– То Кан… Ну, всё понятно. У него есть причины желать моей смерти.
– Так вот они разругались с Пак Ли Чаном. И он, Ли Чан в смысле, подал заявление о проверке деятельности То Кана. А тут, как рояль в кустах, и твои бумаги подоспели. Сан Хён опять замолчал. Погрузился в свои мысли.
– Ты здорово готовишь, Хённи, спасибо тебе.
– Что? Ой я что-то задумался… Да это было не сложно. Просто ты так устала и заболела к тому же. Мне хотелось немного порадовать тебя.
– У тебя это получилось.
– Правда? – Лина наклонилась к Хёну и легонько поцеловала его в щёку. Сан Хён поднял на неё глаза.
– У тебя руки холодные… А губы горячие… Лина… – Схватив Лину в охапку, он упал с ней на кровать. – Я с тобой, согревайся и просто расслабься
– Хённи…
– Лина я тут… Как-то резко поехала голова, захотелось спать. Этот айдол обладал, какой-то неимоверной энергией, которой он подчинял, очаровывал, влюблял в себя и полностью въедался в подсознание. Он не казался ей навязчивым. Просто он первый кто решал всё быстро, сам, и ей хотелось быть с ним маленькой слабой девочкой. В голове самого Сан Хёна была только она. И уж если ей было плохо, то он готов был сделать всё что угодно, лишь бы Лина улыбалась. Она рядом и ему становилось просто хорошо. Будучи к ней вот так близко, он сам расслабился. Сон накатил и взял в свои объятья обоих.
33.Снова больница
Прошёл месяц. Дни стали длинные. Воздух прогрелся до того, что днём можно было вполне загорать на пляже. Сан Хён постепенно оправился от болезни. Единственно, что у него вернулись астматические приступы и ему приходилось постоянно пить таблетки и носить с собой ингалятор. Дышать без него – становилось тяжело. Он выходил на улицу только вечером когда жара спадала, а днём он много работал с музыкой. Помогал Джеку делать новый альбом. Продумывал, что делать дальше. Он подумывал открыть свою музыкальную компанию тут, в Европе. Создать тут свой маленький мир айдолов, но только с нормальными, человеческими контрактами. Лина ему вовсю помогала. Она владела многими языками, имела много связей и постепенно подбирала команду. Лина долго проработала с k-pop айдолами, и знала все тонкости и хитрости этой индустрии. Их знал, и хорошо прочувствовал на себе, Сан Хён. Однако все сложности не отбили у него желания снова выйти на сцену. Он понимал, что всё придется начинать с нуля. Так же он думал, как скрыть своё лицо. Вариант в маске подходил сюда как нельзя кстати. Ну, придется теперь так. Сам же себе такую жизнь устроил. Однако Хён не привык киснуть. Он хорошо знал секреты, как создаются яркие артисты, и не сомневался в том, что у него получится. Вся картина новой жизни омрачалась лишь тем, что SVOL постоянно названивали Лине, то с угрозами, то с предложениями купить её молчание. Иль То Кан лично, несколько раз звонил ей и предлагал баснословные деньги. Лина посылала его куда подальше. В конце концов, война этой компании с законом переросла в серию откровенных скандалов. То одна, то другая пресса писала про черные деньги этой компании. Про неправильные и жестокие контракты по отношению к айдолам. Но ничего не могло быть таким громким как очередная смерть.
– «Сегодня утром, один из продюсеров k-pop группы Startus Пак Ли Чан, ушел в след за умершим солистом Startus, Ли Сан Хёном. Предположительно инсульт». – Далее был огромный некролог и фото Пак Ли Чана.
Сан Хён увидев эту новость, закрыл лицо руками.
– О Боже… Это на моей совести.
– Что ты такое говоришь?
– Лина я убил его своей выходкой.
– Хённи ради бога не вини себя. Причем тут ты?
– Ты сама ведь всё понимаешь.
– Нет Хённи. У них с То Каном давно были конфликты. Ты же сам мне рассказывал. Как он защищал тебя, когда То Кан хотел тебя выгнать? А может это вообще не инсульт. – Сан Хён прижался лицом к Лининой груди.
– Лина я люблю его как отца, он меня вырастил, сделал из меня айдола, дал мне всё. Я надеялся ещё увидеть его когда-нибудь. Но его больше нет! Дай, что-то выпить. – Сан Хён подошёл к бару на кухне.
– Ты чего задумал?
– Виски, Коньяк, Текила. Что есть?
– Тебе нельзя! – но Хён уже взял бутылку. – Хённи, пожалуйста, не нужно. Ну что ты творишь, а? – Сан Хён не слушал. Выпил целый стакан. – Да что ты делаешь то?!
– Я на балкон. Что-то мне как-то не хорошо. – Бутылку он прихватил с собой. – Подожди. Хённи! Не пей ты это! – Лина забрала виски.
– Ой Лина… Это какой-то не прекращающийся кошмар. Я посижу тут. Что-то мне воздуха не хватает.
– Держи ингалятор.
– У меня последний год всё идет в бездну. Как поезд, пущенный под откос. Его нельзя остановить. И все кто внутри, вынуждены соглашаться со своей участью. – Лина обняла Сан Хёна.
– Неверным было бы сказать тебе, успокойся.
– Да какой там…
– Я и не говорю этого, я хочу тебе другое, сказать. Не убивай себя. Раз ты смог сейчас быть живым, то пользуйся этим.
– Правда? – Хён чуть насмешливо посмотрел на Лину. – Жизнь встала с ног на голову, не могу привыкнуть к нынешнему положению дел.
– И поэтому значит нужно вот такие фокусы выкидывать? Ты всегда вначале делаешь, а потом думаешь? Я ведь рядом с тобой Сан Хён! Люди умирают, а ты живой.
– Не для всех.
– Для себя! Для меня, для Джека, в конце концов. Хён! Очнись, наконец! – Она резко повернула его к себе и вскрикнула. Его лицо было белым. Губы стали синеть. Он медленно поехал по стене.
– Лин подожди. Что-то жарко, жжёт всё слева. – Лина схватила телефон.
– Алло! Скорая! Молодому парню 25 лет плохо! – В больницу доехали очень быстро. Доктор Хёрт подошёл к Лине.
– Лина, а что он пил?
– Виски.
– Так-то вроде и ничего особенного. А много?
– Да несколько глотков. Что? Что с ним?
– Пойдем-ка Лина к нему. – Лина вошла в палату. Сан Хён сидел в кресле, а рядом была медсестра.
– Мистер Хёрт мы взяли все анализы и сделали томографию с доплером УЗИ. Вот результаты.
– Уууу! – Хёрт нахмурил брови. – Скажите мистер Сан Хён, у Вас раньше были проблемы с сердцем?
– Да. Врождённый порок.
– И Вы с таким диагнозом, столько лет, работали в таком нехорошем режиме? – Хён мотнул головой. – Поздравляю Вас! Вы умудрились прожить очень долго, для этого диагноза. Сан Хён у Вас были такие же симптомы хоть раз?
– Да несколько раз.
– И что Вы делали или как помогали Вам в этом случае?
– Я пил энергетики. Это было во время концертов обычно.
– О кошмар! Вас убили Сан Хён. Это преступление, то, что Вас не отправили на операцию раньше. Вы согласны на операцию? – Но Сан Хён не смог ответить. У него помутнело в глазах. Дыхание стало хриплым.
– Так парень, доигрались мы. Срочно его в реанимацию! И готовьте операционную! Кардиохирургов ко мне! Лина подпишите согласие на операцию и будьте готовы к любому, самому плохому исходу.
– Он умрет?
– Он уже умирает, медленно и мучительно, но может, мы успеем, что-то сделать. – Хёрт посмотрел Лине в глаза. – Дорогая, Вы столько сделали для него, но у него была очень тяжёлая жизнь, просто ждите. Спасибо, что Вы подписали бумаги. Готовьте молодого человека к экстренной операции! У Вас десять минут чтобы его стабилизировать. – Лина опустилась на диван в фойе. Перед её глазами стояло лицо Хённи. Она вспомнила, как он заботился о ней, когда она болела. Вспомнила его взгляд на общих концертах, его задорную улыбку. – «Как он там сейчас? Что чувствует? Ему страшно, наверное». К Лине подошла медсестра.
– Лина, пойдемте со мной.
– Что случилось? Что-то с Хённи?
– Да.
– Он умер?
– О нет, что Вы. Просто он зовёт Вас. Без Вас он не соглашается на наркоз. Не хочет давать нам ничего делать, пока не увидится с Вами, а мы должны поторопиться. А иначе сами понимаете, шансы не велики.
– Я бегу. Ах, Сан Хён… что же ты творишь такое…
– Наденьте вот эту медицинскую форму. Он уже в операционной. Вы будете присутствовать при его введении в наркоз, потом выйдете. – Лина вошла в операционную. На столе лежал Сан Хён.
– Ли-на! – он еле произнёс её имя.
– Я…
– Лежи Хённи. Всё будет хорошо.
– Я могу не проснуться больше.
– Ты проснешься. Ты очень сильный.
– Поцелуй меня, пожалуйста. – Лина наклонилась и поцеловала его.
– Я буду с тобой, буду держать тебя за руку, я не уйду, и ты проснешься. Обязательно. Тут хорошие врачи. – Она гладила его по голове.
– Дайте руку, не бойтесь. – Медсестра поставила ему капельницу. Его начало трясти а Лина продолжала гладить его по волосам.
– Я тут, Хенни, я тут. – Лина давала спокойствие Сан Хёну. Он улыбнулся.
– Я вернусь Лина.
– Конечно, вернешься, сейчас немного поспишь и вернёшься. У нас с тобой очень много что не сделано.
– Ты похожа на врача, в этой одежде… Тебе идет…
– Я сейчас твой врач и я тебе обещаю, что всё будет хорошо, ты мне очень нужен, я дождусь тебя. Слышишь? – Снова подошла медсестра.
– Давайте наденем масочку и подышим кислородом.
– Это наркоз?
– О нет. Это просто кислород. – Надели маску. Лина взяла Сан Хёна за руку. В глазах у него немного поехала вся картинка. Он перестал понимать, где реальность, а где сон. Он сжимал Линину руку, но скоро она стала ослабевать и он сам отпустил её. Айдол уснул. Ровно, без паники. Хорошо настроенный, на операцию.
– Лина спасибо Вам. Вы сделали сейчас колоссальную работу. Благодаря Вам пациент стабилен. Ритмы в норме и операция будет успешной. Мистер Хёрт поблагодарил её. – Идите, отдыхайте, езжайте домой. Я сам позвоню Вам.
– Нет, я не поеду, я буду ждать его возвращения.
– Операция будет долгой
– Ну и что? Я должна быть с ним, когда он проснется.
– Ладно. Тогда вот вам ключ от гостевой палаты. Идите туда. Ждите. Я, почему-то так и думал, что Вы откажетесь уезжать. Я пошёл на операцию. Всё будет хорошо. – Ожидание было слишком долгим. Лина сидела на диване, обняв колени, и смотрела в пустоту.
– «А вдруг он не выдержит операции? Что тогда? Всё напрасно? Ему всего 25 лет. Такой молодой, красивый, высокий». – У неё в голове промелькнула фраза Хённи о том, что кто-то должен быть рядом.
– «Хённи я тут, я рядом. Только живи, пожалуйста…» Слезы не послушно катились из глаз. Когда она уходила сегодня от него из операционной, то старалась быть невозмутимой. Он ведь верил ей, видел в ней эту уверенность в положительном исходе и поэтому так спокойно шёл на операцию, которой он так боялся. Дал сделать врачам всё что нужно, дал себя подготовить к операции, потому что видел в ней, в Лине, опору и правильность в том, что происходит. А теперь она расклеилась и рыдала тут от бессилия. От того, что, быть может, она своими руками уговорила его на безнадежный шаг. Ей хотелось спать, то ли от стресса, то ли ещё от чего. Организм сам стал отключать её. Она знала, что операция не закончится через час или два. Уставшая, Лина поставила себе будильник, выпила воды стоявшей на столе, и скрутившись в комочек закрыла глаза. Проснулась, она от того, что медсестра тормошила её за плечо.
– Мисс Лина, мистера Сан Хёна прооперировали. Всё хорошо. Сейчас его переведут в реанимацию. Доктор Хёрт разрешил Вам быть с ним. Вы хотите?
– Конечно. Сколько же я проспала?
– Семь часов.
– Ой, как долго.
– Не мудрено. Вы же выпили успокоительное?
– Нет.
– Да, да. Вы пили воду. И мы Вам дали её с успокоительными каплями. Вы извините. Так распорядился доктор.
– Ничего. Спасибо. Куда мне идти?
– Переодевались и пойдёмте за мной. – Лину привели в реанимацию. Сан Хён тихо лежал на кровати. Глаза его были всё ещё закрыты, голова зафиксирована какой-то штукой, руки, ноги, тело пристегнуто к кровати.
– Он ещё под наркозом. Сейчас мы его будем будить. Вы можете быть рядом.
– Ему не больно?
– Ему очень больно будет, но мы обезболим. Да вот, его часы. Он не снял их перед операцией, но сейчас они ему пока не понадобятся. – Пришёл анестезиолог, хирург и доктор Хёрт.
– Как он?
– Стабилен. Очень хорошо, для его ситуации. – Анестезиолог посмотрел зрачки, проверил мониторы, дыхание.
– Доктор Хёрт всё отлично.
– Будите его. – Анестезиолог пошевелил Сан Хёна за плечо.
