– Первое: убедись в безопасности моей семьи, предупреди боевой состав о серьезности ситуации и сразу доложи мне. Второе: уточни причину смерти Максима и передай дело стандартным органам. Третье: вытащи максимальное количество информации из его электротехники. Каждые новые данные в срочном порядке сообщай мне. Вопросы?
– Никак нет! – отреагировал он по-армейски. – Но есть заявление. – И не дожидаясь моего разрешения произнес: – К вам я тоже прикреплю охрану.
Я нахмурил брови, но спорить не стал, кинул лишь комментарий:
– Так, чтобы они мне не путались под ногами.
Хранитель вежливо ухмыльнулся и спокойно объявил:
– Вы их даже не увидите, если не будет такой потребности.
– Хорошо, – кивнул я. – Теперь действуй!
Он развернулся и, к моему восхищению, абсолютно непоколебимо закинул, теперь уже официально нами признанный, труп себе на плечи, молча попрощался со мной взглядом с кивком и взялся было за дверную ручку, когда я окинул его вопросом:
– Что он бормотал, когда к нему пожаловали твои бойцы?
– Что-то о катастрофе и опасности, – ответил он, взглянув на меня.
Я промолчал и лишь медленно моргнул, давая ему знак, что он может идти. А сам уже интенсивно размышлял, что же мне делать далее, полностью неосознанно наблюдая, как закрывается дверь в мой кабинет. Однако в этот раз, ей не суждено было вернутся в свое стабильное состояние. Сперва ее остановила рука, а затем моему взору показалась голова Мальвины Григорьевной.
– Никаких вопросов! – слегка вспылил я, предполагая, что сейчас пойдет в ход ее любопытство.
Это снова оно – эго, только в другом одеянии. Разожгло мои эмоции и заставило поверить в лично придуманную версию того, что происходит в голове у трудолюбивой женщины. Конечно! Мне же лучше знать, о чем она думает и что намерена мне сообщить!
Я множество раз наступал на одни и те же грабли, хотя честно старался отслеживать подобные проявления собственной гордыни заранее, но все же зачастую не позволял другим людям выразить свои мысли, однозначно считая, что я умнее всех и сам знаю, что и как мне нужно делать.
Очень нехорошая привычка!
– Матвей Олегович, – проигнорировав мои слова, изрекла она, – к вам еще один гость, – тут она сделала паузу, видимо подбирая правильные слова, после чего закончила: – Тоже весьма необычный, из США.
Глава 5
В бой!
Одет он был в длинный, серый плащ и такого же цвета, чуждую нашей привычной моде, шляпу. Голову он держал слегка опущенную вниз, скрывая тем самым от меня свои глаза. Он остановился после двух шагов от входа и молча подождал пока моя внимательная секретарша закроет дверь. Как только мы остались одни, он слегка дотронулся пальцами левой руки до козырька своего головного убора и тихо произнес что-то на подобии – «Морнинг» – и без лишних вопросов уселся на диване, точно на место бедолаги Макса.
– Неудачный выбор, – заметил я в мыслях, подозревая, что мой гость хоть как-то, да связан с убийством моего сотрудника. – Карма она такая, всегда стремится к равновесию.
Следующим в моей голове встал необычный вопрос, учитывая привычные мне нормы поведения: «Быть ли с ним дружелюбным или поучить хорошим манерам?». А так как приезжий продолжал упорно молчать, у меня было уйма времени, чтобы не только успеть принять решение, но и еще детально изучить его одежду, сделать определенные выводы относительно его поведения и привести в полный порядок мою нервную систему.
– У нас принято снимать шляпу в помещении и представляться, когда встречаете человека первый раз, – холодно объявил я.
Реакции, однако, никакой не последовало. Складывалось впечатление, что он чего-то выжидает или каким-то непонятным мне способом анализирует окружение, готовясь к сокрушительной атаке.
Я слегка обеспокоился, понимая, что мои шансы в схватке с опытным убийцей, если бы он таким оказался, стремительно приближались к нулю. Я даже допустил на несколько секунд в свое сознание сожаление о том, что у меня все-таки нет охраны. Хотя быстро перевел мысли к уверенности в ее бесполезности, предполагая, что в итоге, скорее всего, было бы просто больше трупов, без положительного для меня результата.
– Значит, смотри, – решил я ускорить развитие нашего общения, – какая получается у нас ситуация. Я искренне восхищен оперативностью и эффективностью вашей реакции, – похвалил я подобравшегося ко мне соперника, дабы хоть в какой-то мере подкормить его эго и понизить тем самым его сосредоточенность. – Признаться честно, я и близко не ожидал столь достойного ответа с вашей стороны, – я сделал короткую паузу, внимательно наблюдая за сидящим напротив меня, однако тот продолжал находиться в полностью неподвижном состоянии. – Теперь ты у меня в гостях и навязываешь свою игру, однако я давно привык все делать по своим правилам. И вижу два варианта развития событий: либо мы начинаем диалог, либо вышвырну тебя за дверь и далее будем разговаривать на другом языке, на языке боли и страха.
Наконец-то я увидел первую реакцию. Его губы еле заметно пошевелились, показывая противную улыбку.
– Господин Кузнецов, – вдруг раздался хриплый голос с дурацким акцентом, какой я зачастую слышал в англоязычных фильмах у русских героев, – вам следует отказаться от вашей затеи и немедленно прекратить все связанные с ней действия, – он выражался медленно и непоколебимо, – так будет лучше для всех.
– Ну вот, очередная идеальная оказия для Кости, – подумал я и срочно пресек новое сражение внутри себя прежде чем оно успело начаться.
– Знаешь, – мой ответ звучал жестко и излучал не принимающую возражений силу, – уверенность в себе очень важна, но зачастую она граничит с глупостью, и порой крайне сложно отследить на какую сторону ты ступил. Это я к тому, что неужели ты думаешь, что можешь нагло заявиться на мою землю и безнаказанно указывать, что мне делать? – последнее слово я очень доходчиво обозначил высокой и враждебно звучащей тональностью моего голоса.
– Вы русские, – вначале выждав секунд пять, далее предельно спокойно выражался иностранец, – очень эмоциональны. Это вас и губит, а когда-нибудь приведет к окончательному краху всей нации.
– Зато у нас есть совесть, – возразил я, слегка поддавшись воле чувств, а разумом понимая, что это пустая болтовня, – а у вас даже слова такого в языке не существует.
– Мистер Кузнецов, – посетитель снова отсоединил мою фамилию паузой от основной своей речи, – что вам эта совесть, когда мы контролируем каждый ваш шаг. Мы решаем, что вы будете кушать, будут ли ваши дети здоровы, какой будет продолжительность вашей жизни, какой будет ваша пенсия и будет ли она вообще? – тут он приподнял голову и поделился со мной зловещим взглядом и хитроумной улыбкой.
Я еле сдержался от пробежки дрожи по всему моему телу, так как его взор воистину был холодным и неприятным, а даже, я бы сказал, омерзительным.
– Вы давно упустили свой шанс на владычество во всем мире, – мне удалось сохранить хладнокровие и продолжить на спокойных тонах. – В двадцатом веке множество крови пролили, но русский дух так и не сломили. Теперь это лишь вопрос времени, когда мы изгоним вас с нашей планеты и восторжествует свет да любовь.
– Забавно, – он хохотнул, но даже его смех воспринимался мною жутким и искусственным, – правда забавно. Это так интересно, наблюдать за вашей уверенностью в том, что вы управляете обстоятельствами, и в то же время прекрасно понимать, что именно обстоятельства руководят вами! А знаете почему? – спросил он и не дожидаясь ответа, гордо заявил: – Потому что, собственно, мы их и создаем для вас!
– Довольно! – произнес я доходчиво, но без крика.
Мы впились друг в друга взглядами, проверяя на прочность внутренние стержни. Я дышал ровно и смотрел на него с исследовательским интересом и горящем огнем в груди, а вот его глаза источали лукавство, а улыбка явно грозила подвохом. Мы почти не моргали, а сосредоточенно вели бой на ментальном и энергетическом планах, где я чувствовал себя достаточно уверенно. Может именно поэтому, в итоге закрыв на мгновение веки, он показал мне свою истинную суть, а именно вертикальные зрачки, которыми отличаются представители класса рептилий. Видение длилось всего секунду и можно бы было его принять за иллюзию, но я был наслышан о существовании подобных тварей на нашей Матушке Земле. Поэтому, пусть я и никогда ранее с ними не встречался лицом к лицу, мне все же удалось сохранить мужественное лицо и подавить удивление.
– Значит так, – прервал я затянувшуюся примерно на минуту тишину, – ты проделал далекий путь в весьма короткий срок, а в конечной точке столкнулся с препятствием, которое тебе не преодолеть. Твое предложение, конечно, заманчивое, – не удержался я от лишнего сарказма, – но я не вижу ни одной существенной причины, чтобы на него согласиться. Поэтому мой ответ – нет!
– Интересный вы человек, Матвей Олегович, – удивил он меня умением обращаться по имени отчеству. – Изучая вашу личность, у меня сложилось впечатление о присущей вам силе характера, но я, признаться честно, не заметил и уж тем более не ожидал от вас проявления глупости.
Тут мне пришлось прикусить язык, чтобы не обрушить на наглеца вспыхнувший внутри меня гнев и тем самым продемонстрировать слабость.
– Неужели вам, – продолжил он своим дурацким произношением, – недостаточно потери уже двоих своих людей? Их ведь число может стремительно вырасти. И даже если вам безразличны подчиненные, то потеря членов семьи уж точно оставит болезненный след в вашей человеческой психике, прежде чем мы вас раздавим.
Вторую часть его высказывания, следующую сразу после заданного вопроса, я практически не слушал, во всяком случае осознанно, активно прокручивая у себя в голове варианты личности второго погибшего. И как бы я ни старался скрыть свое удивление, по всей видимости, это мне не удалось.
– Ооо! – произнес он с ехидным наслаждением. – Вижу, что вы еще не осведомлены, как минимум, об одной из ваших недавних утрат, – он улыбнулся, демонстративно снял шляпу и положил ее рядом с собой на диване, показывая мне тщательно обритую налысо голову.
Новость оказалась не из лучших. А хуже всего то, что она застала меня врасплох. Моя информационная неподготовленность давала противнику явное преимущество, а мне лишнее напряжение, так как я понимал, что полученный сюрприз может быть не единственным.
Вдруг на одном из лежащий на моем столе телефонов загорелся экран и следом потух. Он находился в тихом режиме, поэтому мой гость, учитывая его сидячую позицию, с большой вероятностью не мог заметить происходящего. А я, четко понимая, от кого входящие данные, взял мобильный в руку так, чтобы эту наглость точно увидел собеседник, и еще до снятия блокировки мигом прочел: «Ваш гость в шляпе убийца Максима. Буду у Вас через 4». Далее я понажимал кнопки, напечатав: «Жду» и отложил трубку на прежнее место. Я надеялся, что, теперь уже, на сто процентов очевидный противник воспримет мое действие как желание с моей стороны с кем-то связаться. И это сработало.
– Если вы пытаетесь связаться со своей преданной птичкой, – не скрывая хитрой улыбки, сказал иностранец, – то, осмелюсь заявить, что это весьма бесполезная затея. Ей то я уже крылышки подрезал! – произнеся последнее слово, он попросту взорвался паскудным смехом. – А учитывая тот факт, – он с трудом пробивался словами сквозь хохот, то и дело останавливаясь, жадно хватая ртом воздух, – что недавно из вашего кабинета вынесли бедного Макса, осмелюсь предположить, что именно о ее печальной кончине вы еще ничего не знаете.
– О чем он говорит? – вертелось у меня в голове. – Какая птичка?
– Он пытается меня запутать! – проявился тут же и Костя. – Издевается, нагло издевается на моей же территории! А я это терплю и не реагирую! Надо быть мужиком! Пора подняться с моего уютного кресла и показать, кто здесь хозяин!
В моей груди вспыхнул гнев, а мысли начали маневрировать как разъярённая стая пчел. Глаза явно излучали ярость и ненависть, от чего моему собеседнику становилось еще веселей. Он даже демонстративно уложил руки на живот и абсолютно бессовестно утешался, не думая о каком-либо приличии.
Я не знаю, что меня в тот момент сдержало и уберегло, потому как я был готов вскочить и наброситься на нахала с кулаками. Может остатки здравого разума, может ангелы хранители, а может защитная энергия жены? Кто знает… Да и важно ли это? Главное, что я все еще был жив, а не тянулся к свету в конце туннеля.
Я слегка опустил голову и закрыл глаза, сосредоточив свое внимание на изрядно учащенном дыхании.
– Это ведь все проделки эго, – то ли повествовательно, то ли вопросительно произнес один из голосов в моей голове.
– Какого эго? – тут же возразил другой, сильно обозленный, явно принадлежащий Константину. – Это дело чести! И жизненно важной задачи – отстаивать свою власть!
– Ну конечно эго, – спокойно и мирно, даже слегка улыбаясь, высказалась благостная душа.
– Надо мочить его!!! Здесь и сейчас!!! – закричал Костя. – Разобраться с этим недоумком! И показать, кто здесь хозяин!
– Бардак. Бардак в моей голове. И полное отсутствие здравомыслия и контроля эмоций, – заявил я в ответ, принудительно себя успокаивая.
Я продолжал сидеть с опущенными веками, замедляя свое дыхание, а мой коварный гость хохотал, наслаждаясь моментом. Голос моего раздутого эго, настырно подталкивал меня к брутальным действиям, мешая мне разобраться в происходящем, а я старался просто не обращать на него внимание, фокусируясь на циркуляции воздуха в легких и интенсивно размышляя.
– Моя преданная птичка, – повторил я слова моего текущего врага, – неужели он имел в виду мою жену? – тут я еще больше напрягся, но быстро просчитав короткое время после нашего с ней расставания, утешил сам себя: – Нет, невозможно! Этого не может быть. Он бы не успел сюда добраться.
Почему-то подумалось мне, что он не просто использовал сравнение, а именно намекнул на конкретную птицу.
– Хорошо, каких я знаю крылатых тварей? Воробей, дятел, лебедь, – зазвучало в моей голове перечисление, – ворона, чайка, орел – продолжал я, не найдя никакой связи с первыми вариантами, – нет, не то, – ответил я сам себе. – А может ястреб? Или…
И тут меня осенило.
С одной стороны я почувствовал себя лучше и даже увереннее, так как у меня появилась ясность ситуации, но с другой, я четко осознал, что даже куда более недооценил противника.
– Сокол, – пробормотал я неслышно даже для самого себя и поднял медленно веки, вбивая грозный, но полностью осознанный и трезвый уже взгляд в умника, сидящего напротив.
– Именно, – услышал я тут же в ответ от чужака, видимо, умеющего также читать по губам. – Найти его укрытие не составило труда. Да, и, кстати, он был весьма удивлен, – тут он сделал паузу, по всей видимости вспоминая недавнюю картину и добавил, – и вполне обоснованно зол, – он как бы подчеркнул последнее слово, – когда сползал по стене, после моего сокрушительного удара ногой. А после, оставалось дело за малым. Секунды мне было абсолютно достаточно, чтобы вколоть ему мое любимое и уникальное средство, которое при попадании в кровь, очень продуктивно склеивает эритроциты и приводит к неминуемой смерти, якобы через инфаркт.
Он вновь посмеялся, но в этот раз крайне сдержанно, скорее всего понимая, уровень накала страстей.
– У него была довольно серьезная репутация, – продолжил он свой рассказ, – что тем более заинтриговало меня, как профессионала своего дела. Достойный противник всегда интересен, и только в битве с таким я могу расти. – Он замолчал на секунд пять и почему-то облизал свои губы, а затем добавил, – конечно, он также опасен, но внезапность прекрасно подавляет этот фактор.
Он самодовольно улыбался, раскинув руки на спинке дивана и, похоже, что ждал от меня определенной реакции, однако я лишь отвечал ему временным призирающим взглядом, а в своей голове благодарил все причастные к моему бездействию силы, остановившие меня от рукоприкладства. Теперь я отчетливо понимал, что любая моя физическая агрессия, с огромной вероятностью, увенчалась бы окончанием жизнедеятельности моего прекрасного тела. А неразлучный со мной, на протяжении вот уже многих лет, Костя, в очередной раз подталкивал меня в лапы смерти, а не заботился о моей репутации.
В итоге недоброжелательная улыбка моего оппонента сползла с его лица, резко сменив маску ложного веселья на уже настоящую, зловещую суть убийцы.
– Так какой будет ваш ответ? – видимо его терпению пришел конец. – Учитывая новые факторы, Мистер Кузнецов?
Я не спускал с него глаз и практически не моргал, теперь уже излучая строгое спокойствие и стойкую решительность. Я уже сделал свой выбор, учитывая всю серьезность положения, но медлил с оглавлением его, понимая, что время работает против меня.
– Мистер… как тебя там… – начал я специально неуважительно, стараясь проверить на прочность его сдержанность и заодно зарабатывая себе драгоценные секунды. – Видишь какое дело, – я взглянул на часы, а затем прокрутился один раз на кресле на триста шестьдесят градусов и вбил свой взгляд в неопределенную точку на потолке, почесывая правой рукой свою бороду. – Я очень внимательно проанализировал новые, как ты говоришь, факторы и лишь укрепил свое убеждение в правильности своего решения. – Тут я перевел свой взор на гостя и очень жестко и непрекословно заявил: – Мой ответ – нет!
Игра с огнем, дело, конечно, неблагодарное и крайне опасное, но для меня очень важно было сохранить лицо, отчетливо показав доминацию над противником. Ну и конечно, я очень надеялся на пунктуальность Хранителя, которая в данном случае имела витальный вес.
– Совсем скоро, – с трудом сдерживая ярко вспыхнувший в его глазах гнев, начал, похоже, свою конечную речь лысый неприятель, – я буду лицезреть сладостную кончину всей вашей нации!
Высказав это громкое заявление, он невероятно ловко и внезапно вскочил с дивана и сделав несколько быстрых шагов, оказался вдруг в непосредственной близости от меня. Он уверенно оперся руками о мой стол, который преданно отделял меня от грозной смерти, а я еле сдерживал резко нахлынувшее желание закрыть глаза и непроизвольно остановил дыхание.
– Дышите, Мистер Кузнецов, дышите, – произнес он мерзко и холодно, – насладитесь последними мгновениями своей жалкой жизни.
Вслед за крайним его словом, как по команде, на его хитром лбу появилась красная точка и буквально через секунды три потухла. Это неожиданное явление, как только я осознал его природу, подействовало как эффективное лекарство, враз восстанавливая мое замершее дыхание. Я даже позволил себе слегка расслабиться, ощущая прикрытие тыла, и на всякий случай, как бы невзначай, отодвинулся на кресле левее.
Мой соперник, почему-то, вдруг нахмурил брови и выпрямился, засовывая одновременно руки в карманы плаща.
– Неужели он сумел заметить следы лазера на стекле? – подумал было я. – Кто знает, какими способностями обладает эта бестия.
Но раздумьям тут же настал конец, потому что в дверь настойчиво постучали и не дожидаясь разрешения в кабинет практически ворвался Хранитель, держа в руках какие-то бумаги.
– Матвей Олегович! – выкрикнул он, смело шагая к моему столу и делая вид, что усердно капается взглядом в документах. – Это только что прислал наш потенциальный клиент из Гамбурга. Вам следует как можно скорее с этим ознакомиться!
Противник, на быстро развивающиеся события, отреагировал шагом правой ноги назад, разворачивая одновременно тело левым боком ко мне и лицом к Хранителю, который в тот момент уже остановился прямо перед моим столом.
– Ой! – произнес мой верный защитник растерянным голосом, заметив рядом стоящего. – Простите, ради Бога! Я не знал, что у вас встреча.
На самом деле, последние его семь слов были лишними и несли лишь актерский характер, так как синхронно с упоминанием Творца, он нанес внезапный и, по всей видимости, сокрушительный удар правой точно в челюсть моего заграничного гостя. Тот же, покорно подчиняясь силе кулака, отлетел примерно на два метра и твердо уселся у стены, свесив безвольно голову.
– А вот в таких случаях, – боец улыбнулся мне приветливо, – лучше всего действует проверенный удар в подбородок.
…
– Знаешь, – заговорил я, как только, теперь уже, моего пленника вернули к чувствам, – а ты был абсолютно прав, относительно внезапности.
Мы находились в каком-то небольшом, метров таки десять квадратных, подвальном помещении, в пяти минутах езды на автомобиле от моего офиса. Тут было темно и сыро, что придавало сложившейся ситуации особый вкус, а улыбку на моем лице, до сих пор, поддерживали воспоминания удивленных физиономий моих сотрудников, наблюдающих, как неизвестный для них мужик в течение пятнадцати минут выносит из моего кабинета уже второе безжизненное, на первый взгляд, тело. Вначале знакомого им Макса, а вскоре и заграничного гостя. А я, бравурно шагая впереди, воспользовался обстоятельствами и строго так заявил: «Вот что бывает с теми, кто не исполняет свои обязанности или не придерживается договоренностей».
– Интересно, – задумался я, – сколько людей напишет заявление об уходе, после такого? – И тут же сам себе ответил: – Да неважно, потому что уйдут лишь трусы!
Пока мой заключенный приходил в себя, я рассматривал его голое, вполне человеческое, атлетического сложения тело, обращая особое внимание на шрамы и татуировки, которых было немного, но они давали хоть какую-то дополнительную информацию о незнакомце. Одна из наколок показалась мне весьма значимой, и я попросил Хранителя разведать ее значение. После чего он сделал несколько фотографий на телефон и переслал их с описанием задачи подчиненному.
– Вы тщательно его проверили? – спросил я начальника моей охраны.
– Досконально. Ни снаружи, ни внутри его нет принимающих и транслирующих устройств.
– Отлично, – похвалил я.
Мерзавец был привязан к солидному, высокому металлическому стулу за горло, грудь и ноги, а его руки были стянуты капроновой ниткой и сверху обмотаны широкой клеящейся лентой. Расположены верхние конечности были впереди его так, чтобы мы хорошо их видели. А над головой у обездвиженного болтался единственный источник тусклого света, позволяя нам скрываться в полумраке.
– Видите ли, господин неизвестный, – продолжил я свое высказывание, – успех любого дела зависит, как минимум, в пятидесяти процентах от разведочных данных и их правильного толкования. Думаю, в этом вы согласитесь со мной.
Я осознанно перешел на «вы», хоть и не питал к объекту моего интереса особого уважения, кроме как к достойному противнику. Однако в данной обстановке, я посчитал, что будет более результативно использовать официальное обращение, когда в случае нашей первой встречи у меня в офисе я отстаивал свою позицию, постоянно в него тыкая.
– Конечно, в наше время крайне сложно бороться с врагами, – продолжал я свой рассказ, – так как непонятно, где вас искать и какой облик вы на данный момент принимаете. А уж тем более каким очередным, изощренным оружием пользуетесь! – я остановил свое повествование, видя, что сознание нашего узника все еще бродит в беспросветном тумане.
