Наталья Борисова "Поэзия и повесть. Я твёрдо верю в чудеса"

Саша проснулся в холодном поту, скрежет раздался вновь, и Саша, встав, положил книгу на стол и подошёл к двери.

Отперев замок, он распахнул дверь, но на улице никого не было.

Стояла непроглядная тьма, Саша обернулся, чтобы взглянуть на часы, и увидел, что времени за полночь, а дождь стоял стеной, капая с козырька вагончика тонкими струйками.

– Кто там? – спросил Саша, вглядываясь в темноту.

Ответом послужило молчание, лишь ветер вздыхал в верхушках деревьев, и парень потянул за собой створку…

– Саша… – произнёс тихий голос, то ли детский, то ли женский, словно прошелестел над ухом, и он резко обернулся.

Некоторое время он ждал, кто выйдет из темноты, но никого не было, и он повернулся, и захлопнул дверь.

Отложив книгу, он лёг на кровать и выключил свет.

Мерное звучание дождевых капель сморило его, и вскоре он уснул, но проснулся, словно от толчка, и увидел прямо перед собой качающуюся призрачную фигуру с длинными волосами и в белом балахоне до пола.

– Саша… – фигура протянула к нему свои полупрозрачные руки, – Саша…

– Ты кто? – ошеломлённо выговорил он, – откуда ты…

– Ты сам меня сегодня упокоил в земле, – тихо прошелестело в ответ, – но мне нет покоя в том мире… я застряла в этом… моё тело не было отпето… моё сердце разбито… моё имя запятнано… Помоги!

– Тьфу, чёрт! – выругался Саша, – что за дурацкий сон!?

Внезапно привидение зашипело, налетев ветром на лежавшего в постели Сашу, прошло сквозь него, и исчезло, а Саша потерял сознание, и пришёл в себя лишь утром, когда надо было вставать.

Утреннее солнце развеяло ночные кошмары, и теперь Саша посмеивался сам над собой, над своим чудным сном.

Разбирая завалы мусора в коридоре дома, Саша дошёл до одной из комнат, которая дотоле была заперта, а ключей не нашли, и её распиливали автогеном.

Там были высокие потолки и красивый старинный шкаф, весь в резных завитушках, и Саша увидел Николая Павловича, который стоял около этого шкафа с задумчивым видом.

– Красивая мебель, – как бы невзначай проговорил Саша, войдя в комнату, и прораб обернулся.

– Да, очень красиво, – кивнул Нестеров, – это антиквариат.

Саша кивнул и повернулся, чтобы вернуться к своим прямым обязанностям, и вдруг замер, словно прирос к полу.

Прямо на него с большого портрета, местами потемневшего от времени, смотрела девушка.

Белокурые локоны собраны в старомодную причёску, белокожее личико обрамляли завитки волос, а взгляд зелёных глаз заглядывал прямо в душу – строго и величественно одновременно.

Девушка сидела на стуле, находясь на фоне самой усадьбы, а платье старинного фасона складками ниспадало по траве.

Портрет был очень большим, почти в высоту самой комнаты, и Николай Павлович, заметив его интерес, подошёл к нему.

– Красивая девушка, – тотчас отметил он, – судя по всему, это и есть пропавшая дочь хозяина усадьбы, который вскоре стал твердить, что дочь привидением приходит к нему, и окончил жизнь в лечебнице для душевнобольных, – и Саша почувствовал, что ему нехорошо.

– Вы не верите в духов? – вдруг спросил он, и Нестеров кинул на него странный взгляд, пытаясь понять подоплёку вопроса.

– Нет, не верю, – тем не менее, спокойно ответил он, – а почему тебя этот вопрос вдруг заинтересовал?

– Просто спросил, – уклончиво ответил Саша, – а что случилось с этой девушкой? Как она пропала?

– Утверждали, что она совершила бесчестие, – задумчиво проговорил Николай Павлович, – в наше время молодой женщине быть с мужчиной не считается зазорным, а в те благословенные времена для девушки это считалось грехопадением, она становилась изгоем. О Екатерине Сеньской стали ходить слухи, и вскоре её отец сообщил, что его дочь пропала. Он был очень печален, считал, что Екатерина сбежала со своим соблазнителем, а потом вдруг стал твердить про привидение, и его ждала лечебница.

– Значит, так и неизвестно, что стало с Екатериной? – задумчиво спросил Саша, – её тело так и не нашли?

– Нет, к сожалению, – мотнул головой Нестеров, – знаешь, открою тебе один секрет, но только не болтай зря с остальными, не хочу, чтобы пересуды пошли. Я являюсь историком, пытаюсь разгадывать загадки прошлого, и я полагаю, что Екатерина не сбежала из отцовского дома, что здесь разыгралась трагедия, и я намерен разгадать и эту тайну, потому и устроился сюда работать прорабом. Будь добр, если увидишь что-нибудь странное, что вызовет у тебя недоумение, сообщи мне, я уж сам разберусь.

– Хорошо, – кивнул Саша, почему-то не удивлённый этим.

Он изначально подозревал, что Николай Павлович учёный, что он не просто так затесался в группу рабочих, которые отправлялись на реставрацию старой усадьбы.

Он ушёл, думая о девушке с портрета, а так же о своём прошлом сне, в котором была девушка с портрета, просила о помощи, а, когда Саша чертыхнулся, зашипела и исчезла.

Он не знал, что делать, и как ему поступить.

Он понимал, что надо рассказать об их находке Нестерову, но он так же понимал, что коллеги ему не простят этого, что с той поры, как он расскажет обо всём, он сам станет изгоем.

Пришла ночь, часы показывали за полночь, а Саша не спал.

Он читал книгу, периодически поглядывая то на часы, то на дверь, ожидая, привидится ли ему сегодня Екатерина, или это был дурной сон и плод его разыгравшегося воображения.

Часы медленно тикали, казалось, время будто бы замедлилось, веки стали смыкаться, и вдруг, словно из пустоты, перед ним возникло видение белокурой девы с портрета.

Саша мгновенно открыл глаза, но призрачная девушка положила ему свою невесомую ладонь на лицо, что-то шепча.

– Пойдём со мной, – негромко проговорила она.

Комната стала менять очертания, исчез старый вагончик, в котором спал Саша, а сам он стоял посреди лужайки, залитой солнечным светом, и любовался чудесным погожим днём.

Где-то вдалеке он услышал звонкий смех, и увидел, что Екатерина, такая прекрасная и такая счастливая, бежит по лесной тропе вместе с молодым человеком… Её длинные светлые волосы разметались по плечам, выбившись из причёски, а глаза горели огнём счастья.

Молодой человек бежал с нею рядом, он был офицером, судя по форме, и пара остановилась около двух берёз, сросшихся между собой.

Саша увидел, что дух Екатерины стоит рядом с ним, только тут она в белом одеянии, без украшений и с полностью распущенными волосами.

– Смотри, – кивнула она в сторону, – они нас не видят… им не положено… – и Саша сглотнул.

Молодой офицер склонился к губам Екатерины, и через мгновенье они, держась руками за берёзы, слились в поцелуе.

Оторвавшись от своего возлюбленного, Екатерина звонко рассмеялась, вся раскрасневшаяся и смущённая, она побежала по тропе, а её офицер помчался вслед за ней…

Внезапно погожий день растаял, Саша открыл глаза и увидел, что за окном раннее утро, и ошеломлённо помотал головой.

– Неужели призрак есть? – задал он сам себе риторический вопрос, но ответить на него сам был не в состоянии.

Любопытство горело в его душе ярким пламенем, а сегодня был выходной день, и он, зевая, встал и подошёл к окну.

Попил воды прямо из чайника, вытер выступившую на лбу испарину, и, надев рубашку и старые джинсы, решил всё-таки сходить в церковь.

Красивая белокаменная церковь красовалась посреди бескрайнего моря зелени, издалека слышался колокольный звон, призывавший народ на заутреню, и Саша пошёл к церкви, стараясь быть незамеченным.

Он помнил свой разговор с Андреем, поэтому не хотел привлекать внимание своей внезапной переменой во мнении, хотя, мнение, как таковое, и не поменялось, но он решил, что дойти всё-таки нужно.

Он медленно шёл по узкой тропе, через луга, и, когда церковь оказалась прямо перед ним, замер в нерешительности, не зная, как ему лучше поступить.

Так он и стоял, думая о том, стоит ли ему, некрещёному, без креста на теле, заходить в церковь, пока позади него не послышался шорох.

Саша обернулся и увидел, что позади него стоит святой отец, облачённый в длинное чёрное платье и скуфейку на голове.

В руках святой отец держал книгу с изображённым на ней православным крестом, и большой крест висел поверх одежд.

Саша никогда не любил священников, но лицо стоявшего позади него было настолько благообразным, что казалось, будто его глаза источают свой собственный внутренний свет.

Саша замешкался, не зная, что сказать, так и стоял, смутившийся и растерянный, не зная, зачем пришёл в это место, в то время как, он был неоднозначного мнения о подобных местах.

– В чём печаль твоя, сынок? – участливо спросил священник.

Его голос был негромким и каким-то успокаивающим, Саша неуверенно двинулся к нему, опустив голову.

– Святой отец… а… могу ли я свечки поставить? – вдруг спросил он, – только я некрещёный… – и он умолк.

Он не знал, зачем пришёл сюда, зачем говорит с этим священником, и почему вдруг его всё это заинтересовало.

Он стоял, растерянный и смущённый, а святой отец подошёл к нему, и положил руку на плечо.

– Пойдём со мной, – мягко проговорил он, – а насчёт свечек… Это не будет иметь смысла, если ты некрещёный.

Саша двинулся вслед за священником, робко ступая по каменным ступеням белокаменной церкви.

Церковь была довольно большая, рядом стояла ещё одна поменьше, наподобие часовни, а с другой стороны колокольня.

Саша переступил порог церкви, вступив в прохладу старинного здания, и замер, задрав голову – он, словно завороженный, рассматривал роспись на потолке храма.

Он смотрел на вырисованные голубовато-зеленоватым тоном облака, на ангелов с длинными трубами, на святых, искусно изображённых художником, и поразился таланту богомаза.

Опомнившись, Саша опустил глаза, и увидел, что святой отец терпеливо ждёт его, и двинулся вслед за ним.

– Скажите, а духи существуют? – задал он самый животрепещущий для него на данный момент вопрос.

– Душа, если быть точным, – мягко проговорил священник, – меня зовут отец Николай, а как вас, юноша?

– Александр, – представился Саша, едва справляясь с волнением.

Что-то в отце Николае было такое, что не поддавалось никакому объяснению, будто он сам был ангелом на земле.

Саша смущался и робел, глядя на него здесь, в прохладе старого храма.

Отец Николай остановился у одной из икон и повернулся к Саше, пытливо глядя на растерянного молодого человека.

– Вы из местных? – вдруг спросил он.

– Нет, – мотнул головой Саша, – из Владимирской области. Мы тут с ребятами и прорабом старую усадьбу реставрируем.

– Господи, Спаси и Сохрани, – тихо проговорил святой отец, и осенил себя крёстным знамением, – а ничего странного с вами в этой усадьбе не случалось? – и он пытливо взглянул на молодого человека.

Саша понуро молчал, опустив голову. Он глядел в пол, размышляя над тем, стоит ли рассказывать священнику, что он видел привидение.

– Я видел призрак, – выдавил он, с трудом выговорив слова.

Он сам не понял, как слова слетели с губ. Ведь он даже Павлу Николаевичу не рассказывал о том, что видел Катерину Сеньскую, и не понимал, как это сейчас произошло.

– Призрак? – переспросил отец Николай.

– Да, – Саша махнул рукой, и решил идти до конца, – мы с рабочими выкопали кости в районе конюшен, хотели выбросить, чтобы историки не остановили нашу работу, тем более, один историк под видом прораба к нам уже затесался… Ребята не простили бы мне, если бы я рассказал всё Павлу Николаевичу, я просто захоронил кости в лесу и всё. А потом пришла… Я не знаю, что это было – сон или явь.

– Ничего не происходит просто так, юноша, – задумчиво проговорил отец Николай, – Екатерина Васильевна Сеньская пропала внезапно, а потом её отец стал уверять, что дух дочери преследует его. Ему никто не верил, его просто отправили в лечебницу.

– Откуда вы это знаете? – удивился Саша, – Павел Николаевич рассказал мне то же самое.

– Ваш Павел Николаевич явно читал исторические записи, – улыбаясь, проговорил святой отец, – а я здесь живу с рождения, в соседней деревне родился, от бабулек наслушался разного. Говоря, как человек, давно здесь живущий, я слышал, что в усадьбе обитают духи. Дочь Сеньского, Екатерина, пропала, сам он помутился рассудком и очутился в психиатрической лечебнице. Уверял, что его пугает дух его дочери. А, как священник, я могу сказать – что случилось, кости девушки упокоены неправильно, душа не находит покоя, и мается на земле, ей нет возможности уйти на небо.

– Значит, я, и правда, видел Екатерину, – с тоской проговорил Саша, – что же мне делать? Она так и будет меня преследовать?

– Она что-то хочет, – задумчиво проговорила отец Николай, – спросите у неё в следующий раз, зачем она к вам приходит.

– Я думал, что это потому, что именно я кости перезахоронил, – пробормотал Саша, – вот она ко мне и приходит.

– Вполне может быть, – кивнул святой отец, – её кости потревожили, вот она и решила вам что-то рассказать.

– Она мне показала, как она была счастлива, влюбившись в какого-то офицера, – ответил Саша, смущаясь, – очень красивая сцена, солнечный день, берёзы, сросшиеся вместе, сквозь которые они робко поцеловались, а потом побежали дальше, краснея от стыда.

Отец Николай улыбнулся рассказу юноши, коснулся пальцами креста на своей шее, потом посмотрел на леса, установленные на левой стороне храма, Саша проследил за его взглядом.

Медленным шагом отец Николай подошёл к ещё недорисованной стене и остановился около неё, вглядываясь в рисунок.

Саша тихим шагом последовал за ним.

На стене был изображён сам Бог – в белоснежных одеждах, с поднятой вверх правой рукой и скрещёнными тремся пальцами, в левой руке он держал хоругвь с белым знаменем и красным крестом на нём.

Подле него преклонили колена два ангела – один со сложенными ладонями, а другой с распростёртыми.

– Что обозначает эта роспись? – спросил Саша.

– Это благословение союза, – ответил святой отец, – самое главное я нарисовал, осталось совсем немного.