Рыбка в чужой реке
Азат Туктаров
В одном нашем городе однажды Винни Пух становится Виннипегом, а самолеты в аэропорту пытаются сесть на братца Иванушку, рыдающего на взлетной полосе о пропащей сестрице Аленушке. Искусственный интеллект наслаждается цветочками и рассказывает сказки на ночь обычному подростку, который ни во что такое не верит. Корпоративный Черномор знает практически все, но маленькая рыбка фугу все равно его умнее. Почему? Да потому что это не ее река и ей очень надо вернуться в свои воды!
Азат Туктаров
Рыбка в чужой реке
Глава 1
В воде рыбешки играют, а поймаешь – в руке растают.
Мацуо Басё
Игра в гляделки уже длилась минут пять!
Тетраодон карликовый с изумлением разглядывал Арсения Ивановича из банки с водой, которая стояла на относительно пустом директорском столе. Арсений Иванович в ответ, не без удовольствия, рассматривал крохотную рыбку фугу, зависшую посреди прозрачной ёмкости. «Вот у кого всё хорошо! Ни гравитации, ни проблем!» думал директор направления информационных и комплексных систем: «И по мозгам никто не ездит!». Рыбка с вылупленными подвижными глазками своей отрешённостью от всяких дел пробудила позыв к медитации в директорской душе. «У неё, наверное, и мозга нет как такого!» мысли одна за одной, как капли из капельницы, не торопясь, выпадали в голову Арсения Ивановича. Что думала рыбка фуга было не ясно, скорее всего, ничего. Вытащенная на свет из-под стола, из тоскливого сумрака она сначала металась по всей банке, не зная на чём сосредоточиться. Светлые разноцветные блики возбудили рыбий организм, рыбка трепетала своими крошечными плавниками от застекольного орнамента, пока не узрела искажённое оптикой и кривизной стенок сосуда огромное живое существо, периодически хлопающее глазами. Это было лицо Арсения Ивановича. «Наверное, всё-таки что-то себе воображает, ишь как уставилась!» подумал директор и повернул банку на некоторый угол. Рыбка фугу неторопливо поменяла направление тела и снова уставилась на Арсения Ивановича. Она и взаправду очень разумно шевелила глазками, оглядывая директора, открывала, и закрывала маленький рот, будто бы упрашивая о чём-то.
Утром из-за этой стеклянной ёмкости с рыбкой случились скандал и расследование. Директор направления информационных и комплексных систем ворвался в свой кабинет без десяти девять. Возбуждённый возможным опозданием на работу из-за утренних пробок, Арсений Иванович с ходу собирался кинуть портфель с бумагами на стол, но в последний момент остановил руку, увидев непонятную банку с каким-то содержимым на столе. Секретарь Маруся пожимала плечами, клялась и божилась, что при ней никто не заходил в кабинет, тем более вот с этим. Вызванная ею, испуганная уборщица на ломаном русском языке и с помощью движений рук и иных частей тела подтвердила, что тоже впервые видит банку с рыбкой в кабинете директора. Пришлось связаться с безопасностью и попросить их разобраться по видеокамерам, кто притащил её в кабинет. Затем Арсений Иванович заставил Марусю определить какого роду, племени была маленькая юркая рыбка, ошалевшая внутри от внешних мелькающих и бубнящих теней. Узнав, что это аквариумная разновидность ядовитых японских рыб фугу он удовлетворился первым результатом утреннего офисного хаоса, поставил банку под стол и забыл о ней в текучке дел.
Банка была возвращена на стол, после того как хозяин кабинета чуть не уронил её, вытягивая ноги под столом в послеобеденном релаксе. Безопасники вместо ясности ещё больше напустили тумана неопределённости. Судя по записям с видеокамер, с этой банкой ни в кабинет, ни в здание компании никто не входил. Дело было тёмное, но не первоочередное, поэтому расследование было отложено на потом.
Жена, конечно, напомнила о себе неожиданным звонком. Арсений Иванович с сожалением оторвался от совместной с рыбкой медитации и прослушал ряд расспросов из магазина посуды и напоминаний о делах по пути с работы домой. Тетраодон недовольно дёрнулся, совершил заплыв по кругу вдоль стенки банки и вернулся созерцать болтающего по мобильнику директора.
– Рыбка моя! – перебил жену Арсений Иванович, кивнув тетрадону – а ты к рыбкам домашним как относишься!
– Не поняла! В каком смысле? Ты рыбу на ужин хочешь? - удивилась его любимая женщина.
– Да нет! Мы Ярику черепаху купили, потом крысу и жабу, помнишь?!
– И ёще кактус! Да, помню и что?
– Видишь ли, тут принесли очень редкую рыбку в банке, фугу называется! Бесплатно! Просят пристроить! – на ходу сочинял муж любимой женщины, – Я подумал о Гоше! Он же любитель всякой такой живности! Могу привезти, всё бесплатно?!
– Что всё?
– Рыбку и ее банку, ну или аквариум! Не знаю, как она правильно называется!
Жена вздохнула в трубке и, выяснив что место много для нового обитателя не надо, согласилась.
Вечером того же дня банка с тетраодоном карликовым была привезена домой к Арсению Ивановичу, где они и познакомились, Ярик и его новый друг, японская рыбка фугу по имени Дон.
-–//–
– Это же Винни Пух! – вырвался из Яры возглас удивления. В воздухе перед ним висела часть дерева, видимо, дуба, на которой, в свою очередь, висел огромный медвежонок Пух. Он, как всегда, был симпатичен и мил и занимался, судя по урчанию и причмокиванию, привычным любимым делом – добывал мёд. Пчёлы были здесь же, но уже совсем неправильные, даже на Гошин непривередливый к тонкостям и деталям первоисточника вкус. Их мохнатые головы с жёлтыми печальными глазами торчали столбиком друг над другом из-за ствола дерева и обречённо попискивали. Ни одной жалящей особи в воздухе не было! Жужжания тоже не было слышно! Винни Пух засунул лапу по самое плечо в их домик под соломенной крышей, напоминающей шляпу, и уже готов был вытащить оттуда очередную пригоршню сладкого зелья, когда услышал Гошин возглас. Он повернул к Гоше голову, мигнул от удивления левым глазом и принялся его разглядывать. Через некоторое время он снова поворотился к пчелиному домику и достал оттуда огромную мультяшную лапищу без всякого мёда.
– Странно! - сказал Пух, – здесь должен был быть мёд! По-моему, так!
И как положено пустился в рассуждения сам с собой, разглядывая пустую лапу:
– Но его здесь нет! Куда же это он запропастился?
Среди пчёл поднялся радостный галдёж, они принялись ползать по стволу вверх-вниз, попискивая, но ни одна не решилась приблизиться к родному домику, над которым нависал огромный и страшный медвежонок Пух!
«Бред какой-то!» подумал Яра, «Или пчёлы совсем неправильные, или Пух здесь в авторитете!»
– Ты куда дел мёд? – заревел Винни Пух с дуба, его милая рожица стала красно-коричневой, а маленькие глазки совсем округлились и метали в Яру искры и молнии!
– Я? – опешил Яра от такого наглого обвинения!
– Ты, ты! До тебя он был! – медвежонок Пух по прокурорски оговаривал Ярослава в страшном преступлении, смешно уцепившись коготками за кусок вечнозеленого дерева.
– Медвежонок Пух – в Гоше ожил шестилетний ребенок, беседующий с любимым персонажем, – он у тебя дома, на полке, в любимом горшочке…-
– Так, - Винни Пух был на взводе, он стал оглядывать что-то внизу, явно собираясь слезть с дерева. Пчелы, все как одна сочувственно уставились на Яру, перестав пищать.
– Во-первых, я не Пух! Меня зовут Виннипег! – медведь и правда полез вниз, причем достаточно быстро, рассуждая вслух, – во-вторых, ты не Пятак, и не товарищ мне! Значит тебе можно задать хорошую взбучку!
– А кто такой Пятак!? – наивно спросил Гоша, не утруждая себя лишними умозаключениями.
– Да так, свинья одна! Которая поступает по-свински: ни оружия, ни зонтика, ни самого! По-моему, так! – Пух горько вздохнул и продолжил свой нелепый мультяшный спуск.
«Пленку наоборот крутят!» догадался Яра, увидев, как он вниз спиной, пятясь, огибает очередной выступ на стволе вечнозеленого дуба.
Вдруг медведь Виннипег замер на дереве, посмотрел наверх и уныло произнес:
– Все, шоу не будет! Кажется, дождь собирается! – после чего, совершенно спокойно, по-деловому обратился к Гоше:
– Эй ты! Слушай сюда! Тебе в этом доме надо найти мед! Причем надо успеть это проделать до того, как Пятак тебя найдет! У него ружье! Он злой и чужих не любит, а стрелять из ружья обожает!
Картинка с милым и невежливым медведем Виннипегом, с деревом и пчелами стала рассыпаться на маленькие постепенно угасающие кусочки.
– Как-то так! – грустно произнес напоследок Винни и растворился в гаснущих пикселях!
Миссия для Ярослава определилась!
-–//–
Павел Александрович уже полчаса сидел перед огромным монитором с кучей открытых вкладок, блуждая по нему бессмысленным взглядом, и напряжённо размышлял. После вчерашнего прогона внутрикорпоративной игры он понял, что ёще не все знает о характере руководства. Вместо ожидаемого триумфа отдела информационных технологий вышел полный конфуз, причем не ясно по чьей вине!
Паша вздохнул, закинул теперь левую ногу на правую и продолжил размышлять. Это внутри его группы не ясно кто виноват, а у начальства все просто! Исправить до пятничного прогона! А что исправить? Тем более уже среда! Он в который раз вывел на монитор сцену аэропорта и запустил тест. Экран разделился на три части, слева вывелась панель аэродромной радиолокации, посередине визуализация взлетно-посадочной полосы и справа бортовой комплекс кабины пилотов. Тест пошел, включился режим прилетов, вылетов и ожидания самолетов, снятый с табло городского аэропорта, погода и климат тоже выводились по текущей метеосводке. «Заслон-И5», в просторечье, с подачи авторов из отдела ИТ, «заслончик» – корпоративный, обученный на специальном меню собственных дата сетов и моделей компании искусственный интеллект доложил голосом начальника отдела ИТ, что работа приборов в норме, показания в пределах технических условий и он готов приступить к симулированию пограничных ситуаций. Паша отключил голосовой интерпретатор и оставил на экране только картинку полосы, по которой временами проносились огромные тени авиалайнеров с раскачивающимися платформами шасси. Он просмотрел ее с разных ракурсов, даже поднялся на высоту птичьего полета и рухнул камнем вниз на ее поверхность. Виртуальный высотомер уперся в сплошные нули, на экране оказались размытые видеопроцессором до пикселей полосы и пятна картины исходника.
– Ну и где? – со злостью спросил Паша вслух.
На его вскрик из соседнего закутка сверху, вытянув шею как жираф в зоопарке, заглянул и склонился над шефом Дима Затулин, зловёще бликуя огромными очками. Он минуту озадаченно смотрел на страдающего Павла Александровича, потом сказал:
– Паша, пойдем обедать! Не высидишь ты тут ничего! А потом штурманем мозгами совместно!
Павел Александрович резко встал и оттолкнул от себя конторское кресло на колесиках. Оно неуклюже откатилось и со стуком уперлось в белую офисную стену.
Они отправились кушать. Попадавшиеся по пути в столовую сотрудники компании «Заслон» приветственно кивали двум задумчивым итэшникам и сочувственно смотрели им вслед.
– Что, все уже знают? – спросил Паша после пожатия руки Лени из отдела по работе с персоналом. Леонид неожиданно обнял протянутую ему руку двумя своими и, наклонившись к уху Паши, негромко, но доверительно произнес: «Вы там держитесь!» и с выражением скорби и соболезнования на лице исчез в пространстве офисного коридора.
Дима по-товарищески похлопал друга и начальника по плечу:
– Ну конечно! Коллектив у нас большой, но очень дружный! Мы все как одна семья, если кто-то в беде, то все горой встанут, чтоб не дать побыть в беде одному!
Дима засмеялся, издавая, как всегда забавные булькающие звуки, но Павла Александровича это не развеселило.
В столовой к ним подсел, разместившись на хлипком стуле грузным телом, безопасник Тимофеич. Он неприветливо пробурчал: «Здрасьте!» и, сидя очень прямо, демонстративно смотря мимо Паши и Димы, молча стал таскать ложку за ложкой с солянкой в рот. Тут настроение упало даже у развеселого обычно Дмитрия. Он перестал есть и уставился на Тимофеича немигающим взором сквозь оправу с огромные линзами. Тимофеич вздохнул, положил ложку, облокотился на заскрипевший от его массы стол и спросил:
– Вы запись посмотрели? – и стал переводить прозрачные глаза с одного сотрудника отдела ИТ на другого.
– Какую запись? – переспросил Паша.
– Ясно, – грозно протянул Тимофеич, – ту, которую я ёще утром отправил!
– А чего ее смотреть, - Дима задумчиво стал ковырять вилкой второе блюдо, – мы и так наизусть помним, посекундно! У шефа вчера насмотрелись!
– Раз велено, так пересмотрите, изучите! - у безопасности были свои, никому неведомые внутренние инструкции и просто так, к кому ни попадя их сотрудники за обедом не подсаживались.
– Идентифицировали мы картинку – доложил Тимофеич, задумчиво крутя вилку огромными пальцами, – сестрица Аленушка и братец Иванушка!
– Что? - хором, не сговариваясь, выдохнули Паша с Димой.
Тимофеич посмотрел на них, затем опустил взгляд на поднос:
– Что, что! Вот и у нас что! Что мы наверх докладывать будем? - пробурчал он, – с этими вашими технологиями…! Сказочка это такая, Аленушке с камнем на шее в пруду, а козленочек Иванушка приходит и зовет ее!
ИТ-эшники переглянулись.
– Неожиданно! – Дима Затулин принялся задумчиво мешать вилкой компот, – а с чего вы так решили? Лужа была, козел какой-то ходил! Может мираж?
– В нашем случае симуляция миража? - исправился он, уловив справа недовольное подергивание Павла Александровича.
– Я, и не только я, этот мультик с утра уже пять раз видели! Козлик и лужа – один в один из него! – проворчала безопасность, – В общем, часика через два зайду! А вы пока взгляните все-таки на запись! Жду идей, кто этого козла в ваши программы смог внедрить!
-–//–
– Арсений Иванович! У вас разбор через пять минут! Все уже здесь, в приемной! – Маруся ждала реакции и не отключалась!
Арсений Иванович с сожалением вернул вытянутые ноги на место, устроился в кресле как положено руководителю направления и, наклонившись к микрофону громкой связи, проговорил:
– Запускай!
То же слово он повторил минут через десять Павлу Александровичу, после того как все расселись по местам и повернувшись боком к столу совещаний стали смотреть на огромный настенный монитор, на котором белыми буквами на ярко-синем фоне по центру экрана был выведен логотип компании «Заслон».
Включилась запись вчерашнего прогона. Загрузка симуляции, тест начальных установок прошел отлично. Экран разделился, как и положено, на три части, довольный и энергичный голос экранного Павла Александровича бодро докладывал об аппаратных возможностях созданной системы. «Заслон-И5» предложил выбрать тип критической ситуации. Арсений Иванович выбрал «боковой ветер», Паша продублировал в микрофон. «Заслон-И5» распознал информацию и предложил на скорую руку слепленную, так себе оформленную меню операций. Выбрали тип воздушной операции «посадку». После ввода скорости ветра 10 метров в секунду и угла посадки к ветру семьдесят градусов «заслончик» выдал все параметры приборов и положение рулей на боковые панели экрана и вслух принялся читать лекцию о флюгерном моменте. Экранная комиссия заскрипела креслами, готовясь к ожидаемому и всегда величественному зрелищу посадки тяжеленного лайнера в ветреную погоду.
Сверху экрана в картинку впрыгнул здоровенный пассажирский авиалайнер и, как раненная птица, неуверенная в своих крыльях, раскачиваясь и кренясь, боком начал заходить на посадку. Консоли его порой сильно изгибались, казалось, компенсаторные узлы не выдержат и самолет развалиться в воздухе. «Заслон-И5» так расстарался в визуализации, что ветер был почти осязаем в наклоне далеких деревьев, в колышущейся траве. Через полосу неслись потоки желтой пыли. Самолет, моргая проблесковыми огнями, снижался, сзади над ним поднимались струи горячего газа от двигателей.
– Правдиво! – восхитился заэкранный Арсений Иванович – что удалось, то удалось!
