Никто, как ей показалось, не заметил её ухода.
На втором этаже, в самом конце длинного коридора, суетились слуги, готовя комнату для мистера Райта. Они о чем-то громко спорили, и Марго плотно закрыла дверь, отрезая себя от постороннего шума.
Мысли девушки вертелись вокруг пополнения в их скудном сообществе. Смешной, но по виду добродушный господин. Роб явно чуть позже явится обсудить его давно устаревший коричневый костюм в полосочку и лаковые туфли.
Костюм мистера Райта напомнил ей про её собственные дела. Вчера во время очередной прогулки она случайно зацепилась подолом за чей-то полуразвалившийся забор и кажется порвала тонкую ткань.
С собой Марго привезла ограниченное количество одежды, поэтому стоило больше уделять внимания вещам и быть аккуратней.
Когда они собирались в дорогу, в карете оставалось не так уж много места из-за бесчисленных сундуков Роба. Этот модник забрал из дома всего четверть своего обширного гардероба, но почти не оставил места для багажа сестры и старшего брата.
Марго открыла крышку сундука и вытащила платье. Тут же раздался глухой звук, как будто что-то ударилось о деревянную стенку.
Марго бросила платье на кровать и снова вернулась к сундуку. Что это могло быть? Кроме одежды она в этот сундук ничего не складывала, а одежда не могла издать такой стук.
В руки попалось что-то продолговатое и холодное. Девушка отодвинула пару объемных юбок и вытащила пустую стеклянную бутылку.
Пару мгновений Марго осматривала находку с недоумением. Как это могло попасть в сундук с одеждой?
Потом в памяти всплыл день первой прогулки по Айонской пристани и все встало на свои места.
Вернувшись в комнату в тот день, она просто закинула бутылку в отрытый сундук, и забыла.
Чего ради она вообще принесла вещь с улицы?
Помнится, как очень давно, когда Марго была ещё совсем девчонкой, мать и служанки выгребали кучу разного мусора из её комнаты.
Все эти красивые камушки, пустые птичьи гнезда и кривые поделки из веточек казались хламом только матери. Марго видела в них настоящие сокровища и подолгу обижалась на всех обитателей дома, причастных к святотатству.
Мамины усилия, затраченные на уборку, нивелировались спустя сутки. Марго возвращала находки на свои законные места в своей комнате, а в качестве протеста дополняла ими убранство гостиной, библиотеки и кухни.
Марго улыбнулась воспоминаниям и сосредоточила внимание на настоящем.
Теперь понятно, почему она принесла эту бутылку с улицы – отдать дань детской любви к клептомании, но зачем кому-то понадобилось так тщательно закрывать абсолютно пустой сосуд?
Марго подняла бутылку к солнечным лучам, льющимся из окна, и полюбовалась зелеными бликами, которые разбежались по комнате.
Действительно, совершенно пустая бутылка, но горлышко было забито непонятной серой тряпкой, залито красным сургучом и плотно обвязано жгутом.
Марго потянула жгут, но он не желал смещаться ни на миллиметр. Она поискала глазами что-то острое и заметила лежащий на столе нож, забытый Алексой ещё утром.
Не самый подходящий предмет, но выбирать не приходилось.
Марго плотно обхватила холодную сталь ножа и принялась не резать, а практически пилить жгут.
От усилий ладони вспотели, но девушке удалось справиться с первым препятствием.
Она остановилась, чтобы вытереть ладони об подол платья, и посмеялась над своими усилиями.
Буквально пару минут назад она была взрослой двадцатилетней женщиной, которая вот-вот выйдет замуж, сейчас же она снова восьмилетняя девчонка и вытворяет очередную глупость, за которую наверняка получит нагоняй от старшего брата если поранит руку.
Марго откинула жгут в сторону и принялась ковырять кончиком ножа сургуч. Он поддался быстрее, чем жгут. Край отошел от стекла, отломился и, поддетый ножом, без проблем соскочил с горлышка бутылки.
За сургучом потянулся прилипший кусок очень старой грязной ткани.
Марго вытащила ткань, и по комнате сразу разнесся неприятный резкий запах.
Она поднесла бутылку ближе к глазам и почти сразу ощутила приступ тошноты.
Стена комнаты подозрительно наклонилась вправо, а потом вместе со стенами пропал и свет.
Марго погрузилась в странное беспамятство. Она перестала что-то видеть, пропал и неприятный запах из бутылки.
Она хотела закричать и позвать на помощь, но, кажется, так и не смогла издать ни звука.
Последним пропал слух.
Прямо после того, как легко скрипнула дверь и раздались чьи-то легкие осторожные шаги.
Марго слышала всхлипы Алексы, чьи-то нервные шаги, ощущала на запястье прикосновение чужих холодных пальцев, один раз сумела разглядеть свет свечи в полной темноте, и часто просыпалась и засыпала под храп Роба.
Она не знала сколько прошло времени, прежде чем она смогла разлепить губы, чтобы ответить на вопросы лекаря.
Очевидно, что это был лекарь. Кем ещё может быть пожилой мужчина с окладистой бородкой в круглых очках, источающий аромат неизвестных трав и спиртовых настоек?
Марго сумела сказать, что у неё ужасно болит голова, шея, спина и даже, кажется, ломит что-то в душе.
Лекарь в ответ на слабые жалобы пациентки задумчиво покивал и вытащил откуда-то крошечную склянку как заправский фокусник.
Таких фокусников Марго видела, когда в поместье отца наведывался бродячий цирк. Худой длинный мужчина в потрепанном камзоле вытаскивал из рукавов длинные разноцветные ленты, букеты искусственных цветов и живых голубей.
Этот фокус Марго никогда не нравился. Она слишком живо представляла себе, какие муки испытывали голуби, прячась в узких рукавах. Должно быть, им было очень страшно и больно.
Она проснулась как-то резко и полностью, все ещё ощущая на губах вкус лечебной настойки.
В горле ужасно пересохло, губы покрылись неприятной корочкой. Кажется, во сне фокусник начал доставать из рукавов графины с кристально чистой прохладной водой, поэтому она и проснулась.
Рядом с кроватью в кресле с потертой обивкой дремал Алан.
Его голова опиралась на согнутый локоть, который готовился соскользнуть с ручки кресла.
Ещё пару мгновений…
– Ты проснулась? – Алан вскочил на ноги и наклонился над постелью сестры.
– Пить.
– Да, сейчас. Секунду.
Алан метнулся к столу, звякнуло стекло и раздался звук льющейся воды.
Марго попыталась сесть, но тело отказалось ей подчиняться.
Пришлось ждать помощи.
Напившись, она почувствовала прилив сил и любопытства.
– Что случилось? – спросила она брата.
Её голос звучал как несмазанное колесо от старой телеги.
– Ты мне скажи. Ты лежишь так уже три дня. Как ты себя чувствуешь?
– Лучше, чем вчера, но хуже, чем три назад, очевидно. Ничего не помню.
– Мы уже хотели на руках вести тебя в город. Местный лекарь потрясающий оболтус.
– Почему? Кажется, я чувствую привкус лекарств во рту. Что он мне давал?
– Снотворное. Весь его арсенал – это снотворное, настойка от боли в горле, лекарство от похмелья и тошноты одновременно, и спирт. Вначале он вообще предположил, что твой обморок вызван беременностью.
Марго почувствовала, как щеки наливаются краской.
– Вот – вот, – хмыкнул брат, наблюдая за смущением сестры. – Роб его хорошенько тряхнул.
– Роб ударил лекаря? – испугалась Марго.
– Не ударил, но высказал свою позицию относительно сохранения репутации старшей сестры предельно четко. Я обычно против насилия, ты знаешь. Но данная ситуация требовала решительных мер.
Алан помолчал пару секунд, наблюдая за сестрой, а потом вернулся к первоначальной теме.
– Что ты помнишь?
– Почти ничего. Помню, что вернулась в тот день в комнату, дальше туман. Потом только плач Алексы. Это она меня нашла?
– Ммм, нет. Тебя нашел Грег.
– Что? Кто?
Ответить Алану помешал стук в дверь. Посетителем оказался лекарь собственной персоной.
Следующие полчаса Марго отвечала на бесчисленные вопросы лекаря. Пожилой мужчина явно обрадовался тому, что его пациентка очнулась и не доставила ему больших проблем.
Потом девушка получила ещё одну дозу снотворного отвара и благополучно уснула под бдительным взором старшего брата.
Алан не отлучался из комнаты сестры до середины ночи, пока его не сменил Роб.
Алан нисколько не сомневался, что у сестры его ждет допрос на тему Грега Ганна. Поэтому он старался не оставаться с ней наедине следующие несколько дней. Он сам ещё не разобрался в том, как относится к новому знакомому.
Что беспокоило наследника семьи Росс больше всего? То, насколько сильно Грег влиял на Роба? Странное внимание постороннего мужчины к его сестре?
Или вина за то, что чужой человек вероятно спас жизнь Марго, в то время как он, глава семьи, пил кофе и смеялся над шутками Роба.
Отец рассчитывал на него. Он надеялся, что сын сбережет младшую сестру и брата в их долгом путешествии.
Алан чувствовал, что он подвел отца, сестру и память их матери.
И он чувствовал себя обязанным незнакомому человеку.
Это ему не нравилось.
Большую часть суток Марго спала. В остальное время в её комнате находился лекарь, его сменяла хозяйка гостиницы со слугами, которые приносили пациентке каши и супы, часами у постели сестры сидел Роб.
Однако, Алан так и не сумел придумать, как извиниться перед сестрой. Рано утром на четвертый день после пробуждения Марго явилась в его комнату и категорично заявила, что больше и минуты не выдержит в этой чертовой гостинице.
– Или ты выведешь меня на улицу или я уйду одна!
Марго была одета в голубое платье, украшенное белыми кружевами и внешне походила на разъяренное приведение.
Спорить с сестрой Алан не посмел и, покорно кивнув, помог ей покинуть стены гостиницы.
Едва оказавшись под солнцем, Марго сделала глубокий вдох и подставила бледное лицо солнцу.
– Теперь мне намного лучше, – с довольной улыбкой сказала девушка.
– Куда хочешь пойти? – спросил Алан.
– К мосту, – мгновенно заявила Марго.
– Слишком далеко. Ты не осилишь.
– Значит обратно ты меня понесешь.
Марго уверенно зашагала вверх по улице.
– Не туда идешь, – покачал головой Алан.
По дороге они почти не разговаривали. Пару раз Марго попросилась отдохнуть и несколько раз напугала брата чрезвычайной бледностью и синюшным цветом губ.
Когда в отдалении показалась вода, Марго остановилась и задумчиво сказала:
– Я ведь так и не знаю, что со мной случилось. Лекарь, этот милейший старичок, сказал, что у меня случился внезапный женский припадок.
