Первое, что я попытался сделать – это пойти в душ, чтобы привести себя в более менее человеческий вид. Мои черные волосы были так засалены, что свисали почти до плеч. Я не мылся дня четыре, поэтому пугать родителей таким видом не входило в мои планы. Выйдя из комнаты, я быстро прошмыгнул в ванную. Как только закрыл засов двери, я выдохнул, почувствовав себя детективом из какого-то опасного фильма, где надо было проникнуть в комнату, оставшись незамеченным.
Освободившись от одежды, скинув ее на пол, я направился к душевой.
По телу текла горячая вода, а я закрыв глаза, думал о том, что это первое тепло за долгое время. Пар наполнил ванную, поэтому, когда я вылез из душа, то зеркало запотело. Не то чтобы я горел желанием смотреть на свой вид, но надо было оценить ситуацию, насколько я мог бы напугать маму. Я потянулся к зеркалу, протирая его ладонью от пара. Но тут же резко отпрыгнул и заорал, да так, что споткнулся и упал на пол.
– Твою мать, что это за нахрен?! – Мои руки были ледяными, сердце стучало так, что эхом отдавались звуки в голове, ноги казались неподвижными, да и в мыслях не было вставать.
То, что я увидел в зеркале испугало меня до жути, я бы мог подумать, что это последствия бессонницы или что я двинулся головой, но реальность увиденного не давала мне покоя. Меня отвлек стук в дверь.
– Рэй, ты в порядке?
– Д-да, мам, всё хорошо, – я и забыл, что крикнул так, что было слышно на весь дом.
– Чего кричал тогда?
– Я просто ударился, – я выпалил первое, что пришло в голову, моё дыхание было сбито напрочь из-за страха, изо всех сил я старался дышать спокойно.
– Сильно ушибся? Услышала, как ты пошёл в ванную и принесла тебе чистые вещи, оставлю возле двери, забери.
– Н-нет, всё х-хорошо, спасибо.
Когда я услышал, как мамины шаги отдалились, я решился набраться сил, чтобы подняться и еще раз посмотреть в зеркало. Моя уверенность в том, что я делаю была такой же шаткой, как мои ноги.
В протертой полоске зеркала я увидел себя, худощавое тело с бледным цветом кожи, которая даже летом оставалась такой же. Я поправил немытые тёмные волосы, которые практически касались моих глаз. Обычно я укладывал свои непослушные волосы так, что был виден шрам над левым виском, но сейчас я совсем запустил свой внешний вид.
Помимо меня в зеркале отражался большой черный клуб дыма, который нельзя было с чем-то сравнить из того, что я видел в жизни. Я обернулся, ничего не было видно, но как только повернулся обратно к зеркалу, это черное скопление по-прежнему было там. Мое горло пересохло, зрачки расширились, я крепко вцепился руками в раковину, но почему-то больше не кричал и даже не попытался убежать.
Я лишь старался рассмотреть его.
Это непонятное "нечто" в отражении не пугало меня, но и чем-то нормальным его нельзя было назвать. Я продолжал стоять и смотреть на него, пока кто-то резко не дёрнул ручку двери и меня вернуло в реальность. "Говорить кому-то нет смысла, скорее всего его никто не видит, ведь когда я обернулся, "нечто" исчезло… Возможно, его могут увидеть, если будут смотреть в зеркало одновременно со мной" – мой мозг давно не работал так быстро, совершая один логический вывод за другим. "Значит мне нужно просто выйти из ванной, как можно скорее и максимально правдоподобно сыграть спокойствие. С остальным разберемся позже". Я быстро надел вещи, раскиданные по полу, более-менее пригладил мокрые волосы, и сделав глубокий вдох-выдох повернул засов двери. За дверью стояла мама, в руках была стопка моих чистых вещей:
– Ты не даёшь зайти мне в комнату, но я услышала, как ты пошел в ванную и решила.. – она отдала мне вещи, а я только растерянно схватил их и буркнул "спасибо".
Прошмыгнув мимо мамы, я зашёл в свою комнату. Первая мысль, что пришла в голову "Я хочу снова увидеть его…".
В комнате не было зеркала, и я подумал, что в папином гараже что-то уж точно можно найти. Там вечно такой хлам из "полезных" вещей, за который его периодически отчитывает мать. Я всё же вспомнил о мусоре рядом с кроватью, и собрав его по пакетам, направился во двор дома.
Не то, чтобы меня сильно волновал запах или вид бардака в комнате, но я не хотел расстраивать мать и решил показать, что иду на поправку в своём состоянии.
Спустившись по лестнице, я быстро избавился от мусора, оставив его в общей кучи, которую должны были выбрасывать вечером. Теперь меня волновал лишь поиск зеркала, поэтому я пошел в гараж отца. Он был на работе, и вряд ли бы заметил, что я зашёл в его царство умиротворения, но все же старался быть более аккуратным. Я перебирал инструменты, перекладывая то попавшиеся дверные ручки, то пласты дерева, которые он хранил для случая "пригодится". Спустя десять минут моей игры найти то, не зная где, я достал из-под завалов старое зеркало в раме. Немного отряхнув его от пыли, но не поворачивая к себе зеркальной стороной, я схватил его под руку и понес домой. Я чувствовал себя так взволнованно, но разве так должен чувствовать себя человек, которому предстоит увидеть "нечто"?
Неважно.
Я закрыл за собой дверь, и поставил зеркало просто на пол. Сев рядом с ним, вздохнул, как бы немного подготавливаясь к встрече. В этот же момент я повернул его зеркальной стороной к себе и снова увидел черный клуб дыма сзади себя.
Прошло несколько часов, как я изучал друга/врага в отражении. Я не знал, кем он был для меня, но пока что он не вредил мне никаким образом. За часы наблюдения ко мне пришла одна интересная мысль
– А что, если дать тебе имя? – сказал я в отражение, но ответа, конечно же, не получил.
Помню, как бабушка гладила меня по голове и успокаивала, пока я плакал у нее на коленях. Тогда я посмотрел свой первый ужастик, который шёл по телевизору. Мне было лет пять-шесть, поэтому я нехило так испугался. Бабушка продолжала обнимать меня и сказала одну важную вещь, которую я запомнил надолго:
– Мой дорогой, страху нужно дать имя, тогда он уже не будет так пугать тебя. Ведь, если ты знаком с тем, чего боишься, ты знаешь, как побороть это.
Она поцеловала меня в макушку и воспоминание рассеялось, как белый туман..
– Я должен дать тебе имя… Моё ты чудовище – я посмотрел прямо в отражение.
Видимо у меня настолько плохо с фантазией, что я не придумал ничего лучше, чем просто загуглить и перевести слово "чудовище" на греческий. Зато теперь у него появилось имя… Терас.
– Ну что ж, чудовище. Теперь я хочу узнать тебя ближе – я улыбнулся уголком губ, и понял, как давно не чувствовал столько жизни внутри меня и интереса к чему-либо.
На мгновение я застыл взглядом на своём отражении. Жуткие синяки под глазами, бледная и сухая кожа лица, искусанные губы…
– Я выгляжу так безнадежно? – вопрос улетел в воздух, оставшись без ответа.
Но уже через секунду я резко отпрыгнул от зеркала, чувствуя страх и интерес одновременно.
Считайте меня больным, хотя после всего можно запросто так думать обо мне, но я заметил, как Терас стал немного тучнее и темнее, когда я обмолвился о своём внешнем виде.
"Он пытается говорить со мной?" – промелькнуло в моей голове.
Я попробовал испытать теорию еще раз, и задавал разные по значению вопросы. Он менялся от темного плотного клуба дыма до еле бледного сгустка, теряя свою могущественную темноту. «Да» – и Терас выглядел, как темная туча, «нет» – он белел до еле серого цвета.
– Неужели я нашел способ общаться с тобой? – я ликовал как ребенок, наслаждаясь своим открытием.
Теперь я не схожу с ума. Я могу поговорить с ним. Это придало смысл, которого я давно не испытывал, теперь моя задача заключалась в том, чтобы узнать причину появления Тераса.
Несколько идей у меня было, но они нуждались в подтверждении, поскольку противоречили друг другу.
Я не испытывал страха перед чудовищем, но всё же некий холод окутывал меня, когда я смотрел на его отражение.
– Ты друг?
Он не изменился. И это показалось, мне странным.
– Значит ты враг?
Также ничего не происходило. Терас имел прежнюю форму.
– Значит ты и не друг, и не враг. И как тебя понимать тогда? Значит, плохого от тебя не ждать, и хорошего тоже.
Я задумался, погружаясь глубже в свои мысли, и мой взгляд стал расфокусированным.Лишь через несколько минут моё внимание вернулось обратно к зеркалу, и я увидел то, что трудно было объяснить. Терас напоминал огромное чёрное облако во время грозы, и теперь он словно обвил мою голову "руками". Я лишь матернулся от неожиданности, и обхватил свою голову руками, хотя смысла в этом, естественно, не было, я ведь не мог почувствовать его прикосновения.
– Ч-что не так с моей головой? Что ты делаешь?
Хоть я и открыл для себя, что Терас может «общаться» со мной посредством изменения облика своего «тела», но это по-прежнему оставляло меня в стороне многих ответов. Я не понимал, что именно он хотел от меня, но навредить он точно не мог, или же просто не хотел. За эти несколько часов, проведенных перед зеркалом, я жутко устал, мои ноги затекли, а голова раскалывалась от боли. Последнее время у меня не так много сил, поэтому такая резкая вспышка энергии опустошила меня физически, но питала моё любопытство. Я подошёл к окну, чтобы закрыть жалюзи, глаза резало от яркого солнца, и это усиливало мою боль. В школьные годы у меня часто были мигрени, возможно, из-за большой нагрузки на учебе, поэтому, когда таблетки не помогали, я просто ложился спать на несколько часов. Моя бабушка часто говорила: «Сон – лучшее лекарство от всех болезней, и душевных в том числе. Поэтому, мой милый, если твоя голова болит, просто дай ей немного отдохнуть». Я часто вспоминаю слова бабушки, и думаю, что тогда она говорила не столь про мою головную боль, ведь её слова можно сказать иначе: «… если твое сердце болит, просто дай ему немного отдохнуть».
Поэтому я лёг в кровать, стараясь скорее заснуть. Мне снился дом бабушки, отдаленные разговоры с дедушкой, которые я словно наблюдал со стороны. Во сне я был совсем маленьким, и плакал сидя у бабушки на коленях. Дедушка ходил от одной стены к другой, держа свою трость за спиной и возмущаясь: «Ну что ты, малец? Надо было им врезать, как следует, а ты убежал к бабе плакать! Засмеют же!». Я лишь всхлипывал, пока бабушка ласково гладила рукой мои волосы. «Тише! Не ругай его, сам же в детстве удирал от деревенской шпаны!». Бабушка защищала меня, и если бы она могла, то возвела стены вокруг всего злого в мире, лишь бы я был в порядке. Даже во сне я был лишь наблюдателем, хотя мне так хотелось, чтобы бабушка обняла меня, и я почувствовал её тепло. Может она приснится в другой раз …. Картины менялись одна на другую, а вместе с ними я гулял по просторам сна, становясь то участником, то всего лишь наблюдателем происходящего. То, что произошло дальше, напомнило те самые сны, от которых хочется проснуться, но не получается…. Картинка резко изменилась, и я оказался в своём доме, и почему-то прятался под столом на кухне, закрывая уши двумя руками. На вид мне было лет пять, и я чувствовал сильный страх. Родители громко кричали, по голосу отец казался выпившим и кричал на маму, чтобы она забирала детей и уходила из дома. Моё тело тряслось от страха и до меня доносились обрывки криков: «Ты изменяла мне! Это не мой сын! Забирай его и проваливай из моего дома!» – вслед за этими словами в стену полетела ваза. «Ты с ума сошёл?! Что ты несешь? Рехнулся от своего пьянства и ревности. Это твой ребенок Твой! Ясно?!» – голос мамы дрожал, но был громким. Я видел, как несколько осколков прилетело почти рядом со столом, под которым я прятался. Моё сердце билось так сильно, что отдавало ударами молотка в ушах, а маленькие ладошки были мокрые от слёз. Я услышал испуганный крик мамы и снова звук битого стекла, но что именно случилось мне не было видно, поэтому я сам того не осознавая, в одно мгновение поднялся из-под стола, и побежал к маме. Это разбилась мамина любимая кружка, которая теперь была лишь грудой фарфора с изящно нарисованными ветвями сирени. Эту кружку маме подарил отец, когда они пошли на первое свидание в гончарную мастерскую. Я помню мамин рассказ о том, как он жутко волновался и краснел при виде нее так, что нелепо одетый красный галстук сливался с цветом его лица. На первом свидании они сделали друг для друга памятные кружки, одна из которых сейчас представляла всего лишь осколки воспоминаний. Я не успел добежать до мамы, а лишь услышал резкий писк в ушах и глухой крик. Комната резко почернела, а картинка уплыла из моего подсознания. Я очнулся, тяжело дыша с мокрыми ладонями, как и во сне. Как же приятно было ощутить облегчение от того, что всё закончилось. Но почему сон казался таким настоящим? Почему он оборвался, и я не добежал до мамы? «Это ведь всего лишь сны, они никогда не имеют логичного окончания. Просто забей. Поспал и хорошо» – мысли в голове успокаивали меня, возвращая в реальность.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=70507786&lfrom=174836202&ffile=1) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
