Евгений. Элизабет
Людмила Анатольевна Нестер
Жизнь – это вечная игра, в которой люди порой сами не знают, какая роль им достанется на этот раз… Вот и я угодил в опасные сети бесконечной игры и теперь понятия не имею: как из этого всего выбираться; кто враг, а кто друг; и что мне со всем этим делать?Но самое страшное не это… Страшно, когда играют с тобой близкие. Страшно, когда стоишь в полном одиночестве и задаешься единственным вопросом «Играет она или нет?», и насколько эта игра опасна?
Людмила Нестер
Евгений. Элизабет
Пролог
Уже очень давно мне снится один и тот же сон. Я не помню его, проснувшись, но зато отчетливо запоминаю ощущения и отдельные образы, которые не дают мне покоя…
Я помню танец. Страстный, жаркий, пылкий и невозможно чувственный, наполненный движениями вальс.
Мы кружимся под дождем. Соленые капли падают мне на лоб, нос, губы… Они пропитывают мою одежду, а я, сошедший с ума от момента, только прижимаю ее к своему телу, пытаясь слиться в одно целое с ней…
Она двигается слишком грациозно. Слишком соблазнительно. Она сводит меня с ума.
Кто она? Девушка из сна, которая не дает мне покоя.
Я помню ее изящные кисти рук с большим черным перстнем на безымянном пальце. Помню острые, не лишенные красоты ключицы и небольшую ложбинку груди. Помню ее тонкий стан, который обхватывали мои руки чуть ли не полностью. А еще я помню глаза…
Именно глаза я не забуду никогда. В них таится страшная тьма, в которой прячется маленький, почти незаметный огонек любви. Ее глаза… они горят словно пламя. Они обжигали меня даже во сне, заставляли забывать, кто я, и помнить, что есть только она – обладательница этих прелестных, выразительных глаз.
Кажется, во сне я влюблялся в придуманный мною образ. Но я ничего не мог с этим поделать, ведь этот сон мне снился постоянно…
1 глава
Жизнь – это вечная игра, в которой люди порой сами не знают, какая роль им достанется на этот раз.
Первая вселенная (Земля)
31 декабря. Мы с мамой в ожидании праздника сервируем стол. Мама – жгучая брюнетка от природы, но, увы, уже с виднеющимися седыми волосками. Танцуя и мыча себе под нос знакомую песню, готовит в духовке курицу; я отношу салаты, напитки, сервиз в зал.
– Сына! Никто не стучал?
– Не-ет!
Мама в нетерпении ждала Веронику, ее дочь и мою сестру, и в общем-то я тоже уже чесался от ожидания. Ника приезжала к нам очень редко, как и отец, его я вообще не видел уже года два. Мать с отцом расстались, когда мне было лет шесть, Нике в это время исполнилось десять, и отец забрал ее с собой. Мама, конечно, очень болела по дочери, как и сестра по нам, она приезжала каждые выходные, каникулы, ну а когда ей стукнуло шестнадцать, ее путешествия к нам прекратились. Сейчас она приезжает только тогда, когда ей напоминает об этом мать. Может быть, если бы она жила в одном с нами городе, да даже мире, мы встречались бы чаще.
Прерывая поток моих мыслей, в дверь кто-то постучал.
– Кажется, приехали! – крикнул я маме и направился открывать гостям дверь.
– Же-енька! – вскрикнула Вероника, запрыгивая на меня.
Подхватив сестру на руки, я ее с радостью закружил, подмечая, что девушка немного поправилась и стала весить побольше.
– Как же я рад тебя видеть, sister, – произнес я, когда наше приветствие закончилось и я ее отпустил. Ника радостно улыбнулась, глядя на меня своими огромными голубыми глазами, обрамленными густыми черными ресницами. Ника в принципе отличалась очень необычной внешностью: она обладала высоким ростом, красивой фигурой, такой же, как и у меня, смуглой кожей, а еще длинными каштановыми волосами.
Вдоволь наглядевшись на любимую родственницу, я наконец посмотрел ей за спину и увидел не только отца, но и его нынешнюю жену.
Они вместе смотрелись очень эффектно: высокий, одетый в черное пальто, статный, смуглый, голубоглазый мужчина со светлыми короткими волосами и небольшой щетиной на щеках и подбородке и такая же длинная, худая женщина, одетая в красное пальто, с милой розовой шапочкой на голове, глядящая, как и мой отец, очень пронзительно, правда уже зелеными глазами, а еще женщина легко могла похвастаться насыщенного рыжего цвета кудрявыми волосами.
– Здравствуйте, – поприветствовал я их.
Та мне с полуулыбкой кивнула. Нынешняя жена отца, не ожидал… Как отреагирует на это мама? Внутреннее чутье подсказало мне, что такая гостья ей не понравится. Не понравится – это еще слабо сказано! Да она весь праздничный вечер будет грустная сидеть, чего я очень не хотел бы. Зеленоглазая лиса замялась, я рассеянно им кивнул, пожал руку отцу и пустил внутрь.
– Мама! Мамочка! – Ника порывисто бросилась на ошарашенную маму.
– Какая ты взрослая стала, конфетка моя. – Слава Ивановна погладила каштановые волосы дочери. Девушка улыбнулась и повернулась к нам.
– Добрый вечер, – произнес Серг. – Познакомьтесь, это Криста, моя жена.
– Очень рада познакомиться с вами и с вашим очаровательным сыном. – Женщина дружелюбно протянула руку, на что мама растянула губы в улыбке.
«Ага, очаровательным, еще бы добавила „гостеприимным“», – подумал я, вспоминая сцену на лестничной площадке.
– У меня для тебя обалденная новость! – сказала Вероника, обращаясь к маме.
Мы сидели за праздничным столом, часы с час назад точно пробили двенадцать. Шампанское и тазик оливье никак не желали кончаться, а нам все было нипочем, потому что, на удивление, все нашли общий язык друг с другом и неплохо общались на различные темы.
– Да? Чем же меня доченька может удивить? – Мама ласково улыбнулась Веронике, а мне показалось, что новость не будет такой уж хорошей для нас.
– Я беременна и выхожу замуж!
Упс, угадал…
Мама поперхнулась шампанским, отец деликатно постучал ей по спине.
– Тебе не кажется, что рано? – Криста как-то неприятно усмехнулась. Не нравится она мне, хоть и выглядит намного лучше и моложе, чем мама. Что отец в ней нашел? Неужели только из-за внешности? Или я просто ее плохо знаю?
– Все отлично. У нас с ним цветы друг на друга раскрылись.
– Что за цветы? – поинтересовался я.
Ника засучила рукав платья, показывая мне распустившуюся на ее руке розу.
– Что она означает? – произнес я, задумчиво разглядывая яркое тату.
– Сильную привязанность. Как только у мага распускается цветок, ну, то есть появляется на коже такой магический рисунок, то обладающий светом или тьмой не может иметь детей ни с кем, кроме того, у кого раскрылся такой же цветок, но уже на него.
– Вау… – только и смог выдохнуть я. Про такие штучки не слышал, хоть и сестра очень часто рассказывала мне о своем новом мире, в который доступа, к сожалению, я не имел.
Через некоторое время сидеть в помещении всем надоело, тогда мама вспомнила про купленные фейерверки, и все, воодушевленные предстоящим зрелищем, двинулись на улицу.
Наблюдая за гостями, я заметил странную реакцию Кристы, а именно ее удивление, после она с интересом расспрашивала о составе фейерверков, неужели никогда не видела? Но спрашивать ее я не стал, оставив это на потом. Стоять рядом с родителями нам вскоре надоело, и мы с Никой решили немного пройтись.
Мы с матерью жили в девятиэтажке, около которой недавно разбили очень красивый и ухоженный сад, туда я и повел сестру.
– А тут красиво, – произнесла Ника, осматривая гирлянды, развешанные на деревьях и столбах.
– А это теперь наше с мамой любимое место, – указал я на лавочку, которая стояла у идеально круглого озера. Вид с нее был шикарный: чистейшее озеро, иногда покрытое кучей разных птиц, деревянный ажурный мост, ведущий на другой берег, красивые деревья и очень яркие цветы летом.
– Тут, наверное, очень романтично было бы встречать восход, – восторженно прошептала Вероника.
Я, согласившись, кивнул, прикрыв глаза. На этом месте отчего-то становилось так уютно и так трепетно.
Ника поддерживающе положила мне на плечо руку, и именно от ее прикосновения во мне что-то встрепенулось, будто маленькие иголочки прошлись по коже. Я даже испуганно открыл глаза, но тут же зажмурился, увидев вместо привычного темного парка место, заполненное чем-то серым, а вокруг сестры странный белый кокон, который стремился ко мне.
– Ты чего? – спросила тем временем Ника, на что я мотнул головой. Перебрал с шампанским, что ли?..
– Пойдем, а то прохладно стало, – пробурчал я, поворачиваясь в обратном направлении.
Но далеко уйти не получилось, внезапно где-то в районе сердца у меня полыхнула резкая вспышка боли, заставившая скорчиться.
– Женя! – взвизгнула сестра.
Открыть глаза вдруг стало сложно, а боль тем временем преобразовывалась в жар, а затем и в настоящий огонь, который, не давая мне ни секунды на осознание, устремился по рукам, заставляя меня уже взвыть.
– Отпускай силу, слышишь? – женский шепот и холодное прикосновение снега к лицу.
«Какую? О чем ты?» – подумал я, но произнести этого так и не смог, так как был поражен новой вспышкой жара в груди.
– Расслабься, прошу… – уже мольба.
Да как можно расслабиться, когда я весь полыхаю?! Но несмотря на всю нереальность предстоящего, я нашел в себе силы выдохнуть, позволяя огню взять надо мной верх.
Следом же пришло умиротворение, словно так и должно было быть. Дышать стало легче, боль стала отступать. Пустота в груди моментально наполнилась новой порцией жара, который я теперь ощущал, но это оказалось достаточно приятным.
– Что это было? – прошептал я.
Открыв глаза, понял, что лежу на земле. Почему даже падения не почувствовал?
– У тебя раскрылась сила, – с улыбкой произнесла Ника, стирая со лба капельки пота.
– Какая сила? – глупо переспросил я, хотя уже прекрасно знал, о чем она говорит мне.
Но ведь этого не может быть…
– Ты все-таки маг! – вскрикнула Ника, но, заметив во мне полное замешательство, умерила свой пыл и помогла мне подняться.
Я удивленно посмотрел на сестру, не веря ее словам. Дело было в том, что рожденный на Земле ребенок от обладавших магической силой родителей стать магом мог с очень маленькой вероятностью, нейтральная энергия, которая летала в огромном количестве на Земле, просто глушила светлую или темную силу, потому колдовать на Земле было почти невозможно и опасно; на Земле алес не восстанавливался из-за того, что в окружающей среде отсутствовали светлые или темные нити магии. Нике повезло с этим. Мне нет. Ну, по крайней мере, я так раньше думал. А теперь… Не может быть!
– Нужно срочно сказать маме! – восторженно воскликнул я и, схватив Веронику за руку, помчался к дому.
– У него открылась искра! Я видела! – опередила меня слишком эмоциональная Ника, хотя я от нее в тот момент ничем не отличался.
– Правда? – спросила мама, внимательно оглядывая меня. – Я ничего такого не чувствую.
– Правда! Папа, а ты чувствуешь? Криста?
– Что-то есть, – протянул отец и приблизился ко мне. – Да, точно.
Его жена молчала. На миг мы встретились взглядами, и мне показалось, что она улыбнулась уголками губ. Или нет?
Сильное волнение меня охватило неожиданно, ведь во Второй вселенной уже был конец августа, и, скорее всего, поступить куда-то у меня имелась нулевая вероятность.
– У нас есть знакомые в одном университете, я думаю, мы сможем договориться, – произнесла вдруг Криста, прерывая всеобщее молчание.
