Оказалось, что прошло всего трое суток после отбора и учений, меня скоро выпишут, и я сам смогу с ними разобраться. Правда, Лера с ухмылкой предупредила, что сначала надо было бы зайти к нашему Полковнику и попросить у него прощения за порванные штаны. Оказывается, он искал что-то в моей палатке, а Пила застал его за этим занятием и чуть ли ни на глазах у всех за заднее место вытащил наружу… И лаял так, как будто бензопилу на камне заело.
Да, к этому времени Пила уже был ростом приблизительно с хорошего пони… Пока шёл из госпиталя, я подумал: «Чем же буду кормить его дальше, если он ещё подрастёт?» Но когда я увидел эти неимоверные глазищи на иссиня-черной морде, которые смотрели на меня так, как будто меня не было несколько лет, и я пришёл с линии фронта контуженный на всю голову (хотя так сейчас и есть) … Я забыл про всё. Обхватил его огромную лобастую башку, мы потёрлись друг о друга, словно снова привыкая к запахам и ощущениям. И только тут я почувствовал, что не всё ладно… Пила не пускал меня внутрь своей же собственной палатки.
