Наталия Георгиевна Княжинская "Присутствие"

– Не жалею, не зову, не плачу,

Всё пройдет, как с белых яблонь дым.

Увяданья золотом охваченный,

Я не буду больше молодым.

Ты теперь не так уж будешь биться,

Сердце, тронутое холодком,

И страна березового ситца

Не заманит шляться босиком.

Дух бродяжий! ты все реже, реже

Расшевеливаешь пламень уст,

О моя утраченная свежесть,

Буйство глаз и половодье чувств.

Я теперь скупее стал в желаньях,

Жизнь моя? иль ты приснилась мне?

Словно я весенней гулкой ранью

Проскакал на розовом коне…

Он сделал паузу, и тогда психотерапевт подхватил:

– Все мы, все мы в этом мире тленны,

Тихо льется с кленов листьев медь…

Будь же ты вовек благословенно,

Что пришло процвесть и умереть.

-Мда… Есенин! Я помню это стихотворение еще со времен студенческих. А вы?

– Вы попросили что-то из прочитанного мной. Я выбрал это.

– То есть вы хотите сказать, что, прочитав один раз, запомнили сразу всё стихотворение?

– Наверное. Просто оно мне понравилось.

– А что именно, не могли бы вы поделиться мыслями? Что именно вас затронуло в этом стихотворении?

– Душа автора.

– Угу…А помимо Сергея Есенина вам понравилось что-то еще?

– Да! Пушкин, Гумилёв, Майков, Бунин, Шекспир, Басё… Я понимаю, вас удивляет свойство моей памяти. Да, я могу повторить всё, что прочитал. Но не нужно экспериментов, прошу Вас.

– У Вас феноменальная память?!

– Возможно. Но более всего мне бы хотелось вспомнить, кто я. Мое имя. Хотя… Я еще не говорил вам… Нюта дала мне имя, и оно мне нравится.

– И какое же? Нет, вы не говорили.

– Она стала называть меня Михаилом.

Глава 4

– Так вот, этот ураган, или это «светопредставление», как говорят, пролетело повсюду! Ну, так выходит из сообщений СМИ. Проверить мы, конечно, это никак не можем, – нервно покусывая заусенец, сказал Рыжий.

– Ну а нам-то что с того? – Митрич поглядел с тоскою сквозь пространство.

– Да как что?! Весь мир на ушах! Это у нас слабенько еще было. А вот у них там! – Рыжий махнул неопределенно рукой куда-то за спину.

– И?

– Ну что «и»?! Будто вы не понимаете? Вы вот говорите, что не видели! А я своими глазами видел это всё! И Темыч! Ну, скажи им!

Митрич, Арчи, Темыч и Вадик Рыжий, как обычно, сидели во дворе, за большим деревянным столом, у поленницы. На столе было подозрительно пусто.

Вадик вынул из пачки папиросину, привычно размял перед тем, как поджечь, и затянулся, прищурившись, будто бы решал серьезную квантовую задачку и от прищура его зависел весь процесс решения.

Арчи замахал руками, разгоняя едкий дым:

– Друг, ты бы на трубку, что ли, перешел бы уж? Там хоть табак ароматный.

– Да ладно тебе! В мире такое творится! Может, это моя последняя папироса!

– Хорошо бы! Вон, даже Митрич курить бросил, а ты всё дымишь! Мало, что ли, дыма в городах?!

– Так мы ж… Ой, ладно. – Рыжий с досадой бросил папиросину в кадушку с дождевой водой.

– Ну, старичок! Куда?! И не совестно тебе?!

– Да я Вам про мировой катаклизм талдычу, а вам всё равно! Вы, «старички», – погрозив кулаком в сторону компании, – буржуи! Развели тут, понимаешь! Посиделки!!! – Рыжий резко схватил свою кепку и устремился к калитке.

– Да куда, Вадик! Не кипятись! – попытался остепенить Рыжего Темыч.

– Пусть его, поостынет, вернется, – не меняя позы, тихо сказал Митрич. – Слушай, старик, я тут мелодию придумал. Может, песня получится. – Он потянулся за гитарой, которую заранее еще подготовил, примостив сверху поленницы. Обняв инструмент со всей нежностью, он наиграл несколько ажурных аккордов и посмотрел на приятеля. – Подыграешь на свиристелке какой-нибудь? Эдак нежно, филигранно чтоб.

Темыч, чернобородый богатырь с элегантной проседью в густых цыганских кудрях, достал из нагрудного кармана изящную тростниковую флейточку собственного изготовления и, приложив к пухлым губам, издал несколько чарующих звуков.

В этот момент в калитку постучали.

– Открыто же!

Вадик Рыжий, преобразившийся, улыбающийся, распахнул калитку с улицы и по-хозяйски, широким жестом пригласил войти Анюту и хипаря Мишу.

– О! Нюта! Друг! Добро пожаловать! – Аркадий вскочил, приветствуя новых гостей.

– Вот! Кого я вам привел! Ну-ка! Подвиньтесь! – суетился подобревший Вадик. – А я чайку соображу, да, Митрич? – И, не дождавшись разрешения, побежал в дом.

– Вы, наверное, уже знаете, да? – Нюта почтила каждого из присутствующих своим фиалковым взглядом.

– Знаем что? Ах! Ну да! Михаил! Наш друг вспомнил свое имя! Это надо бы обмыть! – И Митрич, подцепив струну, издал забавный вибрирующий звук.

Нюта опустила глаза.

– Нет, я не вспомнил, – улыбнулся хипарь Мища. – Просто Анюта предложила мне это имя, и я согласился. Не может же человек без имени. Нюта сказала, что это имя мне подходит.

– Ага… Ну, хорошо. Это тоже можно обмыть. Но вот парадокс! Миша! Придется обмывать чаем! Алкоголь что-то не идет пока!

– Вам же Вадик пытался сказать, а вы его не слушали! – Нюта не оставляла намерения достучаться и донести важную мысль. Вообще-то девушка очень редко позволяла себе вот так вот, в мужской компании, отстаивать свое мнение. Она знала про несерьезное отношение к ее персоне и что принимают ее здесь по какой-то неведомой ей причине.

– Что Вадик пытался сказать? Про мировые катаклизмы? Ну так они всегда были! – Митрич был непоколебим, хоть его глаза и заискрились то ли нежностью, то ли смешинкой. Митрич иногда мог смотреть своими хитрыми глазами так, что дамы от этого его загадочного взгляда теряли голову. Но только не Нюта!

– Послушайте! Вадик, может, слов правильных не подобрал. Но это и правда важно!

В общем…

Тут Рыжий подоспел с подносом, на котором громоздились чашки, горячий чайник и даже плетеная корзиночка с мятными пряниками.

– Поберегись! Разбирайте чашки!

Пока Аркадий разливал чай, Анюта поспешила со своими объяснениями:

– По всей земле одновременно пронесся этот ураган! Молнии сверкали повсюду, и весь мир видел этот странный ослепительный свет! Северное сияние! И да! Многие люди видели в небе еще некое явление…«Лицо» или «Лик». – Нюта сделала многозначительную паузу, обведя взглядом компанию. – Вы же знаете, что пропадала связь на какое-то время? Именно в тот момент, когда всё это «светопредставление» происходило во всём мире, не было связи! Вообще! Интернет пропал, и телефоны выключились. Поэтому нет ни фото, ни видео этого явления. Есть только очевидцы! А очевидцы – это весь мир.

– Ну да… Кроме нас с Арчи, – резонно заметил Митрич.

– Ну да. Подожди! Дима! Это еще не всё. Вы же вообще не интересуетесь тем, что в мире делается. А я интересуюсь.

– Угу, искусствоведу, поэтессе совершенно необходимо знать о мировых проблемах, курсах валют и ситуации на фронтах мировых войн.

– Послушайте же! Нет больше войн! В том-то и дело! После этого явления все войны остановились! И вот еще что! Сегодня объявили, что… – Нюта теребила свой платочек, стесняясь продолжать.