Анна Мичи "Она – его собственность"

Она – его собственность
Матильда Старр

Анна Мичи

Из-за глупой оплошности я оставила без магических сил отпрыска одного из древнейших родов королевства. И теперь вынуждена заключить с ним позорное соглашение. Я – его собственность. Мое тело, мои эмоции – все теперь принадлежит ему. Есть лишь одна черта, которую он не должен переходить…

Глава 1. Триана

Я знаю, что он стоит сзади. Кажется, что его дыхание обжигает шею. Именно кажется, потому что он куда выше и точно не подумает наклониться ко мне, к паршивой овце в их стаде холёных аристократов, грязному пятну на гербе их университета.

А ещё я знаю, что он до мелочей видит всё, что я чувствую. И эту беспомощную злость, и отчаяние, и страх… и… и какое-то безумное предвкушение, от которого замирает сердце. Я пытаюсь прятать это изо всех сил, но удушливая волна стыда поднимается снизу, сметая к чертям мои усилия.

Именно в этот момент его руки ложатся мне на плечи и я слышу тихий, с нотками нескрываемого самодовольства голос:

– Боишься…

Пальцы пробегают по шее, рождая волну крупных мурашек. Сердце колотится так сильно, как будто норовит проломить рёбра. Я хватаю воздух вмиг пересохшими губами и отчаянно вызываю на первый план то чувство, о котором он говорит, – страх. Потому что то другое, неведомое, тягучее, затапливающее меня с головой, сейчас куда опаснее.

– Правильно боишься, – удовлетворённо шепчет мой мучитель. – А может, связать тебя?..

Я представляю, как стою перед ним обнажённая, верёвки впиваются в кожу, не прикрывая, напротив, выставляя всё напоказ. Представляю собственное тело, таким, каким вижу его в зеркале: тяжёлая грудь с крупными тёмно-розовыми сосками, гладкий подтянутый животик, нежный пушок волос там, внизу, – самая малость, оставленная для красоты, всё остальное я вывела ещё в шестнадцать. Дыхание невольно учащается. Я знаю, что красива, хоть и совсем другая, чем белокожие, прячущиеся от солнца девушки тёмных.

Он, кажется, улавливает эту картинку, потому что его дыхание учащается тоже. В этот краткий миг меня наполняет сладкое чувство победы: так тебе, самодовольная скотина. Ты не такой непробиваемый и холодный, каким хочешь показаться. И не так уж сильно ты презираешь меня…

Но самодовольная скотина сразу возвращает себе самообладание. Руки снова скользят по моим плечам – почти не прикасаясь и всё же обжигая. Проходятся над грудью – так, что между тканью моего платья и его ладонями остаётся расстояние не больше волоска, – и я с ужасом чувствую, как соски твердеют от этого призрака прикосновения.

Что же будет, когда он коснётся меня по-настоящему? А он это обязательно сделает.

– Ты ведь сама на это согласилась, – словно отвечая на мой незаданный вопрос, с усмешкой напоминает он.

– Ненавижу тебя! – выдыхаю я.

Он снова усмехается:

– Я знаю…

Это правда. Это он знает и чувствует тоже, как и всё остальное. Больше того, он пробует на вкус каждую мою эмоцию. Как изысканный гурман, изучает меня, проверяя, что ещё за блюдо я могу ему преподнести.

И в одном он прав: я сама на это согласилась.

Я сама виновата.

Глава 2. Триана

Ночью в полуразрушенном Колизее было жутковато. Нет, конечно, я не верила во все эти россказни про души древних магов, которые гуляют между каменных стен и отлавливают глупых ребятишек, которые рискнули сунуться в это опасное место. Я в такую чушь не верила даже на первом курсе, когда старшие студенты пугали байками несмышленых новичков. А уж теперь-то…

И все-таки ветер, слоняющийся по каменным закоулкам, завывал сегодня как-то особенно тревожно. Звуки отражались от стен и были похожи на тихие шаги.

Показалось.

Кому здесь быть ночью? Все нормальные люди спят в своих комнатах под неусыпным приглядом Кербера, и уж точно никому не придет в голову тащиться в это время сюда. Никому, кроме одной сумасшедшей студентки, которой приспичило отработать заклинание четвертого порядка. Которой захотелось подержать в руках ветер…

Хотя нас, третьекурсников, и к заклинаниям второго порядка подпускают только под присмотром опытных магов. Впрочем, большинство моих одногруппников к серьезным воздействиям и нельзя подпускать. Но я – совсем другое дело. Я справлюсь.

Я привычным движением вывела руки вперед, осторожно соединила большой палец с безымянным на правой и с мизинцем на левой, сделала глубокий вдох, правильный выдох.

Оставалось самое сложное: сконцентрировать поток энергии и направить ровно в каменную глыбу, что белела в тринадцати шагах от меня.

– Киар, двадцать монет твои. Тупая человечка и вправду таскается сюда вызывать духов древних магов, – раздался тихий голос рядом.

Этот голос я узнала сразу. Мягкий тембр царапнул нервы, оставив странный след.

Дар Фальверт. Старшекурсник. Отпрыск одного из самых зазнавшихся родов темных. Хвастается, будто его корни уходят куда-то к королям древности. Лучше бы у него мозги куда-нибудь уходили!

Как не вовремя!

Я стала осторожно опускать руки. Резких движений делать нельзя. Заклинание уже заряжено, а с мысли меня сбили. Так вместо камня и самой недолго разлететься на кусочки. А эти кретины даже не понимают, во что вмешиваются. Они хотя бы видят меня в темноте? Наверняка нет.

Паршиво. Очень паршиво.

Я заглушила порыв гнева и раздражения. Не хватало еще разнести тут все к праотцам!

– Ну что, человечка, не хотят с тобой говорить древние маги? Я их понимаю, – голос Дара прозвучал совсем рядом, практически у меня над ухом.

Я вздрогнула от неожиданности. И все-таки старалась оставаться неподвижной. Неподвижной и спокойной.

– Уйди по-хорошему, – прошипела я. – У меня за…

Я хотела сказать “заклинание ветра”, но этот чертов идиот даже не дослушал.

– По-хорошему, – усмехнулся он. – А ты попроси по-хорошему. И я еще подумаю!

Руки негодяя сомкнулись у меня на шее. А его приспешники, сколько бы их там ни было, одобрительно загудели.

– Заклинание ветра, идиот, – прошипела я, едва удерживая равновесие. – Исчезни, пока хуже не стало!

То ли он не услышал, то ли не захотел терять лицо перед своими дружками, но вместо того, чтобы впасть в ужас и сказать: “Ребята, уходим, эта долбанутая человечка сейчас тут все положит в руины!” – сжал пальцы ещё сильнее, совсем лишая меня воздуха.

И я не выдержала. Резко оттолкнула его, прежде чем сообразила, что делаю.

Порыв ветра швырнул Дара через весь зал. Тут же ночной Колизей осветился столпом голубых искр, яркий и жуткий свет выхватил из темноты бледные, перекошенные ужасом лица приятелей Дара.

Парни застыли как статуи, уронив челюсти. Всемилостивые боги! От этих помощи не дождешься.

Я рванула через весь зал – туда, где на камнях лежало неестественно изломанное бездыханное тело.

А дальше словно на автомате. Быстро. Четко. Заклинание-нейтрализатор –  алая вспышка, клубящийся розовый дым.

Получилось. Убийственные синие искры погасли. И все же – слишком поздно.

Так. Теперь что там из лечебных подейственнее? Пожалуй, солнечный круг. Еще одна вспышка. И золотая пыль, оседающая на словно изломанное тело. Нет, ерунда, этого мало. Если что-то и поможет, то только дыхание весны.

Я сложила пальцы в замысловатую фигуру, вдохнула и выдохнула, понимая, что силы почти оставили меня. А дыхание весны потребует выложиться без остатка. Спасу ли я этого чертового идиота – большой вопрос. А вот сама, скорее всего, лягу рядом.

Впрочем, разве есть у меня сейчас выбор? Эти кретины, что стоят перепуганные за спиной, не вспомнят и простейшего заклинания. Я сделала глубокий вдох, правильный выдох и направила энергию сквозь пальцы.

Если это конец, то чертовски глупый конец.

Глава 3. Триана

– Триана, – кто-то звал меня, словно сквозь туман.

Я сделала усилие и разлепила глаза. В нос ударил терпкий запах благовоний, а перед глазами поплыли и закружились белые стены. Университетский лазарет. Я сразу узнала это место: подрабатывала здесь на выходных, помогая ухаживать за больными.

Небольшая прибавка к стипендии, но в моем случае даже небольшая прибавка существенна.

– Триана! Ну наконец-то пришла в себя.

Этот слегка ворчливый голос был мне хорошо знаком. Старшая лекарка Малла, постоянно шпынявшая меня за малейшие ошибки. Правда, сейчас в голосе Маллы проскальзывали по-настоящему встревоженные нотки.

Я вздохнула с облегчением. Раз со мной говорит старшая лекарка, а в палате ещё нет ни одного дознавателя королевской тюрьмы – значит, все не так плохо.

– Что с Даром, он жив? – выдавила я на удивление хриплым, будто бы не моим голосом.

На самом деле плевать мне на Дара. Он чертов придурок и таким останется. А вот становиться убийцей совсем не хотелось.

Малла пренебрежительно фыркнула:

– Ишь ты! Едва в себя пришла, как первым делом про мальчишку спрашивать. Он что-то о тебе так не беспокоился!

– Так он в порядке?

Это меня сильно обрадовало. Если я бы не справилась и драгоценный отпрыск семьи Фальверт отправился на тот свет, ответила бы я по полной. А может, не только я… и мать, и сестёр бы в покое не оставили.

– Что станется с этим зазнайкой! – махнула рукой Малла. – Вылетел отсюда в первый же день, и пары часов не пробыл. Ну да куда ему наш лазарет, ему сразу мамаша с папашей лучшего целителя прислали. Хотя говорят, целитель тот ему не самый хороший диагноз поставил. Разбираться будут…

Она не без сочувствия посмотрела на меня. Этот взгляд ясно давал понять: разбираться будут со мной.

– Но ведь я не виновата! Я же спасла его! Он сам полез под заклинание!

Я твердила это и с отчаянием понимала: никому эти жалкие оправдания не интересны. Какому-нибудь Фальверту достаточно приподнять бровь, и меня вышвырнут отсюда под зад. Срочно надо бежать к ректору! Если кто-то и сможет меня защитить, то это он.

– Куда, – мотнула головой Малла, когда я поделилась с ней своим желанием. – Тебе ещё лечиться и лечиться! Да и кто тебя станет слушать.

Я откинулась на подушки. Что-то подсказывало мне, что Малла права.

Кто станет слушать меня, изгоя, единственного человека на все четыре курса? Хватит и того, что моё поступление в университет тёмных два с лишним года назад так взбаламутило общественность, что активисты людей до сих пор использовали моё имя как стяг.

Для персонала, таких же, как Малла, людей, таких, как моя мать, я была символом, надеждой на светлое будущее, на то, что когда-то мы сможем и в самом деле стать наравне с тёмными. Не на лживых словах политиков, как сейчас, а на деле.

Зато для каждого из тёмных я была выскочкой, которую необходимо уничтожить. Все эти два года каждый первый пытался показать мне моё место, и только огромным трудом мне удалось до сих пор никого не убить и не подставиться самой. До сих пор – удавалось. Что получится на этот раз – знает один лишь профессор Сартр и боги на небесах.

Да уж. Когда-то я была полна намерений изменить всё для нас, а теперь хочу лишь того, чтобы мне дали спокойно доучиться.

Глава 4. Триана

– Триана, профессор Сартр ждет вас.