Анастасия Сайфер "Воронья песнь"

– О, это мой любимый язык. – Лиза улыбнулась ещё раз, но на этот раз более искренне. – С чего ты вообще за мной пошёл? На свиданку всё-таки хотел пригласить?

– Можешь верить, можешь – нет, но я вообще не горел желанием знакомиться с вашей семьёй, а уж тем более идти на свидание. Это к Артуру вопросы, у него даже костюм с собой. Не ожидал, что встречу человека, слушающего рок. Эта классика уже по ушам режет.

– Ого, а мы ближе, чем я думала. – Лиза вскинула брови. – Давай, скажи ещё, что дома тоже концерты закатываешь.

– Ну, да, бывает. Характер у меня противный, вот что.

– А что, думаешь у меня слаще? Отец меня прибить готов, лишь бы я только вела себя нормально.

– Надо же, ещё одно совпадение.

– Надо же, всё настолько плохо? – Лиза посмотрела Дину в глаза. – Кстати, я не спросила, как тебя зовут?

– Дин. Но если сильно захочется, то «Сайфер, чёрт тебя за ногу, куда тебя опять несёт».

Лиза искренне рассмеялась.

– Окей, пока побудешь просто Дином. Для тебя могу быть просто Лизой.

– Ну, что же, просто Лиза, может, погуляем, раз уж на то пошло?

– Хм, давай. – Лиза немного подумала, но тут же согласилась. – Устроить тебе экскурсию по Ленинграду?

– Устрой мне экскурсию по русскому року.

Лиза пребывала в приятном шоке: ни разу она не слышала такой просьбы, и вообще она ждала другого – как минимум, постоянные предложения пойти погулять, сходить в ресторан, театр или оперу, но о подобном она даже подумать не могла.

– Не, если тебе русский рок не нравится, можешь экскурсию не устраивать. Мне друг просто дал кассету «Кино» послушать, знаешь, мне так понравилось! Вот хочу услышать мнение человека, родившегося здесь.

– Мне сильно русский рок нравится. Просто… просьба у тебя странная.

– А в чём странность?

– В том, что все просят экскурсию по Ленинграду, походы в культурные заведения, в библиотеки, музеи и прочее, и всем плевать, а надо ли оно мне, а тут ты просишь то, что мне самой интересно и о чём я хотела бы рассказать, но некому…

– Считай, что это знак свыше. – Дин улыбнулся. – Куда пойдём?

– Тут недалеко есть заброшка, я люблю ходить в тех окрестностях, но в само здание ни разу не заходила, боюсь.

– Ты? Боишься? – Сайфер усмехнулся. – Ты взглядом сразить можешь.

– Причём сразу насмерть.

Лиза резко свернула на узенькую улочку, следом за ней проскользнул Дин. Через пару сотен метров перед взором возвысилось серое кирпичное двухэтажное здание, с выбитыми стёклами и рамами. При виде здания у Дина по спине пробежала дрожь. Плохие воспоминания всегда приходят не вовремя и застают врасплох.

– Уверена, что оно внутри пустое?

– Отчасти, да. – Лиза пожала плечами. – Предлагаешь залезть внутрь?

– Не предлагаю, а планирую. – Дин подошёл поближе к окнам первого этажа и, осмотрев всё внутри, забрался на окно и спрыгнул вниз. Лиза, недолго думая, полезла за ним.

Дин протянул руку Лизе, помогая ей аккуратно спуститься. Она спрыгнула и кивнула ему в знак благодарности.

– Оно двухэтажное, тут есть где-нибудь лестница на второй этаж? – Дин вальяжно ходил внутри здания, оглядывая зашарканные серые стены.

– Да, должна быть. – Лиза устремилась вперёд, но Дин приостановил её, положив руку на плечо. В поисках лестницы они пошли в одинаковом темпе, не опережая друг друга и не отставая. – О! Вот она! – Лиза шмыгнула направо, и осторожно пошла по лестнице. Дин в несколько прыжков одолел лестницу и уже ждал Лизу, подавая ей руку.

Второй этаж, в отличие от первого, был просторным, но одновременно и очень грязным – кругом валялись битые бутылки, обломки кирпичей и разный строительный мусор. Лиза подошла к окну, высовываясь внутрь, наблюдая за уходящим за кирпичные дома солнцем. Она глубоко вдохнула воздух, наслаждаясь несущимся откуда-то запахом цветов.

– Красиво… Спасибо, без тебя бы я не полезла.

– Было бы за что. – Дин стоял в стороне, но, когда Лиза поманила его пальцем, он быстро к ней подошёл.

– Смотри! Луна уже на небе!

– Как тебя легко обрадовать. – Дин улыбнулся. – Ну что, с чего начнёшь экскурсию по русскому року? – Он присел на поддонник и внимательно на неё смотрел. Лиза смотрела на залитые заходящим солнцем волосы Дина, переливающиеся золотом. Он поправил чёлку, убирая её назад.

Лиза достала плеер и наушники, которые сразу нацепила на Дина.

– Вау, даже так.

– Можно сказать, полное погружение. Смотри, из русских групп я слушаю: «Альянс», «Ария», «ДДТ», «Кино», «Крематорий», «Наутилус Помпилиус» и «Чайф». Но, раз с «Кино» ты ознакомлен, я даже не вижу смысла этого делать. Согласен или нет?

– Согласен.

– Я тебе включу пару песен каждой группы, которые мне самой нравятся. – Лиза включила плеер и в уши сразу ударил рок, мотив которого был знаком до боли. Дин уже начал отбивать ритм ногой, но, когда начался вокал, он сильно смутился, что Лизу удивило. – Что-то не так?

– Какая это группа?

– «Ария».

– А почему оно звучит в точности, как «Iron Maiden»? – Дин вскинул одну бровь выше другой.

– А мне почём знать….

Заиграла другая песня. С первых двадцати секунд у Дина появилась на лице улыбка. Когда песня дошла до слов, он попытался что-то восторженно сказать, но Лиза приложила палец к его губам, заставляя молчать. На последнем припеве она, не сдерживаясь, начала громко петь, слушая приглушённый звук, но срывалась, не вытягивая долгую ноту.

– Это очень круто. Что за песня?

– «На заре», группа Альянс.

– О чём она? У меня какие-то трагические чувства возникли.

– В принципе, и верно возникли. У героя судьба движется быстро, легко, в жизни хватает и радостей, и горестей, но он продолжает идти к поставленным целям. И тут уже два варианта – либо герой, когда он пройдёт свой путь, полностью поменяется и будет иметь другие представления, либо героя настигнет счастье только в тот момент, когда он отойдёт в мир иной, куда зовут его голоса.

– Звучит очень интересно. Но что, если зовущие на заре голоса – это проявление неизлечимой психической болезни?

Лиза, не произнеся не слова, и, сделав глубокий вдох, ударила Дина по плечу.

– А я серьёзно, между прочим.

– Если бы герой был бы неизлечимо психически болен, он бы слышал голоса постоянно, а не только на заре.

– Почему же? Даже от неизлечимых болезней есть препараты, только они не лечат, а лишь снижают симптомы или последствия недуга. Вполне вероятно, что раз голоса он слышит на заре, то он слышит их по пробуждению, ещё до того, как настанет момент принимать таблетки. Обычно, при шизофренических и подобных расстройствах, которые и могут вызывать голоса в голове, назначают нейролептики, которые помимо того, что убивают желание к жизни, так ещё и вводят в депрессивное состояние.

– Скажи, пожалуйста, на кого ты учишься? – Лиза изумлённо посмотрела на Дина.

– Медицинский, фармакология.

– А, ну тогда всё понятно

– Поучи столько, сколько мы, у тебя тоже жизнерадостности убавится.

– Давай не будем о жизнерадостности и обо всём подобном? Что ж, «Альянс» тебе понравился, переходим к тяжелой артиллерии?

– Например?

– «Крематорий». У них очень странные тексты порой, абсурдные, но мне нравится. – Лиза начала напевать «Мусорный ветер», размахивая руками, представляя себя дирижёром.

– Музыка приятная, но у меня почему-то это ассоциируется с «Мастером и Маргаритой», балом у Сатаны.

– Ты читал «Мастера и Маргариту»?! – Лиза вскрикнула.

– Ну, да, читал, мне понравилось. Я вообще читать люблю. Больше всего классику.

– Круто! – Лиза спрыгнула с подоконника. – Какие авторы у тебя самые любимые?

– Лондон, Оруэлл, Гёте, Брэдбери… – Дин начал перечислять, одновременно вспоминая. – Вроде всё. А у тебя?

– Пушкин, Лермонтов, Гоголь, Чехов и Булгаков.

– Внушительно. А какая любимая книга у тебя?

– «Мастер и Маргарита». – Ответила Лиза, не сомневаясь ни на йоту. – А у тебя какая любимая книга? – Она снова подошла к Дину и села около него на поддонник, смотря ему прямо в глаза, выжидая ответа.

– Трудно так слёту сказать. – Дин скинул наушники на шею. Он снял наушники и отдал их вместе с плеером Лизе. – Думаю, «1984» Оруэлла.

– Любишь антиутопии?

– Знаешь, я в первый раз прочитал Оруэлла лет в четырнадцать, и могу сказать, что на меня это сказало сильное впечатление. Как будто очки розовые разбились, или мир рухнул, но моё мировоззрение тогда поломалось конкретно. Потом перечитывал, уже в восемнадцать лет, выходит, через четыре года, и у меня были абсолютно другие чувства.

– Это нормально. Когда мы перечитываем какую-то книгу спустя пару лет, по сути, мы её не перечитываем, а открываем заново, потому что мыслям и взглядам на определённые вещи свойственно меняться.

– Согласен. Когда я читал в восемнадцать лет «1984», я ужасался с каждой страницей, потому что понял, что жизнь ведёт к тому, что там написано. Этот же парализующий страх я испытал, читая «451 градус по Фаренгейту» Брэддбери. Люблю антиутопии больше всего, читаешь за одну ночь, чтобы потом убиваться ещё две недели.

– Что там ещё из антиутопий есть, «Мы» Замятина, «Скотный двор» Оруэлла…

– «Скотный двор» тоже одна из самых любимых. Единственное, что могу сказать, в «Скотном дворе» мы сейчас живём, а в «1984» будут жить следующие поколения или мы, если доживём.

– Я не могу сказать ничего про Оруэлла, потому что не читала. Здесь это запрещённая литература, а пока я жила в Лондоне, как-то интереса не возникало. Запретный плод сладок, как говорится.

– Серьёзно? Сильно жёсткая цензура?

– Достаточно. В последнее время она поменьше, зато нарисовались митинги, беспредел и бандитизм. С одной стороны – на, держи, свобода, которую ты так хотела, радуйся! А радоваться совсем не хочется. – Лиза помрачнела. Она уткнулась глазами в пол, но, тяжело вздохнув, снова перевела взгляд на нового друга.

– На улице так темно уже. – Дин высунулся из окна, любуясь звёздами на небе.

– Давай посидим ещё тут? Тут романтично…

– Ладно, но только не долго. В конце концов, тебя я должен вернуть в целости и сохранности.

– Это уж кто кого вернуть должен, ты местности не знаешь.

– Меня можешь не возвращать, если я потеряюсь – оно же лучше.

– Прекрасно, в милицию так и передам. «Он просил его потерять, потому что ему так будет лучше».

– Звучит слишком буквально, но смысл верен. Эй, ты чего, замёрзла? – Дин посмотрел на Лизу. Она обняла саму себя за плечи в попытках согреться. Не дожидаясь её ответа, он снял с себя кожаную куртку и накинул её на плечи Лизы.

– Не надо, Дин, я не…

– Ты дрожишь вся. Может, пойдём домой?

– Сам ведь замёрзнешь. – Лиза попыталась снять куртку, но Дин её остановил.

– Может, так хоть согреешься. А я уж поверь, не замерзну.

– Спасибо. – Лиза благодарно посмотрела на Дина. Тот, не говоря ни слова, начал спускаться по лестнице. Девушка последовала за ним.

Перескочив также окно на первом этаже, они медленно пошли, абсолютно молча, думая каждый о своём. Дин остановился и запрокинул голову, любуясь звёздами. Он глубоко вдыхал ночной влажный воздух, от которого в бронхах появлялось неприятное чувство. Лиза стояла подле него, совсем рядом, тряслась, как маленький промокший котёнок, и Дин, не говоря ни слова, прижал её к себе.

– Пойдём? – Дин обнял Лизу одной рукой, но она выкрутилась, чуть-чуть отдалившись. – Извини, если тебе некомфортно, я так не буду делать.

– Ничего страшного, просто… Я знаю тебя всего лишь полдня. Но за эти полдня ты успел стать моим другом. Я не знаю, почему это так произошло, это неправильно, так не должно быть…

– Лиза, за эти полдня и ты успела стать моей подругой. Бывает, «своих» людей годами найти не можешь, а когда находишь, понимаешь, что вам даже говорить не нужно, вы и так всё друг о друге знаете. Бывает, что лучшими друзьями становятся заклятые враги. Я со своим лучшим другом, Лаврецким, в первый день знакомства вообще подрался.

– Надеюсь, со мной ты драться не будешь?

– Это уже к тебе вопросы.

Лиза рассмеялась.

– Может, завтра погуляем? – Робко спросила Лиза.

– Если нас не закроют по разным комнатам родители, то почему бы и нет.

– Отлично. – Лиза кивнула. – Что мы скажем родителям, когда вернёмся? Не будем же говорить, что мы залезли в заброшенное здание и там сидели на подоконнике, обсуждая русский рок?