Что я рождена, чтобы бороться с ними.
Эгоистка…
Он накрывает мою руку своей. Большой, горячей, волчьей. Момент столь хрупок, что любой неосторожный жест, слово или действие могут его разбить.
Но я чувствую внутри пульсацию. Это сердце бьется о ребра, буквально выламывая их. Оно рвётся к истинному.
– У тебя кровь, – шепчу, глядя на его рубашку, – не твоя?
– Нет, – тихо говорит оборотень.
– Сними… – схожу с ума от переполняющей меня нежности.
Хочу обнять этого хищника. Крепко. Почувствовать его звериный поцелуй. Ощутить внутри себя его пульсирующий огромный член. Слиться с ним в одно целое.
– Испугалась? – почти ласково шепчет волк.
– Нет, – отрицательно мотаю головой, – я… не знаю…
– Ты боишься истинности? – он берет мою ладонь в руку и прижимается губами.
Да что со мной? Предательница! Отец и охотники на меня рассчитывают! А я… Пытаюсь вырвать руку, но волк не позволяет.
– Ты убегаешь. Почему?
– Мы не должны, – шепчу, облизываю губы, – а где Лев?
– Занят кое-каким важным вопросом. Не меняй тему, Стася.
Тянусь к рубашке Ярцева, начинаю расстегивать пуговицы. Медленно, одну за другой. Освобождаю горячее тело мужчины из оков одежды. Он весь пылает. Я знаю, что температура тела оборотней выше человеческой. Но знать и ощущать кожей – разные вещи.
– Продолжай, – глухо шепчет волк.
Дрожащими руками снимаю с него грязную вещь, бросаю её на пол. Не могу отвести взгляд от совершенного тела. Он идеален.
Конечно, я уже видела Семена голым, но сейчас у меня есть шанс рассмотреть. Тугие мышцы перекатываются, словно он ощущает мой заинтересованный взгляд.
Присаживаюсь на колени, двигаюсь ближе к оборотню. Он ничего не делает, лишь смотрит. Облизывая губы, кладу ладони на широкие плечи. Привстаю. Я ощущаю, как меня тянет к нему.
Ближе…
Ещё ближе…
– АХ! – вскрикиваю, когда волк сажает меня к себе на колени.
– Не бойся меня, – тихо мурчит он, – я тебя не обижу.
– Ты оборотень, – выдыхаю, опуская взгляд, – и сегодня делал гадкое с той девкой.
– Этого больше не повторится.
– Я тебе не верю, – шепчу, – докажи мне…
Вижу, как топорщатся брюки мужчины. Он меня хочет. И я хочу его. Блин! Эта мысль, словно паразит, укореняется в голове. Мне хорошо, когда альфы рядом. Оба.
– Я хочу поцеловать тебя, – продолжает сводить меня с ума.
– Семен… – бормочу, – не нааа…
Но губы волка накрывают мои. Срывают разом все замки. Сижу сверху, совсем нагая, стону в губы своего врага.
– Впусти меня, – шепчет Ярцев, посасывая мою нижнюю губу, – не сопротивляйся.
– Я не… ох… ммм… – его руки обхватывают мою попу.
Так хорошо! Горячо! Прижимаюсь, трусь стоячими сосками о сильную грудь волка. Я схожу с ума! Да что же это такое? Тяга такая сильная, что из головы испаряются все мысли.
Остаются лишь желания тела. Словно оголенные нервы, они тянутся к тому, кто в состоянии охладить это пламя между моих ног. Лишь он. Или Лев. Или они оба.
Страсть заполняет меня, переливается через край жадными стонами. Не замечаю, как сама начинаю целовать волка. Обхватываю его лицо ладонями, провожу языком по горячим губам.
Пьянею от его аромата.
– Я не буду вашей любовницей, – стону, утыкаясь лбом в широкое плечо, пытаясь собрать последние крупицы достоинства.
– Ты уже наша любовница, – Ярцев крепко стискивает мои руки, – смирись.
– НЕТ! – отпихиваю волка, соскакиваю с его коленей и бегу к двери.
На ходу срываю с кресла рубашку и в попыхах натягиваю на голое тело. Но…
– Опа! Поймал! – Лев появляется, как чёрт из табакерки.
Вересов стискивает меня в руках. Не даёт вырваться.
– Отпусти! Я хочу домой! – почти плачу.
– Не отпущу. Не в одной моей рубашке и без трусов, – мурчит он, мягко толкая меня на кровать, – такой прикид подойдет для другого… времяпровождения.
– Нет… не трогайте меня!
От безысходности хочется плакать. Отползаю к изголовью кровати. Жмусь.
– Ну ты чего, мышка-охотница? Такая боевая была, – качает головой Лев, затем протягивает мне пакет, – а сейчас сдулась?
– Что там? – спрашиваю с сомнением.
– Это тебе, – Ярцев вздыхает.
Достаю небольшую баночку лекарств и рецепт.
– Противозачаточные, – поясняет оборотень, – и рекомендация, как их пить.
– Но, – не понимаю.
– Ты же не хочешь забеременеть? – облизывается Лев. – Ведь знаешь, что твоё тело слишком слабое, чтобы выносить нашего наследника.
Его явно заводит мысль о том, что мне придется рожать им детей. Ёжусь. Не хочу! Мне рано!
– Эти таблетки помогут тебе. Они разработаны специально для человеческих самок, – говорит Ярцев.
Сжимаю баночку в руке. Самка… горечь неприятным осадком оседает в сердце.
– Спасибо.
– Не за что, – голос Семена становится сухим, словно песок, – а теперь тебе нужно отдохнуть.
Лев разочарованно вздыхает. Оборотни разворачиваются, направляются к двери.
– Погодите! – пищу.
– Ммм? – Вересов растягивается в довольной ухмылке.
– Не уходите.
Мне безумно одиноко. Я чувствую, что хожу по грани. Меж двух миров. И ни в одном для меня нет места.
– Я боюсь спать одна, – прячу взгляд, – с тех пор, как умерла мама.
– Хорошо, – говорит Семен, и сейчас его голос звучит нежно, заботливо.
А сердце отзывается ноющей болью. Прикрываю глаза, делаю глубокий вдох, как вдруг слышу странный звук. Словно хруст ломающихся костей. А затем…
– Раарр! – низкое рычание наполняет спальню.
Передо мной теперь не люди. А волки. Большие, сильные. Серый и чёрный. Они сейчас там, где стояли мужчины. Лев бодренько запрыгивает на постель, устраивается у меня под боком.
Ярцев оказывается справа, тыкается большим мохнатым лбом в моё плечо.
Спи…
Обнимаю их обоих. Внутри растекается чувство, что они не обидят. И почему-то именно мысли об охотниках пугают. А эти волки… они мои. Сложно объяснить. Я просто знаю это…
– Подъем, Станислава! – слышу мерзкий женский голос, распахиваю глаза.
Верчу головой, в панике мечусь по кровати и падаю на пол. Прямо к ногам Агнессы. Она в красном брючном костюме, лакированных лодочках на высоченном каблуке.
Гляжу на настенные часы.
– Время шесть! – возмущаюсь.
– Необходимо одеть вас, как подобает истинной альф.
– Где моя одежда? – цежу сквозь зубы.
– Эти тряпки? Я выбросила, – невозмутимо заявляет волчица.
– ЧТО ТЫ СДЕЛАЛА? – подскакиваю, а мой желудок издает громкий вой, – ох.
Я со вчерашнего утра ничего не ела.
– Вот, наденьте, – она бросает мне пакет с вещами, – через пять минут буду ждать у подъезда. И таблетку выпить не забудьте. Поедем в салон за вещами, потом завтрак.
Она уходит, я с сомнением кошусь на оставленное. Достаю оттуда чистенькие новые джинсы, футболку, комплект нижнего белья. Рядом с кроватью стоят белые кроссовки.
Хм!
Быстро одеваюсь, собираю волосы в хвост. Выпиваю противозачаточные. Мне нужно обдумать это решение альф. Не понимаю, зачем они хотят отложить зачатие? Ведь это моя типа судьба – родить им наследника.
Только вот в голове роится ворох вопросов. Обдумывая их, иду к лифту.
С писком двери открываются, и я, не глядя, делаю шаг вперед. Тут же врезаюсь в чью-то широкую грудь, отлетаю и падаю на спину.
– Ай! Смотреть надо, куда идешь! – ругаюсь.
Передо мной высоченный мужик. Глаза ярко-синие, волосы длинные, волнистые. Оборотень.
Он присаживается. От оборотня веет агрессией, жаждой крови. Он ужасен! Внутри всё сковывает, беспомощно хватаю ртом воздух.
– Ты Стася? – хватает меня за подбородок.
– Больно! Отпустите! – начинаю махать руками.
– Сидеть, охотничья шавка! – рычит он, рассматривая меня. – И что они в тебе нашли? Сосешь хорошо? Или дырка узкая? Сейчас проверим.
Но тут я прихожу в себя. Не на ту напал, мохнатый!
– АХ ТЫ! – ору на весь офис. – Ты кто вообще такой?! А?! Тебя кто учил так с девушками говорить?!
– ЯР! – со стороны лифта раздаётся громогласный рык Ярцева.
Оборотень отпрыгивает от меня. На злом лице на миг проявляется ужас. Животный. В коридор заходят мои волки. Подскакиваю и бегу к Семену.
– Ты в порядке? – он прячет меня за широкой спиной.
– Можно, я разберусь? – вижу, как пылают алые глаза Льва.
– Давай, – Ярцев толкает меня к лифту.
