– Что, так безнадежно? – удивился Бозбала.
– Я чувствую, что не смогу одержать вверх над Сарыбаем, – признался Карадоо. – Но постараюсь выдержать его натиск до приезда Кюлчоро и Сейтека.
– Тогда держись, Карадоо, я уже еду в Талас, – Бозбала собрался и вышел из шатра.
Карадоо последовал за ним.
– Скажи Сейтеку, что Сарыбай очень опасен для всех людей на свете, – сказал он напоследок. – Его нужно уничтожить сейчас, пока он еще не набрал большой силы.
– Хорошо, Карадоо, – ответил Бозбала. – Передам. Пусть Серке станет для меня проводником.
– Хорошо, – согласился Карадоо. – Пусть он станет тебе помощником.
На землю наступала ночная мгла. Бозбала исчез в темноте. Карадоо был уверен, что Кюлчоро ава со своим братом Сейтеком не бросят его на произвол судьбы…
* * *
Бозбала мчался к Таласу в сопровождении проводника Серке. Тот сам никогда не был на земле Манаса, но был наслышан о ней по рассказам Кюлчоро, когда тот жил в рабстве у табунщиков Кыяза. Несмотря на то что Кюлчоро мог провести остаток жизни в неволе, он восхищался красотой своей земли, высокими горами, зелеными пастбищами, долинами и рекой Талас. Как ему повезло, что теперь он там! Добился того, о чем мечтал в рабстве. Как он теперь живет, наверное, только вкусил счастье свободы? Бозбале стало стыдно, что везет другу неприятнейшую новость о появлении разрушителей покоя на земле. Но судьба человечества висит на волоске. Только потомки богатыря Манаса могут остановить и уничтожить беду, что появилась на земле в лице сазаншона Сарыбая. Путники двигались и днем, и ночью. Меняли уставших коней и прибыли в Талас через девять дней. Семетей принял их радушно. Бозбала и Кюлчоро встретились с большой радостью, сжав друг друга в крепких объятиях. За дасторханом в юрте Семетея, где сидели богатырь Кюлчоро, старцы Бакай и Каныкей, Бозбала поведал о страшном враге всего человечества, о великане Сарыбае.
– До чего довела человеческая глупость, – тяжело принял сообщение Бозбалы старец Бакай. – Мы с Манасом посвятили много времени уничтожению племени сазаншон, а оно, как сорняк, появляется даже там, где не ждешь.
– За вашу работу несколько лет назад захотели отомстить, – вспомнил Семетей. – До сих пор они не оставляют такой мысли.
– История повторяется, – сказал Кюлчоро. – Придется продолжить ваши дела, Бакай ата. А то земля нас не простит.
– Сейтека не будем впутывать в это дело, – сказал Семетей. – Он еще должен продолжить род Манаса.
– А мы продолжим дело отца Манаса, – утвердительно сказал Кюлчоро. – Поедем, ава, с тобой в Желпиниш.
– Да, нужно ехать и спасать Карадоо, – сказал Семетей. – И его народ.
– Поручите хану Сейтеку, ава, – Кюлчоро обратился к брату, – отправить за нами войско во главе с Акбалбаном и Акжолтоем.
– Я тоже об этом подумал, – ответил Семетей. – Но рано ему знать о появлении злейшего врага человечества. Сами соберемся в поход.
На следующее утро Семетей и Кюлчоро с десятью силачами из охраны дворца в сопровождении Бозбалы и Серке поехали в опасные земли Желпиниш, на границе с которыми стояли камни, отмеченные великодушным богатырем Манасом и его друзьями…
* * *
Карадоо понял, что покидают его силы и одолевает тело усталость. Становилось все тяжелее поднимать руку с палицей или другим оружием. Скакун Кылкурен тоже очень устал. Его движения стали медленными и вялыми. Солнечные лучи били по глазам, мешая разглядеть, что происходит вокруг. Уже четвертый день подряд сражались оба богатыря с утра до захода солнца. Врагу Карадоо, Сарыбаю, приходилось еще хуже, волосы свисали ему на глаза, прикрывая их, что очень мешало их владельцу. Вот уже целых полдня сражались оба богатыря, не жалея сил. Вдруг закричал Сарыбай на своего верблюда.
– Ты что, Желмаян! Напрягись! – кричал Сарыбай. – Не подводи меня!
Значит, стало плохо и Сарыбаю. Карадоо казалось, что Кылкурен еле передвигает ноги. Вдруг Желмаян начал опускаться на колени. Теперь богатырю Карадоо было бы очень удобно ударить палицей по голове Сарыбая. Но Карадоо не позволил себе воспользоваться случаем, чтобы весь мир не смог с проклятиями злословить о нем. Он огляделся по сторонам. Тысяча воинов племени сазаншон сражались с жедигерцами. Он заметил, что по десять жедигерцев окружали одного сазаншона и колотили его палицами, кололи копьями и рубили топорами. Кое-где воины-сазаншоны гнались за десятками жедигерцев, работая саблями и топорами. Не было заметно преимущества у какой-либо стороны. Ни одно войско пока не смогло создать для себя перевеса. Карадоо отчасти успокоился за свое войско. Он выждал время, чтобы Сарыбай мог выправиться. И погнал Кылкурена к врагу, чтобы нанести сокрушительный удар палицей по голове противника, когда Желмаян встал на ноги. Однако Желмаян увернулся, а палица Карадоо бесполезно махнула по кругу, отбирая последние силы из его тела. Ему было очень обидно, что не сумел попасть по цели, когда силы непомерно иссякли.
– Давай отдохнем! – крикнул Сарыбай.
Карадоо не поверил своим ушам. Неужели Тенгир почувствовал тяжесть его положения и заставил Сарыбая просить передышки?
– Хорошо! – ответил Карадоо…
Он дал знак отбоя помощнику. Стороны одновременно протрубили о прекращении битвы. Ответственные люди прекрасно понимали, что сражение остановлено лишь ненадолго, на пару дней. В это время стороны будут погребать погибших воинов и отдыхать, чтобы восстановить силы для продолжения битвы с врагом. Карадоо повернул Кылкурена к лагерю, чтобы немного полежать и отдышаться после тяжелейшей усталости тела. Руки были неподъемными, а ноги отказывались ходить, когда он спешился, чтобы дойти до своего походного шатра. Повалился на олпок, как только заглянул в свое гнездо. Было бы хорошо, если бы подоспел именно сейчас Кюлчоро ава, чтобы заменить его в поединке с Сарыбаем. Или Сейтек. Со свежими силами очень быстро они бы одолели ненавистного врага человечества. В шатер заглянул старец эр Куту, отец богатыря.
– Как самочувствие, сынок мой? – спросил его старец, чуть не плача.
– Очень плохо, отец, – пришлось признаться Карадоо.
– Мне больно слышать такие слова из твоих уст, сынок, – заплакал отец Кутман.
– Я не хотел тебя огорчать, отец, – понурил голову Карадоо. – Но нужно смело смотреть правде в глаза. Сарыбай сильнее меня.
– А где Бозбала?
– Я его отправил в Талас к Сейтеку, – ответил Карадоо. – С просьбой о помощи.
– А может быть, отведешь войско в сторону Таласа? – предложил старец Куту. – Пока не приедет Сейтек с подмогой.
– Это же бегство, отец, – сказал Карадоо. – С каким лицом я буду смотреть в глаза нашим воинам?
– А может быть, попросишь еще три дня отдыха у Сарыбая? – еще раз предложил сыну старец Куту.
– Я не хочу, отец, просить милости у врага, – ответил Карадоо.
В это время прискакал старец Тулен, который занимался всеми хозяйственными делами войска. Он не стал спешиваться и сообщил Карадоо о том, что все останки павших воинов погребены в одной общей могиле. Карадоо должен был принять участие во всеобщем выражении скорби под Вечным Синим Небом…
Быстро прошли дни отдыха. Перед началом сражения обоих войск Сарыбай и Карадоо решили продолжить неоконченный поединок. В первую очередь договорились сражаться на копьях. Оба богатыря поехали на своих скакунах на исходные места, чтобы с разгона нанести смертельные удары копьями по противнику. Развернувшись на исходном месте, Карадоо увидел, что Сарыбай погнал Желмаяна к нему. Он тоже направил Кылкурена навстречу врагу. Наконечник копья Карадоо указывал прямо в сердце великана. Удары копий пришлись по щитам. Схватились на саблях, однако мастерское владение ими не дало преимущества никому из богатырей. Начали биться на палицах. Карадоо направлял удары в голову великана, который отбивался, подставляя свой щит под его палицу. Сарыбай сумел ударить палицей по голове Карадоо так сильно, что удар передался через тело богатыря на спинной хребет Кылкурена. Послышался хруст, будто сломалась какая-то кость в теле скакуна. Кылкурен упал на четвереньки. Карадоо остался пешим. В это время Желмаян схватил Карадоо зубами за шиворот и поднял его, подставляя его голову под палицу своего хозяина. Изо всех сил Сарыбай обрушил мощный удар на голову врага. Еще раз послышался хруст, будто сломалась кость, теперь уже в теле Карадоо, который сделал последний в жизни выдох и потерял власть над мышцами. Желмаян отбросил безжизненное тело в сторону…
Замыслы Сарыбая, сына Желмогуза
Сарыбай огляделся по сторонам, после того как Желмаян отбросил тело сраженного палицей Карадоо и тот упал ничком. Никто не смотрел на них, не видел, как погиб на поединке богатырь, хан жедигерцев Карадоо. Очень жаль, что никто не заметил, как искусно Сарыбай расправляется с врагами. Легенды прославили бы его богатырские дела. Он быстро спешился с Желмаяна и подошел к дергающемуся телу противника. К хану подскочил глава его войска, великан Темиркул. Сарыбай схватил за волосы и приподнял голову Карадоо. Кривая тяжелая сабля Темиркула отрубила голову, которую Сарыбай держал на весу, и тот с истошным криком поднял ее, истекающую кровью.
– А-а-а-ах!!!
Он прокричал так трижды, еще сильнее воодушевив воинов, сражавшихся в его войске. Было заметно, что жедигерцы стали отступать к землям Жеты-Озена. За ними погнались оставшиеся воины Сарыбая. В это время из-за хребта выскочили несколько всадников, вооруженных копьями. Они помчались галопом прямо к Сарыбаю. Жедигерцы с удивлением остановились и повернули обратно, будто кто-то им дал другой приказ. Вооруженные всадники затянули уран.
– Ма-ана-ас! Ма-ана-ас! Ма-ана-ас!
Всем стало ясно, что пришла помощь из Таласа. Жедигерцы узнали Кюлчоро и Бозбалу и сильно воодушевились приходом богатырей. Эр Куту заплакал от обиды: если бы чуть пораньше они показались сазаншонам из-за гор, возможно, Карадоо остался бы жив…
Кюлчоро вырвался вперед и направил скакуна к Сарыбаю, который кричал, радуясь победе. Жедигерцы тоже рванулись к войску Сарыбая с ураном:
– Ма-ана-ас! Ма-ана-ас! Ма-ана-ас!
Опять оба войска смешались в ожесточенном сражении, где воины обеих сторон, нацеленные только на победу, убивали друг друга. Сарыбай почувствовал, что вооруженные всадники очень опасны. Но он давно об этом мечтал. Эти люди – потомки великодушного богатыря Манаса. Вот самый сильный и смелый воин летит к нему с копьем, чтобы нанести смертельный удар в грудь. «Нет, ему не удастся ударить». Сарыбай приготовился принять копье Кюлчоро на щит и приподнял его на уровень груди. Тра-ах! Удар Кюлчоро пришелся по щиту Сарыбая. Наконечник копья отскочил от щита, и Кюлчоро на скакуне Кулансуре пролетел мимо. Через мгновенье Кюлчоро развернул скакуна и опять напал на Сарыбая с копьем. На этот раз он прицелился прямо в грудь врага. Скакун Кулансур под его седлом развил огромную скорость. От удара копье согнулось дугой, Кулансур не смог проскакать дальше. Он встал на дыбы. И мигом копье Кюлчоро разлетелось в щепки, древко не выдержало. Сарыбай уже изготовился ударить по голове Кюлчоро. Он замахнулся палицей. Кюлчоро успел ответить на удар Сарыбая встречным ударом топора. Сарыбай с горьким сожалением увидел, что его палица развалилась на две части. Кулансур и Желмаян разошлись. Поворачивая Желмаяна, Сарыбай выхватил из-за пояса свой топор и заметил, что Кюлчоро тоже развернул Кулансура и приготовился бить топором. Сарыбай молниеносно подставил под удар Кюлчоро топорище, удерживая двумя руками его концы. Удар Кюлчоро не принес тому ожидаемого успеха, получился он рукоятью. Скакуны опять разъехались. Тем временем вокруг уже стемнело. Кюлчоро в порыве ярости собрался снова погнать Кулансура в бой, но Семетей успел схватить скакуна за поводья. Застучали доолбасы, возвещая о завершении битвы в этот день…
* * *
Сарыбай отдал поводья Желмаяна Темиркулу – пусть отведет верблюда туда, где о нем позаботятся. Сам вошел в свой походный шатер, чтобы малость передохнуть. «Очень сильный богатырь, но его можно одолеть», – подумал Сарыбай. Перед его глазами появился облик отца – на волосатом лице Желмогуза была хитрая улыбка. Сарыбай вздрогнул от неожиданности. Отец умер от раны у него на руках. Он часто повторял, что люди племени сазаншон обязаны править миром, как говорил их предводитель, великан Макел-Малгун. По силе не было ему равных, утверждал отец Желмогуз. Он еще говорил, что видит в Сарыбае последователя дел Макел-Малгуна. Силой Сарыбай не уступает великому предводителю сазаншонов. Однако Макел-Малгун не успел осуществить свои замыслы. Помешал ему кыргызский богатырь Манас, отправив его душу на небеса. Но Манаса убил предательским ударом копья в спину тот, кто способствовал появлению и развитию племени сазаншон. «Если задумаешь, – говорил отец, – продолжить замысел и мечту Макел-Малгуна, то ты должен уничтожить потомков и народ великодушного богатыря Манаса, ибо они, кыргызы, – самая прочная преграда на твоем пути. В мире нет другого столь богатырского и воинственного народа, который мог бы противостоять замыслам сазаншонов». Итак, время пришло. Оно уже поставило Сарыбая и потомков Манаса друг против друга в войне. «Если победишь потомков Манаса, – сказал отец, – считай, что ты уже достиг цели, ибо далее весь мир будет лежать у твоих ног».
К нему в шатер зашел великан Темиркул.
– Проходи, Темиркул, – предложил Сарыбай громовым голосом. – Садись!
Темиркул прошел вперед и сел на олпоке рядом с Сарыбаем.
– С кем ты сражался, Сарыбай? – спросил Темиркул. – Все мы радовались твоей победе над Карадоо. Откуда взялся другой богатырь?
– Мне кажется, он прибыл из Таласа, – ответил Сарыбай. – Судя по всему, его зовут Кюлчоро. Самый могучий богатырь кыргызов. Сбылись те догадки отца, о которых он говорил перед смертью.
– О чем он говорил? – спросил Темиркул.
– О неизбежности войны с потомками богатыря Манаса, – ответил Сарыбай. – Он меня просил выиграть эту войну.
– Он, выходит, сам мечтал одержать победу над потомками Манаса? – удивился Темиркул.
– Да, он мечтал об этом, – ответил Сарыбай. – Сильно жалел, что ему не удалось сразиться с самим Манасом.
– А у него была такая возможность? – заинтересовался Темиркул.
– Он говорил, что приходилось встречаться с Манасом, – ответил Сарыбай. – Он тогда еще не знал о нем.
– А где он встретил Манаса?
– Он с матерью был среди тех людей племени сазаншон, которые переплыли на плотах озеро, уходя с острова Мангуба по указанию своего хана Макел-Малгуна, – начал рассказывать Сарыбай. – Они захватили город Данкан на берегу озера Жантак. Они за два дня перебили всех жителей и дальше решили разведать, где находятся другие города кангайцев. Он, Желмогуз, был в числе разведчиков сазаншонов. Разведчики встретились по пути с большим войском кыргызов, которое напало на них. Вот и он полагал, что среди кыргызов мог быть Манас.
– Соображение правильное, – заметил Темиркул. – Надеюсь, разведчики сумели скрыться.
– Они не стали скрываться и сами вышли сражаться с целым войском, – усмехнулся Сарыбай. – Они еще не знали, что такое война.
– И чем же кончилась битва? – спросил Темиркул.
– Кыргызы одолели их, и они побежали назад в город, – ответил Сарыбай. – И срочно принялись устраивать оборону города.
– А что дальше было? – спросил Темиркул. – Мне стало очень интересно.
– Отец говорил, что войско кыргызов разделилось на две части, – продолжал Сарыбай. – Одна часть двинулась дальше к острову Мангуба, а другая осадила город, где оборонялись сазаншоны.
– Как же твой отец Желмогуз оказался в землях Желпиниш? – спросил Темиркул.
– Войско кыргызов поступило очень хитро, – продолжал рассказ Сарыбай. – Оно повернуло реку в город. Отец Желмогуз с матерью и несколькими друзьями скрылись в землях Тюп-Бейджин, откуда через десять лет он с товарищами бежал в земли Желпиниш к своему отцу.
– А кто был его отцом? – с удивлением спросил Темиркул.
– Его отца звали Жар Манас, – ответил Сарыбай. – Он был мужем ханши Кардыгач, повелительницы народа жаман.
– Ах, вот оно что, – обрадовался Темиркул. – Это он, твой отец Желмогуз, убил великанов Акдоо и Кекдоо, которые покушались на ханство народа жаман.
– Да это мой отец избавил ханство от разрушения, – сказал с гордостью Сарыбай. – Поэтому он завоевал уважение и почет среди народа жаман.
– Дальше все мы знаем, – сказал Темиркул. – Один из его товарищей был моим отцом.
– Да, они мечтали отомстить Манасу за Мангуба, за Данкан и за весь народ сазаншон, истребленный, как враг земли, – со скорбью сказал Сарыбай. – Но не смогли осуществить свои мечты.
– Из-за того, что умер Манас? – спросил Темиркул.
– Нет. Манас умер в том же году, как отец бежал в город Тюп-Бейджин, – ответил Сарыбай. – Они хотели отомстить потомкам Манаса, как только соберут необходимое войско.
– Да, они не могли быстро собрать войско, – согласился Темиркул.
– Ушло много времени, – сказал Сарыбай, – мы с тобой успели родиться и вырасти.
– Да, у них не было другой силы, кроме своих детей, – согласился Темиркул.
– Мы, сазаншоны, не могли быстро размножаться, – сказал Сарыбай. – От сазаншонов-мужчин и женщин из народа жаман произошли лишь такие сазаншоны, как те, кто служит в рядах нашего войска. Поэтому мой отец Желмогуз начал скрещивать кобелей с женщинами-жаманами и получил совершенно другой народ, итаалы, которые сегодня начали пополнять ряды нашего войска. Однако племена сазаншон и итаалы малочисленны. Нам еще размножаться и размножаться, чтобы овладеть всем миром. Поэтому нужно завоевать множество народов, чтобы продолжить дело моего отца.
– Молодцы родители, что определили путь в будущее нашему народу, – сказал Темиркул. – Может быть, нам нужно было сперва размножиться, прежде чем напасть на потомков Манаса?
– Нельзя упускать время, – ответил Сарыбай. – Так же думал мой отец Желмогуз. Видишь, не дожил он до исполнения своей мечты.
– Я понял, что вы ныне в силе, – рассуждал Темиркул. – Со временем она может покинуть вас.
– Вот именно, – подтвердил Сарыбай. – А мой отец по незнанию дождался врага, пока ждал умножения своего народа.
– Как Семетей оказался в наших краях лет десять назад? – спросил Темиркул. – Об этом говорят слухи.
– Да, лет десять назад он вызвал на поединок моего отца в горах Жан-Журбес, – ответил Сарыбай.
– И как, Желмогуз ава, поехал хан на поединок?
– Да, поехал. Однако проиграл Семетею, – горько признался Сарыбай и спросил: – Помнишь то время, когда он приехал с гор Жан-Журбес?
– Да, он приехал еле живой, – ответил Темиркул.
– Он был ранен Семетеем, – продолжал Сарыбай. – Просил никому не говорить об этом, чтобы не сеять панику среди воинов.
– Мужественным был человеком, – восхитился Темиркул.
– Я тогда обшарил все горы Жан-Журбес, – сказал Сарыбай. – Но не нашел там Семетея.
– Для чего ты искал его?
– Чтобы отомстить за отца, – ответил Сарыбай. – Если Семетей и был в горах, то исчез к моему приезду.
