Колдунья прямо сейчас без особых усилий получила подтверждение всего того, о чём раньше только догадывалась. Наконец, она пришла в себя и даже открыла рот, чтобы выдать очередную серию вопросов, но динамик, висевший под потолком, ожил и гаркнул:
«Объявляется регистрация и посадка не рейс Москва – Саньтьяго, пассажиров прошу срочно пройти к стойке номер сто оди, пока гроза снова сюда не вернулась, будь она неладна!».
***
Машенька, и Егорка с удивлением смотрели на капли дождя, падающие с неба на… прозрачную крышу их дома.
– Я же говорил вам, что обожаю непогоду, – раздался откуда-то сбоку знакомый голос Кнопосса, – согласитесь, что лежать в тёплых кроватках и смотреть, как прямо на тебя обрушивается ливень, при этом не причиняя никакого вреда, – крайне приятно. Поэтому я и сделал прозрачной, но водонепроницаемой, верхнюю часть самолётной заклёпки.
Маша поманила брата пальцем и зашептала ему в ухо:
– Мы теперь с тобой самые настоящие улитки. И путешествуем, и одновременно дома сидим.
– Ага! – согласился с ней Егор, – только очень-очень быстрые.
– Если улитку поместить в самолёт, она тоже с самолётной скоростью помчится, – вмешалась в их беседу вошедшая в детскую комнату Ба-лю. – Сейчас будем взлетать. Не знаю, что там наш Кнопоссаж предпримет по этому случаю, но пассажиры в салоне самолёта на всякий случай уже пристегнули ремни.
Глава четвёртая. На крыле самолёта
Летит крылатый самолёт
над чёрно-синим океаном,
а в нём колдунья речь ведёт
с игрушкой сказочно-карманной.
Губами двигается рот,
мелькают фразу на экране…
и продолжается полёт
над чёрно-синим океаном.
***
«Появилось новое сказочное существо, вид неизвестен, требуется помощь в поимке и укрощении», – Лера Арнольдовна набрала на смартфоне короткое сообщение, но в последний момент не решилась его отправить во всеобщий чат колдунов.
Удобно расположившись в кресле, она крутила в руках чудо-технику двадцать первого века и размышляла: «Чуть было не совершила глупость. Как там, в детском мультике говорили? Такая корова нужна самому! Объяви я сейчас о существовании Кнопоссажа, и вместо того, чтобы мне помочь, вся эта свора за ним побежит охотиться. Оно мне нужно? Тут смекалку проявить надо».
– Жаль, такие светлые мысли вас ранее не посещали – отозвался прибор-контроллер, прочитав мысли Вредниченко…
– Меня, светлые…?! Это что-то новенькое, – общаясь мысленно с контролёром, Арнольдовна всё равно шевелила губами, что вызывало недоумение у пассажиров салона самолёта, сидящих в соседних с колдуньей креслах.
А цифровой голос, на всякий случай уменьшив звук, продолжал:
– Госпожа, вы же меня обновляете, хоть и редко, но, позволю себе заметить, «Умение поддержать беседу – залог дружеских отношений». Так было написано в одной статье…
– Дружба? Полная ерунда! Нет у меня времени на этакие глупости! Давай по делу. Что ещё нового нарыл во «всемирной паутине»[9 - – интернет.]?
– Беглецы не обнаружены. Хомбрерро не наблюдается. Уровень заряда – двадцать девять процентов, перехожу в экономный режим…
– Ещё и батарея садится, вот невезение! И как думаешь сам себя подзаряжать? – прошептала колдунья.
Контроллер ничего не ответил. Его фраза о проценте зарядки была уловкой. Не скажи этого, хозяйка опять нагрузит работой. А он будет делать то, что больше нравится, – рыться в новостях и в разделах «Открытия и изобретения».
А в самолёте – малыши:
Егорка с Машей где-то рядом
мечтают, как бы им в тиши
примерить новые наряды.
***
– Как думаешь, почему мы уже второй раз уменьшаемся? Может, таков предел волшебства нашего Кно[10 - Сокращение имени Кнопассаж]? – Маша смотрела в окно своей спальни и грустила, ведь лететь на самолёте и не померить стюардессовскую пилотку не с ярмарки, а самую настоящую – очень грустно.
Егорка ничьи мысли читать не умел. Но о тайной мечте сестры догадался и, взяв с полки старую газету, принялся мастерить для неё незамысловатый головной убор.
– Уменьшение – это приём высшего пилотажа.[11 - Фразеологизм, говорящий о самом высоком уровне владения каким-либо мастерством, произошедший от лётного искусства – выполнению им сложных фигур и элементов.] Менять форму – легко, а вот размер – сложно, тут требуются сноровка и долгие годы тренировок.
***
Набравший высоту самолёт взял курс на столицу Республики Чили.
– У меня кончилась овсянка. Да и молока стакан еле наберётся… А магазины все на земле…, – Ба-лю хотела ещё что-то добавить, но её отвлёк сигнал, похожий на тот, что издавала их старенькая микроволновка, только звонче и приятнее.
Секунду спустя дверь холодильника открылась. Там на центральной полке стояли и вибрировали пакеты с кашами и молоком. Причём на каждом из них был приклеен кассовый чек их любимого магазина.
– Вот видишь, всё под контролем. Можно плотно поужинать, – довольно крякнул Егомашдед, поглаживая свойу рчащий живот.
– На часы погляди! Договаривались же – после шести вечера ни-ни, – женщина забирала себе бразды правления на вверенной ей кухонной территории.
Глава пятая. Исполины
И вот закончился полёт.
Выходят в город пассажиры.
Никто не знает, что их ждёт
в стране неведомой и в мире.
На что способен Кнопоссаж
пока ещё никто не знает,
И разбирают свой багаж
и близнецы, и ведьма злая.
***
Проспавшую почти весь полёт Леру Арнольдовну разбудила соседка, прошептав в ухо: «Здесь строгий таможенный контроль. Всех буду проверять! Тщательно!».
Дождавшись своей очереди, женщина важно прошла металлоискатель и ускорила шаг.
– Сеньора, абра ла болса де эксамен (se?ora, abra la bolsa de examen)![12 - – Мэм, откройте сумку для осмотра.]
Интуитивно понимая требование служащего, колдунья сделала вид, что не слышит обращения, и двинулась вперёд. Однако у дверей её остановили.
Отвернувшись на мгновение от назойливых таможенников, Вредниченко выпила из маленького старинного бутылька порошок ярко-жёлтого цвета и весь многоязычный гомон аэропорта стал ей понятен.
– Предъявите вашу сумку к осмотру! – таможенник свой массивной фигурой преградил ей путь.
– Зря потратите время. Что может запрещённого ввозить в вашу страну такая почтенная дама, как я?
– Разберёмся! – буркнул страж границы, приступая к досмотру.
Двадцать минут спустя
Вещей две дюжины – к чему?
Таможня сердится и злится:
под вечер именно ему
попалась эдакая львица.
***
Таможенник один за другим извлекал из небольшой сумки странные предметы:
– У вас она бездонная?! Конец смены, а я до сих пор достаю и достаю вещи, которые никак не заканчиваются! Вы работаете в цирке? Показываете фокусы?
Колдунья почесала нос, убрала руки за спину и стала демонстративно раскачиваться из стороны в сторону.
Заполнив доверху стоящий рядом контейнер, сотрудник аэропорта опустился на стул, вытирая платком льющийся градом пот.
– Этикеток с указанием состава веществ нигде нет! Какой-либо иной информации о происхождении всех этих склянок и баночек – тоже! Придётся изымать!
Услышав это, Вредниченко подхватила полегчавшую сумку и наконец-то покинула зал прилёта, прекрасно осознавая, что в мире обычных людей, всё изъятое – просто безделушки…
– Дуралей, за меня всю работу выполнил! Давно собиралась навести там порядок.
Осмотр окончен, впереди
ждут приключения, и всё же
вмешались глупые дожди…
Кто прибывающим поможет?
***
– Одно дело слышать о красоте, другое – видеть своими глазами!
– Такой замысловатый цветник нужно непременно увековечить! Вернёмся домой, обязательно высажу что-то подобное у нас во дворе! – поймав фотоаппаратом нужный кадр, Ба-лю восхитилась Форесталем[13 - – Парк, расположенный в историческом центре Сантьяго, с большой территорией, включающей в себя несколько культурных объектов].
– Не отвлекаемся! Держим курс на пристань! – Егомашдед вертел головой, ища киоск с прохладительными напитками. Как не попробовать заграничную газировку, когда есть такая возможность?!
– Нужно поскорее покинуть парк, – раздался в ушах у каждого путешественника голос Кнопоссажа, – погода портится, а я вам ещё раньше говорил, что ею управлять не умею!
– Видимо, тут какие-то свои местные мини-циклоны, – со вздохом согласился Егомаш.
И они поспешили дальше, так и не успев насладиться красотой большого города.
***
Над Арнольдовной сверкали молнии и лило как из ведра.
– Я в ярости – из-под носа ускользнули! И что закономерно – в очередной раз! – колдунья сжимала кулаки и пускала пар из ушей, подражая двум закипевшим чайникам.
– Нужно всё как следует прочесать, далеко они не могли уйти, – бубнила себе под нос старуха.
– Перестанет дождить, расспросим прохожих, – контролёр, как и все устройства, презирал воду, страшась губительных последствий сырости.
– Не нужны никакие прохожие! Видишь тот фонтан, как и у нас, он работает и в дождь, и когда на небе ни облачка. И они точно там околачиваются. Поспешим и сцапаем их тёплен.., то есть, мокренькими! – Вредниченко, прыгая по лужам, устремилась вперёд, но команда Кнопасоссажа уже была далеко.
