Мгновенно всё исчезло!!!
Костя открыл глаза, посмотрел на часы. Было шестнадцать часов две минуты. Странно – подумал он – ведь только что на часах было шестнадцать, – и всё это, – за две минуты…. Ужас какой-то! Поднявшись, он сел на диван. Мысленно, вернулся обратно в подземелье, картина вновь, пронеслась перед Костей.
Ё. МАЁ. Ужас какой! – повторил он, – такого кинематографа я ещё не видел. В голове сильно шумело, бурлило и булькало, как будто кто-то из мозгов Константина миксером в черепе сделал коктейль. В глазах плавали звёзды.
Он обулся, вышел на улицу на свежий воздух, чтобы проветриться…….
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Примечание: Для безопасности репутации некоторых людей в тексте изменены их имена и места событий.
Глава 1 День рождения
1986 год. Апрель. Город Луческ (УССР). Весна. Конец апреля. Кругом всё благоухает. Иван и Константин знали друг друга давно, как говорится, не разлей вода. Судьба свела их на одной работе.
Пятница. Шли с работы, весело обсуждая, всякие житейские истории – домашние и по работе. Костя предложил где-нибудь посидеть на природе и отметить его день рождения, поболтать, расслабиться. 26 лет. Завтра выходной. Весенняя погода к этому располагала. По дороге взяли коньяка, закуски и направились в парк. Нашли там тихое место. В общем «тишь и благодать». Присели отдохнуть после трудовой недели.
– Вот скажи мне, Костян, – спросил Иван,
– Почему ты брезгуешь вниманием Женечки?
Женечка была студентка из ПТУ, проходившая практику в бригаде ребят.
– Понимаешь, я ещё от развода со своей стервой не отошёл. Всё – как бы позади, а она всё сидит в голове. Да и страх – снова обжечься какой-то появился. Вероятно, надо время успокоиться. Женечка конечно хорошенькая. Но у меня планы другие. Я планирую уехать отсюда.
– В Ленинград что ли?
– Ну, да. – Замахал ты своим Ленинградом!
– Ванёк, я не могу на одном месте долго сидеть. В этом городе я проработал почти на всех заводах. Сначала вроде всё хорошо, а через некоторое время – скукота. Вот, к примеру, – устраиваешься, изучаешь работу, доводишь её до автоматизма, знакомишься с людьми, всё как-бы прекрасно. А через полгода начинаешь ощущать что тупеешь. Я от этой тенденции боюсь спиться, я видимо таким родился.
– Ладно, хватит о работе. Хочешь, я тебе про службу расскажу? Я там служил как на курорте.
– Давай.
– Я все два года, в Ташкенте возил командира части на УАЗике. В роте я вставал раньше всех, садился за баранку и 20 км к подъезду своего шефа, он тогда полковником был. Сначала его жену по магазинам до 12 возил, а потом шефа по службе, и раз в неделю по шашлыкам.
– И что? – все два года?
– Почти. Конечно, у него были командировки, и совещания, и учения, но этого было немного. А если у шефа загулы начинались, то я в роте почти не ночевал. Даже побриться было некогда. Бритву свою в бардачке возил. Друзья хохотали.
– И, наверное, всякие девицы там присутствовали.
– А как же. В обязательном порядке. По лесам и горам. Сначала гастроном, потом на рынок за закуской, потом за компанией, потом на природу.
– А в отпуск он тебя отпускал?
– Нет! Он говорил, что я у него незаменимый.
– Да ты здесь на заводе тем же занимаешься – начальнику машину постоянно чинишь, а он тебе трудодни ставит. А я вот котельщиком в армии стал, будь оно неладно.
– И что в этом плохого? Тепло и спокойно. – Это сейчас спокойно, – когда всё знаешь. Но эти знания непросто усвоились. Хочешь, расскажу?
– Валяй…
– На призывной комиссии, в военкомате, в последнем кабинете, когда я туда в трусах зашёл, меня спросили: – Вы кем хотите служить, молодой человек? А я им в лоб отвечаю – десантником. Понимаешь, Вань, – романтика. Молодо-зелено.
– А попал куда?
– Посадили в поезд, привезли в Белоруссию, в учебку и сказали, будешь кочегаром. Там все пацаны плевались. Мы там полгода на занятиях подремали, дурака поваляли. По окончании нам сделали запись в военных билетах, что мы – якобы, старшие машинисты паросиловых установок, и звание младшего сержанта. Смех и грех. Но, не всё так просто, Ваня. Когда привезли нас в действующую часть, меня представили моему отделению в роли командира. Ха-ха. Представляешь меня в роли командира, Вань?
– Ну, я бы не отказался – улыбался Ваня.
– Вот это была потеха, – передо мной стояли четыре дембеля, которые через два месяца собирались домой. Со спущенными ремнями, расстёгнутыми, грязными воротничками, небритые и двое пожёвывали спички в зубах, гоняя их из одного края рта в другой. Картина Репина – Приплыли.
Ваня начал хохотать от души.
– Что ты ржёшь? Мне тогда было не до смеха. На следующий день мы впятером пошли на смену. Там стояли четыре котла по 10 тонн пара в час и кругом всякие насосы, дымососы, вентиляторы и всякая другая дребедень. И кругом трубы, трубы, трубы.
– Тормози. У меня живот болит, дай отдохнуть.
Ребята с наслаждением вдыхали весну. Закурили…
– Давай дальше – потешай.
– Всё так и было – буква в букву. Далее будет интереснее.
– Интереснее? Ну давай.
– Когда мы пришли в котельную они мне показали – что работает, а что нет, хотя и так было видно. И говорят: – ты у нас молодой специалист, а значит и флаг тебе в руки. А нам дедам перед дембелем надо жирок накапливать. Если, что, – то буди… Тут Ваня Костю перебил и говорит:
– Слушай, может тебе в клоуны податься в Ленинграде?
– Это школьная мечта, надо было сразу после 8го класса идти учиться. А сейчас уже поздно, я уже стар. Что ты меня перебиваешь? Слушай дальше. Это был какой-то капец. Эти деды разбрелись по котельной, а я остался один на один с этим рычащим динозавром – котельной. Вот тут то, я и стал чесать себе затылок. Ни знаний, ни конспектов. Вспомнил только одни слова учителя – смотрите за уровнем в барабане котла и давлением. Больше ничего не помню. Где-то я нашёл брезентовые рукавицы и пошёл на ощупь, почти в темноте, по трубам: – труба туда, труба сюда, труба опять туда, труба опять сюда и так далее. Смена 12 часов, и так два месяца пока деды не ушли на дембель. Вот так, Ваня, я стал котельщиком. То есть, эти деды мою физиономию сразу окунули в бочку с порохом, там я его и нанюхался. Тогда, наверно, поубивал бы их, а сейчас, не поверишь, я им благодарен. Так я специалистом и стал.-, и вроде не плохим. Но это, Ваня, первая часть этого кордебалета.
– Что будет ещё вторая? Сколько всего их? Ваня, улыбаясь, смотрел на Костю.
– Для тебя в сокращённом виде ещё одна часть – моя дембельская. Она о том, как я двум полковникам советы давал, то есть «командовал» ими.
Ваня заулыбался: – придётся мне ещё идти в магазин.
– Давай, Ванёк сходи, у меня сегодня лирическое настроение.
Ваня ушёл, а Константин остался наедине с весной, поющими птицами, цветущими деревьями, и своими воспоминаниями о событиях шестилетней давности. Историю, которую, Костя хочет рассказать другу, он ещё расскажет не раз разным людям, но поверят в неё не все. Поверят только специалисты, которые имели дело с теплотехникой. Вернулся Ваня. Ребята пропустили ещё по рюмке, и Костя продолжил.
– Итак, Ваня, – эта история достоверна, хочешь, верь, а хочешь, нет. Однажды в январе, после Нового года, начальника котельной – капитана положили на операцию в госпиталь. Начальник смены – прапорщик простыл воспалением лёгких, напарник его был в отпуске, а третьего по штату не было. На тот момент была вакансия. Я в ту смену был один за всех – в одном флаконе с тремя солдатиками. Вдруг у нас гаснет свет… Тут я немного отступлю, чтобы рассказать, что мы отапливали. Мы давали тепло в две воинские части, клуб, две столовые, штаб, медсанчасть и склад с ядерными боеголовками. Так вот —гаснет свет, всё оборудование остановилось, наступила полная темнота и тишина. Мы по инструкции зашли в электросиловую щитовую, проверили входной кабель – электричества нет, мы соответственно перешли на резервный кабель, а там тоже ничего нет. Ха-ха. Это была хохма. На улице было минус 28. Мы запустили паровой насос для прокачки теплосети.
– Стоп, стоп, перебил Ваня, что за паровой насос?
– Да обыкновенный, – как паровоз ездит за счёт пара. Тут только само давление пара гоняет другую среду, в теплосетях. Вот мы его и запустили. Только у нас в барабане котла было всего 10 тонн пара. Надолго ли? Я звоню в штаб дежурному по части, подполковнику, и объясняю, – у нас нет света. А он говорит, – ну и что, у нас тоже нет света. Дебил, короче. Я ему объясняю, – вы в штабе начали замерзать. А он мне, – что сейчас разберётся, и что перезвонит начальству выше. Мы успокоились и стали ждать. Перед нами чух-чух-чухал насос, пожирая остатки пара. Так прошло четыре часа. Давление с десяти Ати упало до шести.
Зазвонил телефон и дежурный говорит, – сейчас к вам подъедет начальство из дивизии. Ждите мол. Штаб дивизии от нас был в 15 километрах. Через некоторое время подлетает к нам УАЗик и из него выходят два полковника. Представляешь, Ванёк, даже я дембель, и то ремень себе затянул. Эти начальники мне говорят, – сержант, доложите обстановку. Я им подробно рассказал, в чём дело, предъявил показания разных приборов. Короче говоря, – света нет. Эти полковники отошли за котёл и начали между собой обсуждать ситуацию. Там был мат, пере-мат. Один орал на другого: – Петрович бл… епт… мат.., ты понимаешь, что это ЧП, если мы нарушим режимы хранение боеголовок нам светит лет по 20-ть в лучшем случае. Второй в ответ: бл.. Иваныч, не ори, нас слышат. Энерго-роту уже подняли по тревоге. Ты бл… только не ори. Потом они перешли на шёпот. – Иваныч, надо что-то придумать. Они вышли из-за котла, подошли к телефону, куда-то звонили, консультировались, кого-то искали. Толку ноль! А тем временем давление в котле падало. Тут один подходит ко мне и спрашивает:
– Тебя как зовут? Я отвечаю:
– Константин.
– Слушай Костя, что тебе надо, чтобы давление пара не падало. Я говорю: – надо мазут чем-то заменить. Он мне: – Чем? Я ему: – ну, например – углём или дровами, хотя бы! И будет пар как у паровоза. Он, Ваня, аж подпрыгнул на месте, улыбнулся и побежал к телефону. Куда-то опять начал звонить, матюгами отдавать приказы. Да, Ванёк, это тебе, не баранку крутить. Тогда, – честно говоря, было не до смеха. Позже эта история превратилась в анекдот. Приблизительно через пять часов подлетели три КАМАЗа, доверху набитые дровами. Нам дали в помощь взвод солдатиков. Мы открыли топку котла, загрузили дрова, создали естественную вентиляцию, сделали розжиг и процесс пошёл. К этому моменту у нас давление в котле было уже почти ноль. Насос уже не работал. Десять тонн пара нам хватило почти на сутки. Наладили на котле разные параметры и давление начало подниматься. Полковники торжествовали. Мы на дровах сидели ещё трое суток. Нам подвозили дрова, а мы закидывали их в топку. В это время наши «генералы» постоянно гуляли по части полупьяные. У нас там была гостиница для офицеров, так вот, кто-то из солдат слышали по вечерам пьяные солдатские песни оттуда.
Ваня улыбался.
– Свистишь ты всё! Как ты ловко свистишь! Ты хочешь сказать, что в части такого уровня не было генератора.
– Был! И даже дизелист к нему был! Но генератор был сломан, а у дизелиста запчастей не было. Каждое утро полковники с перегаром приходили проверять, как работает котёл и паровой насос. На четвертые сутки появился свет в обоих кабелях. Полковники сели в машину и уехали.
– Они как-то отметили твои заслуги?
– Нет. Они даже фамилию мою не спросили. Но позже мой начальник – дал мне отпуск – 10 суток. Почти перед самым дембелем.
– Может тебе больше не наливать? – спросил Ваня.
– Эх, Ваня, Ваня – не поверил ты. Да ты – не первый – кто не поверил. А это действительно было.
Друзья ещё немного посидели и разъехались по домам.
Глава 2 БАБУЛЯ
Начался май. Всё зацвело пышным цветом. В один из таких дней Константин возвращался с работы домой. Проходя, мимо какого-то частного дома он остановился полюбоваться пышно цветущим садом. Всё благоухало. Одна яблоня с годами разрослась и перекинула свои ветви через забор. К этим веткам как раз и подошёл Костя. На одной ветке было около двух десятков соцветий. Бело-голубые, бело-розовые – все очень крупные. Все они переливались на солнце. Вокруг них гудели пчёлки – садились на цветы, совали свои носики в цветы и, работая животиками, пили нектар. Костя долго смотрел на эти соцветия и за пчелиным усердием.
И тут ему вспомнилась покойная бабуля. Это случилось, когда Косте было около десяти лет. Бабуля, – Анна Васильевна, была учительницей, учила детей русскому языку. Заодно она была директором школы в городе Львове, строгая женщина. В конце жизни она ослепла. Слепота её произошла от работы со школьными тетрадками. Начиная работать ещё в довоенные годы, она проверяла тетрадки под керосиновой лампой, а позже при настольной лампе до поздней ночи.
Был Первомай. Слепая бабуля сидела на диване. Костя гонял по комнате первомайские надувные шарики. Безобидные шары от пинков Костика летали повсюду и побывали во всех углах, натыкаясь на всё что попадалось. Попадалась и слепая бабуля.
Она улыбалась, широко открытыми, стеклянными глазами, пыталась их увидеть, а растопыренными руками поймать. Костя, заметив желания бабушки, поймал один шарик подошёл к ней и сказал: – держи бабуля, я его поймал, это тебе. Анна Васильевна с удовольствием и улыбкой взяла шар и стала его нежно гладить и проминать.
– А какого он цвета, Костя?
– Зелёный.
Она продолжала гладить шар, как бы пытаясь увидеть руками зелёный цвет.
– Красивый!
– Бабушка, а хочешь я тебе дам розовый?
– Давай. Он поймал розовый и поднёс бабуле.
– Вот! держи. Этот розовый. Она взяла новый шар и опять поглаживая, сказала: – этот тоже красивый.
– А синий, хочешь?
– Хочу.
Костя принёс ей синий шар и всё повторилось.
Наконец Косте надоело, и он уселся возле бабули и стал качаться на пружинах дивана. Тут Анна Васильевна его спросила:
– Костенька, ты, когда вырастишь кем, хочешь стать?
– Я не знаю. Я ещё об этом не думал, – многозначительно, по-взрослому произнёс Костя, – а ты бабуля, если бы жизнь началась сначала – опять стала бы учительницей?
– Нет – подумав, ответила она.
– А кем?
– Я бы стала садовником.
– Почему?
– Чтобы каждую весну любоваться, как цветёт яблоня…
Костя очнулся от воспоминаний и опять начал разглядывать цветы яблони и пчёл, с наслаждением работающих своими животами-насосами.…
Однако у этой истории есть продолжение! – подумал Костя, и воспоминания перенесли его в другое время, – в шестнадцатилетие.
Когда умерла Анна Васильевна, Косте было 16. Недели через две после похорон, когда Костя лёг спать и…
Первый провал в другие измерения (1976)
Он прилёг спать, и вдруг очутился в каком-то тёмном помещении. Перед ним сидит, улыбаясь, покойная бабуля – Анна Васильевна.
– Здравствуй Костя, – говорит она.
– Здравствуй бабуля, где это ты?
