Тюркские народы СССР, благодаря знанию русского языка, были более образованы чем турки, живущие в собственном государстве. Можно по-разному относиться к нашему прошлому. Но нельзя отрицать следующий факт: «Типичная для этого периода история произошла при проведении первых работ по машинному переводу текста на естественном языке, которые щедро финансировались Национальным научно-исследовательским советом США (U.S. National Research Council) в попытке ускорить перевод советских научных статей во время того периода бурной деятельности, который начался вслед за запуском в СССР первого искусственного спутника Земли в 1957 году» [16, с. 60—61]. Эта цитата взята из базового учебника (объемом 1400 стр.) по искусственному интеллекту для университетов США. Не трудно догадаться, что эта книга была переведена на русский язык. Из нее следует, что советские научные исследования являлись одними из лучших в мире и были настолько влиятельными, что для их перевода (с русского на английский) стали разрабатываться специальные компьютерные программы.
Конечно, научные знания могут быстро устаревать, но язык будет сохранять достигнутый интеллектуальный уровень. Отказавшись от русского языка, смогут ли тюркские народы – чтобы не оказаться на задворках истории – перейти в том же объеме на английский? Это большой вопрос. А вот что их ждет, если они замкнутся на свои национальные языки – предсказать не сложно. Сколько на туркменском языке опубликовано книг по современным технологиям, например, по искусственному интеллекту, вопрос риторический. Зато не вызывает ни малейшего сомнения то, что «состояние интернет-свободы в Туркменистане – одно из самых худших в мире» (Википедия). На глазах у всего мира, некоторые лидеры тюркских стран занимаются тем, что сами себе ставят памятники и даже переименовывают столицы своих, по всей видимости, уже феодальных владений.
Сегодня весь мир просто шокирован достижениями разработок в области искусственного интеллекта. На кону без малого стоит судьба человечества. А чем озабочены тюркские народы «urta» Азии? О ком было сказано «трутни истории»? Они больше всего озабочены тем, как свою территорию превратить в транспортный коридор, по которому китайцы могли бы беспрепятственно торговать с Европой… Если тюрки не смогут создать «urta tel» то им уготована судьба «коридора».
Отменит ли «urta tel» нашу этническую «идентичность»? А имеем ли мы ее после того, что сделала с нами советская власть? До ее прихода наши народы писали арабской графикой на языке t?rki. Там было много персидских слов, но это был наддиалектный тюркский язык, и он был понятен образованной части населения. До него была тюркская руническая письменность и, опять, это был наддиалектный – понятный всем – тюркский язык. Мы всегда пользовались наддиалектным языком и только советская власть, а, точнее, комиссар по делам национальностей и, по совместительству, «языковед» И. Сталин (1878—1953) – автор работы «Марксизм и вопросы языкознания» (1950) – по принципу «разделяй и властвуй» расчленил единый тюркский язык на региональные, тем самым противопоставил тюркские народы СССР друг другу, и всех их туркам. (Туркестанская Советская Республика – объединявшая тюркские народы – просуществовала с 1918 по 1924 г.)
Б. Каримов называет «urta tel» тюркским аналогом эсперанто. Это правильно по части грамматики (синтаксиса). Однако с точки зрения значения слов (семантики) «urta tel» не может быть эсперанто. Тюркские языки, в отличие от эсперанто, это не разные языки, а диалекты одного языка: турки говорят – dil, узбеки – til, башкиры – tel. Если из этих трех вариантов будет выбран один (по методологии Б. Каримова), то разве от этого язык станет мёртвым или мы потеряем свою этническую идентичность? Это полный бред – хотя несут его люди с «учеными» степенями…
В «советском» варианте башкирского «языка» вдруг стало 4 вида окончаний множественного числа. Тут же в республике нашлись филологи с академическими регалиями, для которых этническая «идентичность» стала определяться по форме произношения окончания множественного числа (!). Помогая создать советский башкирский язык «советская власть» к традиционному тюркскому окончанию множественного числа – lar, добавила среди прочего еще одну дополнительную форму – zar. При этом осталось непонятным в каких случаях какой из них употреблять. И теперь, если кто-то вместо «советского» – «zar», употреблял обычное тюркское – «lar», как, например, это сделал я в слове «professorlar» (профессора), то его сразу же обвиняли в национальной «не идентичности». Но, когда уже министр культуры, а вслед за ними и Президент республики (Муртаза Рахимов) в слове «спортсмены» поставили тюркское «lar» вместо «башкирского» zar», то проблемой стала «идентичность» самого башкирского «языка». Даже 70 лет насильственной советской «башкиризации» не смогли уничтожить исконный дух Тюрков этого «народа».
Создавая национальные языки для тюркских народов СССР, советская власть привила им и новую «идентичность», которая по мере возможности исключала тюркскую. Язык (алфавит, фонетика и грамматика) создавался таким образом, чтобы эти народы не могли понимать друг друга и вследствие этого потеряли свою общую тюркскую «идентичность». Этому еще способствовало написание новых, узко национальных или, если быть точнее, региональных учебников «истории». Нас лишили нашей общей Истории.
Но могут ли три основные ветви тюркского языка – его чагатайский (уйгурский, узбекский), огузский (азербайджанский, турецкий) и кыпчакский (башкирский, казахский), диалекты органично войти в единый «b?y?k urta t?rki tel»? Легко! Английский язык в своей основе образован даже не из диалектов, а из двух разных языков – германского и французского. От этого он только выиграл: у него стала проще (!) грамматика и в тоже время больше слов-синонимов. Б. Каримов также предлагает упростить грамматику. Это можно только приветствовать, ибо это будет его главным преимуществом! А что мешает нам разные по форме, но одинаковые по значению слова брать как синонимы? Это сделает язык только богаче. Безусловно, приоритет должны иметь слова тюркского происхождения, базовые из которых, как известно, состоят из 2-х или 3-х букв. Но даже если только одни турки называют школу – «okul», то это слово в силу того, что оно тюркское, должно вытеснить на периферию наше традиционное арабское «m?kt?b». Последнее, однако, можно оставить, например, в значении «спортивной» или «музыкальной школы» (m?zik m?kt?be).
Неужели сегодня, при существующих технологиях, мы все вместе не в состоянии проделать то, что Турция одна смогла сделать почти 100 лет назад?
Современные нейросети, о которых говорилось выше, позволяют создать, например, диктора телевидения, написать ему текст и озвучить его так, что будет невозможно отличить его речь от речи живого носителя языка. Поэтому создать соответствующую учебную литературу не будет сложно. Думаю, что многие, такие как я и мои знакомые, хотели бы уже сегодня именно на нем, – а не на своем региональном диалекте, – читать, писать и говорить.
Создание единого тюркского языка – это в первую очередь вопрос нашего тюркского процветания. Но для некоторых народов – это и экзистенциальный вопрос. Например, башкирский язык – в результате целенаправленной политики и полной несостоятельности искусственно созданной «башкирской интеллигенции» – начиная с 50-х годов прошлого века является непрерывно отмирающим. «Искусственная» означает здесь денационализированная. Прикрываясь извращенно истолкованным интернационализмом, она навешивала ярлык «националиста» на представителей подлинно национальной интеллигенции и тем самым уже в зародыше ее уничтожала. Это позволяло оправдать полуколониальное положение народа. В результате всего этого, сегодня подавляющая часть жителей городов предпочитает говорить исключительно на русском языке. Молодежь же относится к башкирскому языку как анахронизму, каковым он по сути и стал. Однако вместо того чтобы развивать его, так называемые «национальные патриоты» выступают с требованием принудить все население республики к его обязательному изучению как языка титульной нации, тем самым вызывая еще большее его отторжение.
Ниже я буду использовать слова башкирского Языка, но по мере возможности избегать его фонетических особенностей, заменяя написание некоторых специфических букв на более понятный тюркам. Интересно отметить, что в башкирском алфавите 42 буквы и в нем есть даже такие, которых нет не только в самом башкирском, но и вообще ни в одном тюркском языке, например, буква «Ц». Башкиры, как и все тюрки, по-прежнему, вместо «цирк, церковь» говорят «sirk, sirk??».
Тюркский мир имеет два полюса – это Узбекистан (исторический) и Турция (современный). Именно они должны проложить дорогу общетюркскому языку. Узбеки уже предложили такую концепцию. Поэтому, что-то мне подсказывает, что проблема заключена в позиции Турции, в ее желании играть особую и исключительную роль. Без всякого сомнения, для всех тюркских народов Турция – это не просто великая страна. Ибо она не только страна, давшая Atat?rk, но и сама является Atat?rk. Поскольку в Узбекистане не было своего Ататюрка, то в отличие от Турции, сегодня она уже не является примером для подражания. Это пока что, на моей взгляд, по большей части консервативная страна. Кто же тогда из этих двух стран может претендовать на роль Сердца тюркского мира? Это понятие очень важно для каждого тюрка. Как звучит это слово для нас?
Aaz?rbaycan – ?r?k;
basqurt – y?r?k;
o’zbek – yurak;
t?rk – kalp.
C кем Сердце у t?rk? – говорящего «kalp» (от араб. ??? – qalb)? Однако именно Президент Турции – Реджеп Эрдоган – произнес то, что носит в Сердце каждый тюрк: «Два государства – один народ». Нет ни турков, ни азербайджанцев. Есть только турецкие, азербайджанские, башкирские, узбекские, саха… тюрки. Мы все тюрки и мы один народ – K?K T?RK.
Основные принципы создания «an T?rkis» – «urta t?rki an Tel» видятся следующими:
1. За основу грамматики должен быть взят современный турецкий язык. Это связано с тем, что все тюркские языки бывших народов СССР были переведены на кириллицу и разработаны под контролем советских спецслужб путем их адаптации под грамматику русского языка. И только в Турции был создан аутентичный тюркский язык.
2. Дополнить 29 букв турецкого алфавита тремя буквами «?, q, x», а также звуком «ng (n)». Это значит в качестве алфавита принять 32 буквы азербайджанского языка.
3. Лексику турецкого языка дополнить (при необходимости и заменить) словами, более распространенными среди тюрков (по узбекской методике «orta til»). Например, вместо турецкого (арабского) «kalp» использовать широко распространённое и исконно тюркское «yurak».
4. Отдать предпочтение более прогрессивным звонким согласным как это происходит в огузских диалектах. Например, слово «til (tel)» произносить как «dil».
5. Отдать предпочтение «мягким» гласным «?, ?, ?» вместо «твердых» «a, u, o» как это делается, например, в татарском и башкирском языках. Это сделает речь более тюркской и более красиво звучащей. Например, слово «yurak». произносить как «y?r?k».
§1.3. a T?rkis – b?y?k urta t Tel
Выше был начат разговор о служебных словах «l» и «t». Рассмотрим эту концепцию подробнее. Возьмем в качестве примера предложения со словом «at» (лошадь). В скобках приводится значение служебного слова в данном контексте:
1. b At (какая-то лошадь) ест сено.
2. t At (та лошадь, что ела сено) пьет воду.
3. an At (лошадь в моем представлении) любит овес.
4. in At (лошадь для существования человека) неизменный и незаменимый помощник; главное домашнее животное.
5. l At (это есть сущность лошади) одомашненное, непарнокопытное млекопитающее.
Мы видим, что одному и тому же слову «at» (лошадь) приписываются разные ситуативные значения. Но одинаково ли мы – в грамматическом смысле – относимся к самому этому слову в каждом из них? Нет. В чем это тогда выражается? В русском языке – ни в чем. Однако, например, в тюркском языке употребляется неопределённый артикль «bir, ber» (один), в арабском определенный – «al», в германских языках (немецком, английском) неопределенный – «ein, eine», «a» (один) и определенный «der, die, das», «the» (тот).
В соответствии с этим в первом предложении перед словом «аt» стоит неопределённый артикль «bir» —«b At». А как мы относимся к этому Слову в оставшихся предложениях? Кто-нибудь видит? Если убрать пояснения в скобках, то, скорее всего, пока нет. Закономерен вопрос: имеет ли «слово» и другие «измерения»? Имеет. То, что люди хотят указать на особое значение «слова», выражается уже хотя бы в том, что его выделяют курсивом, ставят в кавычки, пишут с заглавной буквы и т. п.
Начнем с того, что поскольку арабы, немцы и англичане употребляют определенный артикль, то, что мешает это сделать и тюркам? Ничто. Тогда сделаем это: «t» (произнося как краткое «ti»). Это служебное слово образовано от указательного местоимения «tege» (тот). Но можно пойти дальше.
Часто говоря о чем-либо, мы имеем ввиду не ту или эту «вещь», которую реально воспринимаем (вспоминаем), а субъективный взгляд на нее, т.е. «предмет», представление, то, как этот предмет сконструирован в нашем сознании. Третий вариант «an» образован от слова «ang» (сознание). Используя это служебное «слово» мы тем самым рассматриваем то, на что указывает данное слово как предмет в нашем сознании. Это в свою очередь позволяет выделить в нем некий выявленный путем анализа признак (и). Данное служебное слово также может указывать, что стоящее за ним слово используется иносказательно.
Служебное слово «l» имеет следующее происхождение. Указывая на что-то, мы говорим «bu» (это); также имеется слово «bul» (будь). Как вариант сочетания этих двух слов, в некоторых диалектах башкирского языка употребляется слово «bil» (это есть, этость). В казахском языке «bul» также означает «это». В башкирском языке и в некоторых других тюркских языках, слово «бытие» (buliu) происходит от местоимения «это» (bu) и глагола «будь» (bul). Считается, что именно так возникает это слово и во многих других языках мира. С другой стороны, указывая на «слово», мы тем самым как бы хотим сказать «al» (возьми) его с неким основанием («taban»). Вместо слов «bul, bil, al» предложено использовать «l» произнося его как краткое «l?».
Таким образом, ставя «l» перед «существительным» мы тем самым выделяем в нем не отдельный признак, а раскрываем полностью его Сущность, его исходное, первоначальное значение. Либо хотим отметить, что имеем дело с проявлением «феномена» в феноменологическом смысле. Употребляя служебное слово «l» мы тем самым относимся к стоящему за ним слову как взятому со всей его «корневой системой» и Почвой. Как указывает Хайдеггер, говоря о «корнях» чего-либо, мы часто забываем об их «почве». Можно отметить, что идея «l» в некотором смысле отражена в названии песни «Позволь этому быть» группы Битлз («Let it be», 1970).
Но только ли этим ограничивается наше отношение к вещам? Нет. Человек может наделить Вещь, своим личным отношением – религиозно-экзистенциальным. Такое мышление, которое было присуще нашим предкам, называют также еще «мифопоэтическим». Однако с возникновением в Древней Греции философии, такое мышление было объявлено как нечто сказочное, не соответствующее действительности и было элиминировано (изгнано). Но это, скорее всего, проблема для самой Греции. Греческие мифы конечно интересны, но в них нет ничего фундаментального. Напомним, что «миф» отличается от «сказки» тем, что в нем выражена сакральная вера народа, в то время как «сказка» – это всегда лишь поучительная выдумка, предназначенная для детей. Хотим мы того или нет, но остается фактом – древнегреческие философы (Платон, Аристотель) отвергли свои мифы. Мифопоэтическое мышление было заменено на строго рациональное, близкое к тому, что сегодня мы называем «научным». Однако в отличие от греческих мифов, есть мифы, имеющие фундаментальное, непреходящее по своей Истине значение. Об одном из них далее будет идти речь.
Закономерен вопрос: действительно ли мифопоэтическое мышление является ущербным по сравнению с научным? Что вокруг чего вращается: Солнце вокруг Земли или, наоборот, Земля вокруг Солнца? Как мы знаем, мифы хорошо описывают и обосновывают первый вариант, в то время как современная наука – второй. Но на чьей стороне Истина? Мы каждый день собственными глазами видим, вначале восход солнца, а затем его закат. Должны ли мы не верить своим глазам? Для этого нет никаких оснований. Но почему тогда наука утверждает обратное? Потому что с математической точки зрения так удобнее рассчитывать орбиты движения планет солнечной системы. Наука дает не Истину, а лишь «соглашение» о ней, или, как пишет об этом великий французский математик Анри Пуанкаре (1854—1912), в науке речь идет лишь о «конвенции». Поэтому прав и Хайдеггер, когда в своей статье «Учение Платона об истине» (1931) критикует позицию этого древнегреческого философа: истина – это то, что «явно», что позволяет Человеку укорениться и твердо стоять на Земле. Стоять вниз головой на круглой Земле, как учит наука, мягко говоря, не очень удобно. Поэтому для людей нет ни малейшего сомнения в «явности» того, что Солнце движется вокруг Земли. Именно так понимаемую Истину открывает нам мифопоэтическое мышление.
В башкирском языке есть слово «isin», что переводят как достоверный, подлинный, истинный. Но что означает это слово в своем исходном значении? «Isin» значит «явно», «явлено» или буквально то, что «изнутри (esend?n) вышло (siqti)», или по-турецки «i?inden ?ikti». Образованное от него слово «isinlik» (истинность, явленность) очень близко к тому, как Хайдеггер именует феномен «истины» греческим словом «алетейя» (др.-греч. ???????), т.е. несокрытость. Таким образом, служебное слово «in» образовано от слова «isin».
Для удобства и благозвучности букву «n» в служебных словах «an» и «in», стоящих перед согласными буквами, лучше отбрасывать. Следуя немецкой традиции (которая мне нравится и что очень правильно), я предлагаю писать существительные, относящиеся к служебному слову с большой буквы. Также по аналогии с определенным артиклем «t» можно сократить «bir» до «b», произнося его как краткое «bi».
Можно заметить, что слова «an», «in» и «l» выходят за рамки грамматического значения. Они указывают на то основание, из которого вырисовывается смысл слова (существительного). Поэтому эти служебные слова названы «altaban» («al» – взять; «taban» – подошва, основание).
В турецком языке неопределенный артикль (belirsiz tanimlik), в отличие от, например, английского или немецкого, принято ставить после определяемых слов непосредственно перед существительным. Для тюркского языка это вполне разумно. Поэтому определенный артикль «t» также предлагается ставить непосредственно перед существительным. Поскольку некоторые определяющие слова, стоящие перед существительным (священный Коран, мелкие части), могут выполнять роль алтабанов, то, после них алтабаны (an, in, l) можно и не ставить. При этом писать их лучше всегда с маленькой (строчной) буквы, даже если они стоят в начале предложения. Написание служебного «слова» с большой буквы, на мой взгляд, совершенно не оправдано (во многих языках, в том числе, например, в арабском заглавных букв вообще нет). Ведь вместо служебного слова можно было вообще ставить просто символы, например, треугольники, кружочки и т.п., как это делается в математической логике (кванторы).
Воспринимать мир, осмыслять его, мыслить религиозно-экзистенциально и феноменологически, как предлагают эти алтабаны, на первых порах не так-то просто. Поэтому далее будет предложено множество разных примеров.
1. b Ay (некая луна) часто встречается в тюркских именах; это элемент календаря;
2. t Ay (всем знакомая луна на небе) имеет обратную сторону.
3. an Ay (в моем представлении) стала символом ислама благодаря тюркам.
7. in Ay (в жизни людей) священный месяц или наводящий ужас во время своего затмения.
8. l Ay (луна это есть) небесное светило, постоянно меняющее свои фазы.
Или представим ситуацию в автобусе.
1. b Qiz (некая девушка) вошла в автобус.
2. t Qiz (та девушка, что вошла в автобус) достала книгу и стала читать.
3. an Qiz (девушка, о которой я думаю) наверное, студентка.
4. in Qiz (девушка, сильно волнующая меня) сидящая впереди необыкновенно красивая.
5. b Qiz (какая-то девушка) вышла из автобуса.
6. t Qiz (девушка, которая читала книгу) вышла из автобуса.
7. in Qiz (девушка, без которой я теперь не представляю свою жизнь) вышла из автобуса.
8. l Qiz (феномен девушки) заставил меня серьезно задуматься о роли «женщины» в Жизни.
Рассмотрим фразу «Там звучала музыка». В каком смысле может выступать слово «музыка» в этом высказывании?
1. b M?zik – некая музыка, к которой я безразличен.
2. t M?zik – уже знакомая музыка.
3. a M?zik – музыка, которая привлекла мое внимание и я задумался – может это танцевальная музыка?
4. i M?zik – музыка, которая потрясла меня до глубины души, это нечто божественное.
5. l M?zik – настоящая музыка, т.е. исполняемая в живую, на хороших инструментах, профессиональными музыкантами.
Особо важно довести до понимания идею, лежащую в «i M?zik». Такое переживание музыки, например, со мной, случилось однажды в детстве. Родная сестра матери, в качестве подарка на день рождения выслала пластинку. В конце 60-х гг. прошлого века было популярно в студиях грамзаписи делать записи на гибких пластинках. Была праздничная атмосфера, пришли гости; я ходил где-то под столом. Включили пластинку. Вначале шла поздравительная речь сестры матери, а затем зазвучала музыка, причем такая, какой я никогда не слышал. Ее первые же аккорды поразили меня, и от такой неожиданности я испытал небольшой шок. На пластинке была записана песня в исполнении одного из самых лучших певцов Татарстана Ильхама Шакирова (1935—2019) «Sin sazingni uynading» («Ты играла на своем сазе»). Это переживание оставило во мне неизгладимый след на всю жизнь. И только уж став взрослым, я услышал от специалиста, что мелодия этой песни является одной из самых древних и ей возможно более тысячи лет…
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=70453468&lfrom=174836202&ffile=1) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
