На мужа, на жизнь, на полноту…
Неправильный обмен веществ, такая беда…
Ага, неправильный. Если плюшки-то целый день лопать и дома сидеть – при мне восемь штук слопала, мне бы на весь день хватило, а госпожа Корниш и второй поднос приказала принести и его начала ухомячивать!
Каждый человек талантлив по-своему, это уж точно. Эта дама талантливо кушает.
Ее дочка? Винта Корниш? А что тут скажешь? Обычная девушка лет восемнадцати. Старше меня, а мне кажется, что она младше, вот ведь как. Не маг разума, просто обычная девчонка, любящая, любимая, избалованная донельзя, переживающая за деда…
Нет, этих вычеркиваем напрочь. Но со слугами побеседуем для очистки совести.
* * *
Слуги Корнишей пели в один голос. И не врали ведь, ни слова не врали!
Да, хозяин погуливает, о чем хозяйка и не подозревает. Тесть – тот знает, вместе и погуливали, но поскольку у зятя то же отношение, что и у самого Ларена, что ж не помолчать? Кажется, они даже девушек снимали на двоих… нет, не в том смысле, что вдвоем одновременно, а просто в один день – один, в другой день – второй. Ну да не нам господ судить.
Жена для господина Лайла – это неизменное, дом – это святое, дочь он любит до безумия, даже замуж выдает за благородного господина. Барон, хоть из небогатых, но девушку, кажется, любит. Слова дурного не сказал, даже пробует в чем-то будущему тестю помогать… Как уж потом будет – неизвестно, а сейчас вроде бы и неплохой человек-то? Хотя так судить сложно. Одно дело – улыбки, а другое – внутренность, какую еще после свадьбы покажет?
Тут я со слугами была полностью согласна. И, понимая, что ничего больше выцарапать не получится, отправилась к господину Тайрону Акселю.
* * *
Тайрон Аксель дома отсутствовал, и меня провели к его супруге.
М-да. Морская царевна?
Нет, не получится, та помоложе быть должна. Ну, значит – Морская Королева.
Надменная осанка, гордое лицо, словно выточенное из белого мрамора, темно-синие глаза, светлые волосы, убранные в высокую прическу, темно-синее платье, даже мне видно – дорогущее, туфли, веер, все в тон, даже обстановка в гостиной – и та вся в синих и зеленых тонах.
Единственное белое пятно – лицо госпожи. Точеное, серьезное… а занавески приспущены. Знает, что стареет, и пытается молодиться.
На меня госпожа Сайарин Аксель поглядела как на гусеницу.
– Расследователь? Вы?
– Шайна Истар, госпожа.
Пресмыкаться я не собиралась. Женщина мне ужасно не понравилась, но это естественно. Нам редко нравятся те, кому не нравимся мы.
– Вы так молоды…
Неодобрительно, с оттенком презрения. Ну… получи ежа под хвост!
– Молодость проходит с годами. А ум от возраста и вовсе не зависит, госпожа Аксель.
Скромный намек.
Может, ты и была графиней. На здоровье. Но сейчас ты жена купца, и только-то. Не стоит драть нос перед теми, кто стоит на одной ступени с тобой.
Температура в комнате словно бы упала еще на пару градусов.
– И не слишком хорошо воспитаны, девушка.
– Да я и не настаиваю, госпожа Аксель. – Я невинно развела руками. – Можете со мной не беседовать, так и доложу. И начальству, и свекру вашему. Дело житейское, не нравлюсь я вам, глядишь, еще кого пришлют в ваших симпатиях разбираться.
Этот подход не понравился даме намного больше. Я-то ладно, а вот свекор может и не понять юмора. Письмо от него есть, побеседовать просит, значит, он считает меня достойной, а невестка – нет? Ну раз так, пусть сама и зарабатывает, деньги-то не у нее в руках.
Мысли эти лежали у женщины на поверхности, даже читать не надо. Собой она владела неплохо, но не против мага разума. Хотя ее мысли действительно было читать чуть сложнее.
Я прищурилась, вгляделась…
Ах вот оно что!
Маги немного, но отличаются от людей, это я поняла уже в Алетаре. На себе не заметишь, а вот на той же герцогине Моринар все преотлично видно. Словно солнышко глубоко внутри.
Человека как облако окутывает, а у магов сквозь него, в самом центре, в районе живота, солнышко светит. Яркое-яркое, и от него как лучики бегут по всему человеку. А эта дама… нет, она не маг. И солнышка у нее нету, но кто-то из ее родственников был магом.
Это в крови осталось, но вот пользоваться она своими способностями не умеет, вообще. Читать ее чуть сложнее, и только-то. Магом чего, интересно, был кто-то из ее родных?
Ладно, сейчас это не важно. И я принялась расспрашивать.
Увы, впустую.
Ничего-то дама не знала, про призрака была не в курсе, и вообще – ей это было не особо интересно. Она искренне полагала, что свекор просто сдурьма ночью проснулся, да и напугался. Или облако какое за окном помаячило, или приснилось что-то не то, диету соблюдать надо, а не лопать все подряд, как глупая утка.
Старшего ее сына тоже дома не было, он мотался по делам, а с младшим сыном я побеседовала. Не могу сказать, что господин Сиртан Аксель меня впечатлил. Слишком уж он в мать пошел, чересчур изнежен, воспитан, и кроме того…
Аристократ, который изображает из себя купца, – нелеп, купец, который изображает из себя аристократа, выглядит и того глупее.
Кто покушался на деда, парень не знал, кому это понадобилось – тоже, да и кому нужен купец? Ладно бы на аристократов покушались, а то на простонародье?
Я фыркнула и попрощалась с мальчишкой. Ничего-то он не знал, и знать не хотел.
Дочь Сайарин Аксель, Линдарин Аксель, как раз была у матери в гостях. Вот она, кстати, мне понравилась покамест больше всех.
Невысокая, с дедовскими ярко-зелеными глазами, совершенно не строящая из себя невесть что. Обычная купеческая дочка, хваткая, умненькая, практичная… такую бы и готовить себе в преемницы. Но когда я намекнула молодой женщине об этом, та только развела руками.
– Дело наше купеческое не такое, чтобы женщин слушали. Есть исключения, да, но мы больше как-то в доме, с детьми, а уж делами мужья ворочают.
– Ну, вы-то могли бы. Я же вижу – если кто в деда пошел, так то вы.
– Дедушка тоже так считает, – улыбнулась Линдарин, блеснув зелеными глазами. – И мужа моего натаскивает потихоньку, я замуж удачно вышла.
Это верно, удачно.
Парень из своих, из купеческих: рукастый, головастый, небогатый, что верно, то верно, зато голова отлично соображает. Встретились два огонька – пламя и вспыхнуло.
Линдарин явно любила своего супруга и насчет «не заниматься делами» кривила душой. Ой кривила. И полезет, и советы давать будет, и вникать во все будет, только впереди будет всегда стоять ее супруг. А Линдарин будет заниматься домом и детьми.
Но если что-то случится – все нити окажутся в ее цепких пальчиках. И выдрать их оттуда никто не вырвет, девочка умненькая. Из тех, которые понимают, что любовь – прекрасное чувство, но на колбаску к столу еще и заработать надо.
– Кто мог бы покушаться на вашего деда?
Вопрос я задавала впрямую, и Линдарин ответила так же.
– Ума не приложу. Никому это впрямую не выгодно.
– А не впрямую?
– Не знаю. Я уже думала об этом. Смотрите, Шайна. – Линдарин взяла перо, лист бумаги и быстро изобразила мне чертеж, напоминающий перевернутое дерево. – У дедушки сын и дочь. Когда его не станет, дело останется, основные суммы там вложены в грузы, в корабли, в другие дела их не вытащишь. То есть на руки совсем мало получится, поэтому дед распорядился так. Мы с мужем к нему переезжаем жить, дом нам достанется… я бы хоть сейчас переехала, честно говоря, я за него волнуюсь, да Винта будет против.
Винта… Винта Корниш, ага.
– А почему?
– Ох, мне мама все уши прожужжала, – картинным жестом схватилась за виски Линдарин. – Давайте я сначала про завещание, а потом уж о семейных дрязгах?
Определенно, мне нравилась эта женщина.
Так вот, по смерти Ларена Акселя, состояние не делилось. Оно полностью переходило к его сыну Тайрону Акселю. С условием.
В семейное дело он обязательно принимал Лайла Корниша и мужа Линдарин, Сента Гролла. И прибыли-то делились так же на троих. А там уж…
Я подумала, что Ларен Аксель все сделал правильно. Глядишь, со временем и перейдет дело к мужу его внучки, если тот себя поведет правильно. Опыта наберется, связей, свой капитал, опять же, прирастит… Но уточнила:
– А ваш старший брат?
– Он вроде дяди Лайла, – кивнула головой Линдарин. – Таймар хороший, умница, но без фантазии, понимаете, Шайна?
Я понимала.
Талантливый исполнитель дело вести не сможет. Завалит все. Нужен кто-то первый, а кто-то второй. Сейчас вот рисковать будет Лайл, держать его за шкирку – Тайрон, а для баланса – дед. И для учебы тоже.
А там, глядишь, сменятся поколения, и вести дела дома Аксель будет Сент Гролл, а для баланса у него будет Таймар Аксель. Так, к примеру.
– А ваша двоюродная сестра? Она как?
– Вот так… она замуж выходит за обнищавшего барона. Мама мне все уши прожужжала, барон для нее тоже мезальянс, но уж купец-то вовсе кошмар. А мне та знать и даром не нужна, чтобы на меня всю жизнь сверху вниз смотрели, а от моей родни нос воротили? Насмотрелась, спасибочки!
Я кивнула.
Есть такое. Благородный человек будет обращаться даже с прачкой как с королевой, быдло поведет себя с королевой как с прачкой, а уж в какой семье родилось то быдло…
Кто-то всерьез думает, что раз колыбелька с гербами, то и душа тоже благородная? Воспитывать надо! Вос-пи-ты-вать! Иначе такое вырастет, что и на уши не натянешь.
Пока я разговаривала с Линдарин, за ней приехал муж. С Сентом Гроллом я тоже поговорила. Мужчина мне понравился. Умный, серьезный, жену любит, и сейчас он учится. Он хоть отцу и помогал, но там объемы в торговле совсем другие, и деньги другие, и товары… везде свои тонкости есть. Одно дело сбыть кожу сапожникам, другое – шелка аристократам. Разница есть, и она определяет многое.
Ларен Аксель – это имя. Его дети покамест продержатся на его славе, а там, кто знает, и новая смена подрастет?
Что ж, честолюбие – это неплохо. Гнили и грязи я в мужчине не увидела, и мне это понравилось. Что там с течением времени будет, не знаю, а пока жену он любит, аж светится при взгляде на нее, она его тоже любит, а мамочкины взгляды молодые дружно игнорируют.
– Переезжали б вы, правда, в дом к господину Ларену, – дала я совет Линдарин. – Пусть пошумят, потом успокоятся.
– Вот, сразу же после свадьбы Винты и… – кивнула Линдарин. – Дедушка не хочет пока скандалов…
Дедушка… Ты пока скандалов не хочешь. А твоя двоюродная сестра способна их закатывать без перерыва на сон и еду, достанется неизвестному барону сокровище, хоть ты из дому беги!
Пока мы разговаривали, подтянулись и Тайрон Аксель с сыном Таймаром. И я смогла сама убедиться в правдивости слов Линдарин.
Муравьи.
Неглупые, трудолюбивые, старательные работяги. А что крыльев нет и неба не видно… так и к чему оно муравью? У него свои дела, свои заботы… впрочем, Тайрон искренне любил отца и очень просил меня разобраться. Плевать, девушка я там, женщина, да хоть бы и Темный лично. Главное, чтобы с отцом ничего не случилось, а остальное – детали.
Кто мог?
Тайрон честно пытался придумать, но потом покачал головой. Из него я вытрясла на всякий случай список деловых компаньонов, которые по той или иной причине остались недовольны партнерством, сравнила этот список с тем, который дал мне господин Ларен, потом с тем, который мне дал господин Лайл… И вздохнула.
Поле непаханое, иначе и не скажешь.
Сначала надо расспросить тех, кто совпал во всех трех списках, потом тех, кто указан кем-то одним… ох и работы!
А что делать, если здесь я никого не нашла?
Слуг расспросила – и тоже без всякой пользы.
В доме Тайрона они разговаривали менее охотно, но все же я узнала, что хозяйка – вобла мороженая, что хозяин погуливает, уйти от нее не уйдет, но и любви там уж давненько нет, просто живут вместе. Что хозяйка детей пилит – мол, в вас половина благородной крови, а ведете себя как купцы, – среднего сына любит, старшего не особо, слишком на отца похож, дочь гнобит за неудачный брак, кузину в пример ставит…
Семейных тайн семейства Аксель я за это время узнала много, а до сути-то и не добралась.
Стояла посреди улицы и думала. Вот сколько я сегодня народу опросила, а искомого не нашла. Оказывается, и магия разума помочь не всегда может?
Хорошо, когда негодяй к тебе на глаза лезет. А коли нет? Вот что мне теперь делать?
А что тут сделаешь? Завтра будем ходить по купцам и опрашивать недовольных сотрудничеством с Акселями, другого выхода нет. Не расписываться же в собственной беспомощности?
Ну уж нет! Я сдаваться не собиралась! Найду я того, кто покушался на купца, никуда негодяй не денется!
* * *
К вечеру третьего дня я сама была готова убить господина Ларена. Чтобы не мучиться.
Не было, вот понимаете, не было тех, кто хотел его убить!
Вообще!
