– Запомни главное правило мужика: научись платить за всё сам! А если появитесь еще раз на этой парковке, мне придется засунуть петарду в ваши штанишки, и тогда пеписек у вас точно не будет. Чао какао, кретины! – произнесла так смело, но я не стану устраивать разборки здесь, приготовлю план, как приструнить эту тварь, сама приползет на коленях и будет лизать мои яйца.
– Я тебя запомнил, советую оглядываться по сторонам. Минетчица!
– Минетчица, это твоя подружка! – хлопает дверью, а я лишь добавляю, не спорю зацепила. Люблю обламывать характер таких перчинок.
– Скоро ей станешь и вечно будешь у кормушки, тебе даже помада не понадобиться! Будешь постоянно его заглатывать. Уходим, – сел я на байк одного из своих кружков. Вот коза мой любимый мотоцикл испортила. Ну, ничего я в долгу не останусь и хорошенько нагну эту вшивотень.
***
Вернулся в этот холодный городок после такого райского солнца. Ох, что же мы вытворяли на берегах Индийского океана. Не просыхали от пьянки с ромом и разгульными девицами, которых совсем не приходилось разводить на секс. Этим мне и нравятся курорты, никому не надо ничего объяснить, просто шарахнулись в номере, получили удовольствие и разбежались. Другое дело здесь. Девки превращаются в невинных целочек припевочек, и просят сначала купить им тачку, шмотки, и только тогда соизволят раздвинуть ножки. Но я вернулся в Питер не за этим, пора подзаработать деньжат. А потом вернуться на просторы Индии и снова придаваться ласкам с этими цыпочками. Ох, я их
драл по несколько раз за ночь. Располагался на шезлонге, плеер в ушах и она наяривает на моем члене. Вот это жизнь без чувств и каких-либо обязательств. Наверное, такой тип мужиков как я, не создан оставлять после себя потомство. А зачем? Тогда все девушки точно будут в опасности, ведь бесстыдный Феликс не способен на сожаление. Для него существует только грязный секс, особенно заводит на улице. Где я только не сношался?! Как-то раз, в летнем кафе, заказал себе мороженое, которое мгновенно растаяло, ведь мне пришлось удалиться и отфутболить официантку в уборной, зато платить за заказ не надо было. Я люблю такую разгульную жизнь, где на первом месте деньги и разврат. В моей однушке, которую я снимаю, полно разбросанных бутылок, тут можно долго разбираться, чтобы навести порядок. На диване восседают четверо моих друзей: Гарик, Тори, Стив и Чак. Собрались с утра пораньше, глаза бы мои не видели их пьянющие рожи.
– Что больше некуда задницы свои пристроить?
– Вам тут не мотель, свалили по- тихому. Хавчика в холодильнике нет!
– Феликс, не злись! Мы с пивком причапали, зацени немецкое. И с одним делом, те бе же бабки нужны? – начал беседу Гарик, любитель вплетать меня во всякие истории.
– Ясен перец, а то через два дня придет эта прошмандовка хозяйка, а платить нечем. Я всё думаю, может покувыркаться с ее внучкой, и та замолвит за меня словечко.
– Идейка класс, уверен тебе потом, можно не платить за эту хату целый год. Но мы предлагаем тебе дельце на нормальные деньги, с шестизначными нулями. Что скажешь? Хочешь съехать отсюда и купить свое жилье, скажем квартиру в центре? – объяснил уже другой оболтус. Знает, как я отношусь к деньгам.
– Сдался мне этот город! Я в Индию вернусь, там знаешь какие цыпы, и самое главное не надо уламывать на секс, а тут эти сучки цены себе набивают.
– Ну так вот, пять таких дел и можешь паковать чемоданы в страну океана и стать богатым перцем.
– Харе трындеть, ближе к делу. Сразу говорю, пусть я бесстыжая рожа, но валить кого- то за деньги не буду, я не убийца.– присел на барный стул, и открыл бутылку пива.
– Никакой макрухи, просто чистое удовольствие. Всё, как ты любишь. Я тебе сейчас всё поясню в деталях.
ГЛАВА 4
Феликс
Развалили свои яйца на диване, и принялись капать на мозг. Может их пинком из квартиры повыгонять.
– Чак, в чём суть базара? – обратился я к нашему дрыщу, он был худой как черт, и никак не мог добраться до спорт зала. – Откуда такие бабки скопятся на моём счету?
– В двух словах, один папенькин сынок Дрочер… Не смейся, у него такая кликуха из-за фамилии. Открыл так сказать, фонд трахальщиков.– пробормотал такую чушь, а я от услышанного выплюнул пиво.
– Он что педиков имеет? Я пас, мне тёлочки нравятся, – быстро отговорил его от этой дурацкой затеи.
– Феликс, хорош, перебивать. Чак дело говорит, знаешь сколько можно поднять бабла, за одно дело? Лямов шесть.– вклинился в наш разговор Стиви, любил красить волосы в такой пепельный оттенок, порой забыл его настоящее имя Тихан, хотя все эти формальности были по барабану.
– И откуда деньжата? Он что людьми торгует? Вы бы побеспокоились за свои коротенькие члены, не пощадят и этого отпилят! Будете потом с обрубками! – подколол я их конкретно, с самого начал не верил в этот гнилой базар.
– В этом фонде полно парней, которые готовы сразиться межу собой.
– Много лялякаешь. Реще говори… – облил его пивом, будет знать, как тратить моё время.
– Каждую неделю из тридцати бесстыдников, проводится жребий и выбирают троих. Те в свою очередь представляют любую телку, которой хотят вдуть. И тот кто из этих троих управится в течение 24 часов, заметь насилие нельзя применять, то забирает куш. Если телка особенная, например, отсталая, ставка удваивается- уговаривал уже Тори, и мне стало интересно.
– По обоюдному согласию? Без насилия?
– Да, Феликс. По правилам только девахи от 18 лет, и трахать через силу нельзя. В этом и прикол, уломать на словах. Соглашайся, тебе кисули никогда не отказывали! – верно подметил ещё один наш кретин Гарик, любитель впутывать меня во всякое дерьмо, а потом из него вылезай.
– Гнильем попахивает! Соврете, заставлю драть в зад друг друга. Допустим, я вступлю в клуб этого Дрочера, где брать этих девиц? – лихо я справился с пивом, и потянулся за другой бутылкой.
– Так мы подгоним, вон у нас целый универ красавиц. Правда есть бзик, ну так одна формальность, – переглянулись, вот в такие моменты я их готов отмудохать.
– Эй чмырдяи, вы чё молчите? Зомбаками стали? – рассердился, а эти гады соизволили ввести в курс дела.
– Девки должны быть без штукатурки!
– Харэ гнать, сейчас таких не бывает! Они все намалеванные и губы надутые, как свистульки- не стал допивать алкоголь, а лишь натянул треники.
– Мы тут кое-кого приглядели, братан, только не психуй! – достал он портфолио и я раскрыл широко глаза.
– Это что за бабки- ёшки? Всё закрой нахрен. А эта с кривыми зубами! – достал из кармана сигарету и задымил прямо в комнате, ну и уродин же отобрали.
– Феликс, велика честь кого трахать? Нагнул, вставил, отфутболил и бабки в кармане. Кто тебя на их рожу просит смотреть, разборчивый ты наш! – всё никак не могли отстать, им то от этого какая выгода.
– А вы чего так за мой счет переживаете? Пивко на халяву всё равно будете хлестать в другом месте.– стряхнул пепел прям на пол, хозяйка будет вылизывать эту квартиру языком.
– Нам- то всего по сотке каждому и считай в расчете..
– То есть мой пенис будет бабки зарабатывать, а вы фувло дерьмовое водяру распивать? Топайте отсюда. Не буду я фигачить этих монашек! – выдал им по полному, и в этот момент в квартиру позвонили.
– Только этой маразматички, не хватало для полного счастья. Ларисы Ивановны! Как только войдет, вставьте в ее рот три члена. Глядишь упадет в обморок от радости, а то муж не вылезает из командировок. Всех шлюх на трассе снял, – произнес довольно пошлую речь и как только заметил в глазок, Ритульку, внучку той суки хозяйки, засиял, как самый порядочный мальчик.
– Добрый день, бабушка просит внести оплату за этот месяц…
– Девушка, ну нельзя же так. Считаете меня последней сволочью? Это же стыд и срам не угостить кофейком такую Афродиту! – подношу её худенькую ручонку к губам, через несколько минут очарование Феликса подействует, проверено временем.
– Я не пью кофе… – отвечает тихо, словно с роду не общалась с парнями.
– А чай? У меня как раз завалялась пачка индийского чая. Выпиваешь глоток и балдеешь!
– Вы были в Индии? – в ее глазах зажегся огонек, но я уже представляю, как мы ее дружно насадим на члены.
– Да, там я искал свою единственную. А потом от большой тоски привез много бананов. Вы же любите бананы? -Под этими фруктами я подразумевал членахеры своих друзей. Едва девчонка оказалась в квартире, как тут же смутилась.
– Знаете, лучше заплатите деньги за этот месяц и я пойду..– стала серьезной, а я убрал ключ в карман.
– Деньги… Как это примитивно думать об этих купюрах. А ведь люди такие духовные натуры. Они созданы познавать друг друга, и дарить море бесконечного наслаждения, – встал позади нее и медленно опустил бретельки сарафана.
– Что вы делаете? – вздрогнула, а я обдал ее затылок горячим, просто огненным дыханием.
– Освобождаю это бесподобное тело.– стянул его полностью и она осталась в нижнем белье.
– Ребята, не слышу комплиментов! Перед нами Афродита! Ты же нам разрешишь поиграть? – действовал своими излюбленными методами. При этом уже проник в ее трусики, где нащупал киску.
– Пожалуйста, не надо, я порядочная девушка! – чуть не разрыдалась, а мои друзья сорвались с дивана, и накинулись на неё, словно голодные волки.
– Осторожнее, это богиня её нужно ласкать нежно и она сама раздвинет ножки, – я встал позади расстегнул бюстгальтер, и сорвал трусики. А потом мы стали ее дружно тискать, повалили прям на стеклянном столе. Гарик вошёл в неё, а остальные принялись ласкать грудь. Она завизжала, и мне пришлось заткнуть ее ротик вкусной конфеткой. Вставляю свой пенис в том время, как друг дерет ее по полной, а другие парни уже приготовили телефон.
Представление получилось жарким, с криками и сильными воплями. Обкончали ей все лицо, оказалась та еще ненасытная сучка…
– А теперь вы заплатите? Меня бабушка послала за деньгами.
Люблю такие моменты, прощаться с испорченными дырками.
– Криважопая, чтобы духу твоего здесь не было. Мурзилку, тобишь лицо отмыла от спермы, и почапала отсюда. Деньги сама найдешь, можешь на панели пару вечерочков постоять. А если бабке намекнешь на то, что за квартиру Феликс не заплатил, то мы, – щелкнул я пальцами и ребята поднесли телефон.– Покажем один фильмец про внучку проститутку с трешевым названием «Заглотни, меня прелесть». Как раз за чаем с ней посмотрите.
– Какой же ты бесстыдник! И самый настоящий Чмошник!
– Приятно познакомиться, я-Феликс. А твоё имя в одно ухо влетело, в другое вылетело! – открыл дверь и вышвырнул её на площадку, буду еще с ней церемониться, а потом вспомнил про обещанный презент. Вернулся на кухню за пачкой того самого цейлонского чая, и кинул ей в рожу, – Бабуле привет!!!
ГЛАВА 5
Констанция
Не мешало бы немного похмелиться с утра, вот говорила вчера Михаэлю, что нельзя вступать с теми парнями в спор, они же законченные алкаши, а сегодня мать его понедельник. И я как старшая сестренка должна отвезти Эльгу в университет, впрочем, как я обещала. Уже открыла бутылку с пивом, как в комнату без стука зашел отец. Значит случился очередной форс мажор.
– Мне может кто-нибудь объяснить, что за клоунада здесь происходит? Эльга собирается выезжать в люди? – тон отца порой напоминает, как у педика, а всё сказывается влияние его тупицы Нелли.
– Не ссы, папань, прорвемся без такого тормоза, как ты! Хату мою освободил! – в наглую перед ним распиваю алкоголь, у меня к нему нет уважения, уже устала напоминать почему.
– Нет, ну это что за сленг? Констанция, ты под наркотой? Я выкину все твои сигареты. Я их все сожгу! Хватит выражаться, как парень, который не выходил из запоя целую неделю- вырвал у меня бутылку, открыл окно и вылил на улицу.
– Она последняя! Гад такой! Ну всё, передай своей пластмассовой шлюхе, что пошла сдувать ее сиськи! – оттолкнула его от себя, между нами каждый день возрастает страшная стена, и боюсь, что скоро мы станем совсем чужими, больно смотреть на последнюю фотографию, оставшуюся каким-то чудом на стене. Там счастливые родители, которые держали на руках двух дочерей, и думали, что никогда не расстанутся. А сейчас здесь везде красуются фотографии этой селиконки Нелли, как отец смог так быстро забыть маму. Ни раз не пришел на кладбище после похорон, а так клялся в любви. Именно после этого я сомневаюсь, что в этой жизни есть такое светлое чувство. Если мой батек, превратился в тряпочку, причем ту, которой моют пол, то считать его мужиком и уважать не стану. Достаю баллончик с красной краской и поднимаюсь к ним в спальню, ногой выбиваю дверь эта дура Нели, как раз разгуливала в нижнем белье. И я тут распыляю содержимое на ее рожу.
– Что творишь? Павел забери эту чокнутую! – вопит эта мымра, а я включаю папину машинку для стрижки волос и подношу к ее шевелюре, кудри достаточно быстро оказались на полу.
– Лысая дура! Полюбуйся на себя немножко! – избавила её от паклей, и отец хотел меня уже остановить, как я ему пригрозила.
– Я просила меня не трогать по утрам? Хмырь? Так вот для вас это будет китайским предупреждением, и если хоть кто-то без моего ведома отправит Эльгу в дурдом, я в наш дом бомжей приведу и они твою бабу трахнут по самый не балуй! – отшвырнула от себя эту стерву, пусть полюбуется папаня на свою ненаглядную с красной рожей.
– Паша, что ты молчишь? Она испортила мою волосы! Выбирай или я, или твои обдолбанные дочери! – распсиховалась эта дура до невозможности и отец пошел ей на уступки.
– Рыбонька, у неё переходный возраст, она грубиянка. Вот продадим этот дом и переедем в квартиру, а они пускай сами выживают, как хотят, – успокаивал ее отец, а я подслушала его болтовню в коридоре, ничего себе какие у этого козлодоя грандиозные планы.
– Жаль, мама не сделала тебя кастратом, подкаблучник! Хотя нет, ты стелька для обуви, одноразовый папаша! – снова забежала к ним в комнату, и высказала всё, что думаю, а он даже не потрудился меня останавливать.
Примчалась к Эльге в комнату, и застала ее за любимым занятием. Она рисовала на стеклах деревья, и на ветках сидели всегда четыре птицы. Только мне были понятны эти рисунки, так она выражала нашу семью, прежнюю, когда отец был опорой для мамы, и не становился сопливым чмырдяем.
– Очередной твой шедевр, сестричка! Я же говорю, что в тебе столько таланта! А почему ты еще не собралась в университет? – старалась проявить заботу, которой ей так не хватало, только с ней могла позабыть про излюбленные выражения, которые доводили до инфаркта многих.
– Я сохраню этот рисунок до наступления зимы, пусть им будет тут тепло. Они человечные, не такие, как злыдни! – проронила невнятную речь, и я немного испугалась, только бы не взбрело ей что в голову.
– Эльга, возьми меня в свой мир и я обещаю тебя оберегать? Можно мне вон на ту веточку в твоем рисунке? – обняла ее сзади и поцеловала в щечку, а наша художница не выпускала из рук кисть. С горем пополам она переоделась в длинную юбку и малиновый пиджак и согласилась отправиться на занятия. Садимся в мой старый Nissan, и едем в тот самый институт, где мне дали пинком под зад, как гниде. Эльга прижимает учебник по искусствоведению к груди, и жутко волнуется.
– Я могу пойти с тобой на лекции. Меня весь универ уважает и боится! – припарковалась на своём любимом месте, которое отжала у преподавателя истории, нахрен ставить свою старую Ниву и портить пейзаж, пусть запрет ее в гараже, или сразу пустит на металлолом.
– Не стоит, они подумают, что я слабая… Вот только я не взяла на обед своих жуков, – произносит то, от чего реально сейчас блевану, у меня итак несварение желудка. Подъехали к универу, уже чувствую, как отреагирует это сборище говнюков, вот только пусть хоть что-то вякнут.
– Констанция, спасибо за то, что ты веришь в меня! – обняла сестренка, я знала, что она волнуется, но с учетом взрывного и взбалмошного характера сестры, никто ее не обидит, побоятся даже пальцем тронуть.
