– Вы из махалли «Аллон»?
– Да.
– Да именно, так думал и я. Сын Мукадырбая… похож, как здоровье мамы, сестры и брата? Что делаешь здесь? Мы с отцом этого парня вместе ушли на фронт. Был прекрасный джигит…
Усатый полицейский, широко раскрыв глаза не дал ему договорить.
– Я, я его вызывал по одному делу: ты идешь иди, иди я сам решу все… усатый говорил скороговоркой.
– Мама…
– Да, да, все будет прекрасно, иди. Усатый вытолкнул Сарвара в коридор. «Как звать маму?» тихонько спросил.
– Хожиябону…
– Иди, скоро она будет дома.
Сарвар вышел из пункта и чуть прошел и стал ждать. Да ваша смелость перед такими как мы или простыми людьми бедняками… Если встретите начальника, то виляете «хвостом», подумал Сарвар. Он увидел того в военной форме в сопровождении усатого. Проводив его усатый, быстро зашел в свой пункт и минут через десять вышла мать.
– Сарвар? Что ты здесь делаешь? Очень устал – да? – я сама пришла бы, волки же не съедят меня.
Сарвар приложил свое лицо к лицу матери. Она сама бедная в каком состоянии, а нет, беспокоится об Сарваре.
– Усатый, что-то стал добрым, ничего не потребовал, отпустил меня. Я сама 5-10 рублей положила в его карман.
– Мама…
Мой мальчик, ты не все знаешь. Они кричали на нас, но вместе с тем зависимы от кого-то, есть люди, которые ждут от них чего-то.
Сарвар не стал говорить матери, что произошло в пункте, что его тоже же хотели задержать…
«Аллах, благодарю за твою справедливость, за то, что ты есть, возвратил меня живой и здоровой к своим детям»– сказала мать, как только зашла в дом. Анвар, скорчившись крепко спал в углу комнаты, лампа догорала, тетради Сарвара, которые лежали на низком столе под действием легкого ветерка то открывались, то закрывались.
РАЗВЕ ПЛОХО БЫТЬ ПЕРВЫМ?…
– Э-э, это ты? Очень похож на жениха…
– Именно так, но рядом не хватает невесты…
Если попросить как следует Аллаха может и найдется невеста?
– Это ты? Ты больше похож на папу чем на себя…
– Конечно, он будет похож на папу, чего захотел, чтобы он был похож на тебя…
Сарвар внимательно слушая шутки своих друзей, которые рассматривали фотографии учеников, почувствовал щемящую тоску в сердце. Скоро они все окончат школу… Десять лет прошли как один день. Школа, в которую ежедневно приходили, эти родные парты уже кажутся очень дорогими… А друзья? Сегодня ругались, а на завтра мирились… Встретятся ли в жизненном пути такие надежные, чистой души друзья? В течение доли секунды через мозг Сарвара прошли бесконечные вопросы и воспоминания…
Он обычно, именно с этими друзьями, как одна семья- дружно готовили уроки.
Сарвар и брат иногда собирались с детьми родственников у тети по отцу. Младший дядя Миргияс всегда проверял знания ребят и им задавал на листке тетради одинаковые задачи и примеры: «кто решит первый-тому премия». Это конечно не официальный экзамен. Но, мы все ребята-ровесники хотели показать перед дядей свои знания по математике. Конечно, эта игра имела большое значение, для нас… Воспоминание за воспоминанием…
В 40-годы вместо арабской письменности ввели латинский шрифт. Помню, у старшего дяди увидел роман «Минувшие дни» Абдуллы Кадири на латыни. Мне тогда было 10-11 лет и я с трудом одолел эту книгу, так как в школе мы изучали все предметы на кириллице.
Главная часть моей жизни – это моя семья. Особенно много времени проводили мы с братом в колхозе. От этого периода работы остались приятные воспоминания: мы любили колхозных лошадей Турик и Опой (так их звали). С их помощью обрабатывали междурядье различных растений: бахчевых, кукурузы, морковь, капусту. Я не мог сам садиться на лошадь, особенно на Опой (она не давала садиться сбоку). Поэтому я залезал на ветку черешневого дерева и прыгал на нее… и даже при этом лошадь показывала свой «характер», т.е. несколько раз поднимала-отрывала от земли заднюю часть тела и только затем успокаивалась.
Приятным занятием было вести коня на речку, входишь на нем в воду, и он медленно её пьет: какое удовольствие!
Иногда случались смешные (но горестные) истории. После работы обычно мы с братом на лошади проходили через ореховую рощу. Лошадь шла рысцой, и видимо, близко подошли к кустам ореха, и одна ветвь прошла через воротник брата, и он повис на ветке. Оказывается, ветка ореха прочная. В каком глупом, но смешном положении был брат, а меня одолевает смех…
В школьные годы тоже бывали смешные истории: в 1956 году осенью, впервые 9-10 классы были привлечены на сбор хлопка. Одноклассник Мирсоат работал помощником повара. Однажды, когда классные друзья пришли за обедом он, знаком пригласил их в сторонку и тихо шепнул: «Сегодня не обедайте». Вечером, тайком от ребят других классов, рассказал, что случилось. Оказывается, в тот день в котле обнаружили проварившуюся собачку. Это было, когда обед был готов к раздаче. Как быть? Нельзя же вылить весь обед на 150 человек в яму. Они же останутся голодными… Договорились: никому ни одного слова. Ведь, сколько миллионов людей в Корее употребляют собачье мясо и ничего…
Независимо от того, что иногда голодным, иногда сытым, иногда одевая чужие, старые рубашки растем как другие дети, становимся взрослыми, а это ведь прекрасно. Вот, заканчиваем школу, но еще ни разу не носил костюм… однако из-за этого, он не портит себе и другим настроение. Самое главное, он пользуется уважением в школе и махалле…
– Сарвар, ты слышал, оказывается в школьной виньетке наши фотографии будут расположены по алфавиту? – сказав так Абдубори возвратил его в реальность, т.е. развеял его думы. Вначале он не обратил внимание на слова друга, затем вдруг поднял голову:
– Что?
– То, что слышал.
– Объясни по порядку, кто кого куда будет ставить?
– Оказывается не имеет никакое значение результаты учебы: фото будет расположено по алфавиту.
«Почему?». В его голову пришел именно этот вопрос. Он знал, что он получит золотую медаль.
Подумал на миг: «Какая разница, куда хотят туда пусть и ставят?». Однако, это показалось ему несправедливым. В течении десяти лет, некоторые ученики учились лишь бы, чтобы получить тройки, не стремились к знаниям, когда будут смотреть на виньетку им видимо станет стыдно, если их фотография окажется внизу. Когда он сидел, задумавшись над этим зашел классный руководитель – Махмуд ака.
– Махмуд ака… Голос Сарвара прозвучал чуть резковато. Брови учителя разошлись. Он не любил спорить. А Сарвар не зря сказал: «Махмудака».
– Что еще?
– Это… в виньетку наши фотографии будут расположены по алфавиту?
– Да! Как везде, так и у нас. Если ты в свое время, взял в свою фамилию имя прадеда Алимджанбая, ты был бы первым, а так, к сожалению, окажешься внизу, так как первая буква твоей фамилии в конце алфавита – «К» с хвостом…
Кровные артерии шеи Сарвара раздулись:
– Мое фото будет на самом верху, в середине первого ряда, после преподавателей…
– Эй парень не задирай нос. Я тебе говорю тысячу раз. «Селяви» – такова жизнь. Если ты не общительный, т.е. с прямым «характером» хот будет у тебя семь пядей на лбу, твоя голова будет постоянно ударяться об стенку. Надо стыдиться говорить! «Я должен быть первым…». Классный руководитель с пеной у рта стыдил Сарвара.
– Искусственная скромность тоже в своем роде спрятанное притворство. У человека все должно быть красиво, что на душе то и на языке. Разве плохо, стремление быть первым?
– Еще перед тобой белый, черный верблюды лежат на коленях. Экзамены впереди. Лично я не гарантирую, что у тебя будет «5» по моему предмету…
Сарвар знал, что, если Махмуд ака начнет разглагольствовать, то закрыть его рот будет не так просто. Поэтому он отошел в сторону.
«Почему так?». Некоторые педагоги, если вступаешь с ним в спор (по существу) радуются. Некоторые, как Махмуд ака, прыгают как козлы. Хорошо, что он всего на всего учитель, если он был бы Главой города, то, по-моему, не дал бы никому раскрыть рот. Кто раскрыл рот – он «скандалист» и «с трудным характером».
После этого случая Сарвар еще с большим рвением занялся предметами, особенно математикой. Он готовился так, чтобы перед комиссией показать, что он достоин оценки «5», если даже Махмуд ака будет настаивать на «4».
– «Сарвар, хватит, посмотри-глаза покраснели» – Абдубори положил руку на плечо Сарвара, который внимательно изучал страницы то книги, то тетради.
– Махмуд ака так просто сказал. Он тебе «4» не поставит…
– Мне не нужно одолжение. Я должен ответить только на «5». Я должен жить так, чтобы был независимым ни от кого, т.е. мог говорить свои мысли открыто. Не держал язык за зубами. Знаешь друг, ты не думай, что я так усиленно занимаюсь назло Махмуд ака.
У меня на душе относительно моих учителей только уважение, отсутствует обида. Если обида появляется, то через минуту проходит. Преподаватель всегда останется нашим учителем, так как он-человек, который нас обогащает знаниями. У меня свои принципы и я борюсь за них. Человек приходит в этот мир всего один раз. Аллах (Бог) создал его со всех сторон полноценным. Ум, глаза, уши, ноги, руки… Почему он, будучи таким полноценным должен быть хуже, чем другие? Нет, он должен жить с гордо поднятой головой. Мой идеал именно такой человек, такой народ…
Абдубори с восторгом смотрел на горящие глаза своего друга. Он восхищался тем, что имеет такого друга.
– Ты не обращай внимание на мои слова, Сарвар. Когда я вижу тебя очень уставшим, мое сердце от боли щемит. Думаю, пусть немножко отвлечется, отдохнет. В действительности, я горжусь тобой. Вот если у каждого черноглазого было бы твое стремление и твоя настойчивость, мы были бы действительно гордым народом…
Сарвар обнял друга, думая про себя «вот фантазер».
У НАЧАЛА БОЛЬШОЙ ДОРОГИ
«Прошло некоторое время, как перестала писать дневник». Была занята сдачей вступительных экзаменов. Теперь мне кажется смешным, когда-то написала сценарий по роману Ойбека «Священная кровь» и на школьной сцене сыграла главную роль Гулнор. «Аълохон – молодец! Из тебя выйдет прекрасная актриса», – говорили подруги, и я поверила, некоторое время писала песни, читала монологи и готовилась поступить в институт искусства.
Учитель математики говорит: «Аълохон ты будешь хорошим математиком, не выбирай легких путей», а учитель физики «ты будешь прекрасным физиком, при выборе не ошибайся». А мать не хочет, чтобы я мучилась: для девочек говорит подходит специальности врача и учителя. Работа должна остаться на работе, а не волочиться за тобой; не должна мешать семье. Когда думаю, что у меня тоже будет семья, хочу рассмеяться. Озорная – резвая Аълохон и семья… друг-другу подходят ли…
Однако в самой глубине души, кто-то есть, хотя стесняюсь говорить об этом даже с самой близкой подругой… Он не похож ни на одного из моих знакомых парней. Получала письма от одноклассников, от махаллинских школьных парней. Во всех – любовные стихи… Однако «Он», который живет в моих мечтах не будет объяснятся таким образом… он по-другому скажет. Как, не знаю…
– Волнение, когда получали аттестат зрелости, прошло. Многие желают поступить в высшие учебные заведения и техникумы. С самой близкой подругой Турсуной мы решили поступить в институт текстильной и лёгкой промышленности. Почему-то название института показалось нам привлекательным. Текстиль… Пришли и, увидев, сказали «ой». Всюду – девушки. Из Намангана, Маргилана с сорока штук косичек, – красиво плетённых прядью волос. Похожих на нас с одной косой девушек тоже хватает. Подошли к одной группе девушек и слушаем:
– Смотри на ту девочку. Какая она красавица.
– Твои взгляды на красоту – ошибочны. Смотри, губы у нее тонкие, брови – густые, т.е. не соответствуют стандарту. Мы начинаем скучать от слов девушек. Мягко улыбаемся друг другу. Если круг мышлений девушек, которые пришли в институт для сдачи документов, на таком уровне…
Подходим к другой группе.
– Не знаете сколько сумов составляет стипендия?
– Что будешь делать с ней?
– Мама сказала: «На стипендию будем собирать (покупать) твоё приданное»…
«Ух, если половина девушек будет мыслить на этом уровне, нам будет очень скучновато здесь»– сказала подруга.
Мы обе прекрасно поняли друг друга.
– Куда поедем?
– Давай-ка пойдём в политехнический. Была не была – сказала я.
– Ты подумала? Туда же поступают одни парни. Не подумают ли, что мы тоже превратились в ребят? Придут ли сваты потом?…
– Не будь старомодной, пошли…
Внимательно изучили специальности всех факультетов, которые были красиво оформлены в виде стендов. Нам более привлекательным показался химико-технологический. Сдали документы на этот факультет и с головой ушли в изучение предметов, по которым нужно было сдавать экзамен. Что ждёт нас? Поступим ли на учёбу или нет?
КАЖДЫЙ ДЕНЬ ЖИЗНИ – ЭКЗАМЕН
– Эй, парни, дайте выкуп: запах дождя чувствуется.
Если о нас не печется наше государство, то Бог милостив – это голос Зайнитдина. Он из Намангана, шутник, ни грамма зла нет в душе. Парни начали нюхать воздух. Очень хотелось им, чтобы действительно вдруг пошёл дождь. Студенты, которые вышли на хлопковое поле чуть рассвет, хотя бы немного отдохнули. Они ведь с начала сентября на хлопке.
«Не почувствовав запах студенчества, даже букву «С», мы все превратились в хлопкоробов» – говорит Зайнитдин. Сарвар тоже среди этих хлопкоробов. Студент механического факультета Средне-Азиатского политехнического института. Он принят в ряды студентов без вступительных экзаменов, как окончивший школу с золотой медалью. 25 парней из этих хлопкоробов, которые загорели от осеннего солнца, окончили школу с медалью.
– «Бог даст, мы вместе будем овладевать знаниями по математике, давно мечтала о таком курсе медалистов» -начала свою лекцию педагог, которая представилась: Назира опа. Сарвар с гордостью посмотрел на своих сокурсников, как будто их видит впервые. Жить среди сильных и учиться – это же прекрасно! Не будешь как талая вода и будешь считать за честь учиться, стараясь. Однако, как только окунулись в учебу, прогремел осенний лозунг. «В Узбекистане – все хлопкоробы!». Вот уже миновали теплые дни, начались заморозки, но все-хлопкоробы.
Мы на втором курсе выехали на хлопок в Мирзачульский район Сырдарынской области. Нас студентов построили в один ряд. Руководство совхоза и нашего факультета знакомятся, представляют бригадиров, среди них Герой соц. труда Ганишер Юнусов. С ним знакомят нас и руководство. Наш секретарь партбюро факультета доцент Шутак здоровается с ним и бригадирами и представляется: к.т.н., доцент Шутак. Откуда им знать, что такое – к.т.н., доцент. Они знали только, как выращивать хлопок.
Иногда интересные случаи тоже бывали. Студенты ежедневно по очереди должны были кипятить титан воды для утреннего чая…. Очередь дошла и до Сарвара. Однако, из-за усталости немного проспал. Резко встал, из арыка взял несколько ведер воды и заполнил титан. Развел огонь. В то время воду брали прямо из арыка. Вода вскипела, и он решил бросить заварку: для этого открыл крышку титана… Ахнул!
На поверхности кипятка плавает большая зеленая лягушка, как корейская шляпа – разваренная. Теперь что делать?! Времени нет, чтобы заново кипятить титан воды объемом 50 литров… Он подумал: «старики говорят же, лягушка тоже является божьим даром и полезна от каких-то болезней… Бог простит». Черпаком взял ее и выбросил, закрыл крышку. Все студенты пили этот чай и, слава Богу, никто не заболел.
На хлопке вот так: один день хороший, другой…
Сарвару не было трудно на хлопковой компании, так как он привык к тяжелому труду в период ученичества, работая в колхозе с 7го класса. Он свободно чувствовал себя между кустами хлопка, и быстро и аккуратно отрывал чистый хлопок от коробочки. Это вызывало зависть у друзей.
– «Вай, вай, вот эти ручки дайте на прокат всем нам, и мы подняли бы большой хирман, освободив трудолюбивый народ от непосильного тяжелейшего труда». – говорит сокурсник из Самарканда – Зиядулла. Сарвар на шутки своих друзей и на клички «патриот», «передовой» относился с пониманием и не воспринимал их серьезно. Постепенно место теплых дней начали занимать холодные дни. Руководитель тоже поменялся. Хлопок тоже иссяк…
С каждым днем ухудшалось настроение Сарвара, так как хлопковые ряды чернели, нечего было собирать. Ему показалось бессмысленным, из-за 10-15 кг хлопка четвертого сорта целый день ходить по полям и собирать остатки на коробочках. Ему тоже стало на душе светлее от услышанного прогноза, как некоторым студентам, которые не любили собирать хлопок и лентяйничали.
…Прогноз Зайнитдина оказался верным. Дождь, начавшись медленно, затем вдруг перешел в ливень. Студенты шумно, с криками пошли к тутовым деревьям. Дождь не переставал… Тогда все разом побежали к грузовой машине, стоявшей около хирмана.
– Не будет ругаться Ваш руководитель? – спросил шофер автомашины, хотя сам готов был уехать.
– Поехали, все намокли. Ничего нет на поле, всё мокрое. Друг за другом парни начали подниматься на кузов автомобиля. Когда тронулась машина, один парень начал петь свою любимую песню, то ли от действия дождя, то ли от езды.
На другом берегу речки…
Остальные парни тоже поддержали его:
Виден твой белый стан…
Машина подъехала к бараку и остановилась. Из барака вышел Талиб Турсунович – начальник штаба, которого студенты прозвали танком Т-2. Как только парни начали выпрыгивать из кузова, начальник выкрикнул. Его голос заглушила песня. Однако, его покрасневшие глаза и багровое лицо привели в чувство парней. Они постепенно замолчали.
