А я грациозно сползла с кожаного сидения и увлекла за собой красавчика, притягивая его за руку, прижимаясь к его напрягающемуся крепкому телу.
Он не тот, кто нам нужен… но он наш инструмент, наш путь к цели.
– И все-таки, расскажи, как ты попала сюда. Ты без метки, а значит новенькая. И так совпало, что прошлой ночью ты была в компании врага моего брата, а сегодня здесь… кто ты?
Я обняла его шею, и мы продолжили двигаться под пристальными взглядами разодетых и полураздетых "туристов". Я потянулась к его лицу, Карим опустился ко мне со своей высоты. Я прошептала.
– Твой брат хочет использовать меня, я должна соблазнить тебя, а он обвинит тебя в пропаже девочек.
– Зачем ты мне это говоришь? Если Айдар узнает…
Я легко коснулась его шеи губами, и он потерял мысль. Ладони младшего братца скользнули на мои ягодицы, и я тихо застонала в ответ на его осторожные ласки.
– Просто ты мне очень… очень нравишься.
Не прошло и минуты, Карим прильнул к моим приоткрытым шепчущим губам, проникая между ними кончиком языка. Он отстранился на мгновение и обрушился вновь настоящим болезненным градом, толкая меня к барной стойке
Попался!
Впечатывая меня в деревянную столешницу, синеглазый красавчик поглощал мое дыхание и томные еле слышные стоны, разгуливая ладонями по моей полуголой спине. А я сжимала кулаки в его жестких черных волосах и пожирала плотоядным взглядом свирепого буйвола, разъяренного дьявола, который делал вид, что ему наплевать.
Айдар поднялся и окинул зал безразличным взором, он деликатно подал руку жене и, обнимая за талию, покинул помещение.
Слабак.
– Кэтрин, прием окончен, я провожу тебя, – нас бестактно прервала Багира, уводя меня в сторону за локоть.
– Я сам, – настоял Карим.
– Нельзя, мой хороший, ты же знаешь. Ты можешь прийти завтра.
– Я заплачу любые деньги. Я покупаю ночь, – наступал синеглазый.
– Это невозможно, дорогой, – сохраняла спокойствие чудесная женщина с высокой прической, – Пока на ней нет ошейника, она принадлежит только Айдару, а он распорядился проводить ее в комнату. Для первого дня достаточно.
Карим злобно просканировал невозмутимую учтивую женщину и на прощание поцеловал мою щеку, сладко прошептав, касаясь языком мочки уха.
– До завтра, кис-кис. Я готов быть пойманным с поличным и сбежать с тобой хоть на край света.
***********************************************
И снова этот цвет…
Мы миновали длинный коридор, а мои глаза уже хотели лопнуть от изобилия оттенков красного. С другого конца послышались громкие истеричные женские возгласы.
– Твоя дверь самая последняя. Ты отлично сработала, девочка, скоро ты отправишься домой. Доброй ночи.
Я благодарно кивнула. Багира поспешила удалиться, а мои ноги благополучно понесли меня прочь от предложенных апартаментов туда, откуда лились угрозы и крики.
– Ты обещал соблюдать правила, Айдар! С МЕНЯ ХВАТИТ!
Я прижалась к стене и прислушалась к стремительно приближающимся шагам. Разъяренная женщина вылетела прочь, не замечая меня, припечатывая дверью. Я тихонько вошла в небольшой закуток, заглядывая в темную тесную спальню, где перед кроватью, ко мне спиной, стоял напряженный мужчина, крепко сжав кулаки.
– У вас все хорошо?
– Чего тебе? – он был груб и словно наэлектризован.
– Я только хотела сказать про Карима, я…
– Я все видел. Можешь быть свободна, – холоднее фреона, но я все равно вошла в комнату, потому что знала, что он хочет этого ровно также, как и я, если не больше.
Он повернулся и пригвоздил меня тяжелым взглядом к полу. Я замерла.
– А если я не хочу уходить?
– Уходи по-хорошему, Кэтрин, – отдал приказ повелитель моих фантазий.
– Нет!
Его глаза сверкнули хищным желанием, лицо исказил опасный оскал. Я затаила дыхание, когда он начал пятиться к стене, смотря на меня не отрываясь, гипнотизируя, подавляя, завораживая. Айдар взял нож со стеклянного столика. Медленно он подошел ближе и провел острым лезвием по моему плечу, поддевая тонкую лямку платья, которое сливалось с цветом моей кожи.
Первая нить была срезана, полностью оголяя одну мою грудь. Грубые пальцы болезненно сжали сосок, и я непроизвольно сжала бедра, дрожа от вожделения. Миллионы нервных окончаний отозвались такой сладкой истомой просто до болезненных колик внизу живота.
Ммм… дааа… то, что доктор прописал…
– Опять ножки сводит, грязная развратница?
А ведь Айдар даже не представлял насколько грязная, испорченная, озабоченная, просто одержимая тварь стояла сейчас перед ним и желала его каждой клеточкой изнывающего тела. Или знал?
Какой наблюдательный…
Второй срез, и платье упало к моим ногам. Айдар вышвырнул нож и положил свои горячие ладони мне на талию, с силой впиваясь большими пальцами в ребра.
– Как думаешь, твоему брату понравится то, что ты видишь?
Он впился сильнее, я застонала и запрокинула голову, жадно хватая воздух, прокусывая нижнюю губу до крови.
– Это в твоих интересах. Иди спать, – дышит тяжелее, и я так близка к своей цели, – С твоими темпами недели вполне хватит.
– Ну, тогда спокойной ночи…
Айдар сделал шаг назад, и я абсолютно голая последовала на выход, когда тяжелая рука рванула меня назад за запястье.
Глава 7. Аванс
Айдар.
Я не мог отвести от нее глаз еще на приеме и украдкой поглядывал в сторону выбранного мною инструмента против брата. Девочка ведь, совсем юная. Легкий макияж лишь подчеркивал ее женственность и красоту, а натуральный румянец затмевал бронзовую пудру. Песочные часы ее фигуры плавно и грациозно двигались в такт мелодии, звучащей в моей голове. Она была так прекрасна, но, увы, не знала об этом. Ее образ менялся, постоянно переливался от невинного ягненка до кровожадной самки богомола, которая вот-вот откусит голову Кариму и с удовольствием проглотит, облизав пухлые алые губки. Я любовался, но тщательно это скрывал, не обращая внимания на нервные фырканья Зиры, которая, как и любая бы женщина на ее месте, интуитивно почувствовала конкуренцию. Мне было плевать, я не мог отвести глаз от НЕЕ.
И сейчас Кэтрин стоит настолько близко ко мне, что дышать становится просто невыносимо. Ее потрясающее платье, которое имитировало голую кожу, измазанную мелкой блестящей пыльцой, валялось у ее невозможно притягательных ног. Хочу ее до одури, до беспечного безумства. Но сдерживаю себя, покрываясь снаружи колючими острыми шипами. Мой взгляд жадно поедает каждый миллиметр знойного тела. Круглые и мягкие плечи, слегка повисшая круглая грудь примерно четвертого размера (видимо она не так давно резко набирала и скидывала вес), светло-коричневые соски, почти плоский живот, осиная талия, пышные просто идеальные бедра с полной задницей… острые колени и стройные, просто невероятные, ровные ножки.
Ее запястье настолько тонкое, что я почти дотягиваюсь до своих костяшек большим пальцем. Давлю так, что кисть ее синеет на моих глазах. Пожираю хищным взглядом ее сочное обнаженное гладкое тело, и в полумраке ее кожа кажется золотой. Не могу бороться и отвести плотоядный взгляд, брюки давят и натирают так сильно, что кажется они сейчас воспламенятся.
– Что такое, Айдар? Жена не удовлетворяет? – язвит безбашенная хищница, нет, дьяволица, которая поселилась в моем невинном ангеле.
Чую ее развратное нутро, упиваюсь похотливым взглядом. Запах ее желания сводит с ума. Распутная блудница переминается с ноги на ногу, видимо устав от высоких каблуков. Вижу на щиколотках красные следы от кожаных ремешков новой обуви и завожусь еще сильнее, мечтаю выпороть эту дрянную девчонку… исполосовать ее нежное тело вдоль и поперек.
– Последний раз предупреждаю, проваливай, – но отшвыриваю ее руку, а из ноздрей ровно, как и между ног, валит горяченный пар.
Сука не уходит, а расстегивает пряжку моего ремня и порочно облизывает кончиком языка коралловую кожу. Она смотрит мне прямо в глаза, гипнотизирует, пуская мои брюки вместе с бельем в полет к своему платью. Ее несжатый кулак скользит по натянутой до предела длине, а ногти впиваются в чувствительную кожу.
– Возьми меня, мой лев, – нахально спускает рубашку по моим плечам и шепчет, – отпусти себя… я искала тебя, а ты меня… я же чувствую все.
А я даже не заметил, когда она успела ее расстегнуть.
Ее тонкая талия так легко умещается в ладонях, они даже могут сомкнуться в кольцо. Словно наяву ощущаю, как соприкасаются подушечки моих пальцев, когда поднимаю ее вверх вниз по колом стоящему члену. Не целую ее, а просто смотрю, как она запрокидывает голову и просто верещит от наслаждения.
Эта картинка вихрем проносится в моей голове, но я продолжаю смотреть на нее… а она на меня. Я медленно схожу с ума от ее близости. Но без стыда и малейшего смущения мы знакомили наши тела друг с другом в звенящей тишине красной комнаты. Моя каменная эрекция выдавала меня с потрохами ровно, как и ее сжатые между собой бедра, по которым бы моментально полились бы ее соки, если бы она их только распахнула. Это было некое таинство для двух больных на голову людей.
Она права, я ждал именно ее всю свою гребанную бессмысленную жизнь… но она так легко меня не получит! Твою мать! Айдар, что происходит вообще, тебя клеит малолетка… но в которую ты влюбился без памяти с первого взгляда. Но это не любовь… одержимость, ревность, безумие, боль… вот, что ждет тебя, если ты не выгонишь в шею эту мразь… не любовь. Но такие существа, как вы с ней, на нее и не способны.
– Ты еще не этого заслужила, отрава, – грубо сжимаю ее щеки, подавляюще смотрю ей в глаза без зрачков и белков, просто во всепоглощающий черный космос, в бездонную мглу, борюсь с собой и продолжаю давить на оборзевшую куколку. – Исполнишь то, что я сказал, сможешь попросить еще раз.
Да кого я обманываю… черт побери! Ну как же мне оттолкнуть ее. Еще пара минут, и она будет драть свою глотку на все заведение… а я – ее до слепой ярости.
– Мне нужен аванс, Айдар. Я не уйду пока не получу свое.
Впервые девчонка смела раскрыть свой рот в мою сторону, тем более в таком дерзком тоне. Толкаю ее к стене и иду следом, выпутываясь из брюк. Впечатываю затылок в стену и следом ее упругие бедра, в одно из которых впиваюсь мертвой хваткой до синяков. Напряжение пульсирует в набухших высоковольтных венах, ледяная испарина катится по моим висками, когда ее ножки раскрываются, и мои пальцы ныряют между мокрых скользких половых губ.
– Смотри мне в глаза, – властно приказываю прикрывшей веки развратнице.
Надеваю ее на свою кисть, придавливая большим пальцем набухший клитор. Глаза в глаза, ее губы раскрываются в немом крике… минута… и ее бедра сжимают мою руку в тиски. Кэтрин срывается в мои объятия и обнимает мою голову, зарываясь холодными пальчиками во влажные волосы на затылке. Она издает на громком выдохе сладострастный стон, наконец давая волю чувствам. А я понимаю, что ни одна женщина на этой сраной планете больше никогда меня не коснется… ровно, как и ее ни один мужчина, кроме меня.
– Уходи, – приказываю.
Одеваю на дрожащие плечи свою рубашку, и девушка с солеными нежными пухленькими щечками молча покидает помещение, в воздухе которого пахло разорвавшейся безысходностью зависимых теперь друг от друга людей. Зайдя в спальню и уперев одну ладонь в стену, в два движения я выпустил то, что должно было достаться Кэтрин.
***********************************************
Кейт.
Карим заявился ко мне практически сразу после обеда с огромным букетом банальных алых роз. В светло-голубой рубашке под цвет его удивительных глаз и в драных таких же джинсах. Он был мой ровесник, и мне было чертовски легко найти с ним общий язык.
– Ты очень красивая, – подносит он мою руку к мягким губам и оставляет легкий поцелуй.
Багира выбрала для меня сегодня черное платье футляр без бретелей и остроносые туфли на металлической шпильке. Мои волосы были убраны под необыкновенной красоты золотой гребень, усыпанный разноцветными кристаллами. Множество шпилек удерживало непослушную копну, и лишь пара прядей падали на голые плечи, по которым то и дело пробегалась волна обжигающих воспоминаний сегодняшней ночи.
Моя Китти сладко посапывала, а меня пробирала волнительная дрожь от мыслей об Айдаре. Я не понимала, как она может быть такой храброй рядом с ним. Если бы сейчас поставить меня перед ним, мои колени бы просто не выдержали бы такого натиска, а руки бы не осмелились на интимные прикосновения.
Сейчас передо мной был смущенный голубоглазый юноша, который подставлял мне свой локоть.
– Идем, кис-кис, я расскажу тебе об этом месте.
Меня передернуло от этого прозвища, и где-то в утробе Китти воспламенилась на долю секунды, мгновенно потухая и возвращаясь в дневную спячку. Я натянула учтивую улыбку и взялась за предложенную крепкую мускулистую руку, помня о своей миссии и вознаграждении в случае ее успеха.
Карим открыл мне совершенно другую сторону «Золотых цепей». Девочек-рабынь, тех, что не носили золотых ошейников и обитали в фиолетовых локациях, местные работники и, в том числе руководители, звали «бройлерами», но никак не «жрицами», и даже не «шлюхами». БРОЙЛЕРАМИ! Среднячковых их же клиентов нарекли «шпорами», и, в общем-то, это и был самый прибыльный сектор, но… НО не в области доставления удовольствия и предоставления основного спектра услуг Цепей.
– Это мой маленький тайный бизнес, Китти, – гордо вещал Карим, по-джентльменски держа мою руку, пока мы спускались по винтовой лестнице к железной стене, – Ты готова увидеть мое детище, дорогая?
– Конечно, – робко произнесла я и непринужденно улыбнулась.
Он нажал на скрытую полость, и перед нами начала появляться сначала узкая полоска света, а затем и абсолютно белый коридор. Эхо моих острых каблуков шло впереди меня и бежало обратно в ужасе от увиденного, вбиваясь в мои пятки.
– Это сработанные Бройлеры, точнее то, что от них остается, когда они изнашиваются, – безэмоционально объяснял молодой человек, приобнимающий меня за талию.
Немой крик застыл в моих глазах и связках, когда Карим прильнул к моим губам.
Господи… Боже…
***********************************************
В центре Лос-Анджелеса в элитной квартире с панорамным видом на Голливуд, как раз-таки напротив огромного окна сидела сгорбившаяся худая женщина с каре все в том же белом ажурном платье, которое уже пахло даже неприлично, и наблюдала за приближающимся рассветом. Капая на заляпанную мизерную грудь, она осушила очередной стакан с крепким пойлом, когда в гостиную вошла рыжая любовница Айдара и обратилась к ней через отражение.
– Ну и зачем ты так срочно хотела меня увидеть, Зира?
– У нас появилась проблема, Долорес, – не поднимая глаз, пьяная женщина наполнила новую дозу, вытерла подбородок и чокнулась с гостьей через ослепительный пейзаж.
Глава 8. Досье
Айдар.
Красный кабинет, золотые непроницаемые портьеры, похожие на чешуйчатую шкуру сказочного дракона, плотно задвинуты. Ни один луч беспощадного солнца не проникает в помещение, не уничтожает мои чувствительные к сейчас любому источнику света глаза. Виски давят, словно кто-то ковыряет их чем-то острым изнутри. Разжевываю таблетку, морщась от горького вкуса и запиваю водой, громко возвращая стакан на зеркальную отполированную столешницу. На столе горит лишь тусклая едва заметная лампочка, и я вспоминаю о Кэтрин. Мой едва ли заметный мерцающий лучик в беспросветной тьме.
Где она, черт?! Это просто невыносимо! Лютая ревность и ослепляющая ярость слишком явно давали мне понять, что я не смогу использовать ее в нашей грязной игре. Как я посмею жить с тем, что сам же подложил единственную женщину, которая пробудила во мне чувства, под младшего брата. Кадер с раннего утра собирал информацию о ней, и, да, она была именно женщиной в теле юной красавицы. Мне было до безумия интересно, что подтолкнуло ее чистую душу в самое пекло, в лапы самого Дьявола. Ведь и я был там… в аду… я видел Сатану лично, поэтому я так хорошо чувствовал ее грязное, порочное нутро.
Мне было четырнадцать лет, когда в мою страну пришел первый Всадник апокалипсиса… красный, пришла война точнее военная операция, в которой захотели свергнуть режим нашего действующего правителя. Это была борьба не за территории или ресурсы, мы пытались защитить свою нацию и ценности. Но мы проиграли, и по сей день животный страх живет на моей родине, он пожирает все на своем пути, любой зарождающийся стебелек надежды. Тогда нас поработили за двадцать один день. Я помню лишь едкий дым и металлический запах и даже привкус. Грязь… ужас… непрекращающиеся крики… и тишина после стрельбы. Наши города были разрушены, а от некоторых людей остался лишь пепел. Жизнь погрузилась в хаос, и пришел он… второй Всадник, на этот раз черный – Голод.
Отца забрали сразу, и наша мама сошла с ума в этот же день… она видела то, что мы даже не могли себе представить в самом страшном сне. Выходя за пределы полуразрушенных пыльных бараков, она добывала нам еду, в основном расплачиваясь свои телом за кусок грязной черствой пищи. Я сидел с маленьким Каримом, которому был лишь годик, и, к его счастью, он не помнит ни единого того дня. Однажды мама вернулась от очередного озабоченного любовника, который в порыве страсти исполосовал ее тело ножом, правда щедро вознаграждая за оказанную услугу куском плесневелого сыра. Помню, как, когда мать вложила в мою руку окровавленный нож и умерла на моих руках, в моих ушах стоял гул, но не от взрывов или бесконечной пальбы, а от истерического плача моего младшего голодного брат… мы должны были спастись любой ценой… любой… я пообещал маме… вкус которой меня преследует при каждом разрезе плохо прожаренного стейка. Он осел на моих рецепторах до конца моих дней, и, возможно, именно он является причиной моих панических атак.
Врата ада открылись на земле. ДЕТИ избивали отрубленные головы памятников правителя, и эти кадры облетели весь мир. Люди валялись на улице словно манекены. Я воспринимал это именно так, лишь бы не стать сумасшедшим. Это было преступление не против нас, а против всей исламской цивилизации, после чего терроризм стал бизнесом, средством постоянного прибыльного заработка и рычагом давления на власть. Это стало модно. Конечно, и раньше все это было, но не в таких масштабах, без рекламы и пропаганды. Сам Дьявол ступил на нашу землю и отравил все вокруг, все, к чему прикасался. Дьявол и его самые страшные творения – одержимые люди. Вы, конечно, можете сказать, что они были под воздействием наркотических веществ, но я видел их черные глаза без белков, их обезображенные лица и черный дым, что исходил от них.
