Слишком зарывается этот, так называемый генерал. Пора на место ставить. Хотя, признаю, улыбка у него получилась отличная. Хищная. Перед зеркалом, наверное, тренируется. Супермен херов.
– Товарищ, генерал. – я намеренно подчеркнул слово «товарищ», обращаясь к Дееву. – Согласно статьи 67 Устава внутренней службы ВС РФ, взаимоотношения между нами должны строиться на основе взаимного уважения. Так что, либо «товарищ полковник», либо «полковник Светлов» и на «Вы», если вы – теперь я сделал акцент на последнем «вы» – планируете общаться со мной по вопросам службы.
– А ну убили базар. – спокойно сказал Дед. – Оба.
Мы мгновенно замолчали. Сколько я его знаю он всегда говорил одним и тем же спокойным голосом и никогда его не повышал. Но было в его голосе, скорее, в тоне что-то такое, что заставляло ему подчиняться. Подчиняться беспрекословно. Сразу.
Не могу вспомнить ни одного случая, когда бы ему кто-либо возражал. Мне порой казалось, что не только министр принимает строевую стойку, но и сам президент встает, когда Дед приходит к ним с докладом. Если он вообще, конечно, к ним ходит. Меня бы не удивило, если все происходит наоборот. Он их к себе вызывает. Совсем не удивило бы. Хотя бред, конечно, полный.
В общем, не знаю, как у Деда складываются отношения с первыми лицами государства, но мы перед ним притихли, как два духа перед… Дедом. Может его, как раз, за это так и прозвали? Как знать. Но обращение к генералу и полковнику, как к двум нашкодившим контрабасам-первогодкам (солдаты-контрактники, заключившие первый контракт), говорило, что Дед раздражен. Крайне раздражен. А вот что я хотел бы испытать на себе меньше всего, так это его раздражение. По мне, так лучше с Леди Гагой под минометным обстрелом станцевать. Намного лучше. Безопаснее.
– Полковник Светлов. – обратился он ко мне. – Генерал Деев сейчас доведет до вас информацию, которая относится к категории особой важности и то, только потому, что Инструкция № 63 (Инструкция о порядке допуска должностных лиц и граждан Российской Федерации к государственной тайне утвержденная постановлением Правительства РФ от 06 февраля 2010 года № 63) не предусматривает более высоких степеней защиты государственной тайны. Иначе эта информация была бы засекречена еще сильнее. Вам ясно?
– Так точно, товарищ генерал! —ответил я.
Еще бы мне было не ясно. «Полковник Светлов», «вам» … Реально что-то серьезное. Поездка в Румынию отменяется.
– Генерал Деев. – коротко сказал Дед. – Изложите вкратце суть дела.
– Итак, Николай Геннадьевич, – Деев обратился ко мне по имени-отчеству, наивно полагая, что это сократит между нами дистанцию. – полагаю, вы знаете, чем занимается, вверенное мне управление…
– Генерал! – резко оборвал его Дед. – Вы не в аудитории перед своими студентами. Вы в армии. Светлов в курсе, где он находится и чем вы занимаетесь.
– Простите. – извинился Деев. – Так вот, несмотря на дурную славу, приобретенную управлением при моем предшественнике, кроме различных лже- и псевдонаучных исследований, назовем их так…
Сейчас манерами и речью он напоминал обычного преподавателя какого-нибудь провинциального физмата. Это совсем не вязалось с его внешностью. Как плейбой он мне нравился больше.
– Управление занималось разработкой новых видов вооружений, а также исследованиями в таких перспективных научных областях, как применение общей теории относительности в… – продолжил Деев, но опять не закончил.
– Короче, – перебил Дед словоизвержение плейбоя и многозначительно вздохнул. – они получили приказ. Очень интересный приказ. Из будущего.
Дед сделал паузу. Зачем? Посмотреть хочет на мою реакцию? Какую? Я давно уже ничему не удивляюсь. Раз он сказал, что приказ из будущего был, значит был. Дед не тот человек, чтобы пранкера из себя разыгрывать.
Или он ждет, что я ему вопросы начну задавать? Вряд ли. Вопросы в армии начальникам задают, только тогда, когда эти самые начальники разрешат их задавать.
– К этому приказу прилагались инструкции создать один интересный прибор. – продолжил Дед и повернул голову к Дееву. – Как он называется?
– Ментально-темпоральный трансфузор. – подсказал Деев.
– Вот-вот. Трансфузор. – Дед достал сигарету, прикурил ее от, предложенной Деевым, зажигалки и сказал. – Объясни, что это за трансфузор и зачем вам приказали его создать.
– Ментально-темпоральный трансфузор – это прибор, принцип действия которого основан на частном случае общей … – Деев прервал тираду под недовольным взглядом Деда. – Это прибор для переноса сознания из одного мозга в другой в пространстве и во времени…
Теперь и он замолчал. Честно говоря, меня уже достал этот парад театральных немых сцен.
– Продолжайте. – поторопил его Дед.
– В общем прибор мы создали и, согласно, прилагавшейся к приказу, инструкции, подготовили реципиента для приема сознания, которое нам должны были отправить наши преемники.
Какая-то бесконечная история. Когда уже дойдет до «но что-то пошло не так»? Ведь именно для этого я здесь, как мне кажется, и Дед тоже.
– Прием-передача сознания прошли без эксцессов. Реципиент получил сознание донора…
Вопросов у меня уже поднакопилось на два самосвала. Руку что ли поднять, как на уроке?
– Вскоре нам удалось наладить двухстороннюю связь с нашими преемниками. Главное управление из будущего совместно с нашим управлением решили провести весьма рискованную секретную операцию, в случае удачи которой, Россия стала бы недосягаемым мировым лидером уже сейчас.
Деев опять взял тайм-аут. Выдохся что ли? Или снова театр для одного зрителя? Ну давай уже, говори: «но что-то пошло не так…».
– В рамках этой операции, уже наше, современное управление совместно с ведомством уважаемого Павла Александровича – Деев назвал Деда по имени-отчеству. – Отправило сознание донора в мозг реципиента в 30-ые годы прошлого века…
Они что там Гитлера убить решили? Не убили? Что пошло не так, генерал?
– Но что-то пошло не так…
Вот! Наконец-то! Ничего нового, похоже, в этой жизни я уже не увижу. Впрочем, если Деев не соврал, через двое суток я больше вообще ничего не увижу.
– Мы потеряли связь с будущим больше, чем на неделю вперед, а связь с прошлым так и не наладили.
– Хватит пока. – остановил плейбоя Дед. – Пусть переварит чуток. – и обратился ко мне. – Вопросы есть?
– Так точно. – ответил я. – Есть.
– Задавай. – разрешил Дед.
– А какая плохая?
– Что?
– Две новости. – напомнил я начало разговора. – Какая плохая новость?
Глава 3. Вопросы.
Дед многозначительно посмотрел на Деева, тот откинулся на спинку кресла и спросил, обращаясь ко мне:
– Николай Геннадьевич, вы Родину любите?
Я достал пачку «Мальборо», открыл ее, достал сигарету, прикурил от своей неразлучной «Зиппо» с надписью «God lowes cowboys» на бронзовом кресте, припаянном сбоку. Коллекционная. Бензин, только к ней, жутко дорогой, сука. Пододвинул пепельницу, с одиноким Дедовым окурком, поближе к себе. Потом затянулся. Выпустил в потолок струю дыма. И только потом спросил у господ генералов разрешения закурить:
– Не возражаете?
Понятно, что мне никто не ответил. Да я, собственно, ответа и не ждал.
Еще раз затянулся и снова выпустил длинную струю дыма в том же направлении, что и предыдущую.
– Я очень люблю Родину, товарищ генерал. – медленно ответил я Дееву и посмотрел ему в глаза. – Только любовь к ней у меня прямо пропорциональна квадрату расстояния между Родиной и мной. Понимаете, о чем я?
– Честно говоря, нет. – Деев отвел взгляд.
– Это значит, уважаемый Александр Михайлович, что, например, здесь – в вашем кабинете, моя любовь к Родине равна нулю. – Я сделал еще одну затяжку, раздавил, недокуренную и до половины, сигарету в пепельнице и продолжил – А вот за пределами вашего кабинета, и чем дальше от него, тем лучше, я за эту самую Родину могу и убить. Как-то вот так.
– Странная у вас математика, конечно. – улыбнулся Деев своей дежурной улыбкой плейбоя-акулы. – Но, в рассматриваемом нами случае, вполне подходит. – он нажал кнопку селектора. – Рита, сделай два «Эрл Грэя» и один доппио из робусты.
Смотри-ка, вкусы мои изучил. Решил выпендриться? Такой себе приемчик, прямо скажем. На двоечку. Все это психологическое дерьмо «имя собственное», «зеркало отношения», «личная жизнь» и прочее, если и работает, то разве что, на откровенных дебилах. Зря он меня считает настолько идиотом. Ой, зря.
Впрочем, кофеек всегда к месту.
Тем более, если это доппио из робусты.
– Николай Геннадьевич, – заговорил опять Деев. – человек вы военный, поэтому не будем ходить вокруг да около. Вам предстоит командировка.
Козе понятно, что предстоит. Подвох где? В чем он, я, кажется, уже догадался:
– Хотите зачислить полковника Светлова, без пяти минут пенсионера Вооруженных Сил, в первый отряд российских хрононавтов? – сказал я. – Категорически не согласен с подобной постановкой вопроса в связи с семейными обстоятельствами. – я встал и обратился к Деду. – Разрешите идти, товарищ генерал? – и тут же добавил, повернув голову к Дееву. – Извините. Дела ждут. Кофе, пожалуйста, с собой, если не возражаете.
– Сядь. – приказал Дед. – Нет у тебя никаких дел. И семейных обстоятельств тоже нет.
– И желания предоставлять себя для хронических экспериментов тоже. – закончил я вместо него.
– Хватит мне тут остроумие свое демонстрировать. – сказал Дед, как-то излишне властно, на мой взгляд. – Выбора у тебя нет.
– Выбор, товарищ генерал, есть всегда. – ответил я спокойно. – Даже, когда тебя съели, у тебя есть, как минимум два выхода.
– Так то выхода. – парировал Дед. – Выходы есть. Выбора нет.
– А если найду? – не сдавался я. – Рапорт на пенсию подпишете?
– Ты через двое суток будешь трупом Светлов. Забыл? – поинтересовался он.
Бля, точно. С этого ж весь разговор и начался. Выпендриться что ли напоследок? Сказать, что я лучше эти двое суток пробухаю, да протрахаюсь, чем по временной кривой шляться? Можно было бы, конечно.
Но я не успел.
– Есть возможность послужить Родине напоследок. – закончил Дед свою трогательную надгробную речь на весьма спорной мажорной ноте.
Меня внезапно посетила гениальная мысль.
– Товарищ генерал, мы же легко можем порешать этот вопрос. – предложил я. – Насколько я помню, бригада хронических прыгунов товарища начальника колдунов и экстрасенсов – я кивнул в сторону Деева – скакать на неделю вперед пока еще может. Пускай выдвинутся, посмотрят от чего я загнулся, и мы эту проблемку снивелируем.
– Смешно? – недовольно спросил Дед.
– Частично. – уклончиво ответил я.
Да, я понимаю, что Дед человек серьезный и всякой херней страдать, по идее, не должен… Но уж очень вся эта история неправдоподобная. Особенно в части этого трансфузора. Что это за название такое, вообще? Про ментально-темпоральный компонент культуры я слышал. Есть такое понятие в конфликтологии. А здесь это с какого бодуна?
– Что тебя смущает. – спросил Дед. – Конкретно.
– Ну, первое. – я подумал немного. – Что это за переходящее сознание такое?
– Как бы вам это объяснить понятнее. – начал Деев.
Когда любые объяснения начинаются с фраз «Ну вот…» или «Как бы вам это объяснить» мне сразу становится предельно ясно, что они, стопудово, закончатся фразой «Ты все равно, дебил, нихера, не поймешь».
Ну давай, плейбой. Просвети армейского дурачка.
– Сознание – аномальный феномен, непохожий на остальные феномены естественного мира. В то время как последние интерсубъективны, то есть доступны всем, к сознанию мы всегда имеем только внутренний доступ и не можем его непосредственным образом наблюдать. Есть два определения сознания остенсивное и в плане когнитивного понятия…
И я, как всегда, оказался прав. Ненавижу эту фразу. Вот о чем он вообще?
Хорошо, что Дед его вовремя перебил:
– Сознание это ты. Твое собственное «я».
– Можно и так сформулировать. – кивнул Деев.
В кабинет постучались. Потом приоткрылась дверь, показав очаровательную головку с безупречным, цвета воронова крыла, каре. Та самая Рита, которая толи лейтенант, толи штатная кофеварка. Я пока не понял.
– Разрешите?
– Да, заходи. – сказал ей Деев.
Она еще и на шпильках. Про уставную длину форменных юбок, конечно и слыхом не слыхивала. Ноги длинные. Фигурка самое то. Про грудь я уже говорил. А походка… Не знаю, как у нее со строевой, но для подиума сгодится.
Правда, такие, совершенно, не в моем вкусе.
Не люблю кареглазых и черноволосых.
Пусть даже они крашеные.
Все равно не мой фасон.
Накопленный, предками за миллион лет, генофонд бунтует против подобного межвидового скрещивания.
Сам я русоволосый и зеленоглазый. Разве что скулы монголо-татары моему роду, малеха, заострили. Но, как говорится, иго на то и иго.
Да и не видно их давно, под несколькими слоями шрамов. Скул этих.
Вот интересно, нелюбовь к женщинам, строго определенного типа, считается расизмом или нет? А то придется мне скоро раз в месяц негритянку трахать или мулатку какую-нибудь. Просто для того, чтоб не посадили за межнациональную рознь.
Пока я размышлял о проблемах межрасовых и внутрирасовых половых сношений, Рита расставила чашки и вышла, одарив меня, на прощание, очаровательной многообещающей улыбкой.
– Челюсть подбери. – напомнил мне Дед о более насущных проблемах. – Еще вопросы?
Хрен с тобой. Допустим, что все это правда. А с нестыковочками как быть? Нестыковочек-то во всей этой истории хоть на хер вали.
