И топит в пропасти забвенья
Народы, царства и царей…, – продекламировал Сосо.
– Рудневский, ты слышал, Ильич доверил дело царя товарищам на Урале. Он сказал – разбирайтесь сами. Вот мы и будем разбираться.
«Вспомнила себя русская кровь,» – подумал Рудневский. У него чуть отлегло от сердца. «И царская?»
Тем летом Иосиф впервые приехал из своей крошечной Грузии сразу в столицу империи Санкт-Петербург. Сойдя с поезда на Николаевском вокзале, он погрузился в большой, оживлённый город – кругом суетилась пёстрая толпа – элегантные наряды дам и господ сливались с крестьянскими кафтанами, французское грассирование мешалось с бранью ломовых вокзальных извозчиков.
В газетном киоске он купил путеводитель по городу. Развернув титульный лист, увидел на первой странице фотографию царя Николая II с женой и августейшими детьми – и невольно стал её разглядывать: царская чета сидела на изящном диване в зале на фоне картин и пальм в кадках. К царю, одетому в светлый гвардейский мундир, прижималась кудрявая девочка лет семи, другого ребёнка царица нежно обнимала у себя на коленях. Другая дочь в нарядном светлом платьице сидела на полу в ногах у родителей. Эта обычная семейная фотография ничем не отличалась от всех им подобных – так мог сфотографироваться любой другой полковник с приятным и умным взглядом, со своей красавицей женой в простом платье с кротким, как у Богородицы взглядом, и с их прелестными детьми.
Тупая боль толкнула сердце Сосо – нигде и никогда он не видел такой семьи. Жил он с больной, не согретой родительской любовью душой, а в детстве больше всего на свете боясь слёз и гнева матери даже больше, чем побоев пьяного отца сапожника Виссариона. Отец часто сидел за столом дома хмурый, со стаканом водки в руке. Такая же хмурая, уставшая мать всегда молча хлопотала по хозяйству. А когда Сосо начинал шалить, отец замахивался и больно ударял его по спине деревянной болванкой для обуви.
– Непослушание, – нервно всхлипывала Като. Она никогда не защищала сына.
Всю жизнь он не мог простить мать за её нелюбовь к нему даже больше, чем отца. Он считал, что ей, как женщине должно любить своего родного, единственного сына. Не кровного его отца Виссариона понять было проще – ему навязали чужого, ненужного ему ребёнка. Позже сын узнал, что мать выдали замуж за первого, согласного на такой расклад мужчину.
Злоба отца к нему унижала, он остро чуял его нелюбовь к себе, как ни старался быть послушным. Подрастая, он узнал, в чём крылась причина. Мальчику благоволил некий богатый господин-известный путешественник, регулярно высылая Екатерине деньги на его содержание. Для матери сын был обычным ребёнком, ничем не выделявшимся среди прочих грузинских детей – рос здоровым, в меру шалил, не любил шумные мальчишьи игры, и часто сидел один за книгами, был прилежным и хорошо учился в гимназии, а затем в семинарии – боялся расстроить мать.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=70521064&lfrom=174836202&ffile=1) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
