Шурави
Игорь Витте
Мой дед, ветеран Великой отечественной когда-то в разговоре со мной сказал: – У каждого своя война! И своя победа! Всем кто там был, всем не вернувшимся с той забытой войны я посвящаю этот роман!Сержант срочник, волею случая оказывается "за речкой". Первый бой, первая потеря, контузия, плен, неожиданное спасение и первая любовь! Жизнь испытывает молодого парня и доводит кажется до предела! Но он все пережил и все преодолел!
Игорь Витте
Шурави
Вместо предисловия
Странная всё-таки это категория – время. Иногда кажется, что это вполне себе живая, осмысленная субстанция, которая живет по своим, только ей известным и подвластным законам. Оно может растягиваться, превращая секунды и минуты ожидания встречи с любимой в часы и дни, или сжиматься. И тогда, даже годы, проведенные с любимым человеком, летят как мгновения. И ладно бы если это подчинялось каким-то периодам, законам или правилам. Так нет же! Все это спонтанно, и складывается полное ощущение, что наперекор твоим желаниям! И вот ты, сбитый с толку и запутавшийся, в этих временных парадоксах, уже не пытаешься понять, а просто начинаешь подстраиваться под эти неуловимые колебания. Ты то бежишь, когда время практически остановилось, то изо всех сил начинаешь сопротивляться его стремительному полету! Но все тщетно! Ни то, ни другое не помогает, да и сил не хватает сдержать или ускорить темп времени. Но ты с маниакальной настойчивостью продолжаешь свои жалкие попытки! И только истратив все силы и находясь практически на пороге великого «ничто» ты понимаешь, что боролся с ветряными мельницами. Ты отчетливо осознаешь, что времени просто нет! Нет реально, нет физически! Есть только здесь и сейчас! Есть момент на плоскости или в матрице бесконечных вариантов, в котором ты находишься. Как фотография, как кадр киноленты. И время возникает только тогда, когда киномеханик вставит эту ленту в проектор и начнет крутить ручку, меняя кадр за кадром. И лишь от него зависит как быстро сменяются кадры твоей жизни! Осознав это, ты вначале пребываешь в некотором шоке! А потом начинаешь судорожно искать того самого киномеханика, в надежде заставить его остановить мгновение, а еще лучше, отмотать твою ленту назад! Назад, туда, где ты был молод, силен и красив! Туда где любил ты и любили тебя! Туда, где ты был счастлив!
И вновь разочарование! Как бы ты не старался, какие бы ты методы не применял, но неуловимый киномеханик всегда ускользает от тебя! Вот вроде бы ты нашел его, и почти догнал! Осталось только чуть-чуть поднажать, и удача улыбнется тебе! И ты рвешь жилы, сбиваешь дыхание в последнем рывке, но он, повернув за угол исчезает! И ты, обессиленный и выпотрошенный, тупо смотришь как на тебя надвигается великое «ничто» и закрыв глаза, ты отдаёшься на волю случая!
– Да будь что будет! – решаешь ты и покорно ждешь.
Но вот что странно! Ты просто ждешь, не предпринимая никаких действий, не бежишь, не догоняешь, не рвешь жилы и не задыхаешься от бешенного темпа! А оно все не приходит и не приходит! Ты открываешь глаза и видишь, вот оно, то самое «ничто» что так страшило тебя еще мгновение назад, пока ты дергался как в паутине и пока ты не отдался на волю случая! Но все стоит и ничего не движется! И вот тут тебя, словно молния, пронзает мысль!
– А ведь это Я! Я, тот самый киномеханик! Это я крутил ленту своей жизни то замедляя, то ускоряя ее! И это за самим собой я гонялся, тратя последние силы! И ты с ужасом понимаешь, как ты мог сам изменить свою жизнь в любой момент! Просто перестав крутить ручку проектора, остановить счастливое мгновение!
Как жаль, что мы понимаем это слишком поздно! Когда уже нет сил и неоткуда их взять! Ты потратил их на борьбу с химерой!
Глава 1
– Сынок! Сыночек проснись!
Голос мамы звучал где-то совсем рядом. Она всегда будила его в детстве нежным, тихим голосом, ласково поглаживая его по волосам. Он не хотел вставать и прятался под одеяло. Но она потихоньку отодвигала одеяло и поцеловав его в лоб, все-таки заставляла проснуться и встать.
– Сыночек, проснись! – голос звучал все ближе и настойчивее.
– Ну, когда же она поцелует? – подумал он – И что это за странный гул в голове?
– Сынок! Вставай! – её голос изменился и стал требовательным и жестким.
– Странно! Она никогда не говорила с ним таким тоном. Ладно! Придётся вставать.
Гул, почему так гудит в голове? И одеяло! Почему оно такое тяжелое? Трудно дышать! И холодно! Почему так холодно? – мысли стремительно сменяли друг друга, перемежаясь со все возрастающим шумом в голове.
– Мам, я встаю! – хотел сказать он, но язык не слушался и почему-то во рту было полно земли вперемежку с мелкими и острыми камнями.
– Где я? Что со мной? – вновь понеслись мысли. Он попытался пошевелиться и в тот же момент ощутил острую боль в левом локте.
Боль вернула некоторую ясность сознания.
– Я не сплю, я не сплю! Но мама, её голос? Что же произошло? И где я? Не помню! Ничего не помню!
Шум в голове все усиливался и вместе с ним появилось чувство тошноты. Он попробовал подтянуть к лицу правую руку и понял, что не в силах сделать это. Он лежал на скале лицом вниз, заваленный осколками камней и землёй. Тело не слушалось его, руки и ноги затекли и от недостатка кислорода, как ему казалось, кружилась голова. В детстве у него также иногда затекала рука во сне, и он старался шевелить пальцами, чтобы восстановить кровообращение.
– Пальцы! Нужно начать с пальцев! Нужно выбираться отсюда! А то я задохнусь. Задохнусь! Задохнусь! – навязчивая мысль засела в голове и откуда-то изнутри стало подниматься предательское чувство страха, вот-вот грозящее перерасти в панику. Он попробовал пошевелить пальцами рук, и они слегка поддались. Он начал поочередно сжимать то одну то другую кисть. Казалось, что время остановилось и он уже никогда не выберется из этой ловушки. Наконец по рукам пошло тепло и их начало покалывать, как будто тысячи мелких иголочек одновременно впивались в кожу рук. Он заметил, что земля над ним достаточно рыхлая и обсыпается при движении пальцев.
– Значит можно выбраться! Значит не все так плохо! – мысли сменяли друг друга и чувство страха стало постепенно отступать.
– Черт! Как болит голова! И этот шум!
Гул в голове сменился какой-то какофонией из треска и свиста, похожего на тот, что обычно звучит при настройке радиоприемников. В добавок к тошноте прибавилась нарастающая боль в правой половине головы. Руки постепенно начали слушаться, и он постарался подтянуть их ближе к телу. Только теперь, когда вернулась чувствительность и подвижность, он понял причину боли в левой руке. Острый осколок камня впился в локоть левой руки и при каждом движении вызывал боль.
Наконец ему удалось подтянуть руки к телу и собрав все свои силы он рывком оттолкнулся от скалы, на которой лежал. Грунт над ним нехотя начал подвижку и со второй попытки, сначала голова, а потом и туловище оказалось на поверхности. Выплюнув забившую рот землю, он жадно вдохну полной грудью морозный осенний воздух. От обилия кислорода голова закружилась ещё больше и он, перевернувшись на бок вновь упал на кучу земли, из которой только что вылез.
Немного отдышавшись и привыкнув к головокружению, он осторожно открыл глаза. Вокруг было темно, а небольшой ветерок доносил откуда-то сверху запах гари. Лишь слабый, рассеянный облаками свет луны, слегка освещал неизвестный пейзаж вокруг. Он огляделся.
– Горы! Кругом горы!
Он лежал на склоне. Внизу, в ста метрах, виднелась небольшая речка. Свежий воздух на время приглушил головную боль и тошноту, но бешеный радиоприёмник так и продолжал свою непрерывную настройку в голове. Он попытался закрыть уши руками, но они наткнулись на холодный металл каски. Расстегнув ремешок, он снял каску и отбросил её в сторону. Каска беззвучно ударилась о грунт и так же беззвучно покатилась вниз по склону. К горлу вновь подкатил тошнотворный клубок и он, перевернувшись на спину, закрыл глаза.
Глава 2
– Гоша, дуй в штаб! Начштаба вызывает! – дежурный по роте с хитринкой смотрел сквозь решетку оружейной комнаты.
– Какого хрена! Я только из караула, а завтра опять заступать! Отдохнуть не дадут! – огрызнулся младший сержант, но развернулся и вышел из расположения.
– Младший сержант Басов по вашему приказу прибыл! Товарищ подполковник, разрешите обратиться! Я только с караула сменился, а завтра вновь заступать….
– Отставить сержант! Проходи, садись! – начштаба сидел в компании молодого лейтенанта. – Знакомься! Лейтенант Коваленок Сергей Фёдорович. Поступаешь в его распоряжение! День на сборы, послезавтра выезжаете в командировку в составе караула по сопровождению груза. Ты идёшь помначкара. Все остальное объяснит лейтенант! Все ясно?
– Так точно!
– Тогда оба свободны! Завтра в строевой получите документы.
– Ну что, сержант? Давай знакомиться! Сергей! – протянул руку лейтенант.
– Младший сержант Басов! – отчеканил ошарашенный таким поворотом сержант.
– Ладно! Брось ты эту субординацию! Нам почти месяц сейчас в теплушке колесить вместе! Да и по возрасту мы с тобой почти ровесники.
– Тогда, Федорыч, если не против? – предложил сержант. – Ну а меня все Гошей кличут, а вообще Игорь.
– Валяй! Нужно сегодня собрать весь состав караула, соберёшь?
– Так точно!
– Тогда, вот список, через час в ленинской комнате в твоей роте. Пойду собираться! – лейтенант козырнул и удалился
Ровно через час в лен комнате восьмой роты сидели шестеро неказистых новобранцев и тихо переговаривались, гадая, зачем их здесь всех собрали. Все они были из последнего призыва и лишь несколько дней назад, пройдя ускоренный курс молодого бойца, приняли присягу.
– Я завтра должен в караул заступать! – возмущался светловолосый, голубоглазый рядовой, нервно выхаживая по комнате – что мы тут сидим время тратим!
– Орёлик, не суетись! – постарался урезонить товарища крепыш, вальяжно развалившийся на трёх стульях – солдат спит, служба идёт! Все мы должны завтра в караул заступать.
– Угу! – буркнул себе под нос маленький, восточного вида человечек в военной форме, явно на размер больше чем положено. Он сидел на стуле, опустив голову и по всей видимости спал.
Голубоглазый хитро улыбнулся и стараясь не шуметь, подкрался к спящему. Наклонившись над ним, он во весь голос заорал: – Рота подъем!!!!!!
Мелкий, от неожиданности вскочил и растерянно закрутил головой, не понимая, что происходит.
– Ашка, отбой! – покатываясь от смеха, выдавил из себя голубоглазый.
– Эээ! Орлов! Ты совсем дурак что ли?! – Ашка наконец то понял где он и что происходит.
В этот момент, дверь в Ленинскую комнату распахнулась и на пороге появился младший сержант.
– Орлов, твою мать! Я тебя за старшего оставил. Какого ты орешь как ….
Договорить он не успел. В дверном проеме появилась фигура лейтенанта.
– Становись! Смирно! – скомандовал сержант. – Товарищ лейтенант, личный состав караула для проведения инструктажа построен!
– Вольно! – лейтенант окинул взглядом своё маленькое войско. – Ну что военные! Нам с вами поручена важная миссия по охране в пути народной собственности. А именно, командно-штабных машин, в количестве двух штук. Отправка после завтра. Так что на сборы вам целый день. От завтрашнего караула освобождаетесь. Завтра после обеда получить оружие, почистить и привести в порядок. Все должны быть готовы к 17-00. В 17-00 сбор на плацу по полной форме для осмотра. После смотра получаем паёк и отбываем в караульное помещение. О времени отправки сообщу дополнительно. Всем все ясно! Вопросы есть?
– Товарищ лейтенант, а куда мы едем? – голубоглазый балагур Орлов по школьному поднял руку.
– Отставить рядовой! – лейтенант подошёл к Орлову. – Представьтесь в первую очередь!
Рядовой Орлов! – браво выкрикнул голубоглазый. – Разрешите обратиться?
– Разрешаю! Хотя вопрос ваш я понял! Отвечаю для всех! О конечной точке нашего маршрута я сообщу только за сутки до приезда в пункт назначения! Ещё вопросы есть?
– Рядовой Орлов! Разрешите?
– Разрешаю. Орлов, ты всегда такой любопытный?
– Да нет, просто я спросить хотел. Осень, а у нас портянки летние!
– Молодец Орлов! Правильно вопросы ставишь! Но сержант уже побеспокоился! Завтра получите все необходимое. Ещё вопросы? Нет? Тогда, разойдись!
– Ну как тебе наша армия, сержант? – лейтенант вопросительно посмотрел на сержанта
– Да армия как армия! Или вы о нашем маленьком отряде? – спохватившись, переспросил сержант.
– О нем, о нем! – лейтенант с грустью посмотрел вслед удаляющимся солдатам – по-моему кроме Орлова и второго, этого… Ну земляка твоего?
– Филина?
– Вот, точно! Кроме этих двоих, все остальные… – лейтенант многозначительно замолчал. – А почему Филин?
– Да у него фамилия Филин!
– Ой чувствую намучаемся мы с такими военными! Ладно, разошлись! Завтра после завтрака ко мне!
– Есть, товарищ лейтенант!
Следующий день, забитый пред командировочной суетой, пролетел практически незаметно. К 17-00 весь состав в полном обмундировании, с оружием, стоял на плацу. После недолгой проверки, вся команда переместилась в караулку, где и должна была ожидать отъезда на погрузку. Ещё днём сержант видел, как пацаны с авто взвода выкатили две КШМ[1]с НЗ-шных боксов и долго возились с ними, снимая все ценное, что могло пригодиться. Теперь обе машины стояли перед караулкой, в ожидании своей участи.
– И куда их? – поинтересовался сержант.
– На консервацию! В Белоруссию поедем, там, где-то за Минском есть склады. Там же получим новые и привезём обратно. – лейтенант достал из планшета небольшой блокнот и что-то записал в нем.
– А на кой нас так рано собрали? – недоумевал сержант – Отправка только завтра! Что сутки в караулке сидеть?
– Да вроде планы поменялись! Скорее всего сегодня выходим! – ответил лейтенант, не отрываясь от блокнота – Сейчас штабные решают!
