связана ещё одна драматическая история. В 1949 г. некий Тимоти Эванс, снимавший у Кристи квартиру на втором этаже, убил свою жену Берил и дочь Джеральдину. Он сознался в убийстве, был судим и казнён. Полицейских заинтересовало это уголовное дело, поскольку Джон Кристи проходил по нему свидетелем, неоднократно давал показания следствию и вызывался в суд.
Считалось доказанным, что Тимоти Эванс, тяготившийся семейными узами, после совершения полового акта жестоко избил свою беременную жену, а потом задушил её. Затем он задушил свою двухлетнюю дочку. Эванс скрылся с места преступления и довольно долго вёл скитальческий образ жизни, меняя адреса своего проживания. Будучи арестован, он на первом же допросе признал себя виновным в убийстве жены. На суде, впрочем, он отказался от признания, заявив, что имеет алиби, и обвинил в убийстве жены и дочери Джона Кристи. Последний же, как и его жена Этель, активно сотрудничал со следствием; информация, полученная от супругов, расценивалась полицией как «весьма ценная». Более того, Джон Кристи, выступая на процессе свидетелем обвинения, даже получил благодарность судьи «за ясные и полезные показания». Суд посчитал вину Тимоти Эванса доказанной, и обвинения последнего в адрес Джона Кристи никто всерьез не воспринял.
Берил Эванс. По обвинению в убийстве этой женщины был казнён её муж Тимоти, однако повторное расследование этого дела по вновь открывшимся обстоятельствам убедительно доказало, что имела место судебная ошибка. Настоящим убийцей Берил и её 2-летней дочери Джеральдины являлся их сосед Джон Кристи.
При изучении обстоятельств этого дела в 1953 г. было обращено внимание на явную несуразность действий Т. Эванса, на ту нелогичность его действий, которая была проигнорирована при расследовании четырьмя годами раньше. Мужу, расчётливо убивающему свою жену, вовсе не требовалось наносить ей столь тяжкие телесные повреждения (у Берил Эванс была сломана челюсть, разбито лицо, на теле осталось большое количество синяков, свидетельствовавших о продолжительных побоях); кроме того, полицейская гипотеза не объясняла мотивов убийства дочери. Правда, преступление внешне напоминало убийство в состоянии аффекта, и допрашивавшие Тимоти Эванса следователи отметили, что тот и в самом деле казался человеком неуравновешенным и неадекватным в своих реакциях, но предположение об изнасиловании гораздо лучше объясняло картину произошедшего. Во всяком случае, находили логичное объяснение и следы полового акта, и побои Берил Эванс. Кроме того, Тимоти Эванс пытался – весьма, впрочем, неуклюже – убедить суд в наличии алиби. В 1949 г. ему не поверили, но в 1953 г. полицейские уже другими глазами читали протоколы его допросов.
Как бы там ни было, следствие ещё не пришло ни к какому определённому решению относительно «дела Эванса», как было получено сообщение о задержании Джона Кристи. Произошло это на удивление спокойно.
Полицейский патруль 1 апреля 1953 г. решил проверить документы у неопрятно одетого мужчины, стоявшего на автобусной остановке «Патни—бридж». Тот предъявил удостоверение личности на имя Джона Кристи.
Доставленный на допрос, он произвёл впечатление человека, находившегося в состоянии крайнего изнурения, говорил мало едва слышным голосом. Он заявил, что «чувствует себя измученным внутренним огнём, от которого нет спасения». Джон Кристи не пытался запираться и последовательно признал себя виновным в восьми убийствах, совершённых с 1943 года.
Джон Кристи.
Восстановленная в ходе следствия криминальная активность убийцы имела следующую хронологическую последовательность:
– 24 августа 1943 года Кристи убил 21-летнюю Рут Фуерст (Ruth Fuerst);
– 7 октября 1944 года он расправился с 31-летней Мюриэл Иди (Muriel Eady);
– 8 ноября 1949 года Кристи совершил двойное убийство Берил (Beryl Evans) и Джеральдины Эванс (Geraldine Evans), первой из которых на момент смерти исполнилось 20 лет, а второй – 13 месяцев;
– 14 декабря 1952 года последовало убийство ненавистной супруги Этель Кристи, 54 лет;
– 19 января 1953 года Кристи привёл в свою квартиру и убил 25-летнюю Риту Нелсон (Rita Nelson);
– Через месяц по такой же точно схеме он убил 26-летнюю Кэтлин Мэлони (Kathleen Maloney);
– Наконец, 6 марта 1953 года жертвой Кристи стала Хекторина МакЛеннан, также 26 лет.
Все убийства, кроме убийства супруги Этель, имели сексуальный мотив: «изнурительное желание», – как определил его сам Кристи.
Он рассказал, что всю жизнь имел огромную тягу к женщинам, но неудача первой попытки близости самым пагубным образом сказалась на его потенции. Потеряв уверенность в своих силах, он практически лишился способности к половому акту с женщиной, находившейся в сознании, даже в том случае, когда она хотела близости и стремилась ему помочь. Травмирующий опыт, полученный ещё в далёкой юности, искалечил всю его жизнь – во всяком случае, так полагал сам Джон Кристи. Много думая над стоящей перед ним проблемой, он, в конце концов, разработал методику, которая должна была ему помочь: Кристи решил, что ему необходимо приводить женщин в бессознательное состояние и совершать половой акт именно с бесчувственным телом. Снотворные препараты он отверг сразу же, поскольку знал об осторожности проституток и не был уверен в том, что ему удастся уговорить женщину выпить необходимое количество спиртного с растворённым снотворным. Поэтому Кристи разработал действительно оригинальную технологию одурманивания жертв – он рассказывал им о том, что страдая катаром дыхательных путей, лечится парами микстуры, доведённой до кипения. Он прочитывал целую лекцию об ингредиентах удивительной микстуры и необыкновенных результатах лечения, после чего предлагал заинтригованным слушательницам испробовать замечательный способ на себе. Кристи наливал крутой кипяток в чашу, высыпал туда «ингредиенты» – обыкновенные столовые специи, наливал купленный в аптеке бальзам Фрайара и по комнате начинал распространяться приятный аромат трав. Это устраняло последние сомнения женщин в искренности его слов, они позволяли накрыть себя с головой пледом и начинали глубоко дышать над чашей. После этого преступник быстро соединял уже подведённый снизу к чаше резиновый шланг с газовым краном и открывал его – метан, поступая в горячую жидкость, разогревался и одурманивал жертву необыкновенно быстро. Действие метана оказалось во всём аналогичным действию угарного газа, и именно его следы в крови погибших судебные медики приняли за следы CO.
Рут Фуерст. В своих признательных показаниях, данных весной 1953 года, Джон Кристи настаивал на том, что эта женщина явилась первой его жертвой. Преступление произошло в 1943 году, когда Кристи нёс службу в рядах «резервной полиции». Мундир полицейского очень помог злоумышленнику усыпить бдительность женщины, которая до последних мгновений не догадывалась о собственной печальной участи.
Джон Кристи безо всяких запирательств рассказал о том, что впервые свою необычную технологию он опробовал ещё аж в 1943 году. Зная, что его жены нет дома, он пригласил к себе переночевать некую Рут Фуерст (Ruth Fuerst), жительницу одного из разбомблённых люфтваффе кварталов. Вид солидного, серьёзного и доброжелательного полицейского полностью усыпил бдительность женщины – она пришла в дом Кристи и до самой последней секунды даже не подозревала о той участи, что была ей уготована.
После того, как женщина потеряла сознание, преступник отнес её в комнату и совершил половой акт с бесчувственным телом. «И чувство безмерного покоя заполнило меня», – признался на допросе Кристи. Он уверял, что поначалу не планировал убивать женщину, полагая, что когда она придёт в себя, то не поймёт всего произошедшего с нею. Но после долгих размышлений и продолжительной внутренней борьбы он решил, что безопаснее будет всё- таки убить жертву. Рут Фуерст была задушена и закопана во дворе дома. Именно её скелет и был позже выкопан полицейскими.
Второй скелет принадлежал Мюриэл Иди, подруге жены. Эта женщина была убита в 1944 году, тоже во время отъезда Этель Кристи из Лондона. Предполагалось, что Джон вернёт ей небольшой долг – именно это и послужило поводом для приглашения женщины в гости. Она была убита так же, как и Рут Фуерст. После этого убийства Джон Кристи окончательно поверил в достоинства своей методики.
Раскопки полиции во дворе дома №10 по Риллингтон-Плейс в марте 1953 года. Небольшой клочок земли позади «дома смерти», площадь которого едва ли достигала 20 кв. метров, Джон Кристи превратил в настоящее кладбище. Правда без памятников, крестов и табличек…
Когда Джона Кристи стали осторожно расспрашивать об обстоятельствах «дела Эванса», тот поспешил рассказать и об этом преступлении. Во многом оно оказалось случайным, незапланированным. Тимоти Эванс обратился к Джону Кристи с просьбой порекомендовать врача для подпольного аборта супруги. Кристи с готовностью отозвался, заявив, что он сам является дипломированным гинекологом и живёт подобным нелегальным промыслом. Он предложил Эвансу на следующий день отправляться на работу, дабы обеспечить себе алиби, а его супруге – зайти к нему к десяти часам утра. Этель Кристи должна была отсутствовать в первой половине дня, и Джон предполагал изнасиловать Берил Эванс по отработанной технологии. Он не хотел убивать женщину, рассчитывая в случае необходимости заставить её молчать шантажом.
Криминалист выносит из «дома смерти» на Риллингтон-Плейс останки одной из жертв.
Однако всё произошло совсем не так, как предполагал преступник. Увидев полураздетую молодую женщину, Кристи совершенно потерял голову; сгорая от нетерпения, он бросился на неё, принялся избивать, задушил её и совершил половой акт с тёплым ещё телом. Когда к нему вернулась способность здраво рассуждать, он понял, в сколь опасное положение себя поставил. В конце концов, он решил имитировать семейный скандал четы Эвансов: воспользовавшись ключами Берил, он перенёс тело на второй этаж и к великому своему ужасу обнаружил спавшую в кроватке Джеральдину. Чтобы имитация бытового убийства выглядела натуральнее, Кристи убил и ребёнка. Затем, дождавшись телефонного звонка Тимоти Эванса, он сообщил тому, что попытка аборта оказалась неудачной и Берил умерла от кровопотери. После этого Джон Кристи заявил, что в случае обращения к нему полиции он не собирается покрывать Тимоти Эванса, организовавшего незаконную операцию, и настоятельно порекомендовал последнему скрыться от полиции, так как вина за случившееся ляжет именно на мужа. Эванс, видимо, впал в панику и полностью потерял способность трезво мыслить – он поступил именно так, как ему посоветовал Кристи, в результате чего стал подозреваемым №1.
Раскопки во дворе «дома смерти» весной 1953 года.
Объясняя своё убийство жены, Джон Кристи рассказал, что Этель в последние годы совсем перестала уезжать из Лондона и не оставляла его одного. Желание привести в дом проститутку снедало его и, в конце концов, сделалось невыносимым. Задушив супругу, он предался разгулу. Первую убитую им проститутку – Риту Нельсон – Кристи не вытаскивал из кровати несколько дней, получая «неизъяснимое удовольствие от присутствия женщины в доме». Лишь начавшееся разложение заставило его убрать тело в стенной шкаф.
Преступник до того зациклился на своём влечении, что практически перестал выходить из дома даже за продуктами. Его точно сжигал внутренний огонь – за первые месяцы 1953 г. он похудел почти на 8 килограммов, страшно опустился и уже мало походил на того Джона Кристи, каким был ещё совсем недавно.
Проведённая весной 1953 г. психиатрическая экспертиза заключила, что обвиняемый во время совершения преступлений, безусловно, был вменяем, отдавая себе полный отчёт в характере совершаемых им поступков. При этом целый букет отмеченных перверсий демонстрировал прогрессировавшие изменения в психике. Джон Кристи не был импотентом в обычном понимании этого слова – он был способен совершать половые акты, много мастурбировал над телами своих жертв. Следы спермы были обнаружены на его носках и обуви.
Образ этого странного преступника произвёл сильное впечатление на современников и стал хрестоматийным. Несомненно, для тихой Великобритании, где вплоть до середины 80-х гг. прошлого столетия совершалось всего 3—5 убийств в неделю, преступления такого рода далеко выходят за рамки обыденных. Если кто внимательно смотрел английские детективные сериалы «Таггарт» и «Инспектор Морс», тот мог заметить, что Джон Кристи неоднократно упоминается в них.
Одна из последних фотографий Джона Кристи – он сидит на заднем сиденье автомашины, которая должна была отвезти его из здания суда в тюрьму.
В 2016 году был снят 3-серийный сериал «Риллингтон-Плейс», в деталях воссоздавший «дело Джона Кристи» и предложивший взгляд на него глазами разных действующих лиц. Роль убийцы убедительно сыграл известный актёр Тим Рот (Tim Roth), который будучи мало похож на Кристи в повседневной жизни, сумел замечательно перевоплотиться и достоверно передать особенности поведения преступника. Для съёмок сериала была частично восстановлена улица [8 домов], планировки и интерьеры квартир и т. п. Для этого сериала вообще характерно очень бережное отношение к «фактуре», которая была получена как из материалов уголовного дела и стенограммы суда, так и путём опросов оставшихся в живых родственников действующих лиц и свидетелей тех событий.
Автор однозначно рекомендует упомянутый сериал к просмотру.
Заканчивая историю «дома смерти» на Риллингтон-Плейс, остаётся добавить, что Королевским судом Джон Реджинальд Холлидей Кристи был приговорён к смертной казни. Он был повешен 15 июля 1953 года. Тупик Риллингтон—Плейс, ставший к началу 1970-х годов местом паломничества туристов, был перепланирован в широкую улицу Растон—Клоз. На месте дома №10 ныне находится автостоянка.
Дом смерти в Норвуд-парке («Дело Джона Уэйна Гейси»)
В понедельник 11 декабря 1978 г. жительница г. Чикаго Элизабет Пист около 21:00 явилась в аптеку «Nisson pharmacy inc.», занимавшую отдельно стоящее здание под №1920 по Тохи авеню (Touhy ave.) в городе Дес-Плейнс (Des Plaines), северном пригороде Чикаго. Элизабет намеревалась встретить своего сына Роберта (Robert Piest), 15-летнего юношу, подрабатывавшего там кладовщиком. Встреча была обговорена заранее – в тот вечер Элизабет собиралась отметить день своего рождения и планировала приехать в ресторан вместе с сыном. Смена Роба заканчивалась как раз в девять вечера.
Сына, однако, в аптеке не оказалось. На вопрос матери о его местонахождении работавшая на кассе девушка ответила, что Роб буквально пару минут назад вышел на улицу, чтобы поговорить о подработке с каким-то строительным подрядчиком. Элизабет прошла по залу, подождала пару минут, затем попросила кассиршу передать Робу, чтобы он позвонил домой, когда появится.
С тем и уехала. Так буднично и даже прозаично началась одна из самых скандальных и сенсационных криминальных историй, с полным правом вошедшая в анналы мировой криминалистики, криминологии и криминальной психологии. Но именно в те минуты и часы никто из причастных к происходившему даже не догадывался о том, что цепь этих случайных и малозначительных событий уже запустила настоящую лавину шокирующих открытий и откровений.
Впрочем, открытия и откровения будут позже, а пока семья Пист дожидалась звонка Роберта, младшего из 3-х детей, чтобы всем вместе отправиться в небольшой семейный ресторан, где их ожидал заблаговременно заказанный столик. Роб не появлялся. И не звонил.
К 22 часам стало ясно, что долгожданный семейный ужин под угрозой срыва. Элизабет позвонила в аптеку – трубку подняла Кимберли Байерс (Kim Byers), та самая девушка, что работала тем вечером на кассе – и спросила, где Роберт. Ким ответила, что он вышел на улицу час назад, чтобы поговорить со строительным подрядчиком, и более не возвращался.
Стало ясно, что ситуация складывается совершенно ненормальная – у матери день рождения, вся семья в сборе, чтобы отправиться в ресторан и отпраздновать семейное торжество, и Роберт никак не может забыть об этом. Если он не выходит на связь – значит, у него какие-то проблемы! Роберт был отрадой семьи, будучи младшим из трёх детей, он отличался сосредоточенностью и обстоятельностью в делах, хорошо учился в школе, занимался гимнастикой, кроме того, любил пеший туризм. Как и все увлечённые спортом люди, не курил и не употреблял спиртное. На вечернюю подработку в аптеку Генри Ниссона он пошёл с целью скопить к лету будущего года денег на подержанный автомобиль – в 16 лет в Иллинойсе можно было покупать автомашину и управлять ею по юношеским водительским правам.
В тот декабрьский вечер происходило что-то решительно ненормальное!
Роберт Пист был подтянут, энергичен и очень активен. Молодой человек занимался гимнастикой и пешим туризмом. Несмотря на загрузку в школе, устроился в аптеку Нисона на вечернюю подработку, чтобы к лету следующего года подкопить денег на подержанный автомобиль.
Чуть позже 22 часов отец юноши – Гарольд Пист – позвонил хозяину аптеки Генри Ниссону, с которым был знаком лично, кратко изложил ситуацию и попросил рассказать о событиях минувшего дня. Ниссон обстоятельно ответил и, в частности, упомянул о том, что приходивший сегодня в аптеку хозяин строительной фирмы Джон Уэйн Гейси забыл свою записную книжку. Её нашел Роберт Пист, и когда Джон Гейси в поисках пропажи возвратился, вернул хозяину. Роберт и Гейси познакомились, и последний предложил Робу работу в своей фирме. Это происходило днём. Что последовало далее, Ниссон не знал, но упоминание строительного подрядчика вызвало у Гарольда Писта определённые ассоциации, ведь о разговоре с подрядчиком что-то говорила и девушка-кассир!
Гарольд Пист, выслушав рассказ владельца аптеки о некоем новом знакомом сына, попросил Ниссона связаться с Джоном Гейси и уточнить, известно ли тому что-либо о местонахождении Роба. Владелец аптеки пообещал это сделать. Через несколько минут Ниссон перезвонил и сообщил Писту-старшему, что дозвониться до Гейси не смог – тот не поднял трубку – но надиктовал ему сообщение на автоответчик.
Так. Ясно. И как поступать далее?
Аптека Генри Ниссона. Слева: билборд у дороги, справа: само здание аптеки. Это кадры из телевизионного репортажа, снятого примерно через 2 недели после описываемых событий.
Крайне обеспокоенные происходящим родители Роба поехали в отдел полиции в Норвуд-парке, где проживал Гейси [Норвуд-парк – это район на северо-западной окраине Чикаго площадью 9,5 кв. км]. Они намеревались подать заявление об исчезновении сына, но такое заявление у них не приняли. Дежурный офицер уверял, что в штате Иллинойс постоянно происходят разного рода исчезновения людей, не имеющие под собой никакой криминальной подоплёки. Родители же Роберта Писта утверждали, что их сын – отличник в школе, спортсмен, серьёзно занимающийся спортивной гимнастикой, не употреблявший наркотики и спиртное – не мог исчезнуть без предупреждения в день рождения матери, но все их апелляции к здравому смыслу не были услышаны.
Когда же Гарольд Пист упомянул фамилию Гейси, полицейский рассмеялся – оказалось, этот человек был хорошо известен сотрудникам полицейского участка. Джон Уэйн Гейси (John Wane Gasy) являлся казначеем благотворительного общества «Стрит лайт дистрикт» («Street light district») и на этом посту оказывал заметную материальную помощь полиции района Норвуд-парк; кроме того, он был заметным предпринимателем, владел строительной компанией, состоял в местной масонской ложе, много занимался благотворительностью, посещал больницы, на общественных началах принимал участие в парадах и, более того – даже командовал ежегодными польскими парадами в Дес-Плейнсе, городе-спутнике Чикаго, и тому подобное. В общем, дежурный по участку отказался направить патрульную машину к дому Джона Гейси, поскольку не видел ни малейших оснований беспокоить этого уважаемого человека в столь поздний час.
Гарольд и Элизабет Писты всю ночь колесили по улицам Чикаго и его северо-западного спутника Дес-Плейнса, разыскивая сына. Утром, измученные бессонной ночью, они приехали в главное здание Департамента полиции Дес-Плейнса с твёрдым намерением добиться от полиции принятия мер по розыску исчезнувшего сына. Логика родителей выглядела «железной» – аптека Носсона расположена на территории Дес-Плейнса, вот пусть городская полиция и разыскивает пропавшего сына, если «законники» из Норвуд-парка не хотят даже пальцем пошевелить.
В отделе уголовного розыска Департамента полиции Дес-Плейнса родителей пропавшего юноши принял детектив Рафаэль Товар (Rafael Tovar), которому хватило одной минуты, чтобы проникнуться сознанием серьёзности ситуации. Получив на руки фотографию пропавшего юноши и записав его приметы, детектив пообещал немедленно приступить к его розыску. Измученные бессонной ночью родители Роба отправились домой, а Товар поднял трубку телефона и поговорил с шефом детективов сержантом Джозефом Козенчаком (Joseph R. Kozenczak). Последний обычно сокращал своё имя до лаконичного «Джо», поэтому в дальнейшем мы тоже станем называть его так. В некоторых публикациях о событиях того времени и даже в документальном 3-серийном сериале «Netflix» на ту же тему его именуют лейтенантом, но это неверно – в декабре 1978 года Джо Козенчак являлся сержантом и звание лейтенанта получил только в мае 1980 года. Джо Козенчак моментально понял, что история, поведанная супругами Пист, хотя и кажется абсурдной и даже невозможной, однозначно имеет криминальную подоплёку. Многие серьёзные преступления несут в себе подобное зерно иррациональной бессмысленности и абсурдности. Когда знакомишься с их деталями, невольно хватаешься за голову и задаёшься вопросом: ну, как такое может быть?! Такой бред только в кино показывают! Тем не менее бредовые и даже бессмысленные преступления происходят часто, и Джо Козенчак понимал это, как никто другой.
Козенчак и Товар быстро обсудили ситуацию, стараясь понять, с чем именно они имеют дело. Важнейший вопрос, стоявший перед ними, можно было сформулировать так: что могло произойти с Робом Пистом после того, как он вышел из дверей аптеки, чтобы поговорить с потенциальным работодателем? Реалистичных вариантов имелось совсем немного: а) что-то могло пойти не так при общении с работодателем, и возникшее недопонимание закончилось побоями и последующим похищением юноши; б) мог возникнуть мимолётный конфликт с кем-то из проходивших или проезжавших мимо, кто никак не связан ни с работодателем, ни с Пистом; в) в действительности Роб мог умышленно обмануть Ким Байерс, и из аптеки он выходил для разговора вовсе не с работодателем, а с неким лицом, общение с которым он намеревался скрыть.
Поскольку информации для каких-либо определённых выводов очевидно не хватало, Рафаэль Товар и Джо Козенчак решили действовать параллельно. Первый отправился в аптеку, имея в виду составить полный список всех лиц, входивших и выходивших из этого заведения в районе 21 часа 11 декабря, а также получить краткую справку о каждом из них [насколько это окажется возможным]. Козенчак, взяв с собою пару подчинённых ему детективов – Рональда Робинсона (Ron Robinson) и Роберта Шульца (Bob Schultz), – направился к Джону Гейси, проживавшему в доме №8213 по Вест-Саммердейл (W. Summerdaile) в Норвуд-парке (Norwood park). Сержант рассчитывал получить от него ответы на вопросы, связанные с его местопребыванием накануне вечером.
Детективы уголовного розыска Департамента полиции Дес-Плейнса, непосредственно занимавшиеся поисками Роберта Писта. Слева направо: капитан Джон Казенчак, детективы Роберт Шульц, Дэйв Хачмейстер (Dave Hachmeister) и Рон Робинсон.
Разговор сержанта с Гейси не задался с самого начала. Последний был раздражён и очень тороплив, полицейских в дом не пустил и разговаривал с ними через порог. Он оказался из категории тех, кого можно охарактеризовать поговоркой «ты ему слово, он тебе – два». Гейси подтвердил тот факт, что накануне забыл записную книжку в аптеке, но вернулся и забрал её в середине дня, вечером он действительно приезжал в аптеку на минуту, но быстро уехал, никакой парень или молодой мужчина с ним не выходил, и он ни с кем возле аптеки не разговаривал. На предложение Козенчака проехать в отдел полиции, чтобы обстоятельно ответить на вопросы, Гейси заявил, что у него нет на это времени. Тогда сержант предложил согласовать время, когда Гейси сможет подъехать, на что Гейси, заметно раздражаясь, ответил, что не может сейчас ничего определённого сказать, так как только что узнал о смерти дяди в Арканзасе и ждёт телефонного звонка матери, дабы отправиться на похороны.
Сержант продолжал настаивать на необходимости разговора в отделе полиции, предлагая разные варианты – отправиться немедленно, встретиться через пару часов или вечером. Гейси быстро надоело его слушать, и он вспылил, буквально закричав на полицейских: «Да проявите же вы хоть немного уважения, у меня близкий родственник умер!» В конце концов, он пообещал «найти минутку» для поездки в полицию и довольно бесцеремонно закрыл дверь перед носом детективов.
Сцена получилась очень неприятной и некрасивой, сержант Козенчак был прямо-таки разъярён конфликтным поведением Гейси, однако осуществить принудительную доставку свидетеля на допрос он в ту минуту был не готов.
Оставив перед домом Гейси автомашину с парой детективов, которым надлежало отслеживать перемещения Гейси и не допустить его отъезда из штата, Козенчак возвратился на своё рабочее место. Через пару часов появился и Рафаэль Товар, доложивший о результатах поездки в аптеку. Он выяснил, что в интервале от 20:30 до 21:30 – то есть в то время, когда Роберт Пист вышел на улицу, – в аптеке вместе с персоналом побывали 17 человек. Имена и фамилии всех этих людей полицейский смог установить – это само по себе явилось большой удачей, поскольку резко сужало круг подозреваемых.
Внимание детективов по нескольким причинам привлекла 16-летняя Кимберли Байерс (Kim Byers), работавшая накануне вечером кассиром. Девушка рассказала, что на её рабочем месте у входной двери был сильный сквозняк, и она попросила Роберта Писта одолжить ей свой новый светло-голубой пуховик. Роб великодушно согласился и отдал Ким куртку, в которой та и простояла за кассой больше 2-х часов.
