Сердцеед
Ануш Стадникова
Они не просили стать теми, кто они есть. Признаться, их согласия никто и не спрашивал.Рок или судьба, а быть может само призвание – ворвалось в жизнь троицы, чьи пути никогда не смогли бы пересечься по меркам истории. Они были избраны, чтобы поддерживать баланс в мире людей, чьи сердца от создания вселенной желали погрузиться во тьму.Исполняя свое предназначение, каратели могли бы истреблять города и континенты, безропотно исполняя свой долг. Если бы однажды, серым и пасмурным днём, они не повстречали ее. Бонни Блум – девушку с глазами цвета канувшего прошлого. Ту, что смогла бы все изменить и наконец-то воплотить в жизнь пророчество. Предсказание, за которое всем придется дать ответ…
Ануш Стадникова
Сердцеед
От автора
В данной истории, вы можете встретить некоторые исторические, географические и хронологические отсылки к фактам, адаптированные под вымышленный сюжет книги.
Жестокость и насилие на страницах романа призывает читателя не к рефлексии, а к размышлению и внутреннему анализу.
Религиозные отсылки не использованы в качестве богословия или иносказательной трактовки Писания. Как и не несут в себе пропаганды или еретического учения.
Книга не рекомендуется впечатлительным и склонным к эмоциональному заражению людям.
Данный текст предназначен для читателей старше 18 лет.
Автор не несёт ответственность за психическое состояние читателей
младше рекомендуемого цензора.
Пролог
ПРИМЕРНО 3900 ГОД ДО Н.Э.
СОДОМ
Пряный аромат вина вытравливал остатки ночного воздуха Иордании, опьяняя жителей своей сладостью. Разливаясь багряными реками веселья под мелодичные звуки лютни и духовых инструментов, оно кружило голову обезумевшей толпы в долине Сиддим. Вызывающе извиваясь перед пьяными соплеменниками, женщины предлагали себя каждому, кто откликался на их призыв впасть в пучину удовольствия. Отдаться "любви", для которой среди присутствующих не существовало никаких запретов и ограничений. Сопровождая удары тимпанов звоном серебряных сосудов, содомчане содрогали незримый мир морали, который совершенно потерял свою власть над сердцами людей, где не осталось места свету. Где не было понятий "хорошо" и "плохо". Где больше не существовало черного и белого, а была лишь смердящая грязь разлагающегося мироздания, с исчезающей навсегда невинностью человеческих душ.
Под эти самые звуки веселья, переплетающиеся со стонами вожделения и наслаждения, на пороге Содома появилось три путника. В сиянии бледноликой луны, что обречённым свидетелем наблюдала за конвульсиями удовлетворения бесчисленного количества тел, «гости» медленно шагали по пыльным улицам города. По дорогам, что вели мимо каменных домов, откуда повсеместно слышались стоны и кряхтение, с примесью сбившегося дыхания. Мимо обнаженных жителей, которые сплетались в коконы животного влечения на каждом углу, вызывая у путников отвращение и презрение в свою сторону.
– Эй-ей! – Вывалился из дверей дома юноша, заприметив прекрасных девушек в компании незнакомца. – Красотки! Подождите!
Сжимая в одной руке меха, из которых тонкой струйкой вытекало вино, прибивая к земле пыль терпким запахом брожения, парень пытался нагнать путников, придерживая обернутую вокруг его бедер простынь.
– Стойте же, богини!
Игнорируя голос безумца, чей взгляд давно утратил ясность, троица, не останавливаясь, продолжала идти вперед, встречая в свою сторону заинтересованные взгляды стариков и молодежи, что дарили ласки телам друг друга, упиваясь вином и вседозволенностью созданного ими «мира».
– Ну, постой же! – Выкрикнул вновь парень, спотыкаясь о сползающую простыню, в шаге от блондинки. – Стой же, мой «ангелочек»!
Вцепившись в руку девушки, чей лик был сравним разве что с искрящимся снегом в знойной пустыне, незнакомец с силой потянул блондинку в свою сторону, так что она отделилась от своих попутчиков.
– Не спеши, красотка! Дай мне, как следует, рассмотреть тебя. – Делая глоток вина, прохохотал парень, почти выскальзывая от возбуждения из простыни, обмотанной вокруг его худощавых бедер.
– Убери от нее руки. – С леденящим душу презрением пригрозил мужчина, чье лицо утопало в тени капюшона.
– Не жадничай, – Отмахиваясь от угроз «гостя», фыркнул содомчанин. – У тебя две слишком аппетитные избранницы. – Смердящим дыханием, опалив пространство между собой и блондинкой, рассмеялся безумец. – Тебя разве не учили, что нужно делиться?
Юноша тут же кивнул в сторону дома, где обнаженная молодая пара с интересом рассматривала путников и довольно наглядно давала им понять о своих желаниях.
– Я вот с радостью поделюсь с тобой Мелхолой, – Сделав очередной глоток выпивки, усмехнулся житель Содома, подзывая к себе жену. – Иди сюда, моя ненаглядная!
Выпорхнув из объятий мужчины, чья нагота вызывала приступ отвращения у путников, девушка тут же приблизилась к парню и обхватила его за плечи, поцеловав при этом в щеку.
– Кто твои новые друзья, Анания? – Томно посмотрев в сторону мужчины, чье лицо все еще оставалось сокрытым от любопытных глаз, спросила Мелхола.
– Пойдемте, – Приказывая своим спутницам, пророкотал путник, явно раздраженный происходящим в этом месте. – У нас нет на это времени.
С разочарованием посмотрев на юношу, блондинка тяжело вздохнула и с сожалением поджала губы.
– Ты не обязана идти с ним, моя Афродита. – Вкрадчиво прошептала Мелхола девушке. – Останься с нами, – Она обошла мужа и приблизилась к белокурому созданию, напоминавшему небожителя. – Останься со мной, и я подарю тебе наслаждение, о котором ты никогда прежде не помышляла.
Руки Мелхолы заскользили по женским предплечьям, посылая по коже «гостьи» волну отвращения.
– Ты такая красивая, – Убирая белые локоны за спину девушки и открывая своему взгляду ее молочные ключицы, промурчала Мелхола. – Словно ангел, осветивший своим присутствием эти мрачные улочки.
Блондинка покосилась на своих друзей, в чьих лицах явственно читался гнев и недовольство. Ярость ко всему, что творилось в пределах Содома.
– Боишься за своих друзей? – Удивленно поджав губы, спросила брюнетка, проследив за взглядом девушки.
– Не стоит. – Делая жадный глоток вина и, проливая часть пойла себе на грудь, усмехнулся Анания, выпустив, наконец, запястье «гостьи» из своих липких и потных рук. – Поверь мне, они недолго пробудут здесь брошенными и одинокими.
Словно по команде, рядом с мужчиной и девушкой, чьи алые волосы были собраны в две пышные косы, появились темнокожий мужчина и две полуобнаженные женщины. Их руки фривольно заскользили по телам путников, в чьих пепельных глазах воспламенилось омерзение.
– Почему ты не снимаешь капюшон? – Встав перед мужчиной, с интересом протянула женщина, чье тело было укутано в тончающую шерсть. – Такой страшный, что боишься напугать окружающих?
– Или наоборот, – Прохохотал у него за спиной мужчина. – Прекрасен как Аполлон?
– Или же он просто жаждет всеобщего внимания, – Отойдя от блондинки, предположила Мелхола, не меньше своих соплеменников заинтригованная безликой фигурой. – Так в чем же истинная причина? – Подняв руки к лицу «гостя», с улыбкой спросила она.
– Достаточно! – Словно гром, пророкотал путник, возле которого тут же застыла Мелхола, так и не удовлетворив свое любопытство.
Услышав тишину, которая была порождена приказом друга, блондинка и ее подруга огляделись вокруг.
– Давно не видела ничего подобного… – С омерзением проговорила девушка-огонь, оглядывая замершие в движении тела.
Ее серебристые зрачки, смотрели с холодной отрешённостью на жителей Содома, и, казалось, могли видеть на много миль вперёд. Туда, где переплетающиеся в оргии тела напоминали клубок змей. В отдаленные уголки человеческой души, где больше не было места для малейшей надежды на спасение.
– Я так надеялась. – Дрогнув губами, проговорила Анаэль, с сочувствием отведя взгляд от Анании, чье тело громче любых слов говорило о его заинтересованности в ней. – Я думала…
– Знаю. – Холодно оборвал девушку мужчина и, отстранившись от Мелхолы, снял свой капюшон. – Но теперь мы должны сделать то, ради чего пришли сюда.
Взглянув на шатена, чье лицо напоминало гипсовое изваяние, с его совершенными линиями и пропорциями, но при этом такое же холодное и отрешенное, блондинка в согласии кивнула головой и приблизилась к друзьям. Встав посреди улицы, где до сих пор в воздухе витало эхо порока, троица напоследок огляделась по сторонам, прежде чем сделать глубокий вдох и закрыть глаза.
С презрением поджав губы, мужчина прислушивался к отголоскам стонов и голосов, к смеху, который вызывал на его точеном лице брезгливость. Он вникал в помыслы и желания содомчан, убеждаясь в том, что здесь не осталось ни зерна света, ни толики надежды, что была способна спасти пусть и единицы от их гнева.
– Готовы? – Не открывая глаз, спросил шатен у девушек.
– Да. – Решительно заявила огненная-красотка.
– Нет. – Встревожено выдохнула блондинка, продолжая прислушиваться к окружающим ее «статуям» с усердием и надеждой. – Стойте! Дайте мне еще пару секунд.
– Анаэль. – Открыв глаза и посмотрев на блондинку, выдохнул с недовольством мужчина.
– Быть может я смогу найти тех, для кого еще не все кончено. – Встречая оловянный взгляд шатена, с мольбой протянула девушка. – Может я…
– Нет! – Прервал ее друг. – Я все проверил. Смрад и гниль. Здесь нет тех, кто стоил бы твоих стараний. – Твердо и непреклонно заявил путник, вынуждая белокурое создание потупить взгляд.
– Хорошо. – Покорно смирилась Анаэль, вновь закрывая глаза.
Взглянув на девушку-пламя, которая все это время безмолвным свидетелем наблюдала за неугасающей надеждой подруги подарить человечеству шанс, мужчина вопросительно изогнул бровь.
– Я готова. – Кивнув головой, ответила она и тут же закрыла глаза.
Последовав примеру девушек, шатен сделал глубокий вдох и, закрыв веки, отрезал себя от реальности. От омерзительных очертаний тел, взглядов и поступков. От улиц города, которые стенали от усталости хранить в себе смрад беззакония. В этой самой мгле, где не осталось места для чувств и эмоций, все, что могла испытывать троица – это жажду. Голод, который усиливался с каждой секундой ожидания, когда же раздастся звук.
Стук!
Открыв глаза, путники огляделись вокруг. Теперь они больше не видели скорченных в экстазе тел. Не могли рассмотреть лиц или отличительных черт жителей Содома. Все, что было перед их серебряными как сталь зрачками, это сотни угольно-черных сердец, левитирующих в воздухе и бьющихся с неистовой силой. Сердец, что перекачивали по венам вязкую и липкую, словно мазут, кровь жителей, которая утратила свою чистоту и непорочность. Ту, что стягивала желудок гостей в тугой узел нетерпения.
– Кушать подано. – Без доли веселья или радости проговорила девушка, чьи косы, словно иссохшие языки пламени, рассыпались по ее плечам.
– Займемся делом. – Сглатывая слюну, что обильней обычного скапливалась у него во рту, сказал шатен. – Я слишком голоден.
– Анаэль, ты готова? – Взглянув на блондинку, чьи веки продолжали оставаться закрытыми, спросила «Пламя».
Мгновение и белокурый ангел распахнул глаза, созерцая ужин, который не мог оставить ее естество равнодушным.
– Я готова. – Уверенно сказала блондинка, рассматривая клокочущее, в паре шагов от нее, сердце Анании.
– Хорошо. – Сурово произнес мужчина и устремил свой взгляд на Луну, что белоснежным диском освещала землю. – Достойных не осталось! – Заявил он во всеуслышание.
– Ни одного! – Дружно произнесли девушки, слыша, как в испуге сокращаются сердца, сводя их внутренности лютым голодом.
– Суд идёт! – Посмотрев на подруг, поставил точку в приговоре шатен, вернув долине Сиддим жизнь.
Жизнь, которую сорвавшись с места, троица принялась отбирать у жителей города, наполняя его хрустом костей, криками страха и боли, что постепенно заглушили стоны наслаждения и веселья содомчан. Окрасившись багрянцем, пыльные улицы больше не клубили в себе аромат вина и пряностей. Они исторгали металлическую горечь, которая поднимаясь к ночному небу, казалось, окрашивала его в алый цвет, омывая кровью линию горизонта.
– Это последний. – Вытирая запястьем перепачканные губы, устало выдохнула огненная-красавица, прислонившись спиной к стене дома.
Тяжело дыша и ощущая, как их желудки постепенно утоляют голод, троица огляделась вокруг, рассматривая плоды проделанной работы. Созерцая сотни тел с выкорчеванными из грудных клеток сердцами.
– Пора уходить. – Протягивая руку девушке и помогая ей подняться на ноги, сказал мужчина.
Переступая бесчисленные трупы жителей Содома, чьи сердца безвозвратно потеряли чистоту помыслов и человечность, троица путников тихо покидала город. Дойдя до границы, где не осталось ни одного сооружения или колодца, девушки с ожиданием посмотрели на друга, который подняв руку, тут же щёлкнул пальцами, порождая очищающее землю пламя. Огонь, что стирал воспоминания о тех, кто очернил свои сердца несмываемым беззаконием.
Не поворачиваясь назад, под голодный треск «костра», что уничтожал следы их «пира», путники медленно удалялись прочь. Унося с собой проклятие, которое являлось карой и благословением для этой земли. Даром, который обрекал каждого рано или поздно встретиться с ними.
