Агата нехотя проснулась от навязчивого звона будильника, что крутил старую мелодию уже по третьему кругу. Воспоминание из далёкого прошлого растаяло, впервые не оставив противного осадка после сна.
– Что же это такое? Сон? Нет, это воспоминание, такое чувство, что я на время переместилась в прошлое, которого так сильно недостаёт, – заключила девушка, глядя на чёрную кошку, что недовольно мяукнула. – Да, ты права. Я скучаю не за прошлым, а за человеком, оставленным там.
Агата протёрла глаза и быстро поднялась с кровати, накинув на ходу тёплый халат на плечи. Девушка прошлёпала босыми ногами в светлую гостиную, раскрывая лёгкие шторы и впуская солнечный свет. На искусственном камине в деревянной раме стояла одна-единственная фотография, что волею судьбы была оставлена когда-то Дином в больничной палате Агаты. Девушка взяла фото в руки и села на диван. На неё смотрел тот самый парень с яркими, цвета молодой листвы глазами, он крепко обнимал её за худые плечи, а за их спинами виднелся серый фасад школы, в которой когда-то приходилось учиться.
– Там ли ты сейчас? Не сбежал ли так как я? – прошептала блондинка, нежно проводя пальцами по силуэту человека, которого любила всю свою жизнь.
Агата тряхнула головой прогоняя дурные мысли и вернула фото на место. Девушка подошла к окну, окидывая взглядом оживлённую улицу Бруклина, что вместе с обитателями города, просыпалась, торопясь скорее начать новый день. Солнечные лучи только пробивались сквозь плен чёрных туч и ласково касались серых, безмолвных многоэтажек, обещая людям хорошую погоду хотя бы до полудня. Агата улыбнулась, глядя, как парень с трудом засовывает огромный букет красных роз на пассажирское сидение своего автомобиля и пришла к единственно правильному, как ей казалось решению.
Холодный душ привёл спутанные мысли в порядок, расставив в голове всё по импровизированным полочкам. Агата наспех приготовила себе крепкий кофе и позавтракав тостами с джемом, начала собирать чемодан. Кошка, громко мяукая то и дело, крутилась рядом, обтираясь о ногу хозяйки и прогибая спину, девушка с любовью погладила животное прошептав.
– Да, Мэвис, мы возвращаемся домой.
Глава 2.
«Возвращаясь в мир своих фантазий
не забудьте оставить записку своему заблудшему разуму.»
Ана Диер
Чемодан был полностью собран только к полудню. Брать с собой много вещей Агата не хотела, лишь тёплую спортивную куртку и парочку шерстяных костюмов для холодного климата этого вечно промёрзшего городка, и ноутбук с определёнными предметами личной гигиены. Задерживаться в Тенлис Хилл желания не было, но несмотря на это, с каждой сложенной аккуратно вещью всё больше казалось, что это дорога в один конец.
Девушка в последний раз проверила свой почтовый ящик, задвижки на окнах, выключила все электроприборы и взяла в руки чёрную дублёнку, отороченную красным мехом, обводя безмолвным взглядом просторную гостиную. На сердце с самого утра было ужасающее чувство тревоги, что выворачивало душу наизнанку. Агата молча стояла в коридоре и не могла решиться взять ключи с полки, пока кошка не юркнула в переноску, жалобно мяукнув, отвлекая хозяйку от тяжёлых мыслей.
– Иду, иду, Мэвис, – она бережно закрыла пластиковую переноску, вытянула длинную ручку чемодана и наконец решительно вышла на улицу. Щелчок замка и казалась новая, выстроенная по кирпичикам безутешной боли и безнадёжных разочарований жизнь захлопнулась навсегда. Агата помнила, как купила эту квартиру на деньги, подкинутые Арчи, как проходили её первые бессонные ночи на надувном матрасе, что, несомненно, был лучше, твёрдой кровати в бесцветной комнатке психиатрической лечебницы, куда девушка приехала сама, в надежде спастись от чудовищных кошмаров. Помнила и безумно боялась потерять.
Бруклин сегодня был на удивление солнечным. Затяжной дождь наконец-то прекратился и небо из серо-грязного, превратилось в нежно-голубое, провожая свою незваную обитательницу в путь. Агата вдохнула пропитанный дымом и грязью воздух полной грудью, и буквально заставила себя отогнать навязчивые мысли о своём прошлом, сев за руль старенькой Chevrolet Impala, о которой когда-то мечтал её отец.
Дорога предстояла дальняя, и девушка имела в запасе достаточно времени, чтобы представить долгожданную встречу с когда-то чрезвычайно дорогими ей людьми, оставленными так безжалостно в про?клятом городе.
– Как же странно, живя в четырёх часах от этого места, я так боялась встретиться с кем-то из его жителей, – пробормотала Роуз, глядя на своё отражение в зеркале заднего вида. Образ, смотрящий на неё из зеркального мира, был другой, он по большей части напоминал пустую оболочку Агаты Роуз, что умерла очень давно, той само?й ночью посреди леса.
Она невольно вспомнила многочисленные электронные письма, что присылали на старую почту мать и друзья первые два года, но ни одно из них так и не получило своего ответа. Роуз их даже не открывала. Вскоре писать стала только мать, Агата читала длинные тексты, представляя, что находится рядом со своей семьёй, но отвечать боялась, переживая за то, что кто-то может узнать её адрес и нагрянуть, разрушая тихий и ненапряженный мир. Как-то ночью Агата открыла письмо от матери и поняв, что писал его Дин, удалила электронную почту, навсегда разорвав последнюю связывающую с Тенлис Хиллом ниточку.
Девушка прекрасно знала, что у неё родилась младшая сестра, мать вышла замуж за шерифа Уитмора и жизнь в городе после тех страшных событий давно наладилась, только вот вернуть отношения с людьми, которых она так просто бросила в Аду, казалось, было невозможным. Да и смысла Агата не видела. Вернуться в город, на тот момент означало собственноручно затянуть петлю на своей шее.
Размышляя о далёком прошлом и так неожиданно нагрянувшем настоящем, девушка совершенно не заметила, как пролетели часы и впереди показался густой лесной массив – последняя точка на въезде в мистический Тенлис Хилл.
Агата вдавила педаль газа до упора и сделала музыку на полную. Сердце продолжало бешено колотиться при виде старого, каменного моста через реку Ватлер, заросшего с обеих сторон густым вьюном и выгоревшей от времени и бесконечных дождей вывески с приветствием. Единственное, что отделяло большой мир от про?клятого города.
– Вот я и дома…
В ответ на её слова порывистый ветер разогнал опавшую листву по длинной мостовой, отчего яркие кусочки взвихрились ввысь, пропуская чёрную машину вперёд. Тенлис Хилл приветствовал свою давнюю пленницу, что спаслась бегством поздней ночью десять лет назад.
Агата с удивлением смотрела по сторонам, разглядывая, казалось, ни капли, не изменившуюся огромную ферму Бигли, что раскинулась на кукурузном поле прямо в начале города, отчего смрадный запах частенько встречал заезжих путников. Все теми же остались и фасады небольших, типичных для соединённых штатов жилишь, покрытых белым сайдингом и тесные детские площадки, прячущиеся в переулках между домов, и люди, что с раскрытыми ртами смотрели на медленно проезжающую незнакомую машину с Бруклинскими номерами.
Проехав по Вест-Ровен, Агата миновала старенький супермаркет и съехала на главную улицу Тенлис-Хилла, где расположились маленькие магазинчики с жилыми квартирами наверху. Здесь находилась и единственная, довольно неплохая забегаловка для местной молодёжи, и любимая когда-то книжная лавка сумасшедшей старухи Эвердин, доверху наполненная мрачными историями этого города.
– Ну, Мэвис, ещё одна улица и мы дома…надо собраться с мыслями, – Impala затормозила и припарковалась на обочине напротив кафетерия. Агата вновь бросила взгляд в зеркало заднего вида на своё отражение. Вполне красивая блондинка с правильными чертами лица едва заметно улыбнулась ей и лишь глубокие тени, что залегли под глазами, выдавали в ней не совсем здорового человека.
Уставшая от дороги и воспоминаний девушка, опустила голову на руль, прикрывая глаза и пытаясь собраться с силами, чтобы продолжить путь. Сон морил, призывая отпустить внутренние терзания, и погрузиться в спасительную пелену воспоминаний, что всё ещё казались приятными.
Тук-тук-тук.
Надоедливый и однотонный звук заставил задремавшую девушку открыть глаза. Рядом с машиной стоял высокий мужчина в чёрной, кожаной куртке и настойчиво стучал по стеклу, смоляные волосы, взлохмаченные ветром, упали на лицо, но внимательный взгляд девушки зацепился за массивный перстень на указательном пальце мужчины. Агата знала всех, кто носил эти кольца с изображением красной кобры и поспешила щёлкнуть замком водительской двери, выходя на улицу.
– Агата! Неужели это и вправду ты? – мужчина откинул волосы с лица, и его шрам под губой стал слишком заметен, чтобы не узнать обладателя. Этот скрывающийся от ветра взгляд угольных глаз, и сгорбившееся фигура были такими же, как в ту роковую ночь на вокзале, когда он провожал единственную подругу, помогая ей сбежать из города.
– Арчи… – с огромным облегчением выдохнула Агата. – Как же я рада тебя увидеть!
Она без тени сомнений кинулась к нему в объятия, вдыхая такой родной и терпкий аромат дешёвого алкоголя и моторного масла. Предводитель банды «Красных Змеев» был одним из немногих жителей этого города, кому Агата всецело доверяла и откровенно была рада увидеть.
– Ты совсем не изменилась, малышка! Чувствую, время так и не смогло обуздать твою ослепительную молодость! – заметил мужчина, раскрутив девушку в своих руках.
– Зато ты стал куда взрослее, – Агата шутливо ударила приятеля по плечу кулаком, с любовью разглядывая мужчину.
– Да брось, Агата, я старше на каких-то семь лет, лучше расскажи мне какими судьбами ты снова в этом прокля?том Богом месте?
Девушка запахнула получше дублёнку и навалилась на капот своей машины.
– Приехала увидеть родных, – она запнулась, но сразу продолжила. – И Дина.
– Всё ещё не забыла его? Когда ты уезжала, я надеялся, что когда-то у меня появится шанс! – мужчина весело рассмеялся и галантно предложил свой локоть. – Зайдём в «Рио», выпьем кофе, здесь жутко холодно.
– Прости, Арчи, но сначала домой. Я слишком долго убегала, встретимся с тобой завтра в это же время и непременно подробно обсудим потерянные десять лет нашей жизни.
Мужчина сдержанно кивнул, не скрывая расстройства, и открыл перед ней дверь машины. Встреча с давним другом придала сил и Агата наконец-то смогла набраться смелости, чтобы вновь завести двигатель, отправляясь в сторону своего дома. Оставалось проехать совсем немного, но с каждой секундой, девушка всё больше начинала нервничать от вида, заросшей акациями, старой церкви с позолоченными куполами, что возвышалась вдалеке.
Машина спустилась на нужную улицу и проезжая мимо знакомых домов, Агата заметила, что и здесь мало изменилось. Все те же фасады из белого камня, маленькие дети на газонах и сварливые мужчины, убирающие опавшую листву, что так сильно портила вид прекрасных дворов. В самом конце улицы, где начинался Тенлисовский лес, девушку ждал двухэтажный дом из выбеленного кирпича, где теперь появилась мансарда на месте старой сосны, что когда-то так сильно напрягала скрипом веток по стеклу. На ровно подстриженном газоне красовались детские качели и широкая парковка, на которой стоял чёрный, старенький Volvo.
«Господи, как же мне стыдно» – Агата оставила свою машину на другой стороне дороге и заглушила двигатель. Сердце вновь заполнилось ноющей болью, ещё большей чем, когда она сидела в одиночестве, в своей уютной квартирке в центре Бруклина.
Девушке было очень стыдно посмотреть в глаза своей матери, которую она оставила страдать, когда сбежала из города, никого не предупредив. Агата прекрасно понимала, что боль потери ребёнка невыносима, но тогда ей казалось, что останься она в городе, и люди, чьи дети не были спасены в ту роковую ночь, могли бы проклинать их семью вечно.
Но оттягивать момент долгожданного воссоединения не получилось. Входная дверь дома открылась и на пороге показалась высокая женщина с длинными, чёрными волосами, что уже разбавили серебристые нити седины, за ней вышел и шериф Уитмор, он держал на руках маленькую девочку восьми лет в красной шапке с бум боном.
Агата медленно открыла дверь своей машины и вышла на улицу, наблюдая за семейной идиллией. На мгновение ей показалось, что они настолько счастливы, что у них всё хорошо и без неё. Она уже собиралась развернуться и уехать от Тенлис Хилла подальше, когда женщина напротив громко закричала.
– Агата! Агата, это ты? – она бросилась прямо через дорогу и сгребла девушку в объятия, которых столько лет не хватало им обеим. От Кеталин пахло лёгким парфюмом с нотками гибискуса и чайной розы, что вновь возвращал в самое раннее детство, а руки казались Агате такими тёплыми и так сильно необходимыми именно в этот момент.
– Я не надеялась, что смогу увидеть тебя ещё хоть раз! Девочка моя, как же сильно я скучала по тебе! – голос женщины срывался на рыдания, отчего сердце Агаты разрывалось на миллионы атомов.
– Мама, это кто? Мама! – маленькая девочка усердно дёргала женщину за длинную юбку, пытаясь обратить на себя внимание.
– Да, это и правда твоя сестра, – ответил шериф, обнимая двух плачущих от счастья женщин за плечи. – Я очень рад, что ты вернулась Агата. Мы все не переставали тебя ждать и Дин в особенности.
Он сказал это с плохо скрываемой болью в голосе, за которой таилась правда о его родном сыне, что никогда в жизни бы не простил столь жестокую выходку давней подруги. Правда, которую даже сам Дин пытался похоронить глубоко в своём сердце, полностью отдалившись от родного отца.
– Простите меня, я не могла приехать раньше, – всхлипывая, пробубнила Агата. Она опустилась к малышке и впервые крепко заключила её в кольце своих рук. Слёзы предательски бежали по щекам, размазывая дорогую туш. Агата много раз представляла, как увидит семью вновь, но ей всегда казалось, что встреча будет холодной и унизительной. Учитывая всё, что пришлось пережить этой семье.
Глава 3.
«Тайное ощущение собственной вины мы всегда предусмотрительно прикрываем ненавистью, которая облегчает приписывание вины другому»
Георг Зиммель
Когда долгожданные объятия и приветствия некогда разрушенной обстоятельствами семьи, наконец-то закончились, Агата медленно прошла в светлую прихожую, с которой начиналась её личная история, пропитанная кровью и, казалось, бесконечными потерями. Взгляд золотых глаз, машинально забегал по прекрасно знакомым предметам. Таким родным, но в то же время совершенно чужим, что хотелось вновь развернуться и сбежать как можно дальше от переполняемых душу воспоминаний и лишь тёплая рука матери на дрожащем плече, помогла отвлечься.
– Что с тобой, родная? – Кеталин заглядывала в её медовые глаза, отмечая радикальные изменения в родной дочери, которую не видела много лет и честно считала давно погибшей.
– Нет, всё хорошо, мама, – Агата принуждённо улыбнулась, аккуратно поставив чемодан в угол и положив сверху переноску. Кошка жалобно замяукала, напоминая о своём существовании и девушка поспешила выпустить животное из плена пластиковой клетки на долгожданную свободу.
«Ничего не поменялось, не дом, а сломанная шкатулка скорбных навязчивых воспоминаний. Вся эта антикварная мебель, тяжёлые тёмно-зелёные портьеры, свисающие мёртвым грузом на паркетный пол, настольная лампа купленная в лавке миссис Эвердин, камин с тлеющими поленьями и множество фоторамок с такими родными лицами…» Непроизвольные воспоминания, казалось, хоронились в каждом из окружающих девушку предметов, и далеко не все они были тёплыми, к сожалению.
Агата, словно заворожённая, присела на просторный диван, обитый кашемировой тканью и украшенный позолоченными рюшами. Она внимательно рассматривала каждую деталь в окружающем её интерьере, не выпуская из рук цепочку с золотым кольцом, которую когда-то подарил лучший друг на шестнадцатилетие.
Всё было абсолютно таким же, как и в тот день, когда она в последний раз была в этом доме и собиралась на долгожданный бал. На небольшом кофейном столике всё ещё лежала салфетка, связанная Агатой в пятом классе. Портьеры были подвязаны кофейными жгутами, которые они с отцом скрутили вместе. На камине красовалось васильковое пятно, оставленное Агатой в пять лет, когда отец впервые показал маленькой девочке акриловые краски.
Девушка вздохнула, вспомнив о своём родном отце. Его смерть, вероятно, стала освобождением этой семьи, но Агата изо всех сил старалась хранить в сердце те жалкие капли тёплых воспоминаний о нём, что на деле оказались лишь мимолётными моментами прошлого.
Сверху по лестнице торопливыми шагами спустилась маленькая Сара, неся в руках большой альбом и отвлекая Роуз от тревожных мыслей, которые пробуждал родной дом.
– Агата, смотри, что мы с Дином рисовали, – гордо выговорила семилетняя девочка, заползая на диван поближе к сестре. – Это нарисовал Дин.
Роуз дрожащей рукой раскрыла толстый альбом в кожаном переплёте, и уже при виде первой страницы сердце её съёжилось как скорчившийся и высохший под палящим солнцем абрикос. На молочном листе отточенными чёрными контурами была изображена она сама в кожаной куртке и красных кедах, одиноко сидящая на старых качелях заброшенной, детской площадки.
– Да… он молодец, – безрезультатно пытаясь сдержать слёзы, ответила Агата, проводя пальцами по рисунку. Девочка перелистнула альбомный лист и продемонстрировала уже свои рисунки, где яркими цветами были изображены люди у леса.
– Это ты, я и Дин, – указывая маленьким пальцем в нарисованных человечков, похвасталась девочка. Агата со всей скопившейся нежностью обняла сестру, поцеловав в макушку русых волос.
– Ты большая молодчина, может, станешь художником. Когда-то мой отец рисовал со мной картины в лесу, сейчас, кажется, что это было в прошлой жизни.
– Дин очень много о тебе рассказывал, оказывается, ты ещё красивее, чем он описывал.
От этих слов на душе Агаты становилось сравнительно теплее, словно погасший давно уголёк вновь начинал гореть, заполняя уставшее сердце пожирающим пламенем любви.
В гостиной тем временем показалась мама девочек, держа в руках деревянный поднос. Три чашки с горячим кофе заполонили маленькую комнату дразнящим ароматом свежемолотых кофейных зёрен и скверные мысли постепенно начинали отступать, скрываясь где-то в потаённых уголках души.
– Сара, иди ещё порисуй, – мягко произнесла женщина. Малышка тут же надула большие губки и медленно побрела в свою комнату, всем видом показывая, что ждёт, когда мать передумает и позовёт её назад, но миссис Роуз, а теперь уже Уитмор, была несгибаемая, она взяла старшую дочь за руку и поцеловала холодную ладонь.
Внутри женщины словно мост перекинулся над огромной пропастью боли и отчаянья. Кеталин Роуз так сильно любила старшую дочь, что едва не умерла от горя, потеряв её, казалось, навсегда. Но теперь её Агата сидела на расстояние вытянутой руки и все прошлые недомолвки и сложности растворились в пелене сладкой истомы, от дрожащий улыбки на бледном лице дочери.
– Девочка моя, как я рада, что ты приехала. Жаль, миссис Эвердин скончалась год назад, она так надеялась увидеть тебя ещё раз. Говорила мне, что настанет день и ты вновь пересечёшь границу города. Господи, Агата, как же я ждала этого дня.
– Что с ней случилось? – спросила девушка, вспоминая образ старухи, который отпечатлелся в её собственной голове, казалось, на всю оставшуюся жизнь и даже потеряй Агата память, мутные, серебристые глаза ведьмы будут являться ей в кошмарах.
– О! просто наступило её время, рак крови вымотал старушку, – ответила мать.
Агате не верилось, что старая чернокнижница могла скоропостижно погибнуть от болезни, хоть и была в курсе, что говорят, рак настолько серьёзный противник, что сам Господь неспособен остановить его. Агата не простила Гретту Эвердин. Неоднократно пыталась, но всякий раз вспоминала лица невинно погибших детей и Сэма перед глазами и продолжала ненавидеть, возможно, поэтому новость о её кончине не принесла никакой эмоции девушке.
– Где в настоящий момент Дин? – в конце концов, спросила Агата, делая глоток горячего кофе.
– Он в лесу, два года назад приобрёл крохотный домик у Падкого озера, где в своё время обнаружили труп Блосса, теперь каждые выходные проводит там, уж не знаю, что его так тянет к этому озеру, – ответил вошедший в гостиную шериф Уитмор.
– Дин уже знает, что я приехала? – осторожно спросила девушка, заглядывая прямо в глаза довольно сильно постаревшего мужчины.
– Нет, мы и надеяться не могли, что ты вернёшься когда-то. Я пытался сейчас дозвониться, но он недоступен, там связь барахлит.
Кофейная чашка со звоном опустилась на стол, руки Агаты покрылись крошечными мурашками, что толпой разбежались по телу и девушка была вынуждена начать их растирать друг о друга.
– Милая, с тобой всё в порядке? – мать ласково провела ладонью по дрожащим коленям дочери. Агата кивнула и бросила взгляд в окно, где уже сгустились вечерней сумерки, а разгулявшийся ветер гнал опавшую карусель красочной листвы по проезжей части.
– Я, пожалуй, пойду и найду его.
– Это плохая идея, Агата. Дин может находиться и не в доме, а где-то на озере или в лесу. На улице сейчас очень быстро темнеет, ты можешь заблудиться в потёмках, – запротестовала взволнованная мать. Мистер Уитмор поднялся со своего кресла и взглянул на часы, подтверждая слова жены.
– Мама права, Агата. Время позднее.
– И всё же, я провела половину своей жизни в этом лесу и знаю каждую тропу.
– Я понимаю, что ты скучала, – мистер Уитмор коснулся руки девушки, заставляя взглянуть в глаза болотных оттенков . – Он приедет утром, и вы обязательно встретитесь.
– Я должна увидеть его. Вы же все понимаете, мы слишком много потеряли времени.
